о производстве в окружных судах.
202. Окружным судам подсудны все иски, не подлежащие ведомству мировых судей.
Примеч. (по прод.). Подсудность дел по искам железных дорог и к железным дорогам определяется на общем основании сего устава в случаях, не предусмотренных особенными о сем предмете правилами, изложенными в общем уставе российских железных дорог (б).
202 ст. недостаточно точно определяет подсудность окружным судам.I. На первый взгляд редакция этой ст. не представляет никакого затруднения для определения подсудности того или другого дела окружному суду. Действительно: из буквального ее текста следует заключить, что для определения этой подсудности стоит только установить, какие иски подсудны мировой юстиции, а затем все остальные должны быть признаны подсудными окружным судам. На деле, однако, оказывается, что это далеко не так. Очень часто предъявляются иски, которые очевидно неподсудны мировым судьям, но в то же время они являются неподсудными и окружному суду. Это происходит, во-1-х, оттого, что на основании 1 ст. уст. гражд. суд., как мировым установлениям, так и общим судебным местам подведомы лишь такие иски, основанием которых есть спор о праве гражданском. Посему, если будет предъявлен иск, не имеющий в своем основании спора, или, хотя и будет иметь таковой, но не о праве гражданском, то такой иск явится неподсудным ни мировой юстиции, ни общим судебным местам. Во-2-х оттого, что кроме мировых и общих судебных установлений, мы имеем особые, специальные суды — волостные, духовные, коммерческие, которым, по примеч. к 2 ст. учр. суд. уст., подсудны известного рода иски, для сего изъятые из общих правил о подсудности гражданских дел; и в-3-х, иски, которые должны быть предъявляемы непосредственно в судебные палаты, или в уголовные отделения окружных судов, или, наконец, должны быть подаваемы в форме жалоб по начальству.
По проекту нового устава гражд. суд., правило этой статьи предполагается изложить в такой форме: «Окружным судам подсудны все иски, не подлежащие ведомству участковых судей или иных высших судебных установлений» (ст. 37).
В такой форме рассматриваемая статья устраняет сомнение относительно подсудности дел, подлежащих ведомству высших судебных установлений, значит — судебных палат и правительствующего сената, ведомству коих подлежат дела по правилам 1317, 13302 и 1331 ст., но не устраняет сомнения относительно подсудности дел, подлежащих ведомству других судов, судов специальных, которые и по проекту устава не уничтожаются, почему дела, подведомые этим специальным судам, по-прежнему должны признаваться неподсудными окружным судам.
Из сего следует, что для признания иска, предъявленного в окружном суде, подсудным сему последнему, необходимо установить, что он имеет своим основанием спор о праве гражданском и что он неподсуден и ни одному из вышеупомянутых учреждений и ни мировой юстиции.
Для сего мы должны подробно рассмотреть те дела, которые подсудны различным специальным судам. Что же касается вопросов, — что такое право гражданское, и что такое спор о праве гражданском, то об этом подробно изложено при рассмотрении 1—3 (5) ст. уст. гр. суд. (см. Основы гражд. процесса, стр. 23 и 5).
Подсудность волостному суду.II. Подсудность волостному суду определяется двумя следующими статьями общ. пол. о кр. (изд. 1902 г.):
124. Волостной суд ведает, на основании нижеследующих статей (125—129), споры и тяжбы по имуществу, равно как дела по проступкам крестьян и других лиц, подчиненных ведомству сего суда (ср. ст. 77, пр. 1).
125. Из числа гражданских дел ведомству волостного суда подлежат: 1) споры и тяжбы между крестьянами о недвижимом имуществе, входящем в состав крестьянского надела; 2) всякого рода споры и тяжбы между лицами, подведомственными волостному суду, ценою до трехсот рублей, за исключением исков о праве собственности или о праве на владение недвижимостью, основанном на крепостных или явочных актах; 3) означенные в п. 2 споры и тяжбы, предъявляемые к лицам, подведомственным волостному суду, истцами, сему суду не подведомственными, в том случае, когда последние пожелают разбираться в волостном суде; 4) дела по наследованию и разделам между наследниками крестьянского имущества: а) без ограничения суммы, когда наследственное имущество входит в состав крестьянского надела и б) когда наследственное имущество, находящееся в пределах волости, хотя и не входит в состав крестьянского надела, но ценность его не превышает пятисот рублей.
Примечание 1. В губерниях Витебской. Минской и Могилевской, в местностях, в коих не введено городское общественное управление, гражданские дела между евреями изъемлются из ведения волостного суда.
Примечание 2. Действие временных правил о волостном суде не распространяется на инородцев Ставропольской губернии.
По 1 п. ст. 125 общ. пол. о кр., волостному суду подлежат все споры и тяжбы между крестьянами о недвижимом имуществе, входящем в состав крестьянского надела; следовательно, какова бы ни была стоимость спорного имущества, в чем бы ни заключался спор, т. е. о праве ли собственности, о владении ли, о нарушении такового и пр., раз предметом его является имущество, наделенное крестьянам, т. е. наделенные им земли, усадьбы и всякого рода угодья, — спор этот подлежит ведомству волостного суда и потому не подлежит ведомству окружного суда, если только тяжущимися являются крестьяне, т. е. лица физические, но не сельские общества. Споры последних между собою, по разъяснению сената, изъемлются из ведомства волостных судов, а потому им неподсудны, как иски одного сельского общества к другому о праве собственности на часть надельной земли (03 № 4 общ. собр. и 04 № 77 гр. д.), так и требования о разделе выгона, отведенного по владенной записи в общее пользование обоих сельских обществ (04 № 6). Но для признания таких дел неподсудными волостным судам необходимо, чтобы спор происходил между обществами; если же общество является только одною стороною, а другою — лицо физическое, то такие споры не изъяты из ведомства волостного суда (р. общ. собр. 22 янв. 07 г. по д. Боронишина).
Для изъятия из ведомства волостных судов споров между двумя обществами приняты такие соображения: по силе 50 ст. кн. V особ. прил. к т. IX, в спорах между крестьянскими обществами казна имеет право принимать участие в качестве третьего лица и подавать просьбы об отмене состоявшихся решений; по делам же, производящимся в волостных судах, казна была бы лишена возможности осуществить предоставленного ей приведенною 50 ст. права, так как во временных правилах о порядке производства в волостных судах (ст. 132—142 общ. пол. о крест., особ. прил. к т. IX изд. 1902 г.) нет никаких постановлений, относящихся до вступления в дело третьих лиц или о пересмотре по их ходатайствам состоявшихся решений, каковые правила содержатся как в уставе гражданского судопроизводства (ст. 185 п. 3, 188, 192 п. 3, 653—666, 792 п. 3, 795, 797 п. 3 и 799), так и в правилах о производстве дел, подведомых земским начальникам и городским судьям (ст. 85—87, 129 и 132), что также служит подтверждением тому, что споры о надельной земле, возникающие между сельскими обществами, не подлежат ведению волостных судов.
