Утромъ я рано спустился внизъ, въ надеждѣ увидѣть Юдиѳь одну. Этого однако мнѣ не удалось. Не найдя ея въ домѣ, я поискалъ ее въ саду, но и тамъ ея не было. Во время моихъ блужденій я забрелъ въ мою подземную комнату и усѣлся тамъ отдохнуть. На моемъ письменномъ столѣ лежали различные журналы и газеты. Предполагая, что доктору Литу, можетъ быть интересно пробѣжать Бостонскую газету 1887 г., я принесъ съ собою въ домъ одну изъ газетъ, когда возвратился туда. За утреннимъ завтракомъ я увидѣлъ Юдиѳь. Она покраснѣла при встрѣчѣ со мной, но вполнѣ владѣла собой. Когда мы сидѣли за столомъ, докторъ Литъ занялся просматриваніемъ принесенной мною газеты. Въ ней, какъ во всѣхъ газетахъ того времени, много говорилось о рабочихъ безпорядкахъ.
— Кстати, — сказалъ я, когда докторъ прочелъ намъ вслухъ нѣкоторыя изъ этихъ статей, — чью сторону приняли красные при устройствѣ новаго порядка вещей? Все, что мнѣ извѣстно изъ послѣдняго времени, они порядкомъ таки шумѣли.
— Имъ тутъ, конечно, нечего было дѣлать, развѣ служить помѣхой, — возразилъ докторъ Литъ. — Сужденія ихъ производили непріятное впечатлѣніе на общество. Изъ всѣхъ странъ, въ Соединенныхъ Штатахъ ни одна партія не имѣла основанія разсчитывать на успѣшное проведеніе своего дѣла безъ предварительнаго привлеченія національнаго большинства на сторону своихъ воззрѣній, какъ въ дѣйствительности поступала и національная партія.
— Національная партія! — воскликнулъ я. — Она, должно бытъ, образовалась послѣ, меня. Вѣроятно, это была одна изъ рабочихъ партій.
— О, нѣтъ! — возразилъ докторъ. Рабочія партіи ничего подобнаго, въ широкихъ или прочныхъ размѣрахъ, совершитъ не могли. Для задачъ національнаго кругозора ихъ начала, имѣвшія въ виду организаціи простыхъ разрядовъ, были слишкомъ узки. Только тогда, когда преобразованіе промышленной системы на болѣе высокомъ нравственномъ началѣ было признано необходимымъ, въ интересахъ не одного только какого нибудь класса, но въ равной степени всѣхъ классовъ, богатыхъ и бѣдныхъ, образованныхъ и. невѣжественныхъ, старыхъ и молодыхъ, слабыхъ и сильныхъ, мужчинъ и женщинъ, — только тогда явилась надежда, что это преобразованіе можетъ бытъ достижимо. Тогда національная партія начала приводитъ это въ исполненіе съ помощью политики. Названіе національной зависѣло, вѣроятно, отъ того, что она имѣла цѣлью націонализировать функціи производства и распредѣленіе доходовъ между гражданами. Въ самомъ дѣлѣ, другое названіе и не подходило-бы къ ней, такъ какъ задачей ея было воплощеніе національной идеи, съ величіемъ и законченностью, дотолѣ никогда не бывалыми, не въ видѣ ассосіаціи людей, преслѣдующей одни политическія цѣли, которыя имѣютъ лишь отдаленное отношеніе къ ихъ счастью, а въ видѣ семьи, органическаго единства, общей жизни, мощнаго древа, высящагося къ небесамъ, листья котораго олицетворяютъ собою народъ, питаемый его корнями и, въ свою очередь, питающій ихъ. Самая патріотическая изъ всевозможныхъ партій, она старалась доказать патріотизмъ на дѣлѣ и возвысила его со стадіи инстинкта на степень разумной преданности, сдѣлавъ изъ родной страны родину-мать, которая являлась не только кумиромъ, ради котораго народъ готовъ былъ идти на смерть, а сама давала ему жизнь.