Викитека:База анонсов:Архив1: различия между версиями
Removing Mandelstam_Stalin_Epigram-c.jpg, it has been deleted from Commons by Ellywa because: per c:Commons:Deletion requests/Files in Category:Autographs of Osip Mandelstam. |
|||
| Строка 75: | Строка 75: | ||
---- |
---- |
||
[[Изображение:Mandelstam Stalin Epigram-c.jpg|thumb|250px|Автограф стихотворения ''«Мы живём, под собою не чуя страны...»'' записанный Мандельштамом в НКВД во время допроса.]] |
|||
* Мы живем, под собою не чуя страны, <br>Наши речи за десять шагов не слышны, <br>А где хватит на полразговорца, <br>Там припомнят кремлевского горца. <br>Его толстые пальцы, как черви, жирны, <br>И слова, как пудовые гири, верны, <br>Тараканьи смеются глазища<br>И сияют его голенища. <br> |
* Мы живем, под собою не чуя страны, <br>Наши речи за десять шагов не слышны, <br>А где хватит на полразговорца, <br>Там припомнят кремлевского горца. <br>Его толстые пальцы, как черви, жирны, <br>И слова, как пудовые гири, верны, <br>Тараканьи смеются глазища<br>И сияют его голенища. <br> |
||
Текущая версия от 22:02, 29 августа 2021
Выбираем анонсы (21 сентября):
Дали Павлу Ивановичу анкетный лист в аршин длины, и на нем сто вопросов самых каверзных: откуда, да где был, да почему?..
Пяти минут не просидел Павел Иванович и исписал всю анкету кругом. Дрогнула только у него рука, когда подавал ее.
— Ну, — подумал, — прочитают сейчас, что я за сокровище, и…
...см. продолжение рассказа «Похождения Чичикова»
Теперь, когда наша несчастная родина находится на самом дне ямы позора и бедствия, в которую её загнала «великая социальная революция», у многих из нас всё чаще и чаще начинает являться одна и та же мысль.
Эта мысль настойчивая.
Она — тёмная, мрачная, встаёт в сознании и властно требует ответа.
Она проста: а что же будет с нами дальше?
...см. продолжение рассказа «Грядущие перспективы»
- В десять часов вечера под светлое воскресенье утих наш проклятый коридор. В блаженной тишине родилась у меня жгучая мысль о том, что исполнилось мое мечтанье, и бабка Павловна, торгующая папиросами, умерла. Решил это я потому, что из комнаты Павловны не доносилось криков истязуемого ее сына Шурки.
Я сладострастно улыбнулся, сел в драное кресло и развернул томик Марка Твена. О, миг блаженный, светлый час!.. …И в десять с четвертью вечера в коридоре трижды пропел петух.
...см. продолжение рассказа Самогонное озеро'
Выбираем анонсы (20 сентября):
- Демон
Я тот, которому внимала
Ты в полуночной тишине,
Чья мысль душе твоей шептала,
Чью грусть ты смутно отгадала,
Чей образ видела во сне.
Я тот, чей взор надежду губит;
Я тот, кого никто не любит;
Я бич рабов моих земных,
Я царь познанья и свободы,
Я враг небес, я зло природы,
И, видишь, я у ног твоих!
...см. продолжение поэмы «Демон»
Когда я был маленьким, совсем крошечным мальчуганом, у меня были свои собственные, иногда очень своеобразные, представления и толкования слов, слышанных от взрослых. Слово «хлопоты» я представлял себе так: человек бегает из угла в угол, взмахивает руками, кричит и, нагибаясь, тычется носом в стулья, окна и столы. «Это и есть хлопоты», — думал я.
И иногда, оставшись один, я от безделья принимался хлопотать. Носился из угла в угол, бормотал часто-часто какие-то слова, размахивал руками и озабоченно почесывал затылок. Пользы от этого занятия я не видел ни малейшей, и мне казалось, что вся польза и цель так и заключаются в самом процессе хлопот — в бегстве и бормотании.
С тех пор много воды утекло. Многие мои взгляды, понятия и мнения подверглись основательной переработке и кристаллизации.
