Соловецкий монастырь, один из крупнейших монастырей древней Руси, весьма чтимая в народе обитель и до недавнего времени страшное место заточения политических и религиозных „преступников“. В 1429 г. впервые появились насельники сурового Беломорского острова. Постриженик Кирилло-Белозерского мон., искавший „неослабного жития“ в Валаамской обители, Савватий и подвизавшийся на Выге-реке Герман поставили свой скит на Соловках и шесть лет провели вдвоем на угрюмом необитаемом до них острове. Потом Герман за хлебом, Савватий, чтобы причаститься, перебрались на материк, где Савватий вскоре и умер. В 1436 г. новый искатель безмолвия Зосима (см.) с тем же Германом вновь создали келии, скоро обросшие другими и положившие прочное начало общежительному С. м. Уже во второй половине XV в. сначала Новгородские власти, a потом великий князь Московский оценили значение новой обители в качестве проводника русского влияния в далеком Поморье и награждали мон. землями и утверждали за ним его приобретения. Закрепив за собою весь С. архипелаг, мон. рано стал освоивать земли на западном и северном берегах Белого моря и, за невозможностью наладить здесь земледельческое хозяйство, особенно развивал солеварный и морской промыслы в своих владениях и ремесла в самом мон. В средине XVI в. энергии чтимого в Москве игумена Филиппа (позже митрополита) и благоволению царя Ивана мон. был обязан новыми приращениями земель и ценными вкладами; он обзаводится подворьями в Вологде, в Москве, позже, с самого основания Архангельска, в этом городе, и становится видным участником нашей северной торговли. Но с тех же лет Соловки становятся местом ссылки для провинившихся против церкви или государства. Знаменитый игум. Троице-Сергиева мон. Артемий, сосланный сюда по делу Башкина в 1554 г. для заключения „в некоей келии молчательной“ „с великою крепостию и множайшим хранением“, открывает собою длинный ряд (до 200 чел.) ссыльных, перебывавших на короткие и длинные сроки в С. мон. за полтораста лет его тюремной роли. Новые милости при царе Федоре, обеспечение землями по Онеге, Двине, и др., связаны для мон. с возложением на него новой государственной службы: он превращался в крепость, которую должен был обеспечивать орудиями, припасами и воинскими людьми за свой счет, и получил в свое заведывание и на свое попечение несколько мелких крепостей у Белого моря. XVII век — время наибольшего процветания мон.: к нему стекаются во множестве богомольцы, его чтят и дарят цари, из него выходит ряд видных иерархов, ему покровительствующих (в их числе Никон); растут его земельные владения и денежные средства, несмотря на ряд крупных пожертвований государству в трудные годы Смуты, при царе Михаиле и царе Алексее; он становится архимандричьим, имеет несколько приписных монастырей и пустыней, в том числе одну, созданную Никоном, в Москов. у.; на соседнем островке Анзерском создается особый скит для стремившихся к безмолвному сожительству; общее число братии в средине века достигало 350, и кроме того 600—700 слуг и трудников, являвшихся на короткие сроки для работ по найму или усердием к Солов. угодникам, и свыше 1000 воинских людей. Никоновы новины расторгли на время связь мон. с государством. Сол. иноки не приняли исправлений и сначала словесно и письменно (знаменитая Сол. челобитная), потом с оружием в руках восстали на защиту древнего благочестия. С 1668 по 1676 г. царские войска осаждали обитель, требуя покорности власти светской и духовной. Со взятием С. М. обновился состав иночествующих, и обитель вновь стала опорой официальной церкви и власти, принимая в стены своих для сурового заключения виновных пред ними и их противников, но рассеявшиеся по Руси и особенно в Поморье непокорные „Сол. отцы и братия“ пропагандировали неприятие новшеств и укрепляли держащихся старины. Эпоха Петра, несмотря на внимание государя, дважды посетившего далекий мон., — начало падения его хозяйственной мощи; соляные варницы приходят в упадок с 1720-х гг., царские дарения оскудевают к средине века, а в 1764 г. отбираются все мон. владения, и многолюдная дотоле обитель должна была довольствоваться скромными для нее штатами первоклассного мон. (33 инока), почтенного в 1765 г. титлом ставропигиального (т.