Лѣтъ десять передъ тѣмъ, искуснѣйшій работникъ
Былъ дядя Элоа, по ремеслу же плотникъ;
И онъ, хотя ему минуло шестьдесятъ,
Работы не бросалъ, и дѣлю шло на ладъ: 5 На всѣхъ постройкахъ онъ извѣстенъ былъ не даромъ.
Но прошлой осенью онъ пораженъ ударомъ
Внезапно былъ, и тутъ онъ сразу одряхлѣлъ.
Съ чего бъ? Не пьяница онъ былъ и не бездѣльникъ,
И даже не справлялъ ни разу понедѣльникъ, 10 А вотъ стряслось,—и онъ остался не у дѣлъ—
Хромой, съ отнявшеюся лѣвой стороною.
И вслѣдъ за этою нежданною бѣдою,
Чтобъ только сохранить и уголъ, и кусокъ—
А скоро-ль справишься съ подобною задачей? — 15 Онъ радъ былъ сдѣлаться афишею ходячей.
Вы знаете его, не правда-ли? И могъ Изъ насъ на улицѣ его увидѣть каждый. Сегодня встрѣтился съ бѣднягою я дважды. Онъ двигался—межъ рамъ громадныхъ заключенъ 20 Изъ грубаго холста, гдѣ былъ изображенъ Малютка шляпочникъ, съ улыбкою нахальной Глядящій въ публику, со шляпой колоссальной Въ рукѣ, помѣченной: «семь франковъ, пятьдесятъ»… Но—шутки въ сторону. На мой привычный взглядъ 25 Онъ жалокъ, со своей наружностью почтенной, Съ какой ученики святыхъ обыкновенно Рисуютъ; жалокъ онъ, новѣйшій вѣчный жидъ. И грѣхъ надъ бѣднякомъ глумиться злополучнымъ, Вѣдь онъ,—онъ не смотря на свой почтенный видъ 30 И добрые глаза, животнымъ сдѣланъ вьючнымъ.
Онъ бѣденъ, немощенъ и старъ, а потому
Имѣетъ онъ втройнѣ права на уваженье
И самъ я никогда не въ силахъ былъ къ нему
Иначе отнестись, какъ съ чувствомъ сожалѣнья 35 Глубокаго,—къ нему, кто одаренъ душой,
Какъ люди прочіе, душой такой же самой,
И кто навьюченный расписанной рекламой,
Что такъ не вяжется съ сѣдою бородой—
Хромая, странствуетъ весь день по троттуарамъ. 40 И неудачникомъ интересуясь старымъ,
Прошедшею весной я свелъ знакомство съ нимъ.
Однажды вечеромъ я, проходя бульваромъ Гренельскимъ, сумрачнымъ, отцвѣтшимъ и пустымъ, Его увидѣлъ тамъ сидящимъ одиноко. 45 Должно быть, передъ тѣмъ, какъ побрести въ свою Коморку на ночлегъ—присѣлъ онъ на скамью. Замѣтивъ, что его жалѣю я глубоко, Онъ вспыхнулъ и блеснулъ его потухшій взоръ… Онъ деньги оттолкнулъ; но тотчасъ разговоръ, 50 Перемѣнивъ, успѣлъ я съ гордостью тревожной Бѣдняги, кое-какъ поладить: — Съ коньякомъ Хоть чашку кофе, да? Ужъ это, право можно… Вотъ кстати ресторанъ и съ садикомъ. Зайдемъ…
— Сказать по истинѣ—такъ не имѣемъ права Мы, пролетаріи, на старость. Лучше право, Мнѣ было бъ, еслибъ я, свалившися съ лѣсовъ, Убился до смерти. Но вѣрно ужъ таковъ 65 Мой жребій, и притомъ я въ жизни не былъ пьянымъ. На горе, старики живутъ съ упорствомъ страннымъ. И ты, изъ-за куска, на всякій трудъ готовъ. Обвѣшанъ массою гигантскихъ объявленій, Гдѣ публикуется о рядѣ представленій 70 Заѣзжихъ клоуновъ, о новыхъ порошкахъ— Брожу я безъ конца во всякую погоду И къ вечеру едва держуся на ногахъ, Какъ кляча, цѣлый день таскающая воду. Зато—три франка въ день, при томъ же на харчахъ 75 Хозяйскихъ, и живешь, съ единственнымъ желаньемъ Скорѣе умереть, но все-таки гордясь, Что не протягивалъ руки за подаяньемъ.
