только ясно разделить эти два, живущие в одном существа, и всё сейчас же станет легко и просто.
Чертков хочет вернуться в Телят[инки], хочет продолжать руководить сыном, хочет не разлучаться с женою — продолжать многие годы делаемое дело. Всё это может быть хорошо, а мож[ет] б[ыть] и не совсем, надо спросить его, того, кто не родился и не умрет и кто хочет только добра, и не одному Черткову, а всему миру и нераздельно слит с Ч[ертковым]. Надо его спросить, и он решит, и решение его будет благо для всех.
Нишу вам это п[отому], ч[то] это ясное разделение себя на Т[олстого] и Я мне вдруг сделалось особенно резко и дало мне новую силу и радость. Мож[ет] б[ыть], вам это будет не так, но мне хотелось поделиться с вами своей радостью.1
Об вас знаю по вашему письму ко мне и по вашим письмам к Гале, последнее нынче читал, о новом письме Ст[олыпину].2 На вашем месте я непременно спросил бы у Него и, поступив, сообразно Его решению, был бы уверен, ч[то] поступил, как должно. Я почти все дни эти нездоров и ничего кроме писем не пишу. Письма же получаю очень хорошие.
О том, ч[то] ничего не пишу, не огорчаюсь, п[отому] ч[то] Он говорит, ч[то] нужно не выдумывать, а дожидаться. Придет — хорошо, а не придет — тоже хорошо. Только бы пустого или вредного не написать.
Занимаюсь немного подготовлением народных книг об Индии и Китае и их верах.3 Те сценки Д[етской] м[удрости], в к[оторых] вы меня так пристрастно поощряли, хочется писать, но дожидаюсь более бодрого настроения.4
Статью пока отложил.5 Про посещение Ясенк[ов] жандарм[ским] офиц[ером] вы знаете верно.6 Я думаю, что это будет скорее содействовать вашему возвращению, хотя Гусев думает обратное.
Вообще же ни Толстому, ни Черткову не желаю Я того, чего они желают, а того, что Он один в нас считает должным для нас же.
Не думайте, что я свихнулся, мне только хочется с той же живостью, с к[оторой] я испытываю это, передать радость сознания этого разделения.
Наши вас помнят и поминают, а я даже не как всегда, а больше, чем всегда, люблю вас.
11-го апр. 1909.