По 2 п. 125 ст. волостному суду подлежат всякого рода споры и тяжбы между лицами, подведомственными волостному суду, за исключением исков о праве собственности или о праве на владение недвижимостью, основанном на крепостных или явочных актах. По силе этого правила, разрешение вопроса о подсудности дела волостному суду надлежит выяснить — прежде всего, какие лица, кроме крестьян, подлежат ведомству волостного суда?
Это разъясняется примечанием 1 к 77 ст. общ. пол., по силе коего, — «в местностях, в коих введено полож. о земск. уч. нач., мещане, посадские, ремесленники и цеховые, имеющие постоянное жительство в селениях, доколе не выбудут из оных, подчиняются в отношении полиции и суда действию общих правил, для лиц сельского состояния установленных… Правило это не распространяется на означенных лиц городского состояния, когда они проживают в местностях, входящих в состав судебных округов, где мировые судебные установления сохраняются на действующих узаконениях», а также, по силе 1 примечания к 125 ст., на евреев вообще в губерниях Витебской, Минской и Могилевской, в местностях, в коих не введено городское общественное управление. По смыслу этого примечания, к лицам, подведомственным волостному суду, принадлежат те из лиц городского состояния — мещане, посадские, ремесленники и цеховые (ср. ст. 503 т. IX), — которые постоянно проживают в селении (в широком смысле слова — деревня, хутор, застенок, фольварок и т. п.), находящемся в местности, где введено положение об уч. земск. нач.; проживающие же хотя и постоянно в селении, но в местности, где сохраняются судебные мировые установления, а равно и в местностях, пользующихся правами городского поселения, волостному суду не подлежат; точно также ведомству его не подлежат и дела между евреями, проживающими в местечках названных губерний, если в этих местечках не введено городское общественное управление. Смысл этого последнего закона тот, что споры между евреями, проживающими в местечках, вообще не подведомы волостному суду: в тех местностях, где местечки не имеют городского управления и следовательно входят в состав волостей, — по особому на то исключению, изложенному в рассматриваемом примечании, а в тех, где такое управление введено, — в силу того общего правила, что такие местечки уже не входят в состав волости.
Само собою разумеется, что волостному суду, на основании этого правила, подсудны не только споры между этими лицами, но также и споры между ними и крестьянами, вследствие чего, будет ли иск предъявлен одним из означенных лиц к крестьянину, или наоборот, — дело должно быть признаваемо подсудным волостному суду.
Что касается рода дел, подведомых волостному суду по правилу рассматриваемого закона, то к разрешению вопроса о подсудности их не представляется никакого затруднения, если предметом спора не является право собственности или право владения недвижимостью. Все такие споры, на чем бы они ни были основаны и из каких бы отношений между тяжущимися ни вытекали, они, при цене иска на сумму не свыше трехсот рублей, должны быть признаваемы подсудными волостному суду. Не представляется затруднения и в разрешении споров о праве собственности или владения, основанном на крепостном или явочном, т. е. нотариальном, акте: такие иски, в чем бы они ни заключались, раз основываются на названных актах и имеют требование о признании ли за истцом права собственности или права владения или о прекращении последнего — они неподсудны волостному суду, хотя бы стоимость спорного имения и была менее трехсот рублей. Так, иск о понуждении собственника передать во владение нанимателя отданное ему в аренду имение; иск о прекращении арендного владения; о праве на недвижимость, завещанную одному из тяжущихся по завещанию, совершенному нотариальным порядком, и пр. — волостному суду не подведомы.
Но подлежат ли ему споры о праве собственности на недвижимость, когда они основываются хотя и на домашнем духовном завещании, но утвержденном подлежащим судом к исполнению, а также на давностном владении? Строго говоря, вопрос этот вовсе не вытекает из текста разбираемого закона, но он дважды возникал в нашей практике, имея в своем основании, очевидно, одно недоразумение: слова — «основанном на крепостных или явочных актах», по своему грамматическому построению относятся лишь к словам «о праве на владение» и не имеют никакого отношения к предшествующим словам — «о праве собственности», которые здесь не имеют никакого определения, а потому — споры о праве собственности на недвижимые имения, на чем бы они ни были основаны, неподсудны волостному суду, если возникают не между крестьянами и не о надельной крестьянской земле.
По третьему п. ст. 125, волостному суду подсудны также иски, поименованные во 2 ее п., предъявляемые и лицами всех прочих сословий, ему неподведомыми, но при условии, когда ответчик, лицо подведомое этому суду, изъявит на то свое согласие.
О возможности предъявления иска в волостном суде лицом, подведомственным сему суду, к лицу ему неподведомственному, в законе ничего не говорится, из чего следует, что такие иски не могут быть предъявляемы, а предъявленные не должны быть принимаемы к рассмотрению.
Затем, по 4 п. этой статьи волостному суду подсудны дела о наследствах и о разделе наследственного имущества только в том случае, когда наследство осталось после крестьянина; дела о наследовании после других лиц, подведомых волостному суду, как видно из сопоставления 4 и 2 пп. 125 ст., волостному суду неподсудны. Причем, относительно подсудных ему дел сего рода, т. е. дел о наследовании крестьянского имущества, как входящего в состав надела, так и не входящего, если в последнем случае оно находится в пределах волости и стоит менее трехсот рублей, следует заметить, что в чем бы ни заключался предмет дела, т. е. в споре ли о праве на открывшееся наследство или в требовании об утверждении в правах наследства в охранительном порядке и о разделе, они всегда подсудны волостному суду, хотя бы наследственное недвижимое имущество и не входило в состав крестьянского надела, если только ценность его не превышает означенной суммы.
159. Волостные суды решают окончательно: все споры и тяжбы собственно между крестьянами, ценою до 100 р. включительно, как о недвижимом и движимом имуществах в пределах крестьянского надела, так и по займам, покупкам, продаже и всякого рода сделкам и обязательствам, а равно и дела по вознаграждению за убытки и ущерб, крестьянскому имуществу причиненные.