-е. подчиненного непосредственно Синоду). В 1781 г. военная сила мон. поступила в полное распоряжение военного начальства, а в 1814 г. мон. совсем перестал быть крепостью, и вся годная артиллерия вывезена из него. Теперь иночествующая братия, не отвлекаемая широкими хозяйственными оборотами и еще более несвойственным ей ратным делом, могла бы в мире обратиться только к делам богоугождения в обстановке далекого от иного человеческого жилья острова, лишь в 3—4 летние месяца смущаемая большими количествами богомольцев, молебны и доброхотные даяния которых и стали главным источником средств для обители (в 1830-х гг., это давало 30—40 тысяч ежегодно). Но на мон. тяготело и даже особенно расширилось его значение тюрьмы. Крепостные казематы (до 1742 г. и подземные камеры), а потом и специальные корпуса особенно полнились заключенными с эпохи Петра, и только 1763—1780 годы не давали мон. новых невольных обитателей. Нарушение правил нравственности и установлений церковных, „непристойные речи“ или даже неизвестные тюремщикам проступки, упорство в „расколе“ и еретичестве, а то и просто душевная болезнь приводили в мон. по решениям светской и духовной власти для исправления или просто содержания, в строгое заточенье, с приковываньем на цепь и замуровываньем в каменные мешки или просто под строгий надзор, многих лиц, часто кончавших здесь и свою жизнь, или получавших умственное расстройство. Гр. Петр Толстой с сыном в 1727 г. и последний кошевой Запорожья Кальнишевский с 1776 г., вожди федосеевцев Гнусин в 1822 г. и странников Киселев в 1856 г., студенты Попов и Критский за создание тайного общества (в 1828 г.) и какой-то „бывший Пушкин“ за неведомую вину в 1781 г., создатели своих религиозных систем иером. Израиль, есаул Котельников, А. Пушкин и Н. Ильин, двоеженец Пархомов и выдававший себя за сына Аракчеева флигель-адъютант Шумский, придворный певчий Орловский „за безбожие“ и подпоручик Теплицкий „за непорядочное поведение“ (по просьбе матери), даже новокрещены из персов и евреев (в 1740-х гг.), чтобы не могли „от православия отвратиться“, и т. д. — вот типы заточенников Сол. тюрьмы. С 1883 г. прекратилась ссылка в Соловки, но только в 1902 г. окончательно упразднена С. тюрьма, но для исправления нарушающих обеты монахов и позже далекий мон. оставался местом ссылки. Большое (до 2000 рук.) и очень ценное рукописное собрание С. м. еще в 1854 г. было передано Казанской Дух. Академии (ныне в особой библиотеке при Центрархиве Татреспублики в Казани), a ее богатейший архив, почти недоступный прежде ученым исследователям, в 1917 г. предоставлен Археографической Комиссии и вывезен был (временно, но пока там и остался) в Пермский Университет. См. арх. Досифей (собственно учитель Воскресенский, труд которого присвоен Дос.) „Географическое, историч. и статист. описание ставроп. первокл. Солов. м.“ в 3 т. М. 1836; В. О. Ключевский, „Хозяйственная деятельность Сол. м.“ (в „Опытах и исследованиях“); М. Колчин, „Ссыльные и заточенные в острог С. м. в XVI—XIX вв.“, М. 1906.
ЭСГ/Соловецкий монастырь
< ЭСГ
| ← Соловецкие острова | Соловецкий монастырь | Соловьева, Поликсена Сергеевна → |
 Словник: Собат — Социализм. Источник: т. 40 (1927): Собат — Социализм, стлб. 75—79 ( скан ) |
- Википроекты