...см. продолжение рассказа «Хлопотливая нация»
В городе он пообедал, погулял в саду, потом как-то само собой пришло ему на память приглашение Ивана Петровича, и он решил сходить к Туркиным, посмотреть, что это за люди.
— Здравствуйте пожалуйста, — сказал Иван Петрович, встречая его на крыльце. — Очень, очень рад видеть такого приятного гостя. Пойдёмте, я представлю вас своей благоверной. Я говорю ему, Верочка, — продолжал он, представляя доктора жене, — я ему говорю, что он не имеет никакого римского права сидеть у себя в больнице, он должен отдавать свой досуг обществу. Не правда ли, душенька?
— Садитесь здесь, — говорила Вера Иосифовна, сажая гостя возле себя. — Вы можете ухаживать за мной. Мой муж ревнив, это Отелло, но ведь мы постараемся вести себя так, что он ничего не заметит.
— Ах ты, цыпка, баловница... — нежно пробормотал Иван Петрович и поцеловал её в лоб. — Вы очень кстати пожаловали, — обратился он опять к гостю, — моя благоверная написала большинский роман и сегодня будет читать его вслух.
— Жанчик, — сказала Вера Иосифовна мужу, — dites que l'on nous donne du thé.
...см. продолжение рассказа «Ионыч»
Выбираем анонсы (19 сентября):
- Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлевского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
И слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются глазища
И сияют его голенища.
...см. продолжение стихотворения «Мы живём, под собою не чуя страны...»
- 14 июля 5 часов утра.В 6 1/2 переехал границу и выехал в Пруссию. Прости Россия, обожаемое отечество. — Что бы ни было со мною, в тебе и вне пределов твоих, везде я сын твой, везде будет биться русское сердце во мне и жизнь 25 лет, службе твоей посвященная — тебе же посвятится, где бы я ни был. <…>
Но виды Эльбы, особливо с Брюлевой террасы, увлекали меня к берегам прекрасной реки; на другой стороне её зеленели виноградные горы, усеянные домиками, а по реке тянулись длинные лодки. Взор не мог насытиться, и, желая спокойнее насладиться видами Эльбы, мы сели в лодку и доплыли опять до крыльца террасы, построенного князем Репниным, минутным правителем Саксонии.
...см. продолжение «Дневника» А. И. Тургенева
- Свиньи, склонные к бесчинству.
На земле, конечно, есть.
Но уверен я, что свинству
Человечества на съесть.
...см. продолжение сборника «Лирические эпиграммы»
Выбираем анонсы (18 сентября):
- Земля под ногой стала как гамак, подвешенный над тенистой бездной. На этой подвижной земле, на тонком слое сплетённых между собой корнями и стеблями растений стоят редкие, маленькие, корявые и заплесневелые ёлочки. Кислая болотная почва не даёт им расти, и им, таким маленьким, лет уже по сто, а то и побольше... Ёлочки-старушки не как деревья в бору, все одинаковые: высокие, стройные, дерево к дереву, колонна к колонне, свеча к свече. Чем старше старушка на болоте, тем кажется чуднее. То вот одна голый сук подняла, как руку, чтобы обнять тебя на ходу, а у другой палка в руке, и она ждёт тебя, чтобы хлопнуть, третья присела зачем-то, четвёртая стоя вяжет чулок, и так всё: что ни ёлочка, то непременно на что-то похожа.
...см. продолжение cказки «Кладовая солнца»
- На Пасхе Модест Алексеич получил Анну второй степени. Когда он пришёл благодарить, его сиятельство отложил в сторону газету и сел поглубже в кресло.
— Значит, у вас теперь три Анны, — сказал он, осматривая свои белые руки с розовыми ногтями, — одна в петлице, две на шее.
Модест Алексеич приложил два пальца к губам из осторожности, чтобы не рассмеяться громко, и сказал:
— Теперь остаётся ожидать появления на свет маленького Владимира. Осмелюсь просить ваше сиятельство в восприемники.