— Я жалуюся вамъ, а можетъ быть сейчасъ
Подумаете вы, что участью своею 80 Довольный, безъ стыда я примиряюсь съ нею,
И мнѣ не такъ еще живется тяжело,
Какъ многимъ? Но когда причины, по которымъ
Противнымъ стало мнѣ такое ремесло,
Я выскажу, тогда… Заняться разговоромъ 85 Со мной хотѣли вы… Поговоримъ. Такъ вотъ
Когда я странствую, раздуміе беретъ
Ужасное меня о томъ, что большей частью
Распространяю я безсовѣстную ложь, 90 Ведущую къ вреду и къ общему несчастью,
Что тѣмъ, которые обманутъ ни за грошъ
Довѣрье публики, я въ этомъ хоть невольно
Обязанъ помогать… Да, смѣйтеся! Но больно
Тому, кто честенъ самъ и въ томъ лишь виноватъ, 95 Что въ жизни испыталъ несчастій цѣлый рядъ—
Быть вывѣской живой воровъ и шарлатановъ.
Афиша! Гласность! Ахъ, все это,—рядъ обмановъ,
Которые собой лишь губятъ бѣдняковъ.
Въ прошедшемъ мѣсяцѣ ходилъ я съ объявленьемъ 100 Газеты, одного изъ уличныхъ листковъ, Торгующей семь разъ въ недѣлю „обличеньемъ“ И гнѣвомъ пламеннымъ и льющей безъ конца Ядъ злобы мелочной и зависти въ сердца Предмѣстья жителей. Вы знаете, что̀ это? 105 Опортюнистская, продажная газета, Которая, то льститъ народу, то надъ нимъ Глумится, отъ однихъ переходя къ другимъ Съ завидной легкостью. Мнѣ сдѣлалось извѣстнымъ, Какъ подстрекательствомъ двусмысленно безчестнымъ 110 Подобные листки приносятъ страшный вредъ. Во дни коммуны,—да, теперь ужь двадцать лѣтъ Исполнилось тому,—мой сынъ,—онъ малымъ честнымъ Былъ отъ рожденія, но съ пылкой головой,— Увлекся до того газеткою такой, 115 Что вскорѣ получилъ и званіе сержанта У инсургентовъ. Онъ захваченъ былъ и палъ Подъ пулями, а тотъ, который подстрекалъ Другихъ, остался цѣлъ, и этого-же франта Теперь и не узнать: въ сановники попалъ. 120 Проклятіе! Всегда, при каждой „уткѣ“ новой— Серьезно или нѣтъ—но возбуждать готовой Всѣ страсти худшія, я думаю съ тоской И ужасомъ въ душѣ, толкаясь межъ толпой Бульварною, съ моей афишею ужасной,
125 Что этотъ листъ ея, большой и яркокрасный, Запачканъ весь въ крови ребенка моего!…
— Афиша! Чортъ возьми! Сплошное воровство!
Я знаю хорошо финансовыя штуки,
Я знаю, какъ дѣльцы нагрѣть готовы руки, 130 Мороча простаковъ! Громаднѣйшій процентъ
И обезпеченье, и крупный дивидендъ!
Все громкія слова: кредитъ, контора, касса,
На что и ловится довѣрчивая масса,
Тужащая потомъ о скопленныхъ грошахъ. 135 Три мѣсяца назадъ вы помните-ли крахъ
„Трансатлантической компаніи“? Скандальный,
Постыднѣйшій обманъ! А самъ банкротъ нахальный.
Повѣрите-ль, его встрѣчаю я на дняхъ
Въ коляскѣ, въ обществѣ разряженной кокотки! 140 Все поглощаютъ ихъ прожорливыя глотки.
И, право для того, чтобъ на груди своей
И на спинѣ таскать въ теченьѣ цѣлыхъ дней
Наиглупѣйшія афиши съ именами
Воровъ,—для этого, скажу я между нами, 145 Быть надо бѣднякомъ и не имѣть угла.
