Утверженная грамота (Белокуров 1906)/Предисловие

Добавить ссылки
Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Утверженная грамота
 : об избрании на Московское государство Михаила Фёдоровича Романова — Предисловие
автор (ред.) С. А. Белокуров (1862—1918)		Текст Грамоты →
См. Оглавление. Источник: С. А. Белокуров. Утверженная грамота. — Москва. — 1906.

 

[1]
«Не обыкоша Росийстии народи
безгосударственны бывати».

По освобождении в конце октября 1612 г. Москвы от поляков, состоявшим при князе Д. М. Пожарском Земским Советом разосланы были — «в Понизовые, и в Поморские, и в Северские, и в Украинные» города Московского государства грамоты, в которых бедственное положение русской земли ставилось в зависимость от отсутствия царя: «без государя Московское государство ничем не строится, и воровскими заводы на многие части разделяется, и воровство многое множится; а попечися о православной християнской вере и о святых Божиих церквах, и людьми Божиими промышлять, и городов из плену у Литвы и у Немец доступать не кому, и впредь Московскому государству без государя никоторыми делы строиться не мочно». Ввиду этого «всякие люди» в городах должны были учинить между собой «крепкой совет и договор», как бы в «безгосударное» время защитить русскую землю от иноплеменных врагов, а православную веру от еретиков — католиков и лютеран, равно подумать о средстве прекратить междуусобную брань среди русских людей и об избрании царя, «кого Бог даст, оприч Литовского и Немецкого короля и королевича, кем такое великое разореное государство собрать в единомыслие, и святая непорочная християнская вера утвердить, и святые Божии апостолские восточные церкви в первую лепоту облечи, чтоб в них Божие имя славилось во веки». По учинении такого совета и «приговора крепкого» — должно было выбрать из всех городов «лутчих и разумных постоятельных людей для земского великого совета и государского обирания» и прислать их к Москве «тотчас, чтоб, милостию Божиею, по общему совету Московского государства всяких людей, обрать на Владимерское, и на Московское, и на все великие Российские государства — государем царем и великим князем всеа Русии, кому поручит Бог скифетр Московского государства в державу».

В декабре месяце 1612 г. стали съезжаться в Москву выборные люди из городов, а в январе месяце следующего года великий Земский Собор, несомненно, уже действовал. После [2]предварительных обсуждений разных предложений он, 7-го февраля 1613 г., остановил свой выбор на 16-летнем племяннике царя Фёдора Ивановича — Михаиле Фёдоровиче Романове, который в торжественном заседании собора 21-го февраля и был провозглашён царём. На одном из последующих заседаний — 14-го апреля того же года митрополиты, архиепископы, епископы и весь освященный собор предложили всем принести присягу новому царю, а по исполнении её, освященный собор «паки глаголет: елма убо о сем толик обет пред Богом полагаете и обещаетеся, что вам таким к великому государю нашему, к благочестивому царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии, единодушным быти, — тем же подобает нам и грамоту утверженную написавше утвердитися и вся, яже глаголемая и действуемая в настоящее сие время, и наши скорби, и разоренье Московскому государству от Польского и от Неметцкого королей в ней написавше, нам, государевым богомольцом руки свои приложити и печати свои привесити, а вам, царского величества бояром, и окольничим, и князем, и воеводам, и дворяном, и всяким приказным людем, и гостем, и выборным людем, которые изо всех городов всего великого Росийского царствия приехали к Москве для государского обиранья, руки свои приложити на бо́льшее утвержение и единомыслие: да будет вперед крепко и неподвижно и стоятельно во веки, как в сей утверженой грамоте написано будет, и на чем по записи преже сего крест животворящий целовали». Мысль эта была вполне одобрена членами собора, они «единогласно» ответили: «подобает тако быти, якоже глаголете».

«По мале времяни» грамота была написана и прочтена на соборе. Выслушав её, «на бо́льшее во веки укрепление» члены собора «руки» свои «приложили», а митрополиты, архиепископы и епископы кроме того и печати свои привесили. После того, как утверженная грамота была «совершена», члены собора стали совещаться о выборе места, «в нем же аще сохранно утвердивше положити» её, «да будет твердо и неразрушно в предыдущая лета в роды и роды, и не прейдет ни едина черта, или йота едина от написанных в ней ничесоже». Решено было передать её «в хранила царские к докончальным и утверженным грамотам».[1]

Грамота 1613 г., довольно обширная, после обычного «Богословия» излагает краткие сведения о русских государях, начиная с Рюрика, причём более подробно говорит о царях Иване IV и его сыне царе Фёдоре Ивановиче и о событиях, последовавших [3]за смертью последнего: об избрании на московский царский престол Бориса Годунова и его правлении, появлении Лжедимитрия, царствовании Лжедимитрия и Василия Ив. Шуйского, об избрании на московский престол польского королевича Владислава, о хозяйничании поляков в Москве и их распоряжениях по Московскому государству, о деятельности патриарха Гермогена против поляков и последовавшем затем восстании русских под руководством кн. Д. Т. Трубецкого и кн. Д. М. Пожарского, об освобождении ими Москвы и избрании царём Михаила Фёдоровича Романова, об отправлении к последнему с известием о сём особого посольства в Кострому. Грамота приводит речь, которую оно должно было сказать царю при первой встрече, и затем влагает в уста и царю, и его матери, и посольству целый ряд речей при отказе Михаила Фёдоровича от царского престола. Она сообщает и о последовавших за согласием царя событиях в Москве и Костроме и затем данные, приведённые выше, касательно составления её самой.

Текст этой грамоты был установлен не сразу. В Московском Главном Архиве Министерства Иностранных Дел, где сосредоточены документы касательно избрания на царство Михаила Фёдоровича, сохранился ещё, хотя и не в полном виде[2], другой текст грамоты, который сперва предполагался. По этому проекту грамота начиналась тем же «Богословием», только несколько более подробным, чем в принятом Собором тексте, а вслед за ним приводились дословно те же самые сведения о русских государях, начиная с Рюрика, что и в грамоте[3]. Это тождество известий продолжается до рассказа о царствовании Ивана IV-го включительно; далее уже проект и грамота расходятся: первоначальный проект грамоты излагал затем довольно любопытные, отчасти доселе неизвестные, сведения о царях Фёдоре, Борисе, Самозванце и Шуйском[4], заслуживающие особого внимания, как показания современника. Автор этих сведений неизвестен, но в двух местах речь идёт от имени какого-то лица (при рассказе об избрании царём Бориса Годунова: «обаче не вем» и при подобном же рассказе о королевиче Владиславе: «что глаголю»); во всяком случае они [4]являются не компиляцией открытых доселе «Сказаний о Смутном времени», а оригинальным произведением, составленным до 1613 г. О царе Фёдоре Ивановиче автор первоначального проекта грамоты 1613 г. говорит, что он ни о чём «мирском царствии упражняшеся» и сиял благочестием, «в молитвах и всенощных стояниях наипаче бодрствуя», и что всю власть царствия возложил на Бориса Годунова, который «о людских правлении и строении царства зело прилежаше и печашеся», но «к благородным и храбрым, тому и в синклите превосходящим совершенну ненависть таяше». После смерти царя Фёдора он принял «царский скифетр ово убо властию, юже прежде имяше и всем страшен являшеся, ово же и помолим от неких, обаче не вем, или убо лесть истинне соодоле и страх правду превозможе, и тако показася царь». Сперва «кроток и милостив» он впоследствии оказался «гневлив и яр». Его сын Фёдор «малы дни точию царствия именование» принял, «понеже некто от простых воин глаголемый Гришка Отрепьев, во иноцех Герман» принял имя царевича Дмитрия и «всем показася яко той есть избежавый убийственных дланий царя Бориса». В Москве Лжедимитрий «по вся дни упивался и игры творил пустошные», ругался над верой православной и сделал «некое бесовское игралище по образу ада всеядца и оттуду хитростию некою огнь изводя», в каковом «адском киотище» он впоследствии и был сожжён. О царе Шуйском автор проекта замечает, что он оставил «волею или неволею» царский престол; царствовал 6 лет, «обаче ни един день возвеселися в своем царствии». По его уходе «народу не благ совет бысть, яко да изберут царя от иных стран». Ha известии об избрании королевича Владислава и об отправлении посольства в Польшу с князем В. В. Голицыным и митроп. Филаретом во главе прерывается проект грамоты 1613 г., неизвестно почему отвергнутый[5]. Особого внимания заслуживает находящееся здесь указание, что первого Самозванца — Гришку Отрепьева — «во иноцех» звали Германом. Очевидно отсюда заимствовал сведение об [5]этом А. Ф. Малиновский в своей статье о боярине Д. М. Пожарском, и этот же документ имел в виду Н. Н. Бантыш-Каменский, делая отметку в «Записной книжке»[6].

