Чьи взгляды жгутъ тебя, чья молодая грудь
Блаженныхъ ждетъ ночей,—
Морщины встрѣтишь ты, да высохшія плечи,
Въ глазахъ — тупой вопросъ, въ устахъ — пустыя рѣчи.
Сойдешься-ль съ юношей, который, въ цвѣтѣ силъ
Исполненный надеждъ,
Былъ благородно-смѣлъ… такъ счастливъ, что прослылъ
Бойцомъ среди невѣждъ,—
И встрѣтишь, можетъ быть, ханжу иль бюрократа,
Которому одно начальство только свято.
Ребенка-ль милаго захочешь встрѣтить ты,
Котораго ласкалъ,
Который матери прелестныя черты
Тебѣ напоминалъ,—
И встрѣтишь взрослаго болвана, или злого
Льстеца-предателя, душѣ твоей чужого.
Надежда-ль на успѣхъ волнуетъ грудь твою —
Или, стремясь впередъ,
Ты, какъ за кровную, всѣмъ общую семью,
Хлопочешь за народъ,—
Чьи взгляды жгут тебя, чья молодая грудь
Блаженных ждет ночей,—
Морщины встретишь ты, да высохшие плечи,
В глазах — тупой вопрос, в устах — пустые речи.
Сойдешься ль с юношей, который, в цвете сил
Исполненный надежд,
Был благородно-смел… так счастлив, что прослыл
Бойцом среди невежд,—
И встретишь, может быть, ханжу иль бюрократа,
Которому одно начальство только свято.
Ребенка ль милого захочешь встретить ты,
Которого ласкал,
Который матери прелестные черты
Тебе напоминал,—
И встретишь взрослого болвана, или злого
Льстеца-предателя, душе твоей чужого.
Надежда ль на успех волнует грудь твою —
Или, стремясь вперед,
Ты, как за кровную, всем общую семью,
Хлопочешь за народ,—
