Былъ полдень. Тихій Нилъ среди своихъ песковъ
Роскошно нѣжился. Тяжелыя вѣтрила,
Сплетенныя изъ тонкихъ тростниковъ,
Бродили медленно;—за ними крокодила
Зубчатая спина, сверкая, бороздила
Поверхность сонныхъ струй. Вершины пирамидъ
Синѣлись въ воздухѣ и солнце жгло гранитъ.
Отъ обелисковъ стала тѣнь короче.
Народъ по улицамъ сновалъ, какъ рой тѣней;
На Нилъ и на толпу, и на дворцы царей
Глядѣли сфинксовъ каменныя очи,
И тайной вѣяло отъ царственныхъ могилъ.
Изиды темный храмъ отворенъ настежь былъ;
Въ тѣни его столбовъ широкихъ на ступеняхъ
Сидѣлъ маститый жрецъ и на его колѣняхъ
Лежалъ развернутый папирусъ: онъ читалъ,—
Онъ неподвижностью своей напоминалъ
Боговъ сидящихъ изваянья,
И на его лицѣ была печать молчанья.
Былъ нѣмъ и пустъ открытый настежь храмъ;
Какъ вдругъ—шаги: по лѣстничнымъ плитамъ
