занятіе доставляетъ удовольствіе. Но мои предки были не изъ числа охотниковъ, а скорѣе изъ тѣхъ, за которыми охотятся, и у меня душа возмущается стрѣлять въ потомковъ своихъ прежнихъ товарищей. Я по опыту знаю даже, что мнѣ легче, измѣривъ разстояніе, выстрѣлить въ охотника, которому хотѣлось бы возвратить тѣ времена, когда и люди бывали дичью для высокихъ охотъ. Слава Богу, времена эти миновали! Если теперь и приходитъ желаніе такимъ охотникамъ поохотиться на человѣка, то этому человѣку доводится имъ заплатить, какъ напримѣръ и было это со скороходомъ, котораго я видѣлъ два года тому назадъ въ Гётингенѣ. Бѣдняга добѣгался уже въ душный полуденный зной до изрядной усталости, когда нѣсколько ганноверскихъ дворянчиковъ, изучавшихъ тамъ humanoria, предложили ему два-три талера, чтобы онъ еще разъ пробѣжалъ пройденный имъ путь; и человѣкъ побѣжалъ; онъ былъ блѣденъ какъ смерть и на немъ была красная куртка; а слѣдомъ за нимъ въ столбѣ пыли скакали упитанные, благородные юноши на горделивыхъ коняхъ, которые задѣвали по-временамъ копытами задыхающагося отъ этой травли человѣка, — и это былъ человѣкъ!
Для опыта пошелъ я вчера на охоту: надо же мнѣ пріучить свою кровь. Я выстрѣлилъ въ нѣсколькихъ чаекъ, летавшихъ вокругъ меня ужъ черезъ чуръ самоувѣренно, хотя и не знавшихъ заподлинно, что я дурно стрѣляю. Я не желалъ попасть въ нихъ, а хотѣлъ только предостеречь ихъ, чтобы онѣ въ другой разъ опасались людей съ ружьями; но я промахнулся и имѣлъ несчастіе застрѣлить до смерти одну молодую чайку. Хорошо еще, что не старую; что бы сталось тогда съ бѣдными маленькими чаечками, которыя сидятъ еще, неоперившись, въ песчаномъ гнѣздѣ на большой отмели? Онѣ умерли бы съ голоду безъ матери. Я ужъ заранѣе предчувствовалъ, что меня постигнетъ на охотѣ неудача: заяцъ перебѣжалъ мнѣ дорогу.
Какое-то особенно-странное чувство охватываетъ мнѣ душу, когда я брожу въ сумеркахъ одинъ по берегу. За мною — плоскія песчаныя отмели; передо мной — волнующееся, неизмѣримое море; надо мною — исполинскій хрустальный