Вдругъ, представь себѣ мой ужасъ!—
Слышу я сквозь дождикъ дробный,
Кто-то: шлепъ, шлепъ, шлепъ! и — вижу
Самъ бульдогъ!— О! я подобной
Морды чваной, неподвижной,
Тусклой, гемороидальной
Не видалъ еще ни разу
Даже въ области журнальной.
— «Развѣ нѣтъ у васъ кареты!?»
Началъ онъ со мной калякать,—
«Какъ же вамъ не грѣхъ, почтенный,
«Выходить въ такую слякоть!..
«Какъ здоровье?.. Вамъ, конечно,
«Покровительствуютъ боги,—
«Я же, Вашъ слуга усердный,
«Все еще не свелъ итоги».
Слушаю, ушамъ не вѣрю!
Что за чушь! подобной чуши
Не городятъ даже Юмомъ
Вызываемыя души.
Вдруг, представь себе мой ужас!—
Слышу я сквозь дождик дробный,
Кто-то: шлеп, шлеп, шлеп! и — вижу
Сам бульдог!— О! я подобной
Морды чванной, неподвижной,
Тусклой, гемороидальной
Не видал еще ни разу
Даже в области журнальной.
— «Разве нет у вас кареты!?»
Начал он со мной калякать,—
«Как же вам не грех, почтенный,
Выходить в такую слякоть!..
Как здоровье?.. Вам, конечно,
Покровительствуют боги,—
Я же, Ваш слуга усердный,
Всё еще не свел итоги».
Слушаю, ушам не верю!
Что за чушь! подобной чуши
Не городят даже Юмом
Вызываемые души.
