кализм и теперь тоже. Полегче! Без усилия, а без спеха и без отдыха. Булыгин раза два заходил из Тулы в свою деревню1 и обратно, рассказал мне свое положение, мы с ним посоветовались и сблизились, и вдруг пропал, верно в Твери. И ему трудно будет. Нет того человека, к[оторому] бы было легко осуществить правду в жизни, и нам всегда хочется свалить в этом вину на особенные обстоятельства, а это вздор. — Трудно, п[отому] ч[то] только безделье и нежизнь легко, а дело жизни должно быть трудно и трудно по мере нашего несовершенства. Я почти знаю это. И вам желаю. Целую вас, милый друг, и Парасю,2 и Мих[аила] Васильевича.3
Приписка к письму Н. Н. Ге (отца). Датируется на основании содержания письма Н. Н. Ге (отца): он сообщает сыну, что «работает усиленно печь Анисье» Копыловой, а Лев Николаевич ей «сделал хату землебитную» и «теперь хлопочет о крыше коврами» (ср. письмо Толстого к П. И. Бирюкову от 29 сентября 1888 г., т. 64, стр. 181—182).
1 Михаил Васильевич Булыгин (1863—1943), бывший гвардейский офицер, вышедший в отставку и живший на своем хуторе Хатунка, в 16 километрах от Ясной Поляны; близкий знакомый Толстого (см. т. 50, стр. 301, прим. 612).
2 Дочь Н. Н. Ге (сына), Прасковья Николаевна (р. 1878).
3 М. В. Теплов. См. прим. к письму № 53.
1887—1888 гг.
Любезнейший Федор Васильевич,
Очень благодарен вам за присылку ваших стихов. Вы желали знать мое мнение о ваших стихах. Пожалуйста, не сердитесь на меня, но я скажу всё откровенно. Из всех мне более всех понравилось Воспоминанье (1-е). Оно очень хорошо и без всякого сравненья лучше всех других, а в особенности последнего, которое мне вовсе не нравится.
Вы без меня, вероятно, хорошо знаете, что стихи и поэзия суть две вещи разные. Стихи ваши очень многие местами не дурны, хотя часто вялы и жидки, т. е. имеют мало содержания, но поэтического чувства я во многих совсем не нашел. Оно есть в Воспоминанье, в Песне молодости, в другом Воспоминанье