Соборная грамота 1613 г., подобно грамоте 1598 г. об избрании на царство Бориса Годунова, была написана в двух экземплярах и рукоприкладства были сделаны всеми членами Собора на обоих. Наблюдение над обоими этими экземплярами показывает, что по приготовлении для подписи в тексте грамоты сделаны были изменения. Как видно будет ниже из описания обоих экземпляров, листы грамоты в обоих имеют обыкновенно около 14 вершков длины; только 2-й и 3-й листы в том и другом экземпляре гораздо короче: ок. 8½ (2-й лист) и 8¼ (3-й лист) вершков в одном экземпляре и 9¾ и 6¾ вершка в другом, и притом вторые листы писаны почерком одинаковым с почерком первого листа, а третьи листы в обоих экземплярах имеют совсем иной вид, написаны более разгонисто или строчки длиннее других листов. Это даёт основание предположению, что текст, находящийся на третьем листе (рассказ об избрании на Московский престол королевича Владислава, о договоре с Ст. Желковским и о последовавших затем событиях до начала восстания против поляков), подвергся переделке, что первая половина первоначального 2-го листа, не возбуждавшая споров, оставлена без изменений и составляет ныне 2-й лист в грамотах, а вместо отрезанной второй половины первоначального 2-го листа написан был новый текст, составляющий ныне в грамотах 3-и листы; какой был первоначально текст — неизвестно. Можно думать только, что текст сперва был гораздо короче и что теперь он является в распространённом виде; основание для этого дают размеры 2 и 3 листов: если вычесть из обычной длины листов (14 вершков) длину 2-го листа 8½ и 9¾ вершков, то окажется, что уничтоженный конец этого листа имел в длину 5½ и 4¼ вершков, тогда как теперь 3-й лист имеет 8¼ и 6¾ вершк., т. е. более на 2¾ и 2½ вершка (на 18—20 строчек). Бо́льшая часть находящегося здесь на 3-м листе текста взята из грамоты от 10 марта 1613 г. к польскому королю; в последней нет только речи митр. Филарета и известия об обращении народа к патр. Гермогену и о действиях сего пастыря (см. ниже стр. 36, прим. 1 л. 3; стр. 37, прим. 4; стр. 36, прим. 6). Не это ли именно, в подлиннике занимающее 15—16 строк, и было вставлено? — Должно [6]быть отмечено также то обстоятельство, что в обоих экземплярах грамоты известие об убиении Борисом Годуновым царевича Дмитрия написано более мелким и убористым шрифтом на очевидно оставленном заранее месте, причем ввиду того, что ме́ста оставлено было меньше, чем сколько оказалось нужным, пришлось данную фразу (слова, что царевич Дмитрий «повелением Бориса Годунова, яко незлобивое агня, заклан бысть в 99-м году») писать более сжато.

По содержанию своему грамота представляет ряд дословных заимствований из других документов. В основу её положена аналогичная грамота об избрании в 1598 г. на московский царский престол Бориса Годунова; так, отсюда берутся: начало грамоты — «Богословие» и рассказ о русских государях кончая передачей известия об уходе после смерти царя Фёдора Ивановича его вдовы Ирины Фёодоровны в Новодевичий монастырь, конец грамоты — с известия о предложении духовенства на соборе 14 апреля принести присягу новому избранному царю; почти все речи, которыми обменивались в 1613 г. в Ипатьевском монастыре посольство из Москвы, царь Михаил и его мать старица Марфа Ивановна, дословно взяты из грамоты 1598 г., где их произносят патр. Иов, царица Ирина Фёдоровна и Борис Годунов[7]. Сведения о первом Самозванце заимствованы из записи Посольского приказа, находящейся в начале одной Посольской книги[8]. Известия о переговорах касательно избрания королевича Владислава и последующих событиях до появления русского ополчения под предводительством кн. Д. М. Трубецкого те же самые, что и вообще в официальных документах того времени, напр. в грамоте, отправленной из Москвы в Польшу 10-го марта 1613 г.; местами только встречаются то пропуски, то вставки. Рассказ об избрании царя Михаила Фёодоровича дословно сходен с находящимся в «Дворцовых Разрядах»[9]. Речь, приводимая в грамоте, с которой посольство должно было обратиться к царю Михаилу и его матери, заимствована из данного сему посольству наказа[10].

