Послѣднее сообщеніе передавало свѣдѣнія о ходѣ партизанскихъ дѣйствій генералъ-лейтенанта Крылова въ тылу Плевны. Настоящая корреспонденція посвящается также партизанскимъ дѣйствіямъ, веденнымъ въ сельви-ловчинскомъ отрядѣ. Такимъ образомъ, можно будетъ составить довольно полное понятіе о малой войнѣ, имѣвшей мѣсто въ теченіи сентября мѣсяца на правомъ флангѣ нашей арміи.
Районъ дѣйствій ловчинскихъ иартизановъ находился въ сосѣдствѣ съ райономъ генерала Крылова, ограничиваясь преимущественно линіею праваго берега Вида, хотя партизаны и переходили нѣсколько разъ на лѣвый берегъ въ селеніе Торосъ. Избирая мѣстечко Микре исходнымъ пунктомъ, партіи наши дѣйствовали въ западномъ направленіи съ одной стороны на Торосъ, съ другой на Тетевень и на Турскій Изворъ, лежащій между Торосомъ и Тетевенемъ почти на равномъ разстояніи[1]. Предварителыю надо замѣтить, что по лѣвой сторонѣ Вида, начиная почти отъ Тетевеня, пріютившагося за ущеліемъ у подножія Балкановъ, пролегаетъ довольно удобная грунтовая прибрежная дорога, которая выходитъ на плевно-софійское шоссе у сел. Горняго Дубняка. По этой-то дорогѣ турки направляли изъ горныхъ и загорскихъ пунктовъ, лежащихъ правѣе Софіи, нѣкоторыя части войскъ и транспортовъ въ Орханіэ и въ Плевну. На высотѣ между деревнею Глошанъ и Торосомъ, софійское шоссе сближается мѣстами съ прибрежною дорогою на столько, что разстояніе между ними не превышаетъ шести-восьми верстъ; здѣсь шоссе проходитъ по такимъ горнымъ и нерѣдко лѣсистымъ трущобамъ, дающимъ полную возможность къ устройству засадъ и внезапныхъ нападеній, что будь только разрушепы мосты и перекопана дорога, а мѣстами (въ особенности около Яблоницы) завалена камнями и деревьями, по ней не прошелъ бы безнака занно никакой транспортъ. Въ такомъ характерѣ данной мѣстности удостовѣряютъ и карта, и свидѣтельства очевидцевъ. Партизанскіе наши отряды, дѣйствуя въ этомъ районѣ, были удалены отъ Плевны разстояніемъ отъ 50‑ти до 75‑ти и болѣе верстъ, а въ случаѣ отступленія могли базироваться на укрѣпленную Ловчу, въ то время уже прочно занятую нашими войсками.
20-го сентября начальникъ сельви-ловчинскаго отряда, генералъ-лейтенантъ Карцовъ получилъ отъ своихъ разъѣздовъ свѣдѣніе, что Турскій Изворъ занятъ партіею турецкихъ войскъ въ числѣ четырехсотъ человѣкъ, слѣдующихъ изъ Тетевеня къ Торосу, и что кромѣ того въ этихъ трехъ пунктахъ постоянно останавливаются проходящія изъ-за Балканъ партіи и обозы. Желая убѣдиться въ точности свѣдѣнія, а равно и въ томъ, сколько и какія именно силы находятся въ Турскомъ Изворѣ, генералъ Карцовъ усилилъ военный постъ въ местечкѣ Микре[2] и приказалъ войсковому старшинѣ Тарасову взять полторы сотни 24‑го донскаго казачьяго полка и сдѣлать съ ними развѣдку въ направленіи мѣстъ, указанныхъ допесеніями разъѣздовъ.
