Страница:L. N. Tolstoy. All in 90 volumes. Volume 17.pdf/668

власть, писать о нем только положительное, 3) государственные деятели сами пишут свою историю и подготавливают для нее материал, 4) причина, которую можно назвать диалектической, — желание историков слить достоинство народного деятеля с достоинством общечеловеческим.

Содержание настоящего предисловия к историческому роману по выраженным в нем взглядам стоит в близкой связи с «Исповедью». Так аналогична постановка вопроса: «иначе выраженный, вопрос будет такой: «зачем мне жить, зачем чего-нибудь желать, зачем что-нибудь делать?» Еще иначе выразить вопрос можно так: «есть ли в моей жизни такой смысл, который не уничтожился бы неизбежной, предстоящей мне смертью?» («Исповедь», ч. XIII Сочинений Толстого, 1911, стр. 24); совпадает и определение веры: «вера есть знание смысла человеческой жизни, вследствие которого человек не уничтожает себя, а живет. Вера есть сила жизни» (там же, стр. 48).

На последней странице рукописи вкраплены два абзаца, по содержанию не имеющие отношения к данному предисловию, а представляющие конспективный набросок исторического романа XVIII в. с упоминанием голода, казни попа, старика — петровского солдата, староверов и т. п. Это — наметка того возможного повествования, к которому настоящее предисловие могло бы служить введением.

Поскольку настоящий вариант примыкает по содержанию к следующему отрывку (№ 29 ркп. XXVIII), открывающемуся конспективным предисловием, где речь идет о страхе смерти (а в варианте № 28 рассуждение тоже исходит из мысли о неизбежности смерти), естественно отнести настоящее предисловие к роману «Сто лет». Порядок написания был таков: сначала Толстой набросал вариант № 29, включающий краткий конспект предисловия (всего 1 страница) и затем излагающий в развернутом виде содержание первой главы романа «Сто лет». Затем уже Толстой решил развить конспективное введение и составил вариант № 28. Сообразуясь с требованиями строгого соответствия рукописям и текстологической точности, печатаем сначала полное введение, затем первую главу романа с непосредственно ей предшествующим и с ней связанным конспективным приступом. Мысли, выраженные в предисловии, впрочем, не связаны только с планом писания романа из XVIII века. В определенный этап работ над «Декабристами» Толстой так же точно смотрел на задачи художника в области исторической прозы XIX века. Так 8 января 1878 г. Толстой говорил жене, что, как фон нужен для узора, так и ему нужен фон, который и будет его теперешнее религиозное настроение, «вот, например, смотреть на историю 14-го декабря, никого не осуждая, ни Николая Павловича, ни заговорщиков, а всех понимать и только описывать» (Дневники С. А. Толстой, 1860 — 91. М. 1928, стр. 41). Публикуемый нами набросок предисловия тоже кончается словами: «я буду с помощью божьей описывать их так, как будто о них не существует никакого суждения».

Еще в 1853 г., читая русскую историю Устрялова, Толстой высказал мысли на задачи историка, близкие к взглядам, которые он выразил в настоящем вступлении к историческому роману: «Каждый исторический факт необходимо объяснять человечески и избегать рутинных исторических

658