Оба экземпляра грамоты 1613 г. с подписями членов Собора [7]сохранились до настоящего времени: один находится ныне в Московском Главном Архиве Министерства Иностранных Дел (Государственное Древлехранилище, III-ий отдел, l-ая рубрика, д. № 4), другой входит сейчас в состав Оружейной Палаты (№ 9714 по печатной описи, прежний № 338 библиотеки Палаты) и хранится в древних теремах Московского Кремлёвского Дворца. — Архивский экземпляр имеет в длину 5 аршин 13¼ вершков при ширине 1114/16 и 1110/16 (последние три листа) вершков и состоит из восьми склеенных друг с другом больших листов «александрийской» бумаги[11]), на коей никаких водяных знаков нет[12]. Писана вся грамота чернилами, имеющими в настоящее время рыжеватый цвет; в начале её «Богословие» и в тексте некоторые слова (царь и великий князь Михаил Фёдорович и пр. т. п.) и буквы писаны золотом. Находящиеся впереди текста грамоты и по бокам первого листа заставки сделаны исключительно одним золотом, без каких-либо красок. Вся грамота писана однообразным почерком, то более, то менее сжато. Подписи все на оборотной стороне листов, а на лицевой стороне только текст грамоты; сделаны они разными чернилами, причём относительно некоторых подписей можно сказать, что подписи одного и того же лица сделаны на обоих экземплярах грамоты разными чернилами. В конце грамоты для привешенных печатей имеются обычные зубчатые вырезки из пергамина, чрез которые продеты шнуры печатей, причем шнуры расположены так, что они изображают или букву м, или а или е, смотря по тому, какой печати шнур—митрополичей, архиепископской или епископской. В зависимости также от последнего обстоятельства и шнур того или другого цвета. Всего к грамоте привешено было 10 печатей, из коих три митрополичьих — на красных, четыре архиепископских — на лазоревых и три епископских — на тёмно-коричневых шёлковых шнурках из красного (митрополичьи) и тёмного воска с синеватым (архиепископские) и коричневатым (епископские) отливом. Из митрополичьих печатей вполне сохранилась — митр. Ионы; недостаёт куска у печати митр. [8]Кирилла и одной половины у печати митр. Ефрема. Архиепископские печати сохранились хорошо; небольшие повреждения только у 1-ой и 4-ой. Первая епископская печать вполне сохранилась; у второй нет половины; от третьей ничего не осталось (нет даже её следа). Этот экземпляр грамоты в общем сохранился хорошо и несравненно гораздо лучше, чем второй; бумага её крепкая и свежая, не полусгнившая, как во втором; только первый лист более повреждён, чем другие, и потому он весь наклеен на марлю для сохранности, у остальных же листов местами наклеены полоски марли в тех случаях, когда лист разорвался вдоль. Для большей сохранности во всю длину грамоты обе стороны её оклеены узенькой тесьмой из марли.

Второй экземпляр этой грамоты 1613 г., ныне входящий в состав Оружейной Палаты, длиннее первого на ¾ аршина (имеет в длину 6 аршин 9 вершков при той же почти ширине, — около 12 вершков) и состоит из 9 больших листов той же александрийской бумаги[13]. Он писан подобными первому чернилами и также имеет на первом листе впереди и по обоим бокам текста заставки, сделанные одним золотом; также, как и в первом, золотом писано в начале грамоты «Богословие», а местами в тексте её целые слова и буквы. Этот экземпляр грамоты писан не тем почерком, что первый, и не везде даже, не во всей грамоте, он одинаков; а третий лист, как уже сказано, писан другим (на нём находится текст со слов: «которые в то время были на Москве слыша такое Жигимонта короля, за его королевскою рукою, писмо» и кончая словами: «ни страха Божия боящеся, ни страшного Христова при»…, см. ниже стр. 36, прим. 2; стр. 38, прим. 8). Подписи также только на обороте и сделаны разными чернилами. Печатей у этого экземпляра не сохранилось ни одной; висят только шнуры, как и в первом экземпляре разноцветные и продетые чрез бумагу и зубчатые вырезки. Вообще этот экземпляр сохранился весьма плохо, вероятно, главным образом вследствие московского пожара 1626 г., во время которого он значительно пострадал. Составленная после этого пожара опись документов Посольского приказа говорит, что «печати властелинские все растопилися [9]и грамота сверху подралася и поплела, на низу на последнем листу и слов не знать, только цела»; такими же словами грамота описывалась и в XVII веке, и в XVIII: «у нее печати все растопились и конец поплел». В начале XIX в. существовали ещё, хотя и в поврежденном виде, три архиепископские печати, рисунок коих помещён в I томе Собрания Государственных Грамот и Договоров, так как грамота 1613 г. напечатана здесь по этому второму экземпляру; но в настоящее время нет и этих остатков печатей. Ввиду плохой сохранности грамоты она несколько раз подклеивалась и в последний раз в 1876 г., когда вместо толстой бумаги, закрывавшей подписи, грамота наклеена была на марлю; но несмотря на такую замену всё-таки многие подписи прочитать здесь сейчас невозможно. Кроме того, при последней подклейке грамоты, отдельные части и куски её, на которые грамота распадалась вследствие чрезвычайной ветхости (главным образом 1-го листа), были не вполне правильно подогнаны друг к другу и вследствие этого получились неверные строки: одна часть строки помещена выше, а её продолжение ниже[14].

Ввиду такого плохого состояния этого экземпляра грамоты и некоторых сомнительных мест в первом экземпляре имеют известное значение и их списки, коих находится в Московском Главном Архиве Министерства Иностранных Дел — 4: один с первого экземпляра, принадлежащего ныне Архиву, и три со второго — экземпляра Оружейной Палаты.

Список с первого экземпляра изготовлен в 1723 году, как свидетельствует имеющаяся в конце его подпись: «с подлинною свидетельствовал Московской Типографии справщик Алексей Барсов 1723-го в месяце иулии». Список этот представляет подражание подлиннику: он написан на больших листах александрийской бумаги, склеенных вместе и свертывающихся в трубку. В начале грамоты и по бокам текста на первом листе сделаны также заставки (новые, не копия подлинника), но только не золотом, а киноварью; киноварью же здесь написаны те слова и буквы, которые в подлиннике золотом. Этот список имеет особое значение потому, что в конце его нарисованы лицевая и оборотная стороны всех привешенных печатей, что даёт возможность восстановить недостающие части печатей, а о несохранившейся в подлиннике третьей епископской печати даёт надлежащее представление. В тех немногочисленных случаях, когда текст в подлиннике [10]трудно читается вследствие повреждённости места (замарано, разорвано или сильно заклеено) или когда является сомнение в правильности чтения, список этот может оказать помощь для разбора и уяснения сомнительного места[15]. Настоящий список, очевидно, тот самый, который изготовлен был по определению Свят. Синода от 19 июня 1723 г. Современная записка так говорит о нём: «подлинная грамота на коих местех прописывана золотом, а сия на тех местех вместо золота прописывана киноварью. А в чернильном письме блюдены строчные препинания и мало орфографии; а инде оставлено, чтоб древле обыкновенное наречие было не нарушено». Об изображении печатей здесь сказано: «а печати у оных (шнурков) три красного, а 7 — черного восков, которые имеют с обоих сторон свои знаки; того ради здесь каждая печать аки бы разрезана будучи, на раздвоенном снуре написана, которую, мыслью сложа, получиши видеть целу, якоже обычно бывают привешены восковые»[16].

Из трёх списков второго экземпляра грамоты более древний — хранящийся в Архиве, в Государственном Древлехранилище (III-ий отдел, I рубр., д. № 5) в виде книги в бархатном малиновом переплёте с серебряными чеканными старинными наугольниками и застёжками. Этот список, весьма вероятно, тот самый, который изготовлен был в Посольском приказе в 1615 г., и во всяком случае он — первой половины XVII века. Написан очень тщательно, причём как и в подлиннике некоторые места, слова и буквы золотом, и заключает в себе только один текст грамоты без находящихся на обороте её подписей; последние («рукоприкладства») присоединены к рукописи впоследствии в списке 1736 года[17]. — Второй по времени список (со скрепой по листам: «с подлинною смотрил Иван Докукин») относится к 1736 году, как видно из отметки в конце его: «Вышеписанные… имена в книгу копии утвержденной грамоты… вписаны 1736 г. октября 1-го [11]дня“[18]. — Третий список относится к концу XVIII века и имеет заголовок, сделанный рукой Управлявшего Архивом Мартына Соколовского († 1799 г.).