160. Если дело превышает 100 руб., или тяжба касается недвижимого имущества, приобретенного крестьянами в собственность вне надела, а также если участвуют в тяжбе лица других состояний, то во всех сих случаях, по требованию одной из сторон, дело подлежит рассмотрению общих судебных мест, на точном основании законов.
161. Независимо от сего, окончательному решению волостных судов подлежат все, без ограничения ценою иска, между крестьянами споры и тяжбы, которые тяжущиеся стороны предоставят решению волостного суда. Споры и тяжбы, в коих кроме крестьян участвуют и посторонние лица, могут быть также, по желанию тяжущихся, предоставляемы окончательному решению волостного суда.
Так как по буквальному смыслу последней (161) ст., как в спорах и тяжбах крестьян между собою, так и с лицами других состояний, тяжущимся дано лишь право предоставлять решению волостного суда такие дела, которые двумя первыми изъяты из его ведения, то, само собою разумеется, что при предъявлении в общих судебных установлениях таких исков, нет никакого основания требовать от истца удостоверения в том, что стороны не пожелали подчиниться решению волостного суда. Самое предъявление такого иска в общих судах уже должно свидетельствовать о том, что истец не желает воспользоваться предоставленным ему правом, а следовательно вопрос этот не может быть возбуждаем ни судом, ни ответчиком.
Засим, первая из приведенных статей (159) перечисляет те дела, которые подсудны волостному суду, а вторая (160) — которые ему неподсудны. По смыслу первой из них, подсудность определяется в положительном смысле следующими условиями: 1) чтобы тяжба была исключительно между крестьянами; 2) чтобы цена иска не превышала 100 руб. и 3) чтобы, если она не касается разного рода сделок и обязательств, касалась такого имущества, которое дано крестьянской семье в надел. По смыслу же второй, эти положения только подтверждаются, хотя и в отрицательной форме: тяжбы и споры неподсудны волостным судам: 1) когда спор или тяжба идет между крестьянами и лицами других сословий; 2) когда цена иска превышает 100 р. и 3) когда она касается недвижимого имущества, приобретенного в собственность крестьянами вне надела. Последнее правило прямо указывает на то, что какая бы ни была цена иска и между кем бы он ни производился, дело должно быть подсудно общим судам, коль скоро идет спор о недвижимом имуществе, приобретенном крестьянином в собственность вне надела. Сводя все это воедино, установим: волостным судам подсудны лишь все иски собственно между крестьянами: 1) по всякого рода сделкам, обязательствам и о движимости ценою не свыше 100 руб. и 2) по делам о недвижимости, когда цена иска не превышает 100 р., и когда, при этом, спорная недвижимость есть крестьянский надел (85 № 104).
Но какому суду подсудны споры о восстановлении нарушенного владения крестьянским наделом, когда иск не подлежит оценке? На этот вопрос правительствующий сенат дал два различные ответа: сначала (82 № 162) он признал такие иски подсудными мировой юстиции, но потом (85 № 104) разъяснил, что они должны составлять предмет ведомства волостного суда, так как в первом деле шел вопрос не о владении наделенной землей, а данной тяжущимся на четвертном праве. Но затем в решении общего собрания за 1901 г. № 12, разъяснено, что возникающие между крестьянами споры о восстановлении нарушенного владения должны быть признаны подсудными волостным судам прежнего устройства во всех тех случаях, когда ни одною из участвующих в деле сторон не сделано указания на превышение стоимости предмета иска 100 р. Следовательно, раз одна из сторон делает такое указание, дело является неподсудным волостному суду и переходит в ведение общих гражданских судов.
Подсудность сельскому сходу.III. Но кроме волостных судов, гражданские споры между крестьянами ведают еще сельские сходы, пределы ведомства коих обозначены в двадцати пунктах 62 ст. общ. пол. о кр. Из этих двадцати пунктов, собственно гражданских прав крестьян касаются лишь следующие:
6. Назначение опекунов и попечителей; поверка их действий; поверка их действий и разрешение дел, указанных в пр. 2 к ст. 1, т. е. о разрешении отчуждения имуществ, принадлежащих малолетним.
7. Разрешение семейных разделов.
8. Дела, относящиеся до общинного пользования мирскою землею, как-то: передел земель, накладка и скидка тягот, окончательный раздел общинных земель на постоянные участки и т. п.
10. При участковом и подворном (наследственном) пользовании землею, распоряжение участками мирской земли, по какому-либо случаю остающимися праздными или несостоящими в подворном пользовании, и
19. Дача доверенностей по делам общественным.
Из этого следует, что общим судам неподсудны: 1) споры и жалобы, вытекающие из назначения опекунов и поверки их действий; 2) споры, вытекающие из семейных разделов, и 3) все дела, имеющие своим предметом установление взаимных отношений между членами сельского общества, касающихся пользования общинною землею (72 № 292, 78 № 236; см. также 98 № 42 и 96 № 10 общ. собр.); но если возникают споры между крестьянами и посторонними лицами: о завладении общинной землей (80 № 284), о подтопе лугов постороннего лица мельницей, устроенной на общинной земле, согласно приговора сельского схода, (67 № 20) и т. п., то таковые подсудны мировым или общим судебным установлениям, смотря по роду дел и сумме исков, и 4) споры, вытекающие из распоряжения сельского схода участками мирской земли, оставшимися по какому-либо случаю праздными.
Подсудность крестьянским учреждениям.IV. В настоящее время, когда обязательные отношения почти везде прекратились, крестьянским учреждениям подсудны весьма немногие споры между крестьянами и помещиками, а именно: лишь иски и споры, относящиеся до исполнения актов о поземельном устройстве крестьян и истекающие из прежних обязательных отношений между помещиками и крестьянами (см. особ. прил. к IX т., кн. III, ст. 142, п. 1; 377 п. 4). В силу этого, как разъяснено правительствующим сенатом в решении общего собрания 1892 № 32, по искам с бывших временнообязанных крестьян, ведению крестьянских учреждений могут подлежать лишь те споры об оброчных недоимках, которые возникли до выкупа крестьянских наделов; иски же о таких недоимках, предъявляемые по окончательном прекращении обязательных между помещиками и крестьянами отношений и по выдаче крестьянам данных на выкупленные ими угодья, подлежат ведомству судебных установлений.