Он намекал на Владимира IV степени и уже воображал, как он будет всюду рассказывать об этом своём каламбуре, удачном по находчивости и смелости, и хотел сказать ещё что-нибудь такое же удачное, но его сиятельство вновь углубился в газету и кивнул головой…
...см. продолжение рассказа «Анна на шее»
- Всякому, даже не учившемуся в семинарии, известно, что если человека, долго голодавшего или томившего жаждой, — сразу накормить до отвала или напоить до отказа — плохо кончит такой человек: выпучит глаза и, схватившись исхудалыми руками за раздутый живот, тихо отойдёт в тот мир, где нет ни голодных, ни сытых.
...см. продолжение рассказа «Русский беженец в Праге»
Выбираем анонсы (16 сентября):
- Три мудреца в одном тазу
Пустились по морю в грозу.
Будь попрочнее
Старый таз…
...см. продолжение стихотворения «Три мудреца»
Толпа народа, в особенности женщин, окружала освещенную для свадьбы церковь. Те, которые не успели проникнуть в средину, толпились около окон, толкаясь, споря и заглядывая сквозь решетки.
Больше двадцати карет уже были расставлены жандармами вдоль по улице. Полицейский офицер, пренебрегая морозом, стоял у входа, сияя своим мундиром. Беспрестанно подъезжали еще экипажи, и то дамы в цветах с поднятыми шлейфами, то мужчины, снимая кепи или черную шляпу, вступали в церковь. В самой церкви уже были зажжены обе люстры и все свечи у местных образов. Золотое сияние на красном фоне иконостаса, и золоченая резьба икон, и серебро паникадил и подсвечников, и плиты пола, и коврики, и хоругви вверху у клиросов, и ступеньки амвона, и старые почерневшие книги, и подрясники, и стихари — все было залито светом.
...см. продолжение романа «Анна Каренина»
Роджер-покойник в могиле лежал,
В могиле лежал, в могиле лежал.
Роджер-покойник в могиле лежал —
Эхма! — в могиле лежал!
Яблонька рядом с могилой росла,
Рядом росла, рядом росла.
Яблонька рядом с могилой росла —
Эхма! — рядом росла…
Созрели плоды и готовы упасть,
Готовы упасть, готовы упасть,
Созрели плоды и готовы упасть —
Эхма! — готовы упасть…
...см. продолжение стихотворения «Роджер-покойник в могиле лежал...»
Выбираем анонсы на завтра, 14 сентября 2007
- Восстань, восстань, пророк России,
В позорны ризы облекись,
Иди, и с вервием на выи
К убийце гнусному явись.
...см. продолжение серии стихотворений «Отрывки: 1826»
- В конце ноября, в оттепель, часов в девять утра, поезд Петербургско-Варшавской железной дороги на всех парах подходил к Петербургу. Было так сыро и туманно, что насилу рассвело; в десяти шагах, вправо и влево от дороги, трудно было разглядеть хоть что-нибудь из окон вагона. Из пассажиров были и возвращавшиеся из-за границы; но более были наполнены отделения для третьего класса, и всё людом мелким и деловым, не из очень далека. Все, как водится, устали, у всех отяжелели за ночь глаза, все назяблись, все лица были бледножелтые, под цвет тумана.
...см. продолжение романа «Идиот»
- Как-то в полночь, в час угрюмый, полный тягостною думой,
Над старинными томами я склонялся в полусне,
Грезам странным отдавался, — вдруг неясный звук раздался
Будто кто-то постучался — постучался в дверь ко мне.
«Это, верно, — прошептал я, — гость в полночной тишине,
Гость стучится в дверь ко мне».
Ясно помню… Ожиданье… Поздней осени рыданья…
И в камине очертанья тускло тлеющих углей…
О, как жаждал я рассвета, как я тщетно ждал ответа
На страданье без привета, на вопрос о ней, о ней —
О Леноре, что блистала ярче всех земных огней, —
О светиле прежних дней.