Я ненавижу ихъ за то, что много зла Мнѣ сдѣлали они, проклятые… Когда-то Съ покойной моей Клемансъ почти богато Мы зажили. Я самъ работалъ словно волъ, 150 Хозяйка же была большою мастерицей. Сынка лишились мы, но дочери пошелъ Шестнадцатый; она ходила ученицей Къ цвѣточницѣ, и я, хоть не былъ богачомъ, Но все-же, сколотивъ пять тысячъ,—ни о чемъ 155 Не безпокоился, считая, что въ сорочкѣ Я родился. Тутъ все: приданое для дочки И обезпеченье подъ старость. Вечеркомъ, Усѣвшись при огнѣ, обзавестись домкомъ Порой мечтали мы, желая сбереженья 160 Удвоить и смотря впередъ безъ опасенья. Мы долго прятали билеты подъ футляръ Старинный отъ часовъ. Но вышелъ циркуляръ „Морского общества“—еще обманъ скандальный, Которому успѣхъ сулили колоссальный, 165 И соблазнилася покойница!.. Увы, Всего въ шесть мѣсяцевъ—какъ думаете вы? Все сплыло, до-чиста… Не вынесла бѣдняжка И душу отдала… Не даромъ очень тяжко Бываетъ мнѣ, когда въ скитаніяхъ моихъ 170 Я долженъ помогать успѣху биржевыхъ Мошенническихъ штукъ. Но знаете, порою Бывали случаи, когда казалось мнѣ Такое ремесло ужаснѣе вдвойнѣ. 175 Въ тѣ дни, когда ходилъ съ афишей я большою Изображающей танцовщицу, съ ногою Высоко поднятой, съ улыбкой на губахъ И съ объявленіемъ внизу о вечерахъ Увеселительныхъ въ одномъ саду публичномъ! 180 Къ вамъ отношуся я съ довѣрьемъ необычнымъ И вамъ довѣрю я несчастіе мое— Стыдъ дочери. Вѣдь я оплакивалъ ее Сильнѣе, чѣмъ ея скончавшагося брата: Онъ умеръ, а она погибла безъ возврата. 185 Я, знаете, вдовѣлъ, а материнскій взоръ Вѣдь нуженъ, чтобъ имѣть за дочкою надзоръ. Притомъ же въ мастерской порядочныхъ немного, Примѣры… И легко пойти дурной дорогой Съ красивымъ личикомъ… Ее вчерашній день 190 Въ коляскѣ встрѣтилъ я, со шляпкой на бекрень Надѣтою. Она въ Булонскій лѣсъ катила И многихъ на себя вниманье обратила…
Ужасно! У меня, при мысли о садахъ
Публичныхъ, какъ „Эденъ“ темнѣетъ все въ глазахъ 195 И тутъ едва могу сдержаться я отъ стона.
Въ какомъ нибудь изъ нихъ—быть можетъ дочь моя,
И, Боже праведный!—вѣдь созываю я
Самъ посѣтителей развратнаго притона!
— Я открываюсь вамъ, какъ предъ духовникомъ, 200 Спасибо сударь вамъ, спасибо за вниманье, Съ какимъ вы слушали мое повѣствованье. Да, если-бъ говорилъ богатый съ бѣднякомъ Почаще, отъ него порой о многомъ слыша— То легче бъ намъ жилось. Нѣтъ, денегъ не возьму 205 Я вашихъ ни за что, но человѣкъ афиша Кѣмъ вы не брезгали, васъ проситъ, чтобъ ему Пожали руку вы, и съ чувствомъ состраданья Чтобъ сохранили вы о немъ воспоминанье…—
Онъ удалился. Ночь, прозрачна и ясна 210 Спустилась, и небесъ глубокихъ вышина
Блеснула звѣздами, а въ думы погруженный,
Я все еще сидѣлъ, разсказомъ потрясенъ
И полонъ жалости ко всѣмъ, кто угнетенъ
Себѣ подобными. Старикъ, всего лишенный 215 Безжалостно, кому пришлося перенесть, Какъ взяли у него: кровь, золото и честь, Онъ показавшій мнѣ на этомъ объявленьѣ Смерть сына, дочери позоръ, и разоренье Семьи своей,—онъ знать желалъ бы, господа 220 Сенаторы, и вы, народа депутаты, О благѣ общества кричащіе всегда— Зачѣмъ страдаютъ тѣ, кто въ томъ не виноваты И въ этомъ ли—прогрессъ великій нашихъ дней?..
И словно для того, чтобъ мнѣ еще сильнѣй 225 Собой навѣять грусть—вонъ тамъ, изъ отдаленной
Казармы, въ тишинѣ послышался смягченный
И чистый звукъ рожка, игравшаго сигналъ.
И къ небу чуждому житейской нашей муки,
Гдѣ въ яркой синевѣ созвѣздій рой сіялъ 230 Неслися медленно тоскующія звуки…