21-го числа войсковой старшина Тарасовъ, оставивъ полусотню казаковъ на перекресткѣ нѣсколышхъ дорогъ у Микре[3], пошелъ съ остальною своею частію, избѣгая дорогъ, напрямикъ по ущельямъ и горнымъ вершинамъ, и такимъ образомъ, къ вечеру совершенно скрытно подошелъ къ Турскому Извору. Здѣсь удалось ему незамѣтно выслѣдить, что селеніе это занято какими-то смѣшанными командами, въ разноформенныхъ одеждахъ. Тогда, пробравшись къ скалѣ, висящей надъ Изворомъ, Тарасовъ приказалъ спѣшиться тремъ взводамъ и съ вершины скалы открылъ учащенный огонь внизъ по командамъ, скученнымъ въ селеніи. Турки, не выдержавъ и пяти минутъ этого внезапнаго огня, въ полномъ безпорядкѣ бросились бѣжать въ горы, по направленію къ Тетевеню. Тарасовъ же, не теряя времени на дальнѣйшую стрѣльбу, поспѣшилъ со своею сотнею спуститься со скалы и занялъ селеніе Турскій Изворъ. Болгары, изъ числа мѣстныхъ и окрестныхъ жителей, бѣжавшіе предъ тѣмъ въ горы, услышавъ выстрѣлы, спустились съ вершинъ въ лощину, гдѣ залегаетъ Изворъ, и возбужденные чувствомъ мщенія къ ограбившимъ и выгнавшимъ ихъ туркамъ, прежде чѣмъ Тарасовъ успѣлъ принять какія-либо мѣры, зажгли съ разныхъ сторонъ турецкіе дома, причемъ сгорѣло много хлѣба и складъ сѣна, заготовленнаго турками для проходящихъ обозовъ и конныхъ партій. Впрочемъ, казаки успѣли отстоять для себя часть этого сѣна и хлѣба.
Вечеромъ, бѣжавшіе турки открыли было изъ противолежащаго лѣса ружейный огонь, но такъ какъ онъ оказался совершенно безвреднымъ, то казаки не отвѣчали на выстрѣлы. Турки пострѣляли, пострѣляли и скрылись.
Турскій Изворъ представляетъ изъ себя весьма большое селеніе, съ двумя иглообразными минаретами, лавками и нѣсколькими мощеными улицами. Дорога къ Извору отъ д. Големы-Желѣзны (Большая Желѣзня̀), пролегающая по широкому, пересохшему ложу рѣчки Кальчика, оказалась очень хорошею и весьма удобною для движенія транспортовъ. 22‑го числа къ полудню старшина Тарасовъ благополучио возвратился въ Микре. Занимать Изворъ и укрѣпляться въ немъ съ бывшими въ его распоряженіи силами онъ не могъ, тѣмъ болѣе, что ему было приказано произвести только кавалерійскій поискъ, дабы убѣдиться въ количествѣ и качествѣ противника, занимающаго это селеніе. Тѣмъ не менѣе, цѣль поиска была болѣе чѣмъ достигнута, такъ какъ турки были не только открыты, но и выгнаны изъ Извора, а потому гепералъ Карцовъ, заявляя начальству усердіе Тарасова, просилъ объ исходатайствованіи двухъ знаковъ отличія военнаго ордена на сотню, считая эту награду необходимою въ томъ отношеніи, что она послужила бы поощреніемъ для вновь сформированнаго 24‑го казачьяго полка, только что прибывшаго изъ Россіи.
Послѣ этой стычки, генералъ Карцовъ приказалъ Тарасову вновь произвести поискъ между Торосомъ, Изворомъ и Тетевенемъ.
23-го сентября, утромъ, подойдя къ Торосу, Тарасовъ никого тамъ не встрѣтилъ; но Изворъ оказался вновь занятымъ турками. Тарасовъ опять выбилъ ихъ и самъ ночевалъ въ этомъ селеніи, а 24‑го числа утромъ окружилъ деревню Галату, куда наканунѣ бѣжало до трехсотъ баши-бузуковъ, выбитыхъ изъ Извора. Въ восемь часовъ утра баши-бузуки открыли огонь по спѣшенной сотнѣ, которая вела наступленіе на деревню; но казаки выбили ихъ и, сѣвъ на коней, преслѣдовали по ущелью. Увидя, что часть турокъ бросилась къ Малкѣ-Желѣзнѣ (Малая Желѣзня), Тарасовъ пустился за нею, но она успѣла бѣжать къ Тетевеню. «Сильный дождь и утомленіе лошадей — говорится въ донесеніи — не позволили проникнуть за Тетевень». Поэтому Тарасовъ ночевалъ у дер. Сопота и 24‑го числа къ полудню возвратился въ Микре. Впрочемъ, онъ успѣлъ развѣдать, что горный проходъ къ Тетевеню уже занятъ четырьмя сотнями черкесовъ и тремя горными орудіями. Во время стычекъ у Извора и Галаты турки оставили до 12‑ти тѣлъ и кромѣ того отбито у нихъ 11 ружей, 7 пистолетовъ, двѣ лошади съ вьюками, два ящика съ патронами и порохомъ. Такъ какъ оружіе оказалось частію пистонное и даже кремневое, то оно было роздано тѣмъ болгарамъ, которые служили проводниками по ущельямъ и помогали казакамъ держать коней, когда сотня спѣшивалась. Съ нашей стороны потери въ людяхъ и лошадяхъ не было.
