На это письмо Чертков отвечал письмами от 11 и 12—13 апреля. В первом из них Чертков писал: «Ваше такое доброе письмо меня с Галей совсем растронуло, дорогой друг Лев Николаевич, Не знаем, как благодарить вас за вашу любовь к нам. Мы так рады, что вам было здесь хорошо. Здесь же для всех нас ваше пребывание навсегда останется светлым воспоминанием. Спасибо вам также и за обличение меня в строгости к людям. Разумеется, вы совершенно правы». Во втором письме Чертков писал: «Сегодня я перечел внимательно вашу статью о патриотизме и сделал те поправки, которые вы просили. Они обозначены в том из двух посылаемых мною вам списков, на обертке которого обозначен красным N3. Пожалуйста просмотрите сами те страницы, которые обозначены на обертке: только на них и имеются поправки. Статья эта безусловно очень хороша и нужна людям, и чем скорее вы ее выпустите, тем лучше. Ничего в ней нет ни несправедливого, ни слишком резкого, ни нехристианского. Напротив того тон очень хорош. Вы начинаете с частного случая и совершенно основательно и мастерски обнаруживаете сначала глупость, а потом ложь и опасность таких манифестаций, как Тулонская. Потом заходите всё глубже и глубже, и соответственно с этим тон ваш становится всё проникновеннее, и к концу вы заводите читателя на такую высоту, с которой ему ясно видна вся нищета и фальшь и мелочность патриотического воодушевления и т. п. мишурных и искусственно раздутых настроений. Статья эта сделает свое святое дело, и право не следовала бы дольше ее задерживать, а прямо послать переводчикам английскому и французскому. Страхов наверное одобрил бы ее; а если нет, то он ошибся бы. Посылаю вам два списка. На своем, оставшемся у меня, я сделал те же поправки, как и на вашем; если вы какие не одобрите, то поручите вашей дочери сообщить мне (или если вы еще что-либо измените) — для того, чтобы и мой список был согласен с вашей последней редакцией. Это желательно не только для меня лично, но и потому что от него будут расходиться другие списки. Не забудьте поручить занести мои поправки, если вы их одобрите, на второй высылаемый мною вам список.
Сегодня (13 Апр.) постараюсь написать оговорку в вашей статье об искусстве. — Никакое ваше писание, кажется, не радовало и не возбуждало мою любознательность так, как начатое вами, по словам Вани Горбунова, общедоступное изложение эссенции христианства. Если хотите сделать мне большое удовольствие, то попросите вашу дочь выслать мне, не откладывая до окончания работы, а сейчас — те черновые, которые уже набрались. Я посмотрел бы хоть одним глазком на ход работы, и это освежило бы и ободрило бы меня. — Эти последние дни после продолжительной спячки я, кажется, начинаю воскресать и принимаюсь за работу. Галя хотя и медленно и с уклонениями, но продолжает поправляться».
1891 г. Апреля 14? Москва.
Посылаю вамъ 10 ф[унтовъ] спаржи вмѣсто той дурной, кот[орую] выслали вамъ прежде. Я усовѣстилъ или скорѣе напугалъ