...см. продолжение стихотворения «Ворон»
Выбираем анонсы на завтра, 13 сентября 2007
- Она мила — скажу меж нами —
Придворных витязей гроза,
И можно с южными звездами
Сравнить, особенно стихами,
Её черкесские глаза,
Она владеет ими смело,
Они горят огня живей;
Но, сам признайся, то ли дело
Глаза Олениной моей!
...см. продолжение стихотворения «Её глаза»
- Поэзия для человека — один из способов выражения своей личности и проявляется при посредстве слова, единственного орудия, удовлетворяющего её потребностям. Всё, что говорится о поэтичности какого-нибудь пейзажа или явления природы, указывает только на пригодность их в качестве поэтического материала, или намекает на очень отдалённую аналогию в анимистическом духе между поэтом и природой. То же относится и к поступкам или чувствам человека, не воплощённым в слове. Они могут быть прекрасными как впечатление, даваемое поэзией, но не станут ею, потому что поэзия заключает в себе далеко не всё прекрасное, что доступно человеку. Никакими средствами стихотворной фонетики не передать подлинного голоса скрипки или флейты, никакими стилистическими приёмами не воплотить блеска солнца, веяния ветра.
...см. продолжение эссе «Читатель»
- Начну на флейте стихи печальны,
Зря на Россию чрез страны дальны:
Ибо все днесь мне её доброты
Мыслить умом есть много охоты.
Россия-мати! Свет мой безмерный!
Позволь то, чадо прошу твой верный,
Ах, как сидишь ты на троне красно!
Небо Российску ты Солнце ясно!
...см. продолжение стихотворения «Стихи похвальные России»
Выбираем анонсы на завтра, 12 сентября 2007
- О бабочка, о мусульманка,
В разрезанном саване вся —
Жизняночка и умиранка,
Такая большая, сия!
...см. продолжение стихотворения «О бабочка, о мусульманка…»
- Как человеческая голова, которую заботливая рука не стрижет, не бреет и не моет, — постепенно зарастает дремучим волосом и наполняется тучей насекомых, — так и бывшая Россия как-то заросла дремучими лесами, высокой травой, и в лесах и в траве развелось неисчислимое количество волков и медведей, лосей, зубров, лисиц и оленей…
Население разделялось на три резко обособленных касты или племени: племя совнаркомов, племя исполкомов и племя трудообязанных…
...см. продолжение рассказа «Отрывок будущего романа»
- Помню, помню дядю Арли
С голубым сачком из марли:
Образ долговяз и худ,
На носу сверчок зелёный,
Взгляд печально-отрешённый —
Словно знак определённый,
Что ему ботинки жмут.
С пылкой юности, бывало,
По холмам Тинискурала
Он бродил в закатный час,
Воздевая руки страстно,
Распевая громогласно:
«Солнце, солнце, ты прекрасно!
Не скрывайся прочь от нас!»
...см. продолжение стихотворения «Дядя Арли»
Выбираем анонсы на завтра, 11 сентября 2007[править]
- Мэтр Паоло Белличини писал своё соло для скрипки. Его губы шевелились, напевая, нога нервно отбивала такт, и руки, длинные, тонкие и белые, как бы от проказы, рассеянно гнули гибкое дерево смычка. Многочисленные ученики мэтра боялись этих странных рук с пальцами, похожими на белых индийских змей. <…> И кабинет мэтра был похож скорее на обитель чернокнижника, чем простого музыканта. Наверху для лучшего распространения звуков были устроены каменные своды с хитро задуманными выгибами и арками. Громадные виолончели, лютни и железные пюпитры удивительной формы, как бредовые видения, как гротески Лоррэна, Калло, теснились в тёмных углах. А стены были исписаны сложными алгебраическими уравнениями, исчерчены ромбами, треугольниками и кругами. Старый мэтр, как математик, расчислял свои творения и называл музыку алгеброй души.
...см. продолжение рассказа Скрипка Страдивариуса
- Муза, скажи мне о том многоопытном муже, который,
Странствуя долго со дня, как святой Илион им разрушен,
Многих людей города посетил и обычаи видел,
Много и сердцем скорбел на морях, о спасенье заботясь
Жизни своей и возврате в отчизну сопутников...