Текст грамоты в том и другом экземпляре один и тот же, но местами представляет незначительные отличия, как напр. вместо «бяше» Архивского экземпляра читается «пребываше» в экземпляре Оружейной Палаты; вм. «царствия» — «государства», «диаволю» — «вражию», «станетца» — «коснетца», «отыде» — «отоиде», «невозвратной» — «нерозвратной», «утвердилася» — «укрепилася», «обрав» — «избрав», «прежнюю» — «первую», «обитель св. Богоявления Господа Бога и Спаса нашего Исс҃а Христа в Ыпатцкой монастырь» — «обитель Живоначальные Троицы в Ыпатцкой», «образов» — «икон», «род» — «рог», «не в совершенных» — «в несовершенных», «житие» — «жилище», вм. «как в сей утверженной грамоте написано» — «как… написано будет». Некоторые слова, имеющиеся во втором (Оружейной Палаты) экземпляре, отсутствуют без всякого ущерба для дела в Архивском экземпляре: «его», «Юрьеву» (в фамилии «Романову-Юрьеву»), «епископы и воеводы», «на Московском государстве», «окольничие», «стольники», «нашего» и пр. т. п.; некоторые слова вписаны в Архивском экземпляре над строкой: «сын», «древние», «великом», «а к Богу по великой вере» (этих слов нет в экземпляре Оружейной Палаты), «на Углече», «посланников», «в то время», «государь», «стояти» и пр. т. п. Этот же Архивский экземпляр старицу Марфу Ивановну гораздо чаще называет «государыней»[19]. Судя по тому, что разночтения списка Оружейной Палаты тождественны с чтением грамоты 1598 г. об избрании Бориса Годунова и след. чтение Архивского экземпляра является уже дальнейшим видоизменением, сделанным, очевидно, намеренно, — нужно думать, что сперва был написан экземпляр грамоты, принадлежащий ныне Оружейной Палате, а потом уже экземпляр, хранящийся ныне в Московском Главном Архиве Министерства Иностранных Дел, являющийся след. вторым по времени написания. Как велик промежуток времени написания между обоими экземплярами — неизвестно, но вероятно — незначительный. Опись 1626 года нынешний Архивский экземпляр называет «грамота утвержелная подлинная черная» (экземпляр Оружейной Палаты, пострадавший в пожар 1626 г., она называет просто «грамота утвержельная»). [12]


Более значения имеет разница в том и другом экземпляре среди подписей[20]. Сохранилась запись царского указа о том, в каком порядке должно было «прикладывать руки к утверженной грамоте» (см. на стр. 4-ой примечание). Указ этот не вполне был соблюдён: чины «Освященного Собора» подписались не в трёх местах грамоты, в зависимости от их положения, как предписывалось указом, а все вместе, в начале грамоты, впереди светских членов Земского Собора 1613 года; последние соблюли приблизительно предписанный порядок, сперва бояре, окольничие, думные дворяне и дьяки, затем чашники, стольники, стряпчие и т. д. кончая «выборными всякими людьми, которые на Москве для государского обиранья»[21]. Бояре, окольничие, кравчей и чашник в обоих экземплярах, за небольшими изменениями, подписались в одном и том же порядке[22]; но среди дальнейших подписей большая перемена: стольники, стряпчие и др. чины на одном экземпляре грамоты подписывались в одном между собой порядке, а на другом — в другом. Кроме того встречаются: а) видоизменение подписей: 1) в Архив. экземпляре князь Алексей Львов дважды подписался: сперва за князя Юрия Сулешева (без звания «стольник»), потом ещё отдельно за себя; в экземпляре Оруж. Палаты обе эти подписи соединены в одну; 2) в Архив. экземпляре имеется одна подпись Солового Протасьева за себя и кн. Солнцова, в экземпляре Оружейной Палаты — две: одна за кн. Солнцова и другая за себя. — И б) отсутствие некоторых подписей в том или другом экземпляре грамоты. Так в Архивском экземпляре нет следующих подписей, имеющихся в экземпляре Оружейной Палаты: 1) стольника Богдана Мих. Титова, 2) Максима Титова, 3) Ивана Селонского, 4) из Серпухова Высоцкого монастыря архим. Иосифа и Троицкого протопопа Василия за себя и за выборных дворян [13]Федора Арцыбушева с товарищами, 5) из Алексина выборного Игнатия Дошкова за себя и товарищей, 6) из Ярославля Алексея Теприцкого и Семена Данилова за себя и за товарищей, 7) Бежецкого верха выборного Никифора Недовяскова за себя и за товарищей, и 8) расписки стряпчего Бутурлина за стольника князя Василия Масальского (имеется подпись Бутурлина только за себя). С другой стороны в Архивском экземпляре имеются подписи, отсутствующие в экземпляре Оружейной Палаты: 1) стряпчего Игнатия Михнева, 2) стольника Богдана Нагова, 3) Моисея Глебова, 4) казанца Степана Змеева, 5) из Нижнего Новгорода выборного Мисюря Соловцова и 6) расписка выборного из Мценска Ив. Черемисинова за товарища своего Григория Толубеева (в экземпляре Оружейной Палаты Черемисинов расписался только за себя).

До нашего времени не сохранилось известий о полном составе Московского Земского Собора 1613 года, неизвестно даже количество всех членов его; но можно всё-таки утверждать, что на обоих экземплярах утверженной грамоты 1613 г. мы не имеем подписей всех членов Собора: один современный документ указывает из Нижнего Новгорода 19 выборных людей, а между тем на грамоте имеются только 5—6 подписей нижегородцев; из современных грамот видно, что от города и уезда приглашалось по 10 человек выборных людей, а на грамоте за всех представителей того или иного города и уезда подписывались большею частью 1—2 из числа их[23]. Из числа бояр на грамоте нет подписей: князя И. И. Шуйского, кн. А. В. Трубецкого, М. М. Годунова (с 1608 по 1615 г. воевода в Тюмени)[24], братьев А. и М. А. Нагих (умерли в г. 7126)[25], кн. Б. М. Лыкова, кн. В. Т. Долгорукого и находившихся в Польше в плену кн. В. В. Голицына (умер в Литве в 7127 г.) и М. Г. Шейна (всех бояр в 7121 г. вместе с вновь пожалованными было 22; боярских подписей имеется 13). Из числа окольничих нет: Ст. Ст. (в 1606—1614 г. воевода в Верхотурье; умер в 7122 г.)[26] и Н. В. Годуновых, и кн. И. Д. Хворостинина (убит в 7122 г. в Астрахани Заруцким). Всех 10, подписей 5, окольничие кн. Г. П. [14]Ромодановский и Б. М. Салтыков подписались по пожаловании в бояре). Нет также подписей: думных дворян Г. Г. Пушкина[27], Кузьмы Минича, казначея Н. В. Траханиотова и постельничего К. И. Михалкова[28].

