дошелъ бы до того, что въ руководство для будущихъ изслѣдованій принялъ бы мои три заключенія.
Вотъ мой фатализмъ, и вотъ въ чемъ состоитъ его приложеніе.
Несмотря на множество извѣстныхъ нынѣ, безплодныхъ, попытокъ, многіе замечательные ученые не перестаютъ считать законъ Ньютонова притяженія за законъ действительно всеобщій, который долженъ объяснять какъ частичныя реакціи, такъ и небесныя тяготѣнія. Этимъ исключительнымъ приверженцамъ перваго частнаго закона, сдѣлавшагося достоянемъ науки, мы противопоставимъ слѣдующія соображенія.
Извѣстныя намъ явлеія физической природы, весьма различны; одни обнаруживаются на замѣтныхъ или даже чрезвычайно большихъ, другія, напротивъ, на незамѣтныхъ, или чрезвычайно малыхъ разстояніяхъ. Начало истинно всеобщее должно въ одинаковой степени объяснить и тѣ и другія. Оно необходимо должно обнимать собою частное начало тяготѣнія, которое и будетъ высшимъ предѣломъ его, или единственнымъ членомъ сохраняющимъ замѣтную величину, когда разстояніе принятое за перемѣнное количество превышаетъ извѣстный предѣлъ.
Вслѣдствіе этого, вѣрить во всемогущество тяготенія звачитъ изъ послѣдняго члена, который одинъ только извѣстенъ въ цѣломъ длинномъ рядѣ, выводить всѣ другіе, даже самый первый. Это очевидно невозможно.
Заключеніе могло бы выйдти совершенно другое, еслибы мы знали первый членъ, который одинъ изъ цѣлаго ряда остается при переходѣ къ нижнему предѣлу, то-есть, когда разстояніе становится незамѣтнымъ, и еслибы, кроме того, наблюдаемыя пертурбаціи давали возможность опредѣлить друге члены. Именно для того чтобы добиться этихъ знаній, такъ много и трудился и трудится нашъ XIX вѣкъ.
Не станемь называть отсталыми тѣхъ, которые слишкомъ долго останавливаются въ началѣ прошедшаго, потому что тотъ же эпитетъ будетъ приданъ и намъ самимъ строгими учеными, которые слишкомъ быстро стремятся къ началу будущаго.
Распространеніе свѣта въ пустотѣ и въ планетныхъ пространствахъ,
