На пирахъ веселой молодежи
Будешь ты унылая сидѣть,
На своемъ полу-продажномъ ложѣ
Иногда молиться и скорбѣть;
Всей душой, глубоко уязвленной,
Проклянешь позоръ позолоченный,
Ночь соблазновъ и сонливый день,
И свою разряженную лѣнь,
И свою тоскливую безпечность,
И людскихъ страстей недолговѣчность.
Если съ дѣтства ты вакханка, и, къ несчастью,
Рано разгадалъ тебя отецъ
И идти принудилъ подъ вѣнецъ,
Пользуясь родительскою властью;
Иль сама, сжигаемая страстью,
Отдалась ты мужу своему,
Чтобъ начать служенье сладострастью
По узаконенному найму,—
Знай: союзъ твой — роковая крайность
Или безотчетная случайность,—
Будешь ты скучать у очага,
Видѣть въ дѣтяхъ Божье наказанье,
На пирах веселой молодежи
Будешь ты унылая сидеть,
На своем полу-продажном ложе
Иногда молиться и скорбеть;
Всей душой, глубоко уязвленной,
Проклянешь позор позолоченный,
Ночь соблазнов и сонливый день,
И свою разряженную лень,
И свою тоскливую беспечность,
И людских страстей недолговечность.
Если с детства ты вакханка, и, к несчастью,
Рано разгадал тебя отец
И идти принудил под венец,
Пользуясь родительскою властью;
Иль сама, сжигаемая страстью,
Отдалась ты мужу своему,
Чтоб начать служенье сладострастью
По узаконенному найму,—
Знай: союз твой — роковая крайность
Или безотчетная случайность,—
Будешь ты скучать у очага,
Видеть в детях Божье наказанье,
