Когда изъ пеленъ порывалась она,
Молилась и жарко мечтала,
Растлѣнная жизнь, зла и грязи полна,
Ей раны свои обнажала.
И въ лучшіе дни, какъ цвѣла красота,
Мечты ея вяли и вяли;
Ни ласковыхъ словъ не шептали уста,
Ни дѣтскихъ молитвъ не шептали.
Пытливымъ огнемъ изъ-подъ темныхъ рѣсницъ
Мерцая, въ ней мысль загоралась.
Въ тѣ дни много-много запретныхъ страницъ
Въ безсонныя ночи читалось…
Когда из пелен порывалась она,
Молилась и жарко мечтала,
Растленная жизнь, зла и грязи полна,
Ей раны свои обнажала.
И в лучшие дни, как цвела красота,
Мечты её вяли и вяли;
Ни ласковых слов не шептали уста,
Ни детских молитв не шептали.
Пытливым огнем из-под темных ресниц
Мерцая, в ней мысль загоралась.
В те дни много-много запретных страниц
В бессонные ночи читалось…