Спустя шесть дней, по распоряженію генерала Карцова, были произведены одновременно два набѣга: одинъ на Тетевень, другой на Торосъ.
Получивъ свѣдѣніе, что Тетевень занятъ регулярною пѣхотою, генералъ Карцовъ, 27‑го сентября, предписалъ 30‑го донскаго казачьяго полка войсковому старшинѣ Антонову произвести рекогносцировку отъ Траяна къ Тетевеню и убѣдиться — какими силами занятъ тамъ выходъ изъ балканскаго ущелья. Антоновъ, съ сотнею казаковъ, выступилъ 27‑го числа чрезъ дер. Шиповку, и не смотря на сильнѣйшую непогоду, слѣдовалъ безъ дорогъ, по рѣкѣ Бѣлому Виду. 28‑го сентября разъѣзды его, не доходя 15‑ти верстъ до Тетевеня, открыли непріятельскіе пикеты и перехватили болгарина съ письмомъ, написанньшъ по-болгарски, изъ котораго было узнано, что турки намѣреваются довольно сильно укрѣпить Тетевень, гдѣ теперь уже находится, кромѣ баши-бузуковъ, триста человѣкъ регулярной пѣхоты.
Въ строю у Антонова было только 116 казаковъ, тѣмъ не менѣе 29‑го сентября, не смотря на проливной дождь, онъ рѣшился атаковать Тетевень. Въ половинѣ четвертаго по полудни онъ сбилъ передовые турецкіе пикеты, потомъ спѣшилъ половину своихъ людей и, подъ командою есаула Грузинова, велѣлъ имъ вести наступленіе на непріятельскую цѣпь, засѣвшую за ложементами и засѣками. Турки были выбиты, оставивъ на мѣстѣ 12 тѣлъ и 7 ружей, и перебѣжали за ложементы, окружающіе село съ восточной стороны. Но кромѣ этихъ ложементовъ, были еще другіе, на сѣверъ, къ сторонѣ Извора. Замѣтивъ, что наша атака ведется только съ одной стороны, турки быстро стали перебѣгать изъ послѣднихъ ложементовъ къ атакуемымъ и открыли отсюда сильный ружейный огонь. Несоразмѣрность силъ и укрѣпленная позиція, атака которой неизбѣжно стоила бы слишкомъ большихъ потерь, заставили Антонова начать отступленіе. Въ это время увидѣлъ онъ, что неподалеку бродятъ турецкія стада. Быстро разсыпавъ лавою свою сотню, онъ съ гикомъ пустилъ ее на пасущійся скотъ. Казачья лава, слабо преслѣдуемая турками, успѣла отбить и угнать съ собою 100 головъ рогатаго скота, 1,500 овецъ и 27 лошадей. Съ нашей стороны потерь никакихъ не было, и войсковой старшина Антоновъ, возвратясь съ рекогносцировки, донесъ, что Тетевень оказался укрѣпленнымъ ложементами больше къ сторонѣ Извора, чѣмъ къ востоку, и тремя батареями, на которыхъ впрочемъ еще не были установлены орудія.
Другой поискъ 27-го сентября, произведенный изъ Микре на Торосъ, далъ еще болѣе значительные результаты.