Споры по владенным записям.V. Относительно споров по владенным записям, выдаваемым государственным крестьянам и колонистам на наделенные им земли, в настоящее время имеется следующее правило, изложенное в ст. 21, кн. V особ. прил. к IX т.: «Если до составления или при предъявлении владенных записей будут заявлены крестьянами споры по праву владения подлежащими обозначению во владенных записях землями и угодьями, то споры эти должны быть разрешаемы следующим порядком: 1) споры между отдельными домохозяевами по праву владения состоящими в действительном их пользовании четвертными землями, наследственными подворными участками или усадебными землями, но подлежащими переделу, разрешаются на основании статей 124—126, 158—161, 177 и 178 общего положения о крестьянах (т. е. волостным или третейским судом); 2) споры по землевладению между целыми селениями, которые не разграничены между собою формальным порядком, с утверждения судебных мест или министерства земледелия и государственных имуществ, а владеют сообща или чересполосно, всеми угодьями или частью их, разрешаются сельским сходом, составляемым из домохозяев всех селений, участвующих в пользовании сими землями. Если же соглашения не последует, то споры сии должны быть разобраны земским участковым начальником или чиновником по крестьянским делам на основании данных, сообщенных ему местным управлением государственных имуществ или чиновником, составляющим запись; в случае же заявления крестьянами неудовольствия на решение земского начальника или чиновника по крестьянским делам — дело решается окончательно губернским или губернским по крестьянским делам присутствием. 3) Споры о завладении и о внешних границах земель, возникшие между разными селениями или обществами, не замежеванными в одну округу или общую дачу, и основанные на формальных документах и планах, а не на разделе и разграничении общих и чересполосных угодий и земель, разбираются судебно-межевым порядком. 4) Иски о землях, оспариваемых посторонними владельцами у крестьян, должны быть разрешаемы общим судебным порядком».
Таким образом из всех этих споров, возникающих до составления или при предъявлении владенных записей, общим судебным установлениям подлежат два вида споров, указанных в 3 и 4 п. приведенного закона, т. е. когда возникает спор между отдельными селениями или обществами, о землевладении и о внешних границах, основанные на формальных документах и планах, и когда спор возникает между крестьянами и посторонним лицом. Первого вида споры подлежат разрешению в судебно-межевом порядке, второго же вида — в общем судебном порядке.
Что касается споров, возникающих по выдаче владенных записей, то они подлежат ведомству того суда — волостного, мирового или окружного, — коему подсудны по роду, причем должно быть принимаемо во внимание во-1-х, то, между кем происходит спор, и во-2-х — о чем.
Споры вольных людей.VI. Крестьянским же учреждениям принадлежало и ведение некоторых споров землевладельцев с бывшими вольными людьми второго разряда, водворенных на их землях.
Операция выкупа земель, бывших в аренде у вольных людей 2-го разряда, ныне закончена. Но правила об отношении вольных людей к помещикам вошли и в новое издание особого приложения к IX т. св. зак. (кн. IV ст. 765—781), почему, для полноты, мы приводим здесь те узаконения, которыми определялась подсудность этих дел крестьянским учреждениям.
По правилам 24 июля 1864 г. об устройстве вольных людей западных губерний, живущих на владельческих землях (П. С. З. 1864 г. № 41109), вольные люди разделяются на два разряда: к 1-му относятся те, которые причислены к сословию вольных людей из бывших крепостных или временнообязанных, после 20 ноября 1857 г. Во 2-й разряд входят все прочие вольные люди, т. е. состоявшие в этом сословии, или причисленные к оному прежде 20 ноября 1857 года (ст. 2). Вольные люди 1 разряда сравнены с крестьянами, вышедшими из крепостной зависимости, во всех правах, как личных, по имуществу, по состоянию, так и по поземельному устройству и общественному управлению (ст. 3). Вольные же люди 2 разряда получили все права личные, по имуществу и по состоянию, предоставленные крестьянам Положением 19 февраля 1861 года (ст. 5). Поземельные же отношения их к землевладельцам определяются засвидетельствованными у мирового посредника и заключенными на основании общих законов и по добровольному соглашению договорами о найме земель (ст. 9). При этом, разбор всех споров, возникающих из поземельных отношений между землевладельцами и вольными людьми (ст. 8) и возникающих по заключению договоров (ст. 14), были предоставлены ведомству мировых посредников. Но законом 5 сентября 1879 г. (П. С. З. 1879 г. № 59989) все споры землевладельцев с этими вольными людьми, о присуждении наемной платы, или об установлении на будущее время известного размера платы за землю, равно как и все вообще споры землевладельцев с ними, возникающие из поземельных между ними отношений переданы в ведомство крестьянских учреждений. Наконец, правилами о поземельном устройстве вольных людей (XXIV прил. к IX т. Зак. о сост. по прод. 1883 года)[1] вольным людям губерний Ковенской, Виленской и Гродненской предоставлено выкупить до 23 апреля 1885 года при содействии правительства находящиеся в их пользовании земли, причем постановлено: со дня разрешения выкупной ссуды все поземельные отношения между ними и землевладельцами прекращаются (ст. 7); в случае же нежелания выкупить свои участки они могут взять их в аренду сроком не менее шести лет, и подобные контракты имеют силу и значение общих гражданских договоров. По истечении же последнего, шестилетнего срока владельцу предоставлено право отказать им в дальнейшем пользовании, если не последует соглашения на новую аренду на основании общих законов гражданских (ст. 10).
При применении сих законов на практике возникали, как всегда, некоторые недоразумения, в разъяснение которых правительствующим сенатом было высказано, что судебным установлениям неподсудны:
а) иски владельцев земли об удалении вольных людей с арендуемых ими участков и взыскании с них арендной платы (74 № 50);
б) иски о взыскании с вольных людей арендной платы после истечения двенадцатилетнего срока, заключенного на основ. 11 ст. правил 25 июля договора (79 № 92);
в) иски о выселении их по окончании того же срока (79 № 96, 97, 98, 99; 82 № 79);
г) иски вольных людей о выдаче им двухгодичной арендной платы, внесенной для них на основании 17 ст. правил 25 июля землевладельцем (80 № 100);
д) подобные иски неподсудны общим судам и тогда, когда они предъявляются не самим владельцем земли, а его арендатором (79 № 100);
е) и когда идет дело о вольных людях, живущих на земле духовного ведомства (79 № 91).
Споры единоверцев и старообрядцев.VII. Высочайше утвержденным 14 мая 1870 года положением главного ком. об устройстве сельского состояния разбор возникающих между помещиками Северо-Западного края и старообрядцами, поселившимися на их землях, споров и недоразумений об арендуемых последними у первых участках земли был возложен на местные по крестьянским делам учреждения. Вследствие этого правительствующий сенат признавал, что все споры, возникающие между помещиками и старообрядцами по аренде земель, неподсудны общим судам, будет ли этот спор между старообрядцем и помещиком польского происхождения (73 № 1434) или старообрядцем и помещиком русским, хотя бы последний приобрел имение с торгов и при торгах не было бы известно о том, что в продаваемом имении находятся старообрядцы (75 № 891), а также, будет ли спор касаться отдельного участка, или целого имения (72 № 1259 и 75 № 260).