...см. продолжение поэмы Одиссея
- Наиболее остро это началось с Парижа.
Первым был пойман Мифасов: пойман на месте преступления, в то время, когда, сидя в маленьком кафе на бульваре Мишель и увидя нас, пытался со сконфуженным видом спрятать в карман клочок бумаги.
— Погодите! — строго сказал Крысаков. — Дайте-ка сюда. Ну, конечно, я так и подозревал.
Это был обрывок русской газеты.
— А наше слово? Наше слово — не читать русских газет, не вспоминать о России, не пить русской водки?..
...см. продолжение рассказа Париж
Выбираем анонсы на завтра, 10 сентября 2007[править]
Кандидаты[править]
№ 1[править]
- Ужасен он в окрестной мгле!
Какая дума на челе!
Какая сила в нём сокрыта!
А в сём коне какой огонь!
Куда ты скачешь, гордый конь,
И где опустишь ты копыта?
О мощный властелин судьбы!
Не так ли ты над самой бездной
На высоте, уздой железной
Россию поднял на дыбы?
...см. продолжение поэмы Медный всадник
- Ну, что, князь, Генуа и Лукка стали не больше, как поместьями фамилии Бонапарте. Нет, я вас предупреждаю, если вы мне не скажете, что у нас война, если вы еще позволите себе защищать все гадости, все ужасы этого Антихриста (право, я верю, что он Антихрист) — я вас больше не знаю, вы уж не друг мой, вы уж не мой верный раб, как вы говорите<…> Так говорила в июле 1805 года известная Анна Павловна Шерер, фрейлина и приближенная императрицы Марии Феодоровны, встречая важного и чиновного князя Василия, первого приехавшего на ее вечер.
...см. продолжение романа Война и мир
- Там, где жили свиристели,
Где качались тихо ели,
Пролетели, улетели
Стая легких времирей.
Где шумели тихо ели,
Где поюны крик пропели,
Пролетели, улетели
Стая легких времирей.
...см. продолжение стихотворения Там, где жили свиристели
Выбираем анонсы на завтра, 9 сентября 2007[править]
Кандидаты[править]
№ 1[править]
- — Ишь ты, — сказал сторож, рассматривая муху. — Ведь если её помазать столярным клеем, то ей, пожалуй, и конец придет. Вот ведь история! От простого клея!
— Эй ты, леший! — окликнул сторожа молодой человек в жёлтых перчатках.
Сторож сразу же понял, что это обращаются к нему, но продолжал смотреть на муху.
— Не тебе что ли говорят? — крикнул опять молодой человек. — Скотина!
Сторож раздавил муху пальцем и, не поворачивая головы к молодому человеку, сказал:
— А ты чего, срамник, орёшь-то? Я и так слышу. Нечего орать-то!
...см. продолжение рассказа «Молодой человек, удививший сторожа»
- Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.
Каков он был, о, как произнесу,
Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу!
...см. продолжение рассказа «Божественная комедия»
- По густым зарослям реки Сенегал пробегал весёлый утренний ветер, заставляя шумно волноваться ещё не спалённую тропическим солнцем траву и пугливо вздрагивать пятнистых стройных жирафов, идущих на водопой. Жужжали большие золотистые жуки, разноцветные бабочки казались подброшенными в воздух цветами, и довольные мычали гиппопотамы, погружаясь в тёплую тину прибрежных болот. Утреннее ликование было в полном разгаре, когда ядовитая чёрная змея, сама не зная, зачем, так, в припадке минутной злобы, ужалила большого старого павиана, давно покинувшего свою стаю и скитавшегося в лесах одиноким свирепым бродягой.
