к[оторую] надѣюсь кончить черезъ 2 или 3 дня.2 Я бы могъ сказать, что она кончена, но хотѣлось бы еще поправить заключенье. —
Я прошу М[атвѣя] Ник[олаевича] съѣздить къ намъ въ Бѣгич[евку], свезти туда деньги и, какъ онъ говорилъ, «духу напустить». Онъ ѣдетъ сегодня въ ночь. Вернувшись же оттуда, онъ поѣдетъ къ вамъ, если Богъ велитъ, съ рукописью. Странно мнѣ хочется поскорѣе кончить, боюсь опоздать. Кажется, что она можетъ оказать доброе влияніе. Такъ какъ эта статья не только изложеніе мыслей, но поступокъ, а какъ всякій поступокъ, долженъ быть сдѣланъ во время.
О статьѣ Перв[ая] Ступ[ень] я тоже того мнѣнія, что ее лучше издать въ журналѣ, во-1-хъ, п[отому] ч[то] въ книгѣ она навѣрно будетъ запрещена, а во-2-хъ, п[отому] ч[то] она тоже имѣетъ свое мѣсто въ процессѣ развитія извѣстныхъ мыслей и объясняетъ нѣкоторое отношеніе мое къ явленіямъ жизни съ своей стороны. (Не съумѣлъ ясно сказать, но вы поймете). Печатать ее можно и у Гайдебурова, но лучше у Грота, к[оторый] будетъ особенно стараться удержать все, что нужно и можно, и к[оторому] я сейчасъ говорилъ (предположительно) — и онъ совершенно согласенъ на то ваше условіе, чтобы исключать, только списавшись съ вами.3
Статьи Моск[овскихъ] Вѣд[омостей] и Гражд[анина] и письма Диллона были мнѣ непріятны — въ особенности Диллона — тѣм, что никакъ не можешь догадаться, чѣмъ вызвалъ враждебное, недоброе чувство въ людяхъ.4 Въ особенности Диллона. Мотивы его я совершенно не понимаю. И не притворяясь могу сказать, что онъ мнѣ прямо жалок теми тяжелыми чувствами, к[оторыя] онъ испытываетъ и к[оторыя] побуждаютъ его писать то, что онъ пишетъ. Тутъ все полуправда, полуложь, и разобраться въ этомъ, когда нѣтъ доброжелательства людей другъ къ другу, нѣтъ никакой возможности. И потому самое лучшее ничего не говорить. Впрочемъ дѣлайте, какъ знаете. Я знаю, что такъ какъ мнѣ дѣйствительно во всемъ этомъ ничего не было нужно или тѣмъ менѣе страшно, то я и не могъ ничего желать, выказать или скрыть, и возразить на все, что могутъ вамъ приписать, не любя васъ, никакъ невозможно. —
Меня занимаетъ вопросъ: какъ быть съ Диллономъ? Поручать ли ему переводъ статьи новой или нѣтъ? Не то, чтобы наказывать его, а просто скучно и некогда имѣть дѣло съ людьми,
