Страница:Энциклопедический лексикон Плюшара Т. 9.djvu/40

ВАР

— 24 —

ВАР

есть свидѣтельство, что черезъ пять дней послѣ кровавой ночи, цѣлую недѣлю (съ 5 по 13 сентября) въ околоткѣ Парижскомъ занимались погребеніемъ труповъ, которыхъ насчитано до одиннадцати тысячъ. А сколько еще, по наивно-дикому выраженію современнаго лѣтописца, «было отправлено въ Руанъ, водою безъ лодки!»

Вѣсть объ ужасной трагедіи, освященной именемъ короля, быстро распространилась по всей Франціи. Изувѣрство вездѣ уже было подготовлено. Тѣ же ужасы повторялись во всѣхъ городахъ, гдѣ владычествовалъ католицисмъ. Въ Ліонѣ, говоритъ Капилуни, гугенотовъ «рѣзали какъ барановъ». Въ Бордо іезуитъ, по имени Эдмонъ Ожье, съ изстуленіемъ проповѣдовалъ губительство. Онъ самъ привелъ убійцъ къ двумъ совѣтникамъ парламента, ему ненавистнымъ, которые и были умерщвлены предъ его глазами. Около двухъ мѣсяцевъ продолжался непрерывный періодъ убійствъ въ провинціяхъ. Кровь лилась въ Мо 25 августа; въ Шарите 26; въ Орлеанѣ 27; въ Сомюрѣ и Анжерѣ 29; въ Ліонѣ 30; въ Труа 2 сентября; въ Буржѣ 11; въ Руанѣ 17; въ Романѐ 20; въ Тулузѣ 23; въ Бордо 3 октября. Новое доказательство, что тутъ не было давнихъ, обдуманныхъ приготовленій, что убійство распространилось по Франціи вслѣдствіе фанатисма, воспламенявшагося примѣрами, какъ пороховая полоса. Въ первый день король написалъ было къ губернаторамъ, что все это случилось безъ его участія, что кровопролитіе было слѣдствіе частной схватки Гюизовъ съ Колиньи и его приверженцами. Онъ даже старался скрыть отъ другихъ и отъ себя весь его ужасъ; написалъ посланнику своему въ Римъ письмо, наполненное ничтожными подробностями, и заключилъ припискою на концѣ: «Au demeurant», долженъ васъ увѣдомить, что одинъ изъ враговъ адмирала выстрѣлилъ по немъ изъ аркебузы, отъ этого въ городѣ произошло возмущеніе: многіе убиты.» Но на другой день онъ перешелъ въ другую крайность; послалъ въ провинціи другія противныя повелѣнія, гдѣ, признавая себя главнымъ распорядителямъ происшедшаго въ Парижѣ кровопролитія, предписывалъ губернаторамъ употребить тѣ же мѣры противъ еретиковъ и мятежниковъ. Не всѣ однако ему повиновались. Графъ Тандъ въ Провансѣ, Гардъ въ Дофине, Шабо-Шарни въ Бургони, Сенъ-Эранъ въ Оверни, Ла-Гишъ въ Маконѣ, отказались исполнить эти повелѣнія. Виконтъ д’Ортъ, правитель въ Байоннѣ, писалъ даже къ королю, что онъ «объявилъ его волю жителямъ и гарнизону, но нашелъ между ними только добрыхъ гражданъ и храбрыхъ солдатъ, ни одного палача.» Во многихъ католикахъ обнаружился невольный ужасъ. Епископъ Іоаннъ Геншойе въ Лизьё самъ убѣдилъ губернатора своей епархіи воздержаться отъ убійствъ, пока утихнетъ буря. Виконтъ Тюреннь отрекся даже отъ католичества и сдѣлался гугенотомъ. Въ Ліонѣ палачъ отрекся отъ участія въ убійствахъ, сказавъ губернатору Мандело, что его «долгъ умерщвлять только преступниковъ, осужденныхъ закономъ.»

Въ Парижѣ было не то. Тамъ слабый король, видя невозможность поправить дѣло, рѣшился торжественно взять на себя всю его отвѣтственность и освятить преступленіе именемъ законности. На третій день, августа 26, онъ отправился въ Парижскій соборъ принести благодарность Богу за чудесное избавленіе его, Церкви и королевства отъ ненавистной и гибельной ереси. Потомъ, въ сопровожденіи принцевъ крови, явился въ парламентъ, который былъ въ полномъ собраніи. Здѣсь, возсѣвъ на тронъ, произнесъ онъ важную рѣчь, гдѣ изложилъ подробно о существованіи заговора подъ начальствомъ Колиньи, для возведенія на престолъ принца Конде, и гордился предупрежденіемъ опасности, которою этотъ заговоръ угрожалъ Церкви и королевству. Всѣ члены благодарили короля за его ревность и привѣтствовали съ успѣхомъ. Президентъ Де-Ту только что глубокимъ вздохомъ выразилъ свои философическія чувства, которыми опередилъ свой вѣкъ. Единогласно произнесено осужденіе убитаго Колиньи и опредѣлено трупъ его, какъ измѣнника, таскать по городу, привязавъ къ конскому хвосту, а потомъ за ноги повѣсить на висѣлицѣ. Говорятъ, что голову его принесли къ Екатеринѣ, которая, набальзамировавъ ее, отослала въ Римъ. Это звѣрство не доказано. Но извѣстно, что Карлъ съ матерью и всѣмъ Дворомъ ѣздилъ любоваться безобразнымъ трупомъ жертвы, и, когда ему замѣтили, что тѣло уже начало портиться, сказалъ извѣстное выраженіе Вителлія: «Отъ убитаго врага дурно не пахнетъ.» Засѣданіе парламента кончилось впро-