Затем: 22 мая 1876 г. (П. С. Зак. 55974 и XXIII прил. к IX т. по прод. 1879 г.) Высочайше утверждены Правила об устройстве единоверцев и старообрядцев, водворенных на владельческих землях в губерниях Северо-Западных и Белорусских. По силе этих правил, в тех принадлежащих частным владельцам, городам и разным учреждениям имениях, где единоверцы и старообрядцы поселились до 17 июня 1863 г., занимаемые ими участки оставляются в постоянной бессрочной их аренде (ст. 1). Пространство сих участков и условия пользования ими определяются крестьянскими учреждениями (ст. 2). Участки эти могут быть выкупаемы старообрядцами как по добровольному с помещиком соглашению, так и по требованию одного владельца (ст. 3). В этом последнем случае, если единоверцы или старообрядцы не пожелают выкупить земли, то обязаны к истечению года со времени предъявления им требования помещика очистить занимаемые ими участки (ст. 7). Разбор возникающих по приведению сих правил в действие, а равно производство дел по выкупу возлагаются на местное по крестьянским делам присутствие (ст. 8). Действие постановлений статей 1—6 не распространяется: 1) на арендуемые единоверцами и старообрядцами: целые имения, фольварки и мызы в полном их составе, без разделения их между арендаторами на отдельные, с самостоятельным хозяйством, участки; 2) на арендуемые в Ковенской губернии, указанные в ст. 11 Высочайше утвержденного 10 сентября 1862 г. мн. г. с. (38658) особого рода односелья, которые выходят из ряда обыкновенных усадьб достаточных крестьян, устроены исключительно на счет самих помещиков при значительных затратах на такое устройство, и выделены из земель, находящихся в непосредственном распоряжении помещика и неприграниченных к землям крестьянских деревень; 3) на огороды, арендуемые в Могилевской губернии старообрядцами на промысловых основаниях; 4) на участки, арендуемые единоверцами и старообрядцами, имеющими принадлежащие им в личную собственность полевые земли с усадебною оседлостью, а также дома в городах и 5) на участки, арендуемые единоверцами и старообрядцами, поселившимися во владельческих имениях после 17 июня 1863 года. В отношении таковых аренд остаются в силе заключенные с землевладельцами договоры, впредь до окончания указанных в них сроков, а если срока договором не определено, то до 23 апреля 1877 года. По истечении сих сроков продолжение означенных аренд зависит от взаимного обеих сторон соглашения, на основ. общих о найме земель законов (ст. 9).
Затем, по закону 4 июня 1901 года установлен обязательный выкуп участков, находившихся во владении единоверцев и старообрядцев, поселившихся в принадлежащих частным владельцам, городам и учреждениям имениях до 17 июня 1863 г., не исключая и тех, кои отказались от выкупа занимаемых ими участков по требованию владельцев, если со времени предъявления к ним этого требования до 7 августа 1906 г. не истекло еще года, а в случае истечения этого срока — если на применение выкупа вотчинник изъявит свое согласие. До производства выкупа единоверцы и старообрядцы пользуются состоящими в их владении землями на прежних условиях, если они не будут изменены по добровольному соглашению сторон (Особ. пр. к IX т., кн. IV, ст. 741).
Разбор всех споров, могущих возникнуть при этом между землевладельцами единоверцами и старообрядцами, в том числе и о взыскании следующих в пользу землевладельцев платежей за предшествующее утверждению выкупного акта время возлагается на местные по крестьянским делам учреждения. (Там же, ст. 752). Затем, единоверцы и старообрядцы, приобретшие земельные участки с содействием правительства, поступают в разряд крестьян-собственников и подчиняются правилам, установленным для таковых крестьян в Положении о выкупе (см. 762). Следовательно, в отношении подсудности споров, которые могут возникать впоследствии как между ними, так и с посторонними лицами, они подчиняются правилам, установленным для крестьян собственников (см. III объясн. к этой статье). Дела же по выселению единоверцев и старообрядцев, кои по решениям крестьянских учреждений признаны будут не имеющими права на выкуп занимаемых ими участков владельческой земли, и все возникающие отсюда споры и недоразумения подлежат разрешению судебных установлений на общем основании (ст. 763).
Споры русских арендаторов в Западном крае.VIII. Почти тождественные правила установлены законом 19 января 1893 г. и в отношении тех русских арендаторов православного вероисповедания, которые были водворены на владельческих землях в губерниях Виленской, Витебской, Ковенской, Минской и Могилевской до 19 февраля 1861 г. Им предоставлено право выкупа состоящих у них в арендном пользовании земельных участков (Особ. пр. к т. IX, кн. IV, ст. 721), причем производство дел по выкупу и разбор споров, могущих при этом возникнуть между землевладельцами и арендаторами, в том числе и о взыскании следующих в пользу землевладельца платежей за предшествующее утверждению выкупного договора время, возлагается на местные по крестьянским делам учреждения (ст. 730). Выкупившие земли сравниваются с крестьянами (ст. 737), следовательно, подчиняются волостному суду наравне с крестьянами собственниками; споры же по выселению тех из арендаторов, коим в ходатайстве о выкупе будет отказано, подлежат ведению судебных установлений (ст. 738).
Споры чиншевиков.IX. Наконец, следует войти в рассмотрение вопроса о подсудности дел чиншевых, один род которых законом 9 июня 1886 года совершенно изъят из ведомства общих судебных установлений, тогда как другой всецело принадлежит их ведению и изъемлется из подсудности мировых судебных установлений. Для правильного понимания сего разграничения прежде всего необходимо выяснить, что такое закон понимает под именем чиншевого владения?
