Когда, держась за ручку гроба,
Мой другъ! въ могилу я тебя сопровождалъ —
Я думалъ: умерли мы оба
И какъ безумный — не рыдалъ.
5 И представлялось мнѣ два гроба:
Одинъ былъ твой — онъ былъ уютно-малъ,
И я его съ тупымъ, безсмысленнымъ вниманьемъ
Въ сырую землю опускалъ;
Другой былъ мой, — онъ былъ просторенъ,
10 Лазурью, зеленью вокругъ меня пестрѣлъ,
И солнца дискъ, къ нему прилаженный, какъ бляха
Роскошно золоченая, горѣлъ.
Когда твой гробъ исчезъ забросанный землею,
Увы! мой — все еще насмѣшливо сіялъ —
15 И озирался я, покинутый тобою,
Душа души моей! — и смутно сознавалъ,
Какъ не легко въ моемъ громадно-пышномъ гробѣ
Забыться — умереть на столько, чтобъ забыть
Любви утраченное счастье,
20 Свое ничтожество, и — жажду вѣчно жить. —
И порывался я очнуться, — встрепенуться, —
Подняться, — вѣчную мою гробницу изломать —
Какъ саванъ сбросить это небо,
На солнце наступить и звѣзды разметать, —
25 И ринуться по этому кладбищу,
Покрытому обломками свѣтилъ,
Туда, гдѣ ты — гдѣ нѣтъ воспоминаній,
Прикованныхъ къ ничтожеству могилъ.
Страница:Russkoe slovo 1860 12.pdf/314
Эта страница была вычитана
Безуміе горя.
(Посв. пам. Ел… П…й).