Относительно времени составления грамоты, в конце её имеется положительное указание: «уложена бысть и написана сия утверженая грамота… 7121-го, индикта 11-го, месяца маия в день», т. е. в мае 1613 г. Это подтверждают ещё два обстоятельства: 1) то, что некоторые подписи на грамоте сделаны в мае—июне 1613 г. и 2) то, что в грамоте ничего не говорится о венчании на царство Михаила Фёдоровича, происходившем 11 июля; невероятно, чтобы в грамоте не было упомянуто, если бы это случилось до изготовления её. В пользу сего также говорит и выражение царского указа о порядке подписания грамоты: после дьяков и др. подписываться «дворяном из городов и выборным всяким людем, которые на Москве для государского обиранья». Члены собора «приложили свои руки» не сразу: начав это дело тотчас по изготовлении грамоты, они продолжали подписываться не только в течение всего 1613, но и в 1614, и в 1615 годах. Относительно некоторых подписей имеются указания, что они сделаны не позднее 1613 г. Так к числу первых подписей, вероятно, относятся — «рукоприкладства» кн. Сем. Прозоровского и стольника Леонтия Вельяминова, потому что 7 июля 1613 г. они были в Тихвине[29]. В июне 1613 г., вероятно, подписался и дьяк Алексей Витофтов, так как 7 июля сего года он выехал из Москвы в Англию и возвратился только 20 октября 1614 г.; в это же время сделаны подписи Соловым Протасьевым и дьяком Михаилом Даниловым, потому что в двадцатых числах июня 1613 г. они выехали из Москвы в Турцию и обратно возвратились в августе 1615 г.[30]. Вероятно, до 30 июля 1613 г. подписался [15]окольничий Артемий Измайлов, потому что этого числа получена была от него в Москве отписка из Калуги[31]. Не позднее конца 7121 г. подписи кн. Данилы Мезецкого и кн. Дм. Трубецкого, ибо в сентябре 1613 г. они были уже «у руки» царской, по случаю отъезда в Новгород[32]. Вероятно также в 7121 году подписались: Григ. Плещеев, Ив. Кондырев, А. Лодыженский, Игн. Михнев, кн. Никита Мезецкой, князь Ив. Катырев-Ростовской, Семен Головин и дьяки Фёдор Апраксин и Андрей Вареев, потому что в 7122—7123 гг. все они находились вне Москвы, в различных городах (Ив. Кондырев с конца 1613 г. до июля 1614 г. в «Нагаях», А. Лодыженский с октября 1613 г. по август 1614 г. в Крыму)[33]. Несомненно к 1613 г. относится подпись митрополита Казанского Ефрема, потому что 26 декабря 1613 г. он умер[34]. Не позднее 7123 г. сделана подпись князем Ал. Львовым, потому что стольник кн. Юрий Сулешев, за которого он также подписался, в сем году пожалован в бояре[35]. — В то же время относительно некоторых подписей можно указать не ранее какого времени они сделаны: 1) подписи бояр кн. Ивана Борисовича Черкасского и кн. Дм. Пожарского после 11 июня 1613 г., Бор. Салтыкова после 6 декабря 1613 г., кн. Ивана Андр. Хованского и кн. Ал. Сицкого после 14—25 марта 1615 г., кн. Гр. Петр. Ромодановского после 25 декабря 1615 г., когда они пожалованы в бояре[36]; 2) думного дьяка Петра Третьякова после 13 июня 1613 г., потому что только этого числа он пожалован думным[37]; 3) крайчего Мих. Салтыкова и стряпчего Степ. Милюкова, не ранее 7122 г., потому что только с этого года они носят указанные звания[38].

Оба экземпляра грамоты 1613 года переданы были на хранение [16]в Посольский приказ[39]. В описи дел этого приказа, составленной по царскому указу от 16 ноября 1614 г. князем Д. И. Мезецким и дьяком П. Даниловым и по которой затем дела были сданы Посольским дьякам думному Петру Третьякову и Саве Романчукову, читаем: «ящик оболочен бархатом червчатым, а в нем две грамоты утверженные о обиранье великого государя царя і великого князя Михаила Федоровича, всеа Русии самодержца, за руками митрополитов, и архиепискупов, и епискупов, і всего освященного собору, и бояр, і околничих, і крайчего, и чашников, и столников, и стряпчих, и дворян, и детеи боярских і всяких чинов людеи» (л. 184 об.). Один из этих экземпляров значительно пострадал в пожар 3 мая 1626 года. Опись дел Посольского приказа, составленная после этого пожара (по указу от 26 декабря 1626 г.) окольничим Ф. Л. Бутурлиным и дьяком И. Болотниковым, так описывает оба экземпляра: «грамота утвержелная (sic), как били челом и обрали на Московское государство великого государя царя і великого князя Михаила Федоровича всеа Русии, за руками митрополитов, и архиепископов, и епископов, и бояр, и всяких чинов людеи; печати у нее властелинские все ростопилися и грамота сверху подралася и поплела, на низу на последней листу и слов не знать, толко цела. Писана на олександрейской бумаге лета, 7121-го году; по сставом припись думного диака Петра Третьякова. Положена в бархатной ящик. — Грамота утвержелная подлинная черная 121-го году, как обрали на Московское государство государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии, и чин царьского поставленья, как венчаютца на Росийское государство царьским венцом и диадимою цари і великие князи; писана (чин?) на черно например государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии во 121-м году» (л. 65). 24 августа 1635 г. один экземпляр грамоты этой, именно тот, который ныне числится в описи Оружейной Палаты, равно как и другие «государственные начальные великие дела со окрестными государи — докончальные, и перемирные грамоты, и договорные посолские записи и всякие большие крепости» положены были в особый сундук, который за печатью думного дьяка Ф. Лихачева тогда же отнесен был из Посольского приказа на Казенный двор, где был поставлен «в [17]Болшой полате и приказан беречь Казенному дьяку Гаврилу Облезову». Грамота 1613 г. при этом случае была так описана: «ящик бархатной, петля серебреная испорчена, а в нем грамота утверженная, как били челом и обрали на Московское государство государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии, за руками митрополитов, и архиепископов и всяких чинов людей; у неё печати все ростопились и конец поплел». — Грамоты этой не было в Посольском приказе и в 1673 г., так как опись дел приказа, составленная в сём году при А. С. Матвееве, не указывает её в Посольском приказе, а говорит о сундуке, отданном в 1635 г. на Казённый двор и теми же словами описывает в сундуке грамоту 1613 г. В феврале 1708 г. этот сундук был взят из Казённой палаты обратно в Посольский приказ, причём дела были вновь пересмотрены и грамота была описана точно так же, как и ранее. Таким образом тот экземпляр грамоты, который принадлежит ныне к составу Оружейной Палаты, с 1635 г. по 1708 г. хранился на Казённом Дворе в особом сундуке вместе с другими государственными актами. С 1708 г. он опять взят был в Посольский приказ, и здесь, а затем в Московском Архиве Государственной Коллегии Иностранных Дел, хранился в течение всего XVIII в. и в первой половине XIX в.