Ответом на этот последний вопрос может служить нам разъяснение правительствующего сената, помещенное в одном из его решений (77 № 109). «Чиншевое пользование землею, говорит в этом решении кассационный сенат, весьма часто встречающееся в поселениях западного края Империи, возникло с давнего времени при польском и литовском правительствах, когда граждане и сельские обыватели не имели права приобретать недвижимые имущества в собственность (см. констит. Иоанна Альбрехта 1496 г.), а между тем лица этих сословий приглашались заселять вновь учреждавшиеся королевские города и владельческие местечки и выговаривали себе вечное и потомственное пользование занимаемой ими землей, с правом ее отчуждения, с тем, что поселенцы, их наследники и преемники обязывались на вечные времена платить определенный за пользование землею чинш, размер которого оставался навсегда неизменным, если владелец не выговаривал себе права увеличить его впоследствии. Права поселенцев и размер ежегодного чинша, а иногда и особая плата в пользу владельца города и местечка, на случай перепродажи чиншевого участка, определялись для владельческих местечек «привилегиями» вотчинников, которые утверждались королем и служили учредительным актом, основанием чиншевого права поселенцев (см. статут Вислицкий 1347 г., статут Сигизмунда I 1520 г., стат. Торуньский 1521 г., констит. 1717 г., ординация референдарских судов 1768 г., конст. 1792 г., стат. Литовск. § 8 арт. 29 разд. 1-й). На основании этого акта, как договора между владельцем города или местечка и его жителями, разрешались и их взаимные споры; но нередко заселение местечек совершалось без письменного акта, по словесному договору между чиншевиками-поселенцами и владельцем; в таких случаях взаимные их отношения определялись обычаем, действовавшим в польских и литовских владениях. Манифестом 30 октября 1794 года (о присоединении Литовского княжества к России), жителям Великого княжества Литовского обеспечено пользование их прежними правами по законам княжества и законное владение их имуществами; Высочайшим повелением 1797 года, некоторые города и местечки, учрежденные на основании привилегий, лишены были городского права, но поземельное владение их жителей, на этих привилегиях основанное, осталось без изменения; указом 25 июня 1840 г., о распространении на западные губернии действия общих законов Империи предписано было силу и законность актов, возникших в этих губерниях до 1840 г., определять по законам, действовавшим во время составления этих актов; наконец, люстрационными правилами 20 октября 1867 г. (св. зак. т. VIII ст. 9 прилож. п. 293), предписывалось во всех распоряжениях и постановлениях при производстве люстраций местечек иметь в виду, чтобы не нарушать действующих контрактов и привилегий обывателей. Из вышеизложенного видно, что вечное чиншевое право жителей городов и местечек, установлявшееся учредительными актами или привилегиями, признавалось в западных губерниях, как до присоединения их к России, так и после их присоединения к Империи; существование этого права и при действии российских законов признавалось неоднократно и судебными решениями правительствующего сената, а также и Высочайше утвержденными мнениями государственного совета. Из этих решений и самого объема прав, установлявшихся в пользу чиншевиков при заселении ими городов и местечек, несомненно следует заключить, что право вечного чинша, как возникающее не из срочного договора и заключающее в себе право владеть, пользоваться и распоряжаться недвижимым имуществом, отчуждать его и передавать по наследству, с условием лишь вечного платежа определенного чинша в пользу собственника, имеет характер особого вещного и при том бессрочного права на недвижимое имущество.
Исходя из этих положений, правительствующий сенат всегда признавал неподсудными мировым установлениям: иски владельцев о прекращении вечно-чиншевого владения, о выселении чиншевиков (77 № 112 и 115), хотя бы предъявляемые иски имели требование о восстановлении нарушенного владения (77 №№ 107 и 109), и кем бы они ни предъявлялись: владельцем или арендатором его к чиншевикам (77 № 113), или чиншевиками к владельцу (74 № 614 и 77 № 111); иски о прекращении чиншевиками торговли на чиншевых землях (77 № 110), т. к. закон 9 июня 1886 г., насколько им разрешается вопрос о силе чиншевых сделок, заключенных после 1840 г., должен служить и по отношению к чиншевым правам в местечках (89 № 131), и иски об определении размера чинша (77 № 114); но иски о взыскании неуплаченного чинша подлежат ведению мировой юстиции (77 № 116).
Засим — в 1878, 1882 и 1886 годах последовали три новые узаконения относительно подсудности чиншевых дел. По первым двум — (28 июля 78 г. Собр. узак. за 78 г. № 158 ст. 648 и 25 мая 82 г. Собр. узак. № 63 ст. 444), все дела о прекращении вечного владения имуществами, основанные на праве вечно-чиншевого пользования и об удалении вечно-чиншевых владельцев из места их поселения изъяты из ведомства мировой юстиции и переданы в ведение, сначала, бывших соединенных палат уголовного и гражданского суда, а потом окружных судов. Последним же (9 июня 1886 г. Собр. узак. № 69 ст. 645), все дела о сельских чиншевиках, за исключением дел о восстановлении нарушенного владения, изъяты и из ведомства общих судебных установлений (п. VI) и переданы в особо для сего учрежденные чиншевые присутствия. Причем, по разъяснению правительствующего сената, и дела о восстановлении нарушенного владения чиншевыми землями должны быть признаваемы подсудными общим судам только тогда, когда они возбуждаются по 4 п. 29 ст. уст. гражд. суд., т. е. когда иски об этом предъявляются мировым судьям; окружным же судам неподсудны и этого рода иски (86 № 40). Посему, неподсудны окружным судам и иски об определении размера чиншевой платы (88 № 23).
Таким образом, в настоящее время из всех чиншевых дел окружным судам подсудны только дела по спорам владельцев с городскими и местечковыми чиншевиками. Но, так как в Высочайше утвержденных 28 июля 1878 г. правилах употреблены выражения — «землевладельцы», «занимаемые в их имениях земли» и т. п., то в практике очень часто возбуждается вопрос — не исключительно ли о сельских чиншевиках говорится в этих правилах? Если же этот вопрос должен быть разрешен утвердительно, то дела по спорам городских и местечковых чиншевиков, когда цена иска не превышает мировой подсудности, должны быть признаваемы подсудными и мировым установлениям. Но такое мнение опровергается тем, что на рассмотрение правительствующего сената восходили дела о выселении чиншевиков из занимаемых ими в местечках домов, лавок и проч., и сенат не признавал этих дел подсудными мировым судьям (79 № 207 и 80 № 209).
Чиншевое право, возникшее в пределах бывшего Королевства Польского, сохранено нашим законодательством только в местностях, присоединенных к России от Польши, т. е. в десяти привислянских и девяти западных губерниях. Хотя же отсюда чиншевое владение и распространилось в местности соседних губерний, но там оно не признается законным, и потому все договоры и сделки, коими оно установлено во всех других губерниях, кроме привислянских и западных, должны быть рассматриваемы как договоры, законом недозволенные, и все споры, возникающие из этих договоров, как это само собою разумеется, подлежат ведению судебных установлений на общем основании (ср. 04 № 41).
Теперь мы перейдем к рассмотрению подсудности духовных судов.
