Только ночью выходила
Шелестить въ тѣни березъ:
То ключи свои роняла,
То роняла капли слезъ…
Только въ праздники, когда я,
Полусонный, брелъ домой,
Изъ-за рощи яркій, влажный
Глазъ ея слѣдилъ за мной…
И ужъ какъ случилось это,—
Наяву или во снѣ?!
Разъ она весной, въ часъ утра,
Зарумянилась въ окнѣ: —
Всколыхнулась занавѣска,
Вспыхнулъ розъ махровыхъ кустъ,
И, закрывъ глаза, я встрѣтилъ
Поцѣлуй душистыхъ устъ.
Но едва-едва успѣлъ я
Блескъ лица ея поймать,
Ускользая, гостья ко лбу
Мнѣ прижгла свою печать.
Только ночью выходила
Шелестить в тени берез:
То ключи свои роняла,
То роняла капли слез…
Только в праздники, когда я,
Полусонный, брел домой,
Из-за рощи яркий, влажный
Глаз её следил за мной…
И уж как случилось это,—
Наяву или во сне?!
Раз она весной, в час утра,
Зарумянилась в окне: —
Всколыхнулась занавеска,
Вспыхнул роз махровых куст,
И, закрыв глаза, я встретил
Поцелуй душистых уст.
Но едва-едва успел я
Блеск лица её поймать,
Ускользая, гостья ко лбу
Мне прижгла свою печать.