Второй экземпляр грамоты «подлинный чёрный», взят был тогда же, после пожара 1626 г. из Посольского приказа для большей сохранности в Московский Успенский Собор: опись сего собора, составленная в 1627 г., в числе других предметов указывает «у Похвалы пречистые Богородицы в казне»: «грамота государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии, его царского обиранья, за руками, в ящике, а ящик позолочен бархатом червчетым, наугольники и застежки серебряные, за печатью». По описи 1638 г. ящик этот с грамотой 1613 г., за печатью патр. Филарета, находился «в олтаре у Пречистые Богородицы», по описи 1701 г. в соборной церкви «в ризнице» вместе с жалованными собору грамотами. В соборной ризнице она хранилась до 1723 г., когда Свят. Синодом велено было её вместе с другими «курьёзными» письмами, «убрав в приличные ящики», положить в Московской Синодальной ризнице и «велеть содержать в пристойных и безопасных местах под надлежащим присмотром и хранением, дабы оным никакого повреждения ни от чего не учинилось»[40]. В [18]первой половине XIX в. этот экземпляр грамоты находился уже в Петербурге. Архивариус Кабинета Его Императорского Величества 3 января 1857 г. доносил, что он получил её, «не значущуюся в описях», от предместника Карандышева при приёме дел Архива и что она «хранилась в Архиве с неизвестного времяни» и сохранялась в «старинном бумажном футляре, оклеенном малиновою шелковою камкою». Ввиду неизвестности Кабинету Его Величества времени поступления к нему грамоты 1613 г. Министр Императорского двора граф В. Ф. Адлерберг 15 января 1857 г. обратился к митр. Филарету с запросом: когда эта грамота передана была из Успенского собора в Кабинет; но по «тщательному дознанию» в архивах Московской Синодальной Конторы и Московского Успенского собора никаких сведений об этом не оказалось[41].

Когда возникло предположение об основании в Москве особого Государственного Древлехранилища для более важных документов, экземпляр грамоты 1613 г., хранившийся в Московском Главном Архиве Министерства Иностранных Дел, вместе с другими документами Архива велено было ещё в 1851 году (24 ноября, за № 10412) передать в Государственное Древлехранилище. В 1857 году по всеподданнейшему докладу Министром Императорского Двора записки князя М. А. Оболенского (Директора Московского Архива Министерства Иностранных Дел и заведовавшего Государственным Древлехранилищем) Государь Император Высочайше повелеть изволил: «находившуюся в Кабинете Его Величества подлинную грамоту об избрании на царство государя царя и великого князя Михаила Федоровича передать в Государственное Древлехранилище для хранения в одном ковчеге с таковою же грамотою, переданною туда из Московского Главного Архива Министерства Иностранных Дел»[42]. В январе 1857 г. грамота 1613 г. получена была в Москве и присоединена к составу Государственного Древлехранилища. Здесь оба экземпляра грамоты 1613 г. находились до 1882 г., когда Государственное Древлехранилище перенесено было в Московский Главный Архив Министерства Иностранных Дел, из [19]документов коего оно главным образом и составлено; при этой передаче один экземпляр грамоты, до учреждения Древлехранилища находившийся в Архиве Министерства Иностранных Дел, оставлен был в Кремлёвском Дворце, а другой экземпляр, несравненно лучшей сохранности, ранее хранившийся в Московском Успенском соборе, Синодальной Ризнице и Кабинете Его Величества, перевезён был вместе с другими составными частями Государственного Древлехранилища в Московский Архив Министерства Иностранных Дел, где и находится доныне[43].

Императорское Общество Истории и Древностей Российских, постановив к столетию своего существования 18 марта 1904 г. издать точное воспроизведение этого важного государственного акта посредством фототипии с присоединением его печатного текста, решило — ввиду несравненно лучшей сохранности экземпляра грамоты, находящегося ныне в Московском Архиве Министерства Иностранных Дел, издать точную копию с него. Так как по техническим причинам оказалось невозможным сделать воспроизведение длинной полосой в размере подлинника (более 5 аршин), то признано было наиболее целесообразным издать её семью отдельными листами не произвольной величины, а той именно, какую каждый лист имеет в оригинале (от склейки до склейки), причем второй и третий листы помещены вместе на одном листе, потому что, как уже было сказано, третий лист есть ничто иное, как новый конец 2-го листа[44]. При фотографировании преследовалась цель — сделать снимки в точном размере оригинала. При воспроизведении оборотной стороны, подписей, сделано отступление в том отношении, что некоторые снимки, имеющие подписи по склейкам, не разделены по последним, чтобы не портить подписей, а захватывают незначительную часть следующего листа. — Со второго экземпляра грамоты 1613 года сделаны две таблицы (8-я и 9-я) снимков: первая со всего первого листа и нескольких строк второго, а вторая, составная, содержит снимки с трёх других мест грамоты, и в том числе второго и третьего листов (именно: страница 36, строка 29 сверху — стр. 41, строка 24 св. и стр. 69, строка 1 — стр. 70, строка 32); здесь же [20]помещены снимки с печатей грамоты, нарисованных на списке 1723 года. На обороте сих двух таблиц помещены снимки с подписей, находящихся на этом экземпляре, между прочим для того, чтобы можно было сравнить обе подписи одного и того же лица, (именно подписи №№ 75—103, 111—138 и 167—238). Все фототипические снимки исполнены фотографией Шерер и Набгольц (А. И. Мей) при ближайшем участии фотографа Нила Ив. Надымашина.

При печатном издании текста грамоты в основу положен был также Архивский экземпляр[45], с которого сделаны и фототипии, и отмечены все разночтения второго экземпляра; в тех случаях когда чтение текста в том или другом экземпляре вследствие порчи, гнилости, запачкания и пр. т. п. возбуждало сомнение, наводились справки в отмеченных выше списках грамот и чтение места восстановлялось при помощи их. Кроме того, чтобы яснее видно было, откуда составитель грамоты брал тот или другой текст, везде в примечаниях указывался источник, отмечались прибавки или сокращения, а заимствованные слова для большей наглядности поставлены в кавычках «  ». Кроме второго экземпляра грамоты отмечены также варианты первоначального проекта грамоты 1613 г. и грамоты 1598 г. Ввиду того, что подписи, как сказано, следуют в том и другом экземпляре в различном порядке, они напечатаны в два столбца по тому и другому экземпляру грамоты. Слова и буквы в оригинале написанные золотом, напечатаны были киноварью; буквы, вынесенные над строкой, набраны были курсивом: слова, написанные под титлом, напечатаны полностью, причём буквы, бывшие под титлом, поставлены были в скобах. Бумага для издания изготовлена была по образцу бумаги XVII в., Угличской писчебумажной фабрикой.

Это издание Грамоты, состоявшее из а) титульного листа, б) листа «Предисловия», в) трёх листов текста Грамоты, г) листа с подписями, д) девяти листов фототипий Архивского экземпляра Грамоты и е) двух листов фототипий экземпляра Оружейной Палаты (третий лист, приготовленный также, напечатан был только в количестве 20 экземпляров, (снимки с подписей) всего 19 листов (размера 21×15 вершков) и было выпущено в марте 1904 года. Слишком большой размер листов этого издания, вызванный размерами подлинной Грамоты, представлял неудобства при пользовании [21]печатным текстом её. Ввиду сего известный библиофил Г. В. Юдин вошёл в Императорское Общество Истории и Древностей Российских с предложением издать на его, Г. В. Юдина, средства печатный текст Грамоты 1613 года, в более удобном для чтения формате, в размере большой восьмушки, приложив одну фототипическую таблицу с некоторыми наиболее интересными подписями членов собора. Общество, согласившись на предложение Г. В. Юдина и приняв его пожертвование, постановило выпустить вторым изданием печатный текст Грамоты 1613 г., в формате его «Чтений»[46]. На прилагаемой фототипии воспроизведены те подписи Архивского экземпляра Грамоты 1613 года, которые в первом издании (фототипическом) вышли недостаточно ясно вследствие марли, коею они были заклеены.