Подсудность духовным судам.X. По уставу духовных консисторий 1883 года (Собр. узак. 1884 г. прилож. к № 68), ведомству духовных судов подлежат следующие дела:
Ст. 148—1) Люди духовного звания епархиального ведомства:
а) по проступкам и преступлениям против должности, благочиния и благоповедения;
б) по взаимным спорам, могущим возникать из пользования движимою и недвижимою церковною собственностью;
в) по жалобам духовных и светских лиц на духовные лица в обидах и нарушении бесспорных обязательств и просьбам об уплате бесспорных долгов.
2) Люди светского звания:
а) по делам о браках, совершенных незаконно;
б) по делам о прекращении и расторжении браков;
в) по случаям, в которых нужно удостоверение о действительности события браков и рождений от законного брака;
г) по проступкам и преступлениям, подвергающим виновного церковным епитимиям.
Ст. 203. Жалобы о нарушении духовными лицами обязательств, а равно и просьбы о побуждении сих лиц к уплате бесспорных долгов, в местностях, в которых не введены мировые судебные установления, должны быть приносимы епархиальному начальству.
Ст. 204. Но, если вследствие жалобы или просьбы о побуждении к уплате долгов, возникает спор по документам, то истцу предоставлять право начать иск гражданским порядком в гражданских присутственных местах.
Споры имущественные.XI. Из семи пунктов первой из приведенных статей для нас имеют значение только б и в 1-й части и а, б и в 2-й части. Но п. в 1-й части разъясняется правилами, изображенными в двух последних (203 и 204) статьях, по силе коих споры, как собственно между духовными лицами, так между духовными и светскими, о нарушении бесспорных обязательств и о взыскании бесспорных долгов подлежат ведению епархиального суда только в тех местностях, где не введены мировые судебные установления; следовательно, там, где действуют эти последние, всякие иски о нарушении обязательств, спорных или бесспорных и взыскание долгов, будут ли они предъявляемы духовными или светскими лицами к духовным, должны подчиняться общим законам о подсудности — т. е. должны подлежать ведению или мировых, или общих судебных установлений, смотря по цене иска, что подтверждается и смыслом 203 ст. того же устава и следующими разъяснениями правительствующего сената: «по силе 214 и 215 уст. дух. кон.[2] и на основ. прим. к 19 ст. т. X ч. 2 изд. 1857 года, жалобы о нарушении духовными лицами православного исповедания обязательств и просьбы о понуждении сих лиц к уплате бесспорных долгов, хотя должны были приноситься епархиальному начальству, но судебные установления, образованные по уставам ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА II, не лишены права принимать к своему рассмотрению дел подобного рода“, так как эти узаконения, как и все другие судопроизводственные законы, отменены уставом гражд. судопр., с изданием которого и введением в действие уничтожилось существовавшее прежде разделение гражданских дел на бесспорные и спорные, из коих первые подлежали производству в полиции и административных установлениях, а вторые судебному рассмотрению, и все гражданские дела предоставляемы ныне исключительно ведению судебных установлений, согласно 1 ст. уст. гражд. суд., причем не постановлено никакого изъятия для гражданских дел лиц духовного ведомства» (79 № 246), почему все дела по спорам частных лиц с духовными и сих последних между собою о нарушении обязательств и договоров должны быть признаваемы подсудными общим судам (77 № 157).
На этом основании духовные лица не изъемлются от подсудности дел о признании их несостоятельными должниками, причем должно быть соблюдаемо правило 5 п. 32 ст. прил. III к 1400 ст. уст. гр. суд. (71 № 668).
Иски за обиды и оскорбления.XII. Но в рассматриваемом пункте «в» первой части 148 ст. уст. дух. к. есть еще один род дел, который изъемлется этим узаконением из общего порядка о подсудности и предоставляется ведомству епархиального суда; это — дела по жалобам духовных и светских лиц на духовные в обидах. В практике возникал вопрос и по поводу применения этого закона, а именно: о каких жалобах говорится здесь — исключительно ли тех, которые подаются с целью уголовного преследования обвиняемых духовных лиц, или также о тех, которые предъявляются в гражданском порядке с целью взыскания с виновных гражданского бесчестья? Сенат совершенно правильно, из сопоставления различных узаконений, приходит к тому выводу, что оба рода жалоб — уголовные и гражданские — должны подаваться по начальству обвиняемого, и следовательно, иски о взыскании гражданского бесчестья с духовных лиц судебным установлениям неподведомы (80 № 79); но такие же иски к духовным лицам римско-католического исповедания могут подлежать ведению и светских судов, ибо в 60 ст. т. XI ч. 1 уст. дух. дел иностр. исповед. сказано: п. в) жалобы и иски на духовных, вчиняемые как духовными, так и светскими лицами, по обидам и ущербам, или же по неисполнению бесспорных обязательств, относятся к ведомству консистории только в том случае, когда истец, для охранения своих прав, обратится к духовному, а не светскому начальству (74 № 194).
Затем гражданскому суду подлежат иски за вред и убытки, причиненные преступными деяниями духовных лиц, но не прежде, как по окончании дела судом духовным, как это прямо сказано в 1018 ст. уст. уг. суд.
Споры, возникающие из пользования церковною собственностью.XIII. По п. б той же первой части 148 ст., взаимные, между духовными лицами, споры, возникающие из пользования движимою и недвижимою церковною собственностью, всецело отнесены к ведомству епархиальных судов, и правительствующий сенат признает, что общим судам неподсудны всякого рода споры, вытекающие из пользования церковною собственностью — «не только иски о самом праве пользования таковою, но и иски, вытекающие из нарушения этого права, уже признанного епархиальным начальством за одною из спорящих сторон, т. е. иски о доходах, убытках и т. п. сим нарушением причиненных» (81 № 68), а из смысла 197 ст. уст. дух. к. видно, что и споры членов причта между собою о церковных доходах подлежат ведению епархиального суда.