Генералъ Карцовъ еще около 20-го сентября уже имѣлъ свѣдѣнія, что Торосъ занятъ какими-то командами и что партія баши-бузуковъ въ полтораста человѣкъ угнала оттуда и изъ окрестностей весь болгарскій скотъ въ Плевну и должна возвратиться назадъ, а на время ея отсутствія въ Торосѣ оставлено не болѣе трехсотъ человѣкъ. Эти послѣдніе выгнали изъ Тороса все мужское болгарское населеніе, запретивъ ему забрать съ собою женъ и дѣтей. Несчастныя женщины и дѣти, какъ оказалось впослѣдствіи, были согнаны въ особые дворы («ханы» — заѣзжіе дома), заперты тамъ подъ карауломъ, изнасилованы, подвергнуты всевозможнымъ истязаніямъ, лишеніямъ и найдены потомъ уже нашими казаками въ такомъ ужасномъ состояніи, которое трудно поддается какому бы то ни было описанію. Онѣ почти уже умирали отъ голода и жажды. Желая спасти эти несчастныя жертвы и въ то же время убѣдиться, сколько на самомъ дѣлѣ находится въ Торосѣ турецкихъ силъ, генералъ Карцовъ приказалъ тому же войсковому старшинѣ Гарасову сдѣлать развѣдку отъ Микре къ Торосу, и если только будетъ возможно, занять это селеніе и вывести изъ него задержанныя болгарскія семьи. Положеніе Тарасова было довольно затруднительно въ томъ отношеніи, что послѣ набѣговъ 21‑го и 23‑го сентября кони его сильно утомились продолжительнымъ и быстрымъ движеніемъ по отвратительнымъ дорогамъ, а къ 27‑му числу непрерывно продолжавшееся ненастье, холодъ, вѣтеръ и нескончаемый дождь, превратившій всѣ дороги въ массу глубокой, невылазной грязи, сдѣлали всякое движеніе, по видимому, невозможнымъ. Тѣмъ не менѣе, собравъ кое-какъ три взвода изъ людей, владѣвшихъ наиболѣе сохранившимися конями, Тарасовъ выступилъ изъ Микре 28‑го числа, въ 11 часовъ дня, и цѣликомъ, горами да лощинами, безъ всякихъ дорогъ, пошелъ напрямикъ къ Торосу. Переждавъ ночную тьму въ одномъ изъ ущелій, 29‑го утромъ онъ напалъ на Торосъ, лежащій, какъ уже сказано, за Видомъ. Однако, прежде чѣмъ ворваться туда, казакамъ надо было перейдти рѣку въ бродъ; но вслѣдствіе дождей и обычныхъ въ этомъ краю осеннихъ разливовъ, вода оказалась такъ высока, и теченіе столь быстро, что многимъ пришлось плыть, тогда какъ движеніе другихъ задерживалось свойствами самаго дна рѣчнаго, усѣяннаго крупнымъ булыжникомъ. Такимъ образомъ, неожиданная для насъ затруднительность переправы дала возможность туркамъ собраться въ значительномъ числѣ и занять кукурузныя полосы съ той стороны, противъ которой должны были выдти казаки. Не обращая вниманія на огонь, эсаулъ Сохрановъ, перешедшій первымъ съ двумя взводами, въ ту же минуту бросился на турокъ въ пики и въ шашки — тѣ не устояли и, настигнутые казаками, почти всѣ были изрублены и переколоты. Болгары, слѣдовавшіе за нашими донцами изъ горныхъ ущелій, насчитали въ кукурузѣ до 60‑ти тѣлъ.
