Разливается по жиламъ
Жаръ и жгучій холодокъ…
Или ношу не по силамъ
Взялъ я на душу,— ходокъ?
Или ноша эта стала
Тяжелѣе и гнететъ
Отъ осеннихъ непогодъ?—
Умъ тупѣетъ, грудь устала,
Чувство стынетъ въ этой мглѣ,
Что зари сіянье прячетъ,
И дождитъ, какъ будто плачетъ,
Разстилаясь по землѣ.
Но повѣрь мнѣ, ноша эта
Мнѣ была бы нипочемъ,
Если-бъ только было лѣто
И дышалось бы тепломъ.
Мнѣ-бъ казался путь не дологъ,
Если-бъ солнечныхъ небесъ
Голубой прозрачный пологъ
Окаймлялъ зеленый лѣсъ;
Если-бъ въ полѣ пѣли птицы,
А за пашней, на юру,
Полоса густой пшеницы
Разливается по жилам
Жар и жгучий холодок…
Или ношу не по силам
Взял я на душу,— ходок?
Или ноша эта стала
Тяжелее и гнетет
От осенних непогод?—
Ум тупеет, грудь устала,
Чувство стынет в этой мгле,
Что зари сиянье прячет,
И дождит, как будто плачет,
Расстилаясь по земле.
Но поверь мне, ноша эта
Мне была бы нипочем,
Если б только было лето
И дышалось бы теплом.
Мне б казался путь не долог,
Если б солнечных небес
Голубой прозрачный полог
Окаймлял зеленый лес;
Если б в поле пели птицы,
А за пашней, на юру,
Полоса густой пшеницы
