вно бы такъ! говоритъ П., покручивая усы съ досадою.» Мы здѣсь должны охранять крѣпость, и такъ стоимъ безъ дѣла, но въ готовности, то есть на лошадяхъ и пики на перевѣсъ. Впереди насъ стрѣлки Бутырскаго полка перестрѣливаются съ непріятельскими; храбрый, отличный полкъ! Какъ только онъ началъ дѣйствовать, въ тужъ минуту пули непріятельскія перестали долетать до насъ.
На этомъ мѣстѣ мы будемъ до завтра; Бутырскій полкъ смѣненъ другимъ, и теперь пули не только долетаютъ до насъ, но и ранятъ. П. это очень непріятно; наконецъ, наскуча видѣть, что у насъ то того, то другаго отводили за фронтъ, онъ послалъ меня въ Смоленскъ къ Ш. сказать о критическомъ положеніи нашемъ и спросить что онъ прикажетъ дѣлать? Я исполнила, какъ было велѣно, сказала Ш., что у насъ много ранено людей и спросила, какое будетъ его приказаніе? «Стоять, отвѣчалъ Ш., стоять не трогаясь ни на шагъ съ мѣста». Странно, что П. присылаетъ объ этомъ спрашивать»! Я съ великимъ удовольствіемъ повезла этотъ прекрасный отвѣтъ своему ротмистру: «что, кричалъ мнѣ издали П., что велѣно?» — «Стоять, ротмистръ»! — «Ну стоять, такъ стоять», сказалъ онъ покойно, и оборотясь къ фронту съ тѣмъ неустрашимымъ видомъ, который такъ ему свойственъ, хотѣлъ было нѣсколько ободритъ солдатъ, но къ удовольствію своему увидѣлъ, что они не имѣютъ въ этомъ нужды: взоры и лица храбрыхъ уланъ были веселы; недавняя побѣда
