Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 1, 1863.pdf/337

304

ХАРМИДЪ.

будь иному, учится легчѣ и на всякій предметъ смотритъ яснѣе, поколику кромѣ того, чему учится, видитъ ещё знаніе? Равнымъ образомъ въ техъ вещахъ, которымъ учится, не лучше ли онъ испытываетъ и другихъ, между тѣмъ какъ, безъ этого условія, испытаніе производится слабѣе и хуже? Не такое-ли что-нибудь, другъ мой, доставляетъ намъ разсудительность, тогда какъ мы изслѣдуемъ и ищемъ въ ней чего-то больше, нежели сколько она въ себѣ заключаетъ? — Можетъ быть, отвечалъ онъ. — Можетъ быть, сказалъ я; а можетъ быть, мы и не нашли ничего полезнаго. Я замечаю, что разсудительность у меня — нечто странное, какъ скоро она такова.

Разсмотримъ, если угодно. Положимъ, что знанію можно знать; не отвергнемъ и прежнего положенія, что разсудительность есть знаніе того, что знаемъ, и того, чего не знаемъ, согласимся съ этимъ: но допустивъ все это, изслѣдуемъ обстоятельнѣе, принесетъ ли намъ такая разсудительность какую-нибудь пользу. Сказавъ недавно, что она была бы великимъ благомъ, если бы имела какое-нибудь значеніе, если бы то есть управляла и дѣлами и домомъ и городомъ, мы ведь, кажется, не хорошо сказали, Критиасъ. — Почему? спросилъ онъ. — Потому, отвечалъ я, что легкомысленно признали великимъ благомъ для людей, если бы каждый изъ насъ дѣлалъ, что знаетъ, и предоставлялъ другимъ знающимъ дѣлать то, чего самъ не знаетъ. — Такъ это нехорошо? — Думаю, не хорошо, отвечалъ я. — Ты, Сократъ, говоришь по истинѣ странности. — Клянусь собакою, что и мнѣ тоже кажется. Ведь вотъ и недавній взглядъ мой на предметъ представилъ мнѣ его страннымъ, — и я побоялся, какъ бы не ошибиться въ изслѣдованияхъ. В самомъ дѣлѣ, если разсудительность дѣйствительно такова, то вовсе не видно, что могла бы она принесть намъ добраго. — Какъ же это? спросилъ онъ. Скажи, чтобъ и мы знали, что ты говоришь. — Кажется, я брежу; впрочемъ мои представленія необходимо изслѣдовать, a не оставлять безъ вниманія, если ты хоть немнаго заботишься о себѣ. — Хорошо, Сократъ. — Выслушай же сонъ мой, сказалъ я, изъ роговъ ли высыплется