Между тѣмъ самъ Тарасовъ, съ оставшимся у него взводомъ, бросился въ селеніе. Многіе турки въ это время только еще выбѣгали изъ домовъ, и не успѣвъ сдѣлать даже ни одного выстрѣла, были уже переколоты. Кому удалось убѣжать изъ деревни, либо спастись изъ-подъ шашекъ Сохранова, тѣ скрылись въ ближайшемъ лѣсу, и только въ одномъ изъ домовъ осталось и заперлось нѣсколько турокъ, между которыми былъ и офицеръ, какъ оказалось потомъ — начальникъ отряда. Кучка казаковъ спѣшилась, выбила прикладами дверь — и первымъ вскочилъ въ горницу казакъ Филиппъ Буяновъ. Турецкій офицеръ выстрѣлилъ въ него въ упоръ изъ пистолета и ранилъ въ плечо. Дала тоже выстрѣлъ по ворвавшимся казакамъ одна турчанка, но ни въ кого не попала. Офицеръ былъ тутъ же изрубленъ вмѣстѣ со всѣми остальными мужчинами, а четыре турецкія женщины, находившіяся здѣсь, пощажены и арестованы. Та, которая стрѣляла, оказалась пятидесятилѣтнею старухою, по имени Айма; другая, Земетъ-Дури — шестнадцатилѣтняя дѣвушка; остальныя двѣ, Хама и Фатьме — женщины 30‑ти и 25‑ти лѣтъ. Всѣ онѣ показали, что стояли съ обозомъ въ 400 подводъ въ деревнѣ Яблоницѣ, и услышавъ выстрѣлы, направились въ Торосъ, гдѣ и были арестованы за вооруженное сопротивленіе. Нѣкоторые изъ захваченныхъ въ плѣнъ мужчинъ дали небезъинтереспыя показанія; такъ, напримѣръ, Магометъ-Оглы-Османъ, 25‑ти лѣтъ, разсказываетъ, что служилъ въ низамѣ, находился подъ Плевною, откуда бѣжалъ, вынужденный на это голодомъ. Положеніе турецкой арміи въ Плевнѣ, по его словамъ, крайне бѣдственно, много самоубійствъ; люди питаются кукурузою, которая выдается скудными порціями — по полуфунту на три дня на каждаго человѣка; бѣжало въ теченіи десяти дней болѣе трехсотъ человѣкъ. Прибылъ онъ въ Плевну изъ Софіи 10‑го сентября, а вышелъ изъ Софіи, подъ командою Шефкета-паши, съ 25‑ю таборами пѣхоты, изъ коихъ 300 человѣкъ остались въ Плевнѣ, остальные же, проведя большой транспортъ снарядовъ и съѣстныхъ припасовъ, направились съ 30‑ю орудіями за Видъ, на шоссейные этапы; въ Софіи же, какъ увѣряетъ онъ, находится только шесть таборовъ, которые расположены по батареямъ. Показанія другихъ плѣнныхъ относительно числа войскъ въ Софіи почти сходятся съ первымъ; всѣ они утверждаютъ, что войскъ въ Софіи пока еще немного, но въ Орханіэ сосредоточено уже отъ 15‑ти до 20‑ти тысячъ. На счетъ положенія въ Плевнѣ тоже всѣ согласны, что оно далеко не изъ легкихъ и удобныхъ, равно какъ удостовѣряютъ и въ томъ, что на протяженіи транспортныхъ дорогъ отъ Плевны до Софіи устроены недавно укрѣплепные этапные пункты въ достаточномъ количествѣ, съ цѣлію обезопасить слѣдованіе транспортовъ. Наиболѣе отличались, какъ звѣрскіе исполиптели всяческихъ истязаній надъ болгарскими женщинами, двое изъ захваченныхъ въ плѣнъ: 60-ти-лѣтній помакъ (потурченный болгаринъ) Али-Мустафа и 17-ти-лѣтній юноша, баши-бузукъ Комбергъ-Оглу-Махмедъ-Али, на котораго болгарки указали, какъ на одного изъ злѣйшихъ тирановъ и изнасилователей. Этотъ юноша между прочимъ показалъ, что войска, направляемыя въ Софію и на шоссейные этапы, высаживаются съ транспортныхъ судовъ въ Константинополѣ, и что провіантъ для Плевны собираютъ они повсюду и безразлично, какъ съ болгарскихъ, такъ и съ турецкихъ жителей.
