ЭСБЕ/Родительный падеж

Материал из Викитеки — свободной библиотеки

Родительный падеж (грамм.) — в индоевропейских языках образуется несколькими суффиксами. I. Суффиксы -os -es -s (три разновидности одного и того же суффикса, с различными ступенями вокализации) образует Р. падеж единственного числа от основ на согласный звук и на все гласные, кроме о. В отдельных языках та или другая разновидность этого суффикса получила наибольшее распространение. Так, в греческом языке суффикс -ος преобладает (в так называемом 3-м склонении): φύλακ-ος «сторожа», πατρ-ος «отца», ποιμέν-ος «пастуха», γέροντ-ος «старика». Суффикс -ς — в основах на -ā: χώρα-ς «страны», τιμή-ς «почести». В латинском языке в древнейшее время существовал и суффикс -os, который должен являться, по законам латинской фонетики, в форме -us: homin-us «человек». В историческое время господствует суффикс -is, из первоначального -es: homin-is «человека», reg-is «царя», voc-is «голоса», civitat-is «государства». Суффикс -s имен на -ā сохранился в редких остатках, как familiās «семьи» (pater familias — «отец семейства»). В церковно-славянском языке тот же суффикс -es появляется в виде согласных основ: и т. д. (в славянском языке всякая конечная согласная исчезает). В санскрите суффикс -as может восходить и к индоевропейскому -os, и к индоевропейскому -es: bhuv-as «земли», dhiy-as «мысли», cún-as «собаки», bharat-as «несущего», carad-as «осени». Суффикс -s образует Р. падеж основ на -i и -u: agne-s «огня», sūno-s «сына». Церковно-славянское образовано тем же суффиксом, но от полной формы темы -ou, как и в санскрите. II. Суффиксы -sio и -so образуют Р. падеж на -о: санскр. vŗka-sya «волка», греч. гомер. λύκο-ιο и Αίολο-ο (с исчезновением сначала — -σ, а затем -ι — между двумя гласными), аттич. λύκου, дорич. λύκω (из слияния o+о). Суффикс -so сохранился в церковно-славянском «чего» и в германских языках. III. Р. падеж во множественном числе имеет окончание -от: санскр. -am, греч. -ων, лат. -um, церк.-слав. . Например, санскр. pad-am, греч. ποδ-ών, лат. ped-um «ног», церк.-слав. . IV. В двойственном числе (Р. падеж здесь обыкновенно совпадает с местным) в санскритском языке Р. падеж образуется суффикс -os, которому вполне точно соответствует церк.-слав. (из индоевропейского -ous или -eus). Например, санскр. mātr-os «двух матерей», rājñ-os «двух царей»; церк.-слав. камен «двух камней», словес «двух слов» и т. д. Греческие формы Р. (и дат.) падежа двойственного числа на -οιιν (у Гомера) и -οιν, как гомер. ποδοΐιν, аттич. ποδοΐν, еще не объяснены (см. K. Brugmann, «Grundr. d. vgl. Grammat. d. idg. Sprachen», II, 566—586, 653—659, 688—699). В синтаксическом употреблении надо различать Р. падеж: 1) при глаголах и 2) при именах и других частях речи. Как дополнение при глаголах, Р. падеж показывает, что действие, выражаемое глагольной основой, затрагивает предмет, имя которого стоит в Р. падеже, только отчасти. Лучше всего выясняется значение Р. падежа из сравнения его с винительным падежом, который показывает, что действие глагола вполне охватывает объект, выраженный винительным падежом. Например, выражения «дать хлеб» и «дать хлеба», «выпить воду» и «выпить воды» дают ясное представление о значении Р. падежа. Этим основным значением Р. падежа объясняется его употребление при различных категориях глаголов, которые обозначают действия, не охватывающие вполне своего объекта, как, например, глаголы со значением «касаться» в русском и греческом языках. Так же объясняется и очень распространенное в индоевропейских языках явление, что некоторые глаголы соединяются с Р. падежом лица и винительным падежом вещи. Лицо всегда является более активным объектом, чем вещь, и потому оно, так сказать, ограничивает действие глагола. Например, μιμνήσκομαί τινος «вспоминаю о ком—о чем», но возможна также конструкция μιμνήσνομαί τι. В славянском и русском языках развилось отсюда широкое употребление Р. падежа имен одушевленных предметов при глаголах, соединяющихся с винительным падежом. Этот родительный падеж признается обыкновенно другой формой винительного падежа; в школьных грамматиках указывается, что винительный падеж имен одушевленных предметов совпадает по форме с Р. падежом в единственном числе в мужском роде и во множественном числе — везде. Например «видеть дом», но «видеть человека, — волка, — зверей» и т. д. Р. падеж при именах существительных служит ближайшим определением их. Установившиеся в школьных грамматиках термины «Р. принадлежности», «Р. целого», «Р. материала», «Р. субъективный и объективный» и др. возникли по недоразумению: сочетания различных представлений, выражаемых самыми основами существительных имен, были приняты за значения грамматической формы P. падежа. Уже то обстоятельство, что один и тот же Р. падеж может быть и субъективным, и объективным, и принадлежности, показывает, что он не имеет этих значений. Мы можем сказать «произведение этого автора», но можно сказать и наоборот, «автор этого произведения»: следовательно, Р. падеж не выражает определенных отношений принадлежности. Если существительное, стоящее в Р. падеже, обозначает целое по отношению к существительному, с которым оно грамматически связано, то является так называемым Р. целого. То же можно сказать и об остальных разновидностях Р. падежа. Когда говорят о Р. времени (как греч. νυκτός «ночью», русск. сегодня, и т. п.), то разумеют Р. падеж имен существительных, имеющих значение какого-либо промежутка времени; самый Р. падеж и здесь, как в других случаях, имеет более общее значение. Сравнение с винительным падежом времени и здесь вполне уясняет вопрос. В винительном падеже ставится имя такого промежутка времени, во все продолжение которого совершается действие (например, «я не спал всю ночь»), а в Р. падеже ставится имя промежутка времени, в один из моментов которого действие совершается (например, «он умер второго февраля», греч. τοῦ αὐτοῦ θέρους «в то же лето»). См. B. Delbrück, «Vergleich. Syntax der indogerm. Sprachen» (I, стр. 307—360).