...см. продолжение рассказа «Лесной дьявол»
Выбираем анонсы на завтра, 8 сентября 2007[править]
Кандидаты[править]
№ 1[править]
- Надо было бы отречься от того проклятого мира, где возможна такая позорная действительность, не возбуждающая чувства негодования и возмущения; надо было бы отречься от культуры, которая может её молчаливо терпеть без протеста. И пожалеешь, как Герцен: «Невзначай сражённый пулей, я унёс бы с собой в могилу ещё два-три вeрования»… Если вдуматься в описанное ниже, то правда же можно сойти с ума. Одни спокойно взирают, другие спокойно совершают нечто чудовищное, позорнейшее для человечества, претендующего на культурное состояние. И спасает только всё ещё остающаяся вера в будущее…
...см. продолжение книги «Красный террор в России»
- Мы многое ещё не сознаём,
Питомцы ленинской победы,
И песни новые
По-старому поём,
Как нас учили бабушки и деды.
Друзья! Друзья!
Какой раскол в стране,
Какая грусть в кипении весёлом!
Знать, оттого так хочется и мне,
Задрав штаны,
Бежать за комсомолом.
...см. продолжение стихотворения «Русь уходящая»
- Событие, рассказ о котором ниже сего предлагается вниманию читателей, трогательно и ужасно по своему значению для главного героического лица пьесы, а развязка дела так оригинальна, что подобное ей даже едва ли возможно где-нибудь, кроме России.
...см. продолжение книги «Человек на часах»
Выбираем анонсы на завтра, 4 сентября 2007[править]
Кандидаты[править]
№ 1[править]
- Князь*** должен был Толстому по векселю довольно значительную сумму. Срок платежа давно прошел, и дано было несколько отсрочек, но денег князь ему не выплачивал. Наконец Толстой, выбившись из терпения, написал ему: «Если вы к такому-то числу не выплатите долг свой весь сполна, то не пойду я искать правосудий в судебных местах, а отнесусь прямо к лицу вашего сиятельства».
...см. продолжение мемуаров «Старая записная книжка»
№ 2[править]
- В какой-то элегии находятся следующие два стиха, с которыми поэт обращается к своей возлюбленной:
- Все неприятности по службе
- С тобой, мой друг, я забывал.
- Пушкин, отыскавши эту элегию, говорил, что изо всей русской поэзии эти два стиха самые чисто-русские и самые глубоко и верно прочувствованные.
...см. продолжение мемуаров «Старая записная книжка»
№ 3[править]
- В отрывках Пушкина Записки М. сказано: «При отъезде моем (из немецкого университета) дал я прощальный пир, на котором поклялся я быть вечно верен дружбе и человечеству и никогда не принимать должности цензора». Забавно, что эти последние слова вычеркнуты в рукописи красными чернилами цензора.
...см. продолжение мемуаров «Старая записная книжка»
№ 4[править]
- Выражение квасной патриотизм шутя пущено было в ход и удержалось. В этом патриотизме нет большой беды. Но есть и сивушный патриотизм; этот пагубен: упаси Боже от него! Он помрачает рассудок, ожесточает сердце, ведет к запою, а запой ведет к белой горячке. Есть сивуха политическая и литературная, есть и белая горячка политическая и литературная.
...см. продолжение мемуаров «Старая записная книжка»
Обсуждение и итог[править]
Обсуждать самому с собой как-то глупо. Книжка Вяземского настолько содержательна и интересна, что, в качестве исключения, я поместил бы все четыре цитаты из одного автора. Какие будут возражения? (Dmitrismirnov 14:25, 3 сентября 2007 (UTC))
- Да никаких. --Givi 15:25, 3 сентября 2007 (UTC)
Выбираем анонсы на завтра, 3 сентября 2007[править]
Кандидаты[править]
№ 1[править]
— Должен вам сказать, что вы все — смертельно мне надоели.
— Меценат! Полечите печень.
— Совет неглупый. Только знаешь, Мотылёк, какое лучшее лекарство от печени?
— Догадываюсь: всех нас разогнать.
— Вот видишь, почему я так глупо привязан к вам: вы понимаете меня с полуслова. Другим бы нужно было разжёвывать, а вы хватаете всё на лету.
— Ну, что ж... разгоните нас. А через два-три дня приползёте к нам, как угрюмый крокодил с перебитыми лапами, начнёте хныкать — и снова всё пойдёт по-старому.
— Ты, Мотылёк, циничен, но не глуп.
— О, на вашем общем фоне не трудно выделиться.
— Цинизмом?
