Вь Тифлисѣ просто нечему горѣть,
Здѣсь только можно загорѣть,
Что, вѣроятно, всякій знаетъ…
Вотъ, вижу я, цырюльня; у дверей
Круглится голова; поджавъ босыя ноги,
Сидитъ благочестивый на порогѣ
Татаринъ; голову его бородобрей
Нагнулъ поближе къ свѣту, выбрилъ, поскорѣй
Тряпицей вытеръ, и къ окошку
Сушить повѣсилъ грязную ветошку…
Чего жъ вамъ больше!—Вотъ, кофейня, два купца,
Два персіянина играютъ, молча, въ шашки;
Хозяинъ смотритъ, сумрачный съ лица;
А между тѣмъ бичо [1] перемѣняетъ чашки.
Въ пяти шагахъ, желая аппетитъ
Свой утолить, у небольшой харчевни
Сошлись работники, грузины изъ деревни;
Котлы кипятъ, горячій паръ валитъ,
Лепешекъ масляныхъ еще дымятся глыбы;
Кувшинъ съ виномъ подъ лавкою стоитъ,
А съ потолка висятъ хвосты копченой рыбы.
Вотъ, на полу какой-то кладовой
(Вы здѣшніе дома, конечно, не забыли),
- ↑ Бичо, по-грузински—мальчикъ.