Между тѣмъ турки, бѣжавшіе въ лѣсъ, стали собираться на опушкѣ и вскорѣ открыли пальбу, совершенно впрочемъ безвредную. Но Тарасовъ, имѣя въ виду главнѣйшую цѣль экспедиціи, т. е. спасеніе болгарскихъ семей, не позволилъ людямъ своимъ увлечься дальнѣйшимъ преслѣдованіемъ. Присутствіе женщинъ и дѣтей, запертыхъ въ «ханахъ», было обнаружено ихъ воплями, раздававшимися изъ домовъ и изъ глубины погребовъ и подваловъ. Когда этихъ несчастныхъ наконецъ освободили, онѣ въ первыя минуты были какъ ошалѣлыя и даже не хотѣли вѣрить своему спасенію; но увидѣвъ мужей и братьевъ, пришедшихъ вмѣстѣ съ казаками, сейчасъ же поняли въ чемъ дѣло и со слезами радости стали бросаться нашимъ донцамъ въ ноги, обнимали ихъ колѣни и цѣловали руки. Невозможно было равнодушно глядѣть на этихъ окровавленныхъ, израненыхъ, избитыхъ и изнуренныхъ голодомъ дѣтей и женщинъ, на этихъ молодыхъ дѣвушекъ, подвергнутыхъ самымъ неистовымъ изнасилованіямъ…
И какъ подумаешь, что въ Россіи находятся женщины, подносящія этимъ самымъ баши-бузукамъ нѣжные букеты и конфекты, ухаживающія за этими самыми звѣрями!… Сердце обливается кровью у каждаго солдата, у каждаго казака, когда имъ приходится читать или слышать о подобныхъ мерзостяхъ. Сюда бы привести этихъ безпутныхъ сердобольницъ, да показать имъ этихъ израненыхъ дѣтей, этихъ обезчещенныхъ женщинъ, — тогда, быть можетъ, открылась бы ихъ глазамъ вся недостойная, безнравственная сторона и глупость ихъ поведенія. Нѣтъ того русскаго за Дунаемъ, который не возмущался бы до глубины негодующей души, читая въ газетахъ разсказы о зазорномъ поведеніи съ плѣнными турками нашихъ легкомысленныхъ безстыдницъ.
Тарасовъ поспѣшилъ переправить за Видъ спасенныя имъ семейства, и окруживъ ихъ цѣпью, въ тотъ же день дошелъ до села Огорчива, гдѣ и расположился на ночлегъ, а 30‑го сентября возвратился въ Микре.
Результатъ поиска заключается въ слѣдующемъ: оставлено турками на мѣстѣ болѣе 80‑ти тѣлъ и въ числѣ ихъ начальникъ отряда; взято въ плѣнъ шесть баши-бузуковъ, одинъ регулярный солдатъ и четыре женщины; выведено изъ Тороса 700 женщинъ и дѣтей, между которыми нѣкоторыя были изранены турками уже въ самыя послѣднія минуты предъ появленіямъ казаковъ, занятыхъ въ то время переправою черезъ бурливую рѣку; захвачено на возвратномъ пути 28 головъ турецкаго скота, 8 лошадей и болѣе сотни барановъ.
Этимъ наѣздомъ закончились въ сентябрѣ мѣсяцѣ наши партизанскія дѣйствія.
Примѣчанія[править]
- ↑ Селеніе Торосъ лежитъ на лѣвомъ берегу Вида, а Тетевень на правомъ; Турскій Изворъ тоже на правомъ, но не на самомъ Видѣ, а верстахъ въ семи отъ него, при рѣчкѣ Кальчикѣ.
- ↑ Промежуточный пунктъ между Ловчей, Турскимъ Изворомъ и Тетевенемъ.
- ↑ У Микре сходятся частію проселочныя и частію грунтовыя доброѣзжія дороги: къ юго-востоку — на городъ Траянъ, къ юго-западу — на д. Голему-Желѣзну и изъ этой послѣдней правѣе на Тетевень, а лѣвѣе — черезъ горный перевалъ, на городъ Златицу; на западъ — къ Турскому Извору, рѣкѣ Виду и далѣе къ Яблоницѣ; на сѣверо-западъ — къ с. Торосу, на сѣверо-сѣверо-западъ — къ с. Огорчину, на сѣверъ — къ с. Колиникъ и на сѣверо-сѣверо-востокъ — къ городу Ловчѣ.