— Умом.
...см. продолжение романа «Шутка Мецената»
№ 2[править]
Население Спарты делилось на три сословия: спартиатов, периэков и илотов.
Спартиаты были местные аристократы, занимались гимнастикой, ходили голые и вообще задавали тон.
Периэкам гимнастика была запрещена. Вместо того они платили подати.
Хуже всех приходилось илотам, или, по выражению местных остряков, «недоэкам». Они обрабатывали поля, ходили воевать и часто восставали на своих господ. Последние, чтобы склонить их на свою сторону, придумали так называемую криптию, то есть, попросту, в известный час убивали всех встречных илотов. Это средство быстро заставило илотов одуматься и зажить в полном довольстве.
...см. продолжение рассказа «Греция»
№ 3[править]
- Сквозь волнистые туманы
- Пробирается луна,
- На печальные поляны
- Льёт печально свет она.
- По дороге зимней, скучной
- Тройка борзая бежит,
- Колокольчик однозвучный
- Утомительно гремит.
...см. продолжение стихотворения «Зимняя дорога»
№ 4[править]
- Друзья! Друзья!
- Какой раскол в стране,
- Какая грусть в кипении весёлом!
- Знать, оттого так хочется и мне,
- Задрав штаны,
- Бежать за комсомолом.
...см. продолжение стихотворения «Русь уходящая»
Обсуждение[править]
№ 1[править]
На мой взгляд, очень остроумная цитата. Юмор, заметьте, интеллигентный, а не какой-нибудь! --Givi 09:47, 2 сентября 2007 (UTC)
Да, это остроумно, но недостаточно компактно для анонса. Мне кажется, надо стараться выделять суть и давать это в самой афористичной (и потому интригующей) форме, например:
|
— Ты, Мотылёк, циничен, но не глуп. — О, на вашем общем фоне не трудно выделиться. — Цинизмом? — Умом. |
|
(Dmitrismirnov 10:07, 2 сентября 2007 (UTC))
- Шаблон, конечно, замечательный, но это всё равно не то. Я против. --Givi 10:10, 2 сентября 2007 (UTC)
- Против сокращения цитаты? Или против шаблона? (шаблон я и не предлагаю, просто использовал здесь для выделения. (Dmitrismirnov 10:28, 2 сентября 2007 (UTC))
- Поясню. Я не против применения шаблона в принципе, я против его применения в анонсах, потому что сегодняшний стиль оформления анонсов на главной странице, на мой взгляд, в изменениях не нуждается. И ещё я против сокращения цитаты из «Шутки Мецената». Вот. --Givi 10:36, 2 сентября 2007 (UTC)
- დათანხმება (Dmitrismirnov 10:45, 2 сентября 2007 (UTC))
- Вот и хорошо, что вы согласны. --Givi 10:59, 2 сентября 2007 (UTC)
№ 2[править]
Я опять за краткость. Думаю, что последнего абзаца из цитаты Тэффи было бы достаточно для анонса... Как, Гиви? (Dmitrismirnov 12:34, 2 сентября 2007 (UTC))
- А я думаю полностью, что всё нужно сделать с точностью до наоборот. :-) (извините за назойливость) Если уж сокращать цитату, то оставлять первые три абзаца. --Givi 13:49, 2 сентября 2007 (UTC)
№ 3[править]
Я понимаю Вашу щедрость Гиви, но КМК (как мне кажется), хватило бы и четырёх строк. (Dmitrismirnov 12:36, 2 сентября 2007 (UTC))
- Представьте себе в роли анонса первое и второе четверостишие по отдельности. Представили? Чувствуете, что чего-то не хватает? И дело тут отнюдь не в щедрости, а в смысловой законченности. Эта смысловая законченность должна быть и в анонсах, я полагаю. Поэтому нельзя написать в анонсе первое или второе четверостишие по отдельности. Выглядеть это будет по меньшей мере странно. Но если вы против такого длинного анонса, давайте выберем другое стихотворение. Какое предпочитаете? --Givi 13:46, 2 сентября 2007 (UTC)
№ 4[править]
Я думаю, что лучше было бы поместить в анонс вот эти строки:
- Мы многое ещё не сознаём,
- Питомцы ленинской победы,
- И песни новые
- По-старому поём,
- Как нас учили бабушки и деды. --Givi 14:23, 2 сентября 2007 (UTC)
Меня смущает "ленинской победы" -- нас могут неправильно понять... (Dmitrismirnov 14:30, 2 сентября 2007 (UTC))
- Что значит «неправильно понять»? Вы меня удивляете. Есенин писал произведения в своём времени - в начале XX века. Он писал о тогдашних, а не о сегодняшних событиях. Каждому более-менее образованному человеку это известно. А угождать я никому не собираюсь. Это полноценное произведение русской литературы, и я не вижу причин, чтобы не писать о нём анонс. А как нас понимать - это личное дело каждого. --Givi 14:44, 2 сентября 2007 (UTC)
- P.S. Кстати, по почти такой же смехотворной причине в США запретили сказку «Белоснежка и семь гномов». Угадайте, почему? Потому что среди семи гномов не было ни одного… негра. Вот вам и демократия.