 

26 февраля 1906 г.

 

Сергей Белокуров.

 

Примечания[править]

  1. ↑ Рассказ об этом — о составлении утверженной грамоты дословно один и тот же — в грамотах 1613 и 1598 гг. (об избрании Бориса Годунова).
  2. ↑ Государственное Древлехранилище, III отд., I рубр., д. № 6.
  3. ↑ Разночтения отмечены ниже в примечаниях к тексту грамоты, а дальнейшие оригинальные известия проекта грамоты 161З г. полностью напечатаны ниже, по окончании всего текста. См. Приложение.
  4. ↑ Отсюда именно сделаны дословные заимствования в «Книгу избрания на царство Михаила Федоровича», составленную в 1672 г. в Посольском приказе при боярине А. С. Матвееве и изданную Московским Главным Архивом Министерства Иностр. Дел в 1856 г.; разночтения её отмечены ниже в соответствующих местах.
  5. ↑ В Архивском деле, содержащем проект грамоты, вслед за ним находится следующая запись: «по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу прикладывати руки к утверженной грамоте: сперва митрополитом, архиепискупом, и епискупом да архимаритом Чюдовскому да Троетцкому; потом бояром, окольничим, думным дворяном и дияком; после думных людеи — архимаритом, и игуменом честных обителеи пятма или шестма; после их чашником, стольником, стряпчим, дворяном большим; после их достальным архимаритом и игуменом и протопопом и всему освященному собору; после их дияком ис приказов, и жильцом, и дворовым людем, и дворяном из городов, и выборным всяким людем, которые на Москве для государского обиранья».
  6. ↑ Биографические сведения о князе Д. М. Пожарском сочинены А. Ф. Малиновским. М. 1817 г., стр. 13 примеч. Сборник Московского Главного Архива Министерства Иностранных Дел, вып. 6-й и отдельно: «Из записной книжки Н. Н. Бантыш-Каменского».
  7. ↑ См. Акты Археографич. Экспедиции т. II, № 7, стр. 16 и след. Слова «яко агня незлобивое заклася» по зависти Бориса Годунова см. в грамоте Вас. Шуйского от 6 июня 1606 г. в Пермь, А. А. Э., т. II, стр. 110. См. также у С. Ф. Платонова Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII в., Спб. 1888 г., стр. 319-320.
  8. ↑ Польский статейный список № 26, лл. 1—9. Разночтения её отмечаются ниже, в примечаниях.
  9. ↑ См. т. I, стр. 14—17, 52—54, 56—62.
  10. ↑ Дворцовые Разряды, т. I, стр. 32—43.
  11. ↑ Грамота представляет из себя длинную (почти в 6 аршин) полосу бумаги, свернутую в трубку. Первый лист её при ширине 119/16 верш. имеет в длину 1412/16 вершка; 2-й лист при той же ширине 87/16 вершков; 3-ий—83/16 вершк.; 4-й—при ширине 119/16 вершк. в верхнем конце и 1111/16 в. в нижнем имеет в длину 1410/16 верш.; 5-ый при ширине 1111/16 и 1113/16 вершков в длину имеет 145/16 в.; 6-й при ширине 1113/16 и 1114/16 в. в длину 1412/16 верш.; 7-й при ширине 1113/16 и 1114/16 в. в длину 147/16 в.; последний 8-й при ширине 1114/16 и 12 в. в длину только 45/16 вершков.
  12. ↑ Линии pontuseaux на расстоянии 1¼ вершка; линии vergeures средней ширины.
  13. ↑ Первый лист в длину 147/16 вершков при ширине 119/16 и 117/16 вершков; 2-ой лист 912/16 верш. длины при ширине 119/16 вершк.; 3-ий лист 612/16 верш. длины при ширине 119/16 и 116/16 вершков; 4-й лист 142/16 вершков длины при ширине 117/16 и 1112/16 вершк.; 5-й лист 138/16 верш. при ширине 1111/16 и 1114/16 вершк.; 6-й лист 1313/16 вершк. при ширине 1113/16 вершк.; 7-й лист 148/16 в. при ширине 1113/16 и 1114/16 вершк.; 8-й лист 124/16 вершк. при ширине 1114/16 и 1112/16 вершков; 9-й лист 64/16 вершк. при ширине 1111/16 и 1112/16 вершков.
  14. ↑ Подклейка этого экземпляра (снятие прежней толстой бумаги и наклейка на марлю) в 1876 г. продолжалась 22 дня, а первого, лучшего экземпляра, 12 дней.
  15. ↑ Хранится среди Историч. и Церемониальных дел Архива 1613 г., № 13.
  16. ↑ Описание документов и дел, хранящихся в Архиве Свят. Прав. Синода, т. III (1723 г.) Спб. 1878 г., № 362, стб. 365—367. Список в 1723 же году послан был в Петербург в Св. Синод. В Московском Архиве Коллегии Иностр. Дел он уже значится в реестре 1800 г.
  17. ↑ Грамота на 1—74 листах, рукоприкладства на 75—82 лл.; кроме того в начале и в конце рукописи по 3 чистых листа. Рукопись эта ранее хранилась в Архиве, в отделе Исторических и Церемониальных дел 1613 г., № 12. В 1615 г. в Посольском приказе государева утверженная грамота переписана подьячим Иваном Фёдоровым в книгу, в бархатном переплете. См. Дополнения к Дворцовым Разрядам, собранные И. В. Забелиным, стр. 39 и 46 под 4 февраля и 12 декабря, и Описание книг и бумаг Дворцовых приказов — А. В. Викторова, т. I, стр. 128, 129.
  18. ↑ Хранится в отделе Историч. и Церем. дел 1613 г., № 13.
  19. ↑ В 8 случаях Архивский экземпляр называет государыней, когда экз. Оружейной Палаты именует её только старицей; но зато в 3-х случаях замечается обратное явление.
  20. ↑ В экземпляре Оружейной Палаты многие подписи трудно прочесть, а иные и совсем невозможно: в Архивском экземпляре почти все они легко читаются, ибо превосходно сохранились. Благодаря последнему обстоятельству чтение иных подписей значительно изменяется против ранее напечатанного.
  21. ↑ Судя по имеющимся среди подписей пробелам, нужно думать, что для каждой категории чинов оставлено было особое место: 1) для бояр, 2) окольничих, 3) остальных чинов и 4) выборных людей.
  22. ↑ В экземпляре Оружейной Палаты боярин кн. Д. Трубецкой подписался седьмым, а в Архивском экземпляре четвертым, выше Воротынского, Шереметева и Одоевского; в экз. Оруж. Палаты 9-й — Салтыков, 10 — кн. Д. Пожарский, 11-й — кн. Ив. Куракин и 12-й—Вас. Морозов, — а в Архивском экземпляре 9-й—кн. Пожарский, 10-й — Вас. Морозов, 11-й — Салтыков, 12-й — кн. Ив. Куракин.
