Съ утра садимся мы въ телѣгу…
Пушкинъ.
Къ моей телѣгѣ я привыкъ,
Мнѣ и ухабы ни по чемъ,—
Я только дрогну, какъ старикъ,
Въ холодномъ воздухѣ ночномъ…
Порой задумчиво молчу,
Порой отчаянно кричу:
— «Пошелъ! Валяй по всѣмъ по тремъ!..»
Но хоть кричи, бранись иль плачь,
Молчитъ,— упрямъ ямщикъ сѣдой,—
Слегка подстегивая клячъ,
Онъ ровной гонитъ ихъ рысцой,
И шлепаетъ подъ ними грязь,
И, незамѣтно шевелясь,
Онѣ бѣгутъ во тьмѣ ночной.
С утра садимся мы в телегу…
Пушкин
К моей телеге я привык,
Мне и ухабы нипочем,—
Я только дрогну, как старик,
В холодном воздухе ночном…
Порой задумчиво молчу,
Порой отчаянно кричу:
— «Пошел! Валяй по всем по трем!..»
Но хоть кричи, бранись иль плачь,
Молчит,— упрям ямщик седой,—
Слегка подстегивая кляч,
Он ровной гонит их рысцой,
И шлепает под ними грязь,
И, незаметно шевелясь,
Они бегут во тьме ночной.
