Я видел древний Иордан.[1]
Святой любви и страха полный,
В его евангельские волны,
Купель крещенья христиан, 5 Я погружался троекратно,
Молясь, чтоб и душа моя
От язв и пятен бытия
Волной омылась благодатно.
От оных дум, от оных дней, 10 Среди житейских попечений,
Как мало свежих впечатлений
Осталось на душе моей!
Они поблёкли под соблазном
И едким холодом сует: 15 Во мне паломника уж нет.
Во мне, давно сосуде праздном.
Краснею, глядя на тебя,
Поэт и труженик-художник!
Отвергнув льстивых муз треножник 20 И крест единый возлюбя,
Святой земли жилец заочный,
Её душой ты угадал,
Её для нас завоевал
Своею кистью полномочной.
25 И что тебе народный суд?
В наш век блестящих скороспелок,
Промышленных и всяких сделок,
Как добросовестен твой труд!
В одно созданье мысль и чувство, 30 Всю жизнь сосредоточил ты;
Поклонник чистой красоты,
Ты свято веровал в искусство.
В избытке задушевных сил,
Как схимник,[2] жаждущий спасенья, 35 Свой дух постом уединенья[3]
Ты отрезвил, ты окрилил.
В искусе строго одиноком
Ты прожил долгие года
И то прозрел, что никогда 40 Не увидать телесным оком.
Священной книги[4] чудеса
Тебе явились без покрова,
И над твоей главою снова
Разверзлись в славе небеса. 45 Глас вопиющего в пустыне[5]
Ты слышал, ты уразумел —
И ты сей день запечатлел
С своей душой в своей картине.
Спокойно лоно светлых вод; 50 На берегу реки — Предтеча;[6]
Из мест окрестных, издалече,
К нему стекается народ;
Он растворяет упованью
Слепцов хладеющую грудь; 55 Уготовляя Божий путь,
Народ зовёт он к покаянью.
А там спускается с вершин
Неведомый, смиренный странник:
«Грядёт он, Господа избранник,[7] 60 Грядет на жатву Божий Сын.
В руке лопата; придет время,
Он отребит своё гумно,
Сберёт пшеничное зерно
И в пламя бросит злое семя.
65 Сильней и впереди меня
Тот, кто идёт вослед за мною;
Ему — припав к ногам — не стою
Я развязать с ноги ремня.
Рожденья суетного мира, 70 Покайтесь: близок суд. Беда
Древам, растущим без плода:
При корне их лежит секира».
Так говорил перед толпой,
В недоуменье ждавшей чуда, 75 Покрытый кожею верблюда[8]
Посланник Божий, муж святой.
В картине, полной откровенья,
Всё это передал ты нам,
Как будто от Предтечи сам 80 Ты принял таинство крещенья.
30 июня 1858
Примечания
Первая публикация: «С.-Петербургские ведомости». 1858, 5 июля, с примеч. редактора: «Стихотворение это написано за два дня до смерти А. А. Иванова, который скончался, не узнав о его существовании». Вошло в изд.: В дороге и дома: Собрание стихотворений князя П. А. Вяземского. М., 1862, но в наборной рукописи текста нет. Черновой автограф, без строфы 9, с вар. и иной композицией строк (ГПБ). Две авториз. копии: одна с датой: «Июнь 1858 года», вторая в арх. Олениных (ГПБ), с датой: «30 июня 1858». В стихотворении отражены впечатления Вяземского от картины А. А. Иванова «Явление Христа народу», которую живописец привез из Италии в 1858 г. Она была выставлена в Академии художеств и вызывала горячие споры. Пока обсуждался вопрос о её покупке царём, Иванов неожиданно скончался от холеры (3 июля 1858 г.). Вяземский тогда же написал стихотворение «На смерть А. А. Иванова» (ВДД. С. 259—263). В записной книжке под 13 июля 1858 г. поэт указывает, что настоящее стихотворение «возбудило довольно живое сочувствие» (Полное собрание сочинений князя П. А. Вяземского. Спб., 1878—1896. Т. 10. С. 210). О возможном личном знакомстве Иванова с Вяземским свидетельствуют относящиеся к этому времени пометы дневникового характера в бумагах художника, фиксирующие намечавшиеся визиты к поэту (ГПБ, арх. А. А. Иванова).
↑Я видел древний Иордан. В 1850 г. Вяземский совершил паломничество в Палестину.
↑Схимник — монах, ведущий строго аскетический образ жизни.
↑Свой дух постом уединенья. На протяжении двадцати лет работы над полотном Иванов вел затворническую и подвижническую жизнь.
.jpg)