лись его, и въ это время ранили подъ нимъ лошадь. Непріятель сосредоточилъ на нашей группѣ свои выстрѣлы, что и заставило Коновницына отъѣхать не много далѣе, отъ линіи фланкеровъ. Когда, мы повернулись всѣ за нимъ, то мой досадный Зелентъ, имѣя большой шагъ и непримѣтно вышелъ впередъ Генеральской лошади. Коновницынъ увидя это, спросилъ меня очень строго: «куда вы, господинъ офицеръ? Развѣ не знаете, что вамъ должно ѣхать за мною, а не впереди?» — Со стыдомъ и досадою осадила я свою лошадь. Генералъ вѣрноподучималъ что это страхъ заставилъ меня прибавить шагу!...
Коновницыну надобно было послать на лѣвый флангъ къ Графу С., узнать, что, в случаѣ отступленія, безопасны ли и удобны ли дороги для его ретирады, довольно ли съ нимъ войска, и не нужно ли будетъ ему подкрѣпленія? Для принятія этого порученія, явилась я. «Охъ нѣтъ!» сказалъ Коновницынъ взглянувъ на меня, «вы слишкомъ молоды, вамъ нельзя этого поручить; пошлите кого постарѣе». Я покраснѣла: не угодно ли Вашему Превосходительству испытать; можетъ быть, я въ состояніи буду понять и исполнять Ваши приказанія»? — А.... очень хорошо! извините меня, — сказалъ Коновницынъ торопливо и вѣжливымъ тономъ; онъ отдалъ мнѣ свои приказанія, прибавя, чтобъ я какъ можно: скорѣе ѣхала. Не успѣла я скрыться у него изъ вида, какъ онъ, тревожимый недовѣрчивостію, послалъ другаго ординарца по слѣдам моим с тѣмъ же самымъ приказанiемъ, и
