Я всё не могу ещё вѣрить,
Чтобъ я потерять тебя могъ!..
Грустно вошёлъ я въ густую аллею,
Гдѣ мы съ любезной обѣты шептали:
Гдѣ ея слёзы въ то время упали,
Тамъ изъ земли теперь выползли змѣи.
Кастраты всё бранили
Меня за пѣснь мою,
И жалобно твердили,
Что грубо я пою.
5 И нѣжно всѣ запѣли;
Ихъ ди́сканты неслись…
И, какъ кристаллы, трели
Такъ тонко въ нихъ лились…
И пѣли о стремленьи
10 И сладости — любить…
И дамы въ умиленьи
Всѣ плакали на взрыдъ.
Теперь читателю извѣстно всё, написанное и переведённое Добролюбовымъ стихами, — всё, кромѣ нѣсколькихъ пьесъ, которыя могутъ явиться въ печати только впослѣдствіи. Напомнимъ снова, что бо́льшая часть этихъ поэтическихъ опытовъ писана тогда, когда автору не было ещё и двадцати лѣтъ, и что многія пьесы напечатаны нами съ черновыхъ листковъ, ожидавшихъ переработки и обдѣлки. Можетъ быть, мы лучше сдѣлали бы, если бъ исключили пьесы, слишкомъ не совершеныыя по формѣ: впечатлѣніе было бы цѣльнѣе, но зато ускользвули бы отъ читателя нѣкоторыя черты, характеризующія личность покойнаго. А мы именно желали бы дать читателю возможность какъ можно ближе узнать эту личность, послѣ чего она уже сама собою запечатлѣлась бы въ его сердцѣ. Съ этой стороны
