А, милый мой,
Что̀ скажешь? Лучше ли живетъ
На волѣ темный нашъ народъ?
У золотой
Свободы золотой ли плодъ?
Трудъ крѣпостной,
Единственный въ Россіи трудъ,—
Для насъ погибъ! Хоть волкомъ вой!
И гласный судъ,
И земство,—и… разбой! разбой!
Уже печать
На всю безграмотную Русь
Про насъ успѣла прокричать…
Жду, не дождусь,
Когда велятъ ее унять.
Не то бѣда,
Что либераламъ я не милъ,—
Бѣда, что вамъ не угодилъ,
И безъ суда
За пустяки уволенъ былъ.
А, милый мой,
Что скажешь? Лучше ли живет
На воле темный наш народ?
У золотой
Свободы золотой ли плод?
Труд крепостной,
Единственный в России труд, —
Для нас погиб! Хоть волком вой!
И гласный суд,
И земство, — и… разбой! разбой!
Уже печать
На всю безграмотную Русь
Про нас успела прокричать…
Жду, не дождусь,
Когда велят ее унять.
Не то беда,
Что либералам я не мил, —
Беда, что вам не угодил,
И без суда
За пустяки уволен был.
