«И скоро передъ алтаремъ
Мы съ нимъ навѣкъ сошлись…
Казалось, праздновалъ весь міръ,
И ликовалъ Тифлисъ:
Всю ночь къ намъ съ вѣтромъ долеталъ
Зурны тягучій звукъ,
И мѣрный бубна стукъ, и гулъ
Отъ хлопающихъ рукъ…
И не хотѣли погасать
Далекіе огни,
Когда, лампаду засвѣтивъ,
Остались мы одни…
И не хотѣла ночь унять
Далекой пляски шумъ,
Когда съ души его больной
Скатилось бремя думъ,—
Чтобъ не предвидѣлъ онъ конца
Своихъ блаженныхъ дней,
При видѣ брачнаго кольца
И ласковыхъ очей.
«И скоро перед алтарем
Мы с ним навек сошлись…
Казалось, праздновал весь мир,
И ликовал Тифлис:
Всю ночь к нам с ветром долетал
Зурны тягучий звук,
И мерный бубна стук, и гул
От хлопающих рук…
И не хотели погасать
Далекие огни,
Когда, лампаду засветив,
Остались мы одни…
И не хотела ночь унять
Далекой пляски шум,
Когда с души его больной
Скатилось бремя дум,—
Чтоб не предвидел он конца
Своих блаженных дней,
При виде брачного кольца
И ласковых очей.