- И правильно запретили, вот если бы среди них был суровый гном Гиви Зурабович Церетели — тогда другое дело!!! :)))) Dmitrismirnov 15:29, 2 сентября 2007 (UTC)
- Я понимаю, Гиви, что Есенин пытался следить за современной ему политикой. Но Вы, наверное, помните заповедь, что Вики-проекты - не место для проповеди политических взглядов, посему, осторожность и деликатность в данном отношении — превыше всего!!! :)))) Dmitrismirnov 15:29, 2 сентября 2007 (UTC)
- И правильно запретили, вот если бы среди них был суровый гном Гиви Зурабович Церетели — тогда другое дело!!! :)))) Dmitrismirnov 15:29, 2 сентября 2007 (UTC)
- Дмитрий, Вы же образованный, интеллигентный человек. Деятель культуры. Мне странно и удивительно слышать от Вас такие глупости в отношении одного из самых замечательных русских поэтов. Если Вы свихнётесь на почве политкорректности, это будет большая потеря. Прошу Вас, опомнитесь. --Givi 15:47, 2 сентября 2007 (UTC)
- Ладно, уже опомнился... :))) Dmitrismirnov 15:53, 2 сентября 2007 (UTC)
- Не нужно мне делать одолжений, говоря «ладно» и подразумевая: «ладно, ладно, согласен, скорее бы ты отвязался, придурок...» --Givi 16:03, 2 сентября 2007 (UTC)
- Я не сказал «придурок...» Dmitrismirnov 16:12, 2 сентября 2007 (UTC)
- Всё с Вами ясно... --Givi 16:15, 2 сентября 2007 (UTC)
- Хорошо, что Вам ясно. Мне - нет. Можно быть великим поэтом, и при этом неумным человеком - кому-то захотелось, задрав штаны, бежать за комсомолом, и добежался... Все мы добежались до чего-то нехорошего. Поэтому ещё раз призываю Вас, давайте не будем тратить время на политические дебаты, которые нас с Вами ни к чему хорошему не приведут. Dmitrismirnov 16:20, 2 сентября 2007 (UTC)
Хорошо, не будем тратить на это время. Скажу лишь то, что не Вам судить, умным или неумным человеком был Есенин. --Givi 16:24, 2 сентября 2007 (UTC)
Итог: выбранные анонсы[править]
Гиви, Ваши анонсы хороши. Только, я немножко побаиваюсь, что они займут слишком большое пространство на заглавной странице. Нельзя ли их ужать, напр., дать только первые строчки стихотворения, как предполагается, известные каждому школьнику. :) (Dmitrismirnov 12:37, 2 сентября 2007 (UTC))
- Всё гениальное просто, Дмитрий. Можно просто уменьшить размер шрифта, и тогда всё поместится! --Givi 13:58, 2 сентября 2007 (UTC)
- Можно быть и гениальным, если Вам так хочется. :))) Dmitrismirnov 14:29, 2 сентября 2007 (UTC)