  23. ↑ А. А. Титов. Рукописи, принадлежащие И. А. Вахрамееву, в. IV, 1897 г., стр. 281—282. С. Ф. Платонов предполагает всех членов 700. Статьи по Русской истории (1883—1902). Спб., 1903 г., стр. 15—16.
  24. ↑ А. П. Барсуков. Списки городовых воевод, Спб. 1902 г., стр. 463. Дворцовые Разряды т. I, стр. 154.
  25. ↑ Мих. Ал. Нагой в 7122 г. на Устюге Великом. Андрей Ал. в 1614—1618 гг. в Ростове. Списки А. П. Барсукова и Дворцовые Разряды, т. I, стр. 151. Кн. В. Т. Долгорукий в 1615—1617 г. в Казани.
  26. ↑ А. П. Барсуков. Списки городовых воевод, Спб. 1902 г., стр. 41. Дворцовые Разряды т. I, стр. 154.
  27. ↑ В 1614—1615 г. на Вязьме воевода. Списки А. П. Барсукова и Дворцовые Разряды, т. I, стр. 147.
  28. ↑ См. список бояр, окольничих и пр. в Древней Российской Вивлиофике, т. XX (изд. 2-ое), стр. 87—91. — В 7122 г. пожалован был боярином кн. Иван Ник. Меньшой Одоевской, так что в Думе стало два боярина кн. Ив. Ник. Одоевских; на грамоте 1613 г. имеется подпись одного князя Ив. Одоевского. — В 7123 г. умер боярин кн. А. И. Куракин; не по болезни ли его вместо него подписался на грамоте Ф. Головин? — В 7124 г. пожалованы в бояре П. И. Головин и в окольничие кн. Г. К. Волконский; подписей их нет на грамоте, хотя пожалованный в сем же году кн. Ромодановский росписался. Подписи двух князей Ив. Ростовских и двух кн. Ф. Мезецких (по Архивскому экземпляру №№ 72 и 86, 77 и 82) принадлежат 4-м лицам.
  29. ↑ Дворцовые Разряды, т, I, стр. 95.
  30. ↑ Там же стр. 106 и Н. Н. Бантыша Каменского Обзор внешних сношений России, ч. I, стр. 101. Турецкие дела в А. М. И. Д.
  31. ↑ Дворцовые Разряды, т. I, стр. 101.
  32. ↑ Дворцовые Разряды, т. I. стр. 97, 104, 107. В 7126 г. кн. Мезецкой пожалован боярином. Древняя Российская Вивлиофика, т. XX.
  33. ↑ Там же стр. 123, 133, 137, 144, 145, 159, 160, 169, 183, 188. Вареев в декабре 1613 г. был уже в Нижнем. См. Памятники дипломатических сношений Московского государства с Персией, под редакцией Н. И. Веселовского, т. II, стр. 153, 155, 158, 160, 162, 188, 199, 211, 224, 313. Барсуков А. П. Списки городовых воевод, Спб. 1902 г., стр. 96, 126.
  34. ↑ Списки иерархов П. М. Строева, стр. 288.
  35. ↑ Дворцовые Разряды, т. I, стр. 170.
  36. ↑ Там же стр. 96, 120, 142, 170, 174, 176, 208.
  37. ↑ Там же стр. 100.
  38. ↑ Там же стр. 132, 136. За кн. Дм. Черкасского и кн. Юрия Сулешева, быть может, подписались другие, потому что их не было в Москве: Черкасский 30 июля 1613 г. послан был против поляков и возвратился только в июне 1615 г. Сулешев в декабре 1613 г. был послан в Астрахань. Там же стр. 101, 123, 134, 160, 170, 176, 180.
  39. ↑ Один экземпляр грамоты 1598 г. об избрании на царство Бориса Годунова с одной золотою и 13-ю серебряными — позолочеными архиерейскими печатями хранился «в царской казне», а другой экземпляр — «меньшая грамота» с теми же 14 печатями, но восковыми (красными и черными), находился «в патриархове ризнице». При обоих экземплярах грамоты 1613 г. печати — восковые.
  40. ↑ Русская Историч. Библиотека, издаваемая Археографич. Комиссиею, т. III, Спб. 1876 г., стр. 460, 538, 840—841. По описи 1701 г. «у той грамоты архиерейских печатей 3 красных, 4 лазоревых да 3 черные». — Описание документов и дел, хранящихся в Архиве Свят. Синода, т. III (1723 г.), стб. 366.
  41. ↑ В 1857 г. при грамоте было 9 печатей: 3 поломанных и 6 целых; писана на 7 листах. Собрание мнений и отзывов Филарета митрополита Московского и Коломенского, издаваемое под редакцией архиеп. Саввы, т. IV, М. 1886 г., стр. 203—205.
  42. ↑ Отношение Министра Императ. Двора гр. Адлерберга кн. Оболенскому от 15-го января 1857 г., за № 239 (по 1 отделению Канцелярии). Архивариусом Кабинета Петуховым и его помощником сделан был список грамоты; его велено хранить в библиотеке Императ. Эрмитажа. Рукописи Эрмитажа в 1852 г. переданы были все в Императорскую Публичную Библиотеку, но здесь этого списка нет.
  43. ↑ По реестру 1800 г. в Архиве кроме подлинной грамоты на 9 лл., списка в книге и списка 1723 г. находился «список печатный в осьмуху» грамоты, вероятно оттиск из Древней Российской Вивлиофики. В Государственном Древлехранилище (III-й отдел, 1 рубрика, д. № 2) находится еще дело об избрании на царство Михаила Федоровича, на 268 лл.; оно всё напечатано в I томе «Дворцовых Разрядов», Спб. 1850 г., стр. 1041—1216.
  44. ↑ При этом имелось в виду нагляднее показать разницу между 2 и 3 листами.
  45. ↑ По экземпляру ныне Оружейной Палаты (ранее хранившемуся в. Архиве М. И. Д.) грамота 1613 г. напечатана была в Древней Российской Вивлиофике т. V 1-го изд., Спб. 1774 г., т. VIII 2-го изд., Спб. .1788 г. и более исправно в Собрании Государственных Грамот и Договоров т. I; при последнем издании ошибки почти исключительно в чтении подписей.
  46. ↑ В «примечаниях» сокращения обозначают: «Пр» — проект грамоты 1613 г.; «Б» — второй экземпляр грамоты 1613 г., ныне входящий в состав Оружейной палаты; «Бр.» — грамота 1598 г. об избрании на Московский престол Бориса Годунова; «А» — первый экземпляр грамоты 1613 г., хранящийся ныне в Московском Главном Архиве Министерства Иностранных Дел; «Пос.» — запись Посольского приказа, находящаяся в Польском стат. списке № 26, о ней см. ниже на стр. 28, прим. 6-ое.


Это произведение перешло в общественное достояние в России согласно ст. 1281 ГК РФ, и в странах, где срок охраны авторского права действует на протяжении жизни автора плюс 70 лет или менее.

Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода.

Источник — https://ru.wikisource.org/w/index.php?title=Утверженная_грамота_(Белокуров_1906)/Предисловие&oldid=1035106