Пріѣхавъ къ Р., я застала эскадронъ на лошадяхъ, готовый къ выступленію въ походъ; этого я, совсѣмъ не ожидала, и очень была разстроена такимъ быстрымъ переходомъ отъ совершеннаго спокойствія къ величайшей дѣятельности и хлопотамъ. «Здравствуй, любезный Александровъ! сказалъ Р.; я давно тебя ожидаю; есть ли у тебя лошадь?» — Ни лошади, ни сѣдла, ротмистръ! что я буду дѣлать? — «Тебѣ надобно остаться здѣсь на сутки и поискать купить сѣдло; лошадь возми изъ казенныхъ; только на дневкѣ постарайся догнать эскадронъ.» — Послѣ этого онъ пошелъ съ эскадрономъ, а я отправилась къ нашему поручику С.; нашла тамъ многихъ офицеровъ своего полка, и одинъ изъ нихъ продалъ мнѣ дрянной Французскій арчакъ за 150 руб.; хотя я и видѣла, что эта цѣна была безбожная, но чтожъ мнѣ было дѣлать? Еслибъ онъ хотѣлъ взять пять сотъ рублей за свое сѣдло, и то должнабъ была заплатить.
На другой день, вмѣстѣ съ зарею я встала и тотчасъ поѣхала по слѣдамъ своего эскадрона. Около пяти часовъ по полудни пріѣхала я въ то селеніе, гдѣ ему назначена была дневка; первый предметъ, представившійся мнѣ, былъ вахмистръ въ одной рубахѣ, привязанный у крыльца; сперва я этого не разсмотрѣла и хотѣла было отдать ему свою лошадь, но увидя наконецъ, что онъ привязанъ, привязала также и свою лошадь. — За что тебя привязали? спросила я бѣднаго узника. — «Вѣдь вы видите что за руки» отвѣчалъ онъ грубо.
