демократическій духъ, составляющій особый колоритъ въ Европейскихъ романахъ, также переселился въ наши романы; но у насъ обратился въ безусловныя похвалы черни и въ нападки на высшее общество, большею частію недоступное нашимъ сатирикамъ.
Легкость сочиненія такого рода подняла снизу всю литтературную тину: люди едва знающіе грамотѣ, и люди знающіе ее, но безъ поэтическаго призванія, люди безъ всякаго образованія и люди съ знаніями достаточными для составленія словаря или азбуки, и которые могли бы быть весьма полезными въ этой части, — все пустилось въ сатирическія, историко-нравственныя и фантастическія произведенія разнаго рода. Въ этихъ произведеніяхъ не ищите убѣжденія, откровенности; не ищите новой точки зрѣнія, которая дѣлаетъ разсказъ занимательнымъ, если не по происшествію, то по крайней мѣрѣ по разскащику; не ищите тѣхъ глубокихъ изысканій, которыя поднимаютъ предъ вами завѣсу съ старинныхъ нравовъ или съ тайныхъ движеній души современниковъ; не ищите того поэтическаго волшебства, которое, при недостаткѣ историческихъ свидѣтельствъ, угадываетъ прошедшее и настоящее; не ищите и простосердечнаго естественнаго описанія нравовъ и характеровъ; не ищите ничего дѣвственнаго, невольно вылившагося изъ души... Въ сотняхъ томовъ, вмѣсто силы — напыщенность, вмѣсто оригинальнаго — чудовищное, вмѣсто остроты — площадныя шутки, — и между тѣмъ все чужое, все не-
