и самыми скорыми синтетическими пріемами, чтобы возможно было такое сближеніе различныхъ частей между собою, при которомъ было бы легко обнять всю ихъ совокупность.
Благодаря настойчивости, я успѣлъ, въ этихъ трудахъ сосредоточенія, болѣе даже нежели самъ ожидалъ: выводъ принадлежащихъ мнѣ теоремъ до того упростился, что почти совершенно уничтожаетъ заслугу ихъ открытія. Эти и другія разочарованія въ томъ же родѣ показали мнѣ всю искренность совѣтовъ, которые давалъ мне когда-то одинъ изъ пріятелей моихъ, теперь уже умершій.
Этотъ мой пріятель былъ математикъ весьма ученый, но неодаренный большою изобрѣтательностью; онъ не понималъ, какъ геометръ можетъ пожертвовать хотя бы малѣйшею частицей своей репутаціи изъ любви къ наукѣ и для ускоренія ея развитія. Онъ говорилъ мнъ: «Если вы откроете новую математическую истину или рѣшеніе важнаго вопроса, остерегайтесь упрощать ихъ изложеніе; напротивъ, представьте ихъ во всей ихъ первоначальной сложности. Чѣмъ труднѣе будетъ ваше открытіе для разумѣнія современниковъ, тѣмъ выше они его оцѣнятъ. Правда и то также, что будущее непремѣнно возстановитъ его истинное значеніе. Но что вамъ въ этомъ толку! Тѣ съ кѣмъ вы живете, обманутые неосторожнымъ упрощеніемъ вашего открытія, сочтутъ его за пустяки. Не подражайте ни Лагранжу, ни Пуансо; лучше возьмите примеръ съ Лапласа и Пуассона: послѣдній только тогда обладалъ высшею степенью ясности, когда излагалъ труды другихъ, напримѣръ въ удивительномъ своемъ докладѣ объ открытіи Якоби.»
Затѣмъ онъ прибавилъ: «Заниматься сокращеніемъ и упрощеніемъ, работой всегда очень тягостною и очень трудною,— значитъ обманывать себя. Если появленіе такихъ трудовъ можетъ значительно ускорить движеніе науки въ извѣстную эпоху, то это всегда бываетъ въ ущербъ самому автору, который покажется тѣмъ менѣе глубокимъ математикомъ чѣмъ легче будутъ читать его.»
Противъ всѣхъ этихъ доводовъ можетъ возражать только такой геометръ, который избралъ себѣ девизомъ: все для науки; а какъ я всегда желаю быть правымъ, даже предъ своими друзьями, то я взялъ себѣ этотъ девизъ, и рѣшился
