Страница:Pleshcheyev poems 1861.pdf/253

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница выверена


Томъ

Да, — я теперь животное ручное:
Держу трактиръ, торгую скромно пивомъ.
И потому лишь, что мой домикъ спрятанъ
Въ лѣсной глуши, къ себѣ я принимаю
Такихъ большихъ господъ, какъ ваша милость, —
Что утромъ спятъ, а по ночамъ гуляютъ,
И соблюдать инкогнито привыкли.
Здѣсь у меня дневной пріютъ находятъ,
А не ночной; а тоже было время…

(дѣлаетъ движеніе пальцами).


Не хуже, чѣмъ иной лунатикъ лазилъ
Я по чужимъ домамъ и по карманамъ…
Но все же я не походилъ на этихъ…

(показываетъ на спящихъ).


Вотъ, напримѣръ, башка! Взгляните: геній!
У этого врожденное стремленье
Къ чужимъ платкамъ. Небось какъ воронъ стянетъ.
Ишь пальцами какъ шевелитъ проворно.
Чай и во снѣ-то крадетъ… Улыбнулся!..
Или теперь — хоть этотъ долговязый!
Вѣдь былъ портнымъ, и лоскутки сначала
Потаскивалъ; а тамъ дошелъ до платья.
Ему удрать пришлось отъ петли какъ-то:
Съ тѣхъ поръ въ ногахъ онъ чувствуетъ дрожанье:
Вонъ какъ дрыгнулъ!.. Я головой ручаюсь,
Что лѣстница мошеннику приснилась…
А вотъ Робинъ — храпитъ себѣ спокойно, —
Хоть на душѣ убійствъ десятокъ вѣрный…
Будь онъ, какъ мы, католикъ, — отпущенье
Ему бы дать могли еще, пожалуй;