ПЕРСИДСКIЙ АНЕКДОТЪ.
Въ одинъ тихій, прекрасный вечеръ роскошнаго Востока, когда солнце, уже беззнойное, тихо догорало на Западѣ, обливая багровымъ румянцемъ вершины зданій, повелитель Ирана, Шахъ Тахмазъ, сидѣлъ, погрузившисъ въ бархатныя подушки. По временамъ онъ угрюмо посматривалъ на своихъ царедворцевъ, не говоря ни слова, между тѣмъ какъ они чинно сидѣли полукружіемъ на полу, поджавъ ноги и ожидая привѣтливаго взгляда отъ свѣтлыхъ очей своего повелителя.
Властелинъ Ирана, казалось, забылъ все на свѣтѣ и, вполнѣ предаваясь восточному кейфу, курилъ табакъ изъ драгоцѣннаго кальяна, поглаживая въ промежуткахъ черные усы свои. Напрасно въ это время вздумалъ бы кто нибудь заговорить съ Шахомъ: неумолимый гнѣвъ «царя царей» опалилъ бы дерзкаго, и ни заслуги, ни прежняя благосклонность не спасли бы его. Самъ визирь заблагоразсудилъ лучше молчать, и только безпрестанно зажималъ
