что люди, способные увлекаться и обрекать себя на піонерство, жертвуютъ своимъ временемъ въ надеждѣ, авось либо дѣло удастся. Но число увлекающихся дойдетъ до извѣстной суммы и остановится (нельзя, разумѣется, отождествлять число распроданныхъ книжекъ съ числомъ адептовъ, изучившихъ языкъ), а холодный индифферентный міръ не захочетъ жертвовать своимъ временемъ для того, чтобы умѣть переговариваться съ этими немногими, — и этотъ языкъ, подобно прежнимъ попыткамъ, умретъ, не принесши ровно никакой пользы.
Вопросъ объ универсальномъ языкѣ занималъ меня давно; но не чувствуя себя ни способнѣе, ни энергичнѣе авторовъ всѣхъ безплодно погибшихъ попытокъ, я долгое время ограничивался только мечтаніемъ и невольнымъ раздумываніемъ надъ этимъ дѣломъ. Но нѣсколько счастливыхъ мыслей, явившихся плодомъ этого невольнаго обдумывания, ободрили меня къ дальнѣйшей работѣ и побудили меня испробовать, не удастся ли систематически преодолѣть всѣ препятствія къ созданію и введенію въ употребленіе раціональнаго универсальнаго языка. Мнѣ кажется, что это дѣло мнѣ болѣе или менѣе удалось, и этотъ плодъ продолжительныхъ настойчивыхъ работъ я предлагаю теперь на обсужденіе читающему міру.
Главнѣйшія задачи, которые требовалось рѣшить, были слѣдующія:
I) Чтобы языкъ быль чрезвычайно легкимъ, такъ чтобы его можно было изучить шутя.
II) Чтобы каждый, изучившій этотъ языкъ, могъ сейчасъ же имъ пользоваться для объяснения съ людь-
что люди, способные увлекаться и обрекать себя на пионерство, жертвуют своим временем в надежде, авось либо дело удастся. Но число увлекающихся дойдёт до известной суммы и остановится (нельзя, разумеется, отождествлять число распроданных книжек с числом адептов, изучивших язык), а холодный индифферентный мир не захочет жертвовать своим временем для того, чтобы уметь переговариваться с этими немногими, — и этот язык, подобно прежним попыткам, умрёт, не принесши ровно никакой пользы.
Вопрос об универсальном языке занимал меня давно; но не чувствуя себя ни способнее, ни энергичнее авторов всех бесплодно погибших попыток, я долгое время ограничивался только мечтанием и невольным раздумыванием над этим делом. Но несколько счастливых мыслей, явившихся плодом этого невольного обдумывания, ободрили меня к дальнейшей работе и побудили меня испробовать, не удастся ли систематически преодолеть все препятствия к созданию и введению в употребление рационального универсального языка. Мне кажется, что это дело мне более или менее удалось, и этот плод продолжительных настойчивых работ я предлагаю теперь на обсуждение читающему миру.
Главнейшие задачи, которые требовалось решить, были следующие:
I) Чтобы язык быль чрезвычайно лёгким, так чтобы его можно было изучить шутя.
II) Чтобы каждый, изучивший этот язык, мог сейчас же им пользоваться для объяснения с людь-
