[29 января. В дороге.] 29 Января. Утро дома,[1] визитъ къ Аксаков[ымъ], къ теткѣ[?], обѣдъ у Шевалье. Поѣхалъ, гадко сидѣть, спутники французы и полякъ. Я не довольно самостоятеленъ, однако обдумалъ много Пропащаго. Ѣдемъ 30, 31. —
[2 февраля.] 1, 2 Февраля. Тоже самое. —
3 Февраля. Indigestion,[2] холодъ скука, моральная усталость. Кажется, что Пропащій совсѣмъ готовъ. Вспомнилъ постыдную нерѣшительность насчетъ бумагъ къ Г[ерцену], к[оторыя] принесъ мнѣ присланный по письму Колбасина Касаткинъ. Я сказалъ объ этомъ Чичерину, и онъ какъ будто презиралъ меня. Хочу написать письмо М-llе Vergani, доказавъ, что виноватъ не я, si виноватъ il y a,[3] и письмо Менгденъ, очень хочется.— Она прелесть и какія могутъ быть отрадныя отношенія. Отчего съ сестрой я не нахожу такого наслажденія? Можетъ, вся прелесть состоитъ въ томъ, чтобы стоять на порогѣ любви. —
[4 февраля. Варшава.] 4 Февраля. Я пріѣхалъ, и солнушко только взошло, сбоку окрашивая стѣну дома. Ен. встаетъ, убирается. Quelle heure fait il?[4] — Нѣтъ это ужъ слишкомъ.
[9/21 февраля. Париж.] 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13 Февраля.
21 н[оваго] с[тиля]. Все время въ дорогѣ. Путаница въ головѣ и въ запискахъ. Нынче пріѣхалъ въ Парижъ. Я одинъ — безъ человѣка, самъ все дѣлаю, новый городъ, образъ жизни, отсутствіе связей и весеннее солнышко, которое я понюхалъ. Непремѣнно эпоха. Акуратность и прежде всего каждый день хотя 4 часа[5] уединенія и труда. Не могъ сойтись съ Турген[евымъ] и Некрасов[ымъ]. Много издерж[алъ] денегъ, ничего ровно не видалъ. Поносъ. — Завтра съ утра непремѣнно работаю. — Былъ au bal de l’opera.[6] Бѣшенство. Les trois pruneaux. Франц[узскій] Давыдовъ, стиснувши зубы, весь — драма на языкѣ. Капуцинъ: donnez moi à boire[7] — басомъ. — Тургеневъ мнителенъ и слабъ до грустнаго. Некр[асовъ] мраченъ.
- ↑ Зачеркнуто: Обѣдъ
- ↑ [Расстройство желудка,]
- ↑ [если есть виноватый,]
- ↑ [Который час?]
- ↑ Зачеркнуто: одиночество
- ↑ [на балу в опере.]
- ↑ [угостите меня вином]
