Сухія листья шелестятъ,
Въ травѣ кузнечики трещатъ.
И вотъ, уже въ струяхъ ручья
Колышется ея бадья, —
И льются свѣтлыя струи
На дно опущенной бадьи…
А тамъ, костеръ и котелокъ
И ужъ проносится дымокъ
Изъ-за ветлы, гдѣ бережокъ,
Гдѣ сѣно, свѣжесть и покой.
.............
Домой, домой, скорѣй домой!..
И тихо догораетъ въ немъ
Пожаръ души его; онъ спитъ
И ужъ не видитъ, что кругомъ
Его творится: съ вышины
Морозной не увидитъ онъ
Пожара.— Въ непробудный сонъ
Слились мечты его и сны…
Бѣдняга!— въ смерть свою влюбленъ!
Въ пыли, гремя по мостовой,
Несутся бочки за водой,
Сухие листья шелестят,
В траве кузнечики трещат.
И вот, уже в струях ручья
Колышется её бадья,—
И льются светлые струи
На дно опущенной бадьи…
А там, костер и котелок
И уж проносится дымок
Из-за ветлы, где бережок,
Где сено, свежесть и покой.
.............
Домой, домой, скорей домой!..
И тихо догорает в нем
Пожар души его; он спит
И уж не видит, что кругом
Его творится: с вышины
Морозной не увидит он
Пожара.— В непробудный сон
Слились мечты его и сны…
Бедняга!— в смерть свою влюблен!
В пыли, гремя по мостовой,
Несутся бочки за водой,