Дела о законности браков.XIV. Далее: как было указано выше, к ведомству духовных судов пп. а и б 2 части 148 ст. отнесены дела между светскими лицами о браках, совершенных незаконно, и о прекращении и расторжении браков. Совершенно императивная форма выражения относительно подсудности брачных дел духовным судам в совокупности с текстом 205—257 ст. того же устава не оставляет никакого сомнения в том, что все споры о законности или незаконности браков лиц православного исповедания, основанные на 37 ст. т. X ч. 1 и кем бы ни возбуждаемые, т. е. просьбами ли лиц заинтересованных, или подлежащими ведомствами, а равно все иски о расторжении браков, на основании 45, 48, 50—52, 54—58 и 73 ст. того же тома и части, изъяты из ведомства общих судебных установлений. Самое удостоверение, выданное подлежащею духовною властью о законности брака, должно иметь решающее значение и силу неопровержимого доказательства, так как, говорит сенат: «при совершении таинства и обряда бракосочетания, самое событие брака немыслимо без участия священнослужителя; событие брака обставляется, кроме того, пред записью в метрическую книгу, предварительными действиями духовной власти: после уведомления священника прихода (ст. 25 т. X ч. 1), он принимает документы жениха и невесты, производит оглашение и составляет обыск, вносимый в обыскную книгу (ст. 26—28 т. X ч. 1); по совершении брака запись вносится в метрическую книгу и духовные лица свидетельствуют этим не только о фактах известных им из документов и из показаний других лиц о неимении законных препятствий к браку, но и о собственном действии, т. е. о том, что брак совершен ими по чину православной церкви… Вследствие этого, по вопросам о действительности и законности браков, постановление консистории и святейшего правительствующего синода есть решение духовного суда, которое обязательно для суда гражданского» (79 № 152). Точно также брачные дела и лиц других христианских исповеданий, кроме браков между раскольниками, а равно и брачные дела нехристиан, не подлежат ведению светских судов; они должны быть рассматриваемы подлежащим духовенством (см. относительно р.-кат. ст. 60 § 2 примеч. 1 и 2; протестантов ст. 246—268; армян.-грегор. ст. 985 п. 6; евреев ст. 1089; караимов ст. 1124 и магометан ст. 1143 т. XI ч. 1 изд. 1857 г.). Относительно же брачных дел между раскольниками, то таковые законом 19 апреля 1874 г. предоставлены ведению общих судебных установлений (ст. 13561—13569 уст. гражд. судопр.).
Дела о законности рождения.XV. Что же касается правила, заключающегося в п. «в» 2 части 148 ст., относительно удостоверения о действительности рождения от законного брака, то уже из смысла 122 ст. зак. гр., — по которой сведения об этом предмете, почерпнутые из метрических книг, не составляют исключительного доказательства законности рождения, следует заключить, что закон не отнимает права и у гражданских судов устанавливать на основании всякого рода других доказательств законность рождения при отсутствии спора о законности брака, как это признает и правительствующий сенат (75 № 608, 79 № 90).
Кроме этого, гражданским судам подведомы и все дела о законности и незаконности рождения, как имевшего место при существовании законного брака (ст. 1346—1356 уст. гражд. суд.), так и в тех случаях, когда рожденному вне брака, самими родителями, или одним из них, или кем бы то ни было, будут подложно присвоены права законного рождения посредством неправильного внесения его в метрические книги (82 № 155). В этих случаях, по первоначальным толкованиям сената, удостоверения, выданные подлежащими духовными властями, должны были признаваться неопровержимыми доказательствами законности рождения (73 № 265, 77 № 271 и др.), но впоследствии сенат сам признал ошибочность своих выводов и в решении 1879 г. № 152 подробно указал те основания, по которым выпись из метрических книг, хотя подлинность ее никем не оспаривается, должна иметь силу несомненного доказательства только того обстоятельства, что известное лицо крещено в православную веру; но то, что оно рождено именно от тех лиц, которые обозначены в метрике, последняя не всегда может иметь силу неопровержимого доказательства, так как в метрической записи о рождении свидетельствуется о двух различных событиях, о естественном событии рождения, сокрытом от посторонних, и о церковном совершении молитвы или таинства крещения. Духовная власть дает непосредственное удостоверение только о последнем, а о рождении вносит запись в книгу, основываясь лишь на сделанном ей показании ближайших к событию и заинтересованных свидетелей. Самый способ принятия сих показаний не установлен в законе и представление документов, равно составление предварительно какого-либо акта, каков обыск о браке, также не установлено. Посему, в содержании метрической записи о рождении оказываются две существенно различные части: запись по показаниям частных лиц о рождении и запись по непосредственному удостоверению духовной власти о крещении. Почему — в случае оспаривания метрического свидетельства по внутреннему его содержанию, не могущего разрешиться поверкою свидетельства с самою метрическою книгою, гражданский суд не лишается принадлежащего ему права и возложенной на него законом обязанности рассмотреть и сделать оценку метрического свидетельства в совокупности со всеми представленными к делу актами и свидетельскими показаниями.
Несмотря, однако, на это вполне правильное и согласное с самым существом дела разъяснение, правительствующий сенат по-видимому не вполне убежден в верности высказанного им положения, т. к. в одном из позднейших своих решений, которое не было напечатано в сборнике, именно по делу виленской судебной палаты о наследстве после баронессы Саргер, опять отступил от преподанного им правила, признав, что коль скоро при сличении метрического свидетельства с книгою никакого различия не оказалось, содержащаяся в книге запись не может быть опровергаема. Невозможно согласиться с этим отступлением: в делах подобных тому, по которому последовало это новое решение, доказывалось не то, что свидетельство, на котором истец основывал свое право, несогласно с записью в метрической книге, а то, что самая запись, сделанная согласно показанию частных лиц, заявивших священнику, что крещаемый им ребенок рожден баронессою Вероникою Саргер, в действительности не сын баронессы, а сын ее мужа и другой женщины; что баронесса, как это было положительно доказано на суде, не жила с мужем и целые годы с ним не встречалась. Почему правительствующему сенату не угодно было следовать своему собственному разъяснению и признать, что суд не имеет права устанавливать оказавшееся, вследствие подлога частных лиц, несоответствие записи в книге очевидной действительности — нам неизвестно. Не можем, однако, не сделать того предположения, что здесь было одно простое недоразумение и что разъяснение 1879 г., № 152, должно служить единственным руководством в подобных случаях.
Подсудность коммерческим судам.XVI. Подсудность коммерческим судам определяется статьями 40—44, 48, 49, 154—159 уст. судопроизвод. торгов. изд. 1903 года.
Из содержания этих статей видно, что подсудность эта зависит: 1) от рода дел; 2) от местожительства ответчика; 3) от места нахождения спорного имущества и 4) от взаимного согласия тяжущихся.
По роду дел подсудность указана в 40 ст. того устава, по силе которой к ведомству коммерческих судов принадлежат: 1) все споры и иски по торговым оборотам, по векселям, договорам и обязательствам словесным и письменным, торговле свойственным, как между частными лицами всех состояний взаимно, так и по искам государственных кредитных установлений на частные лица; 2) все дела о торговой несостоятельности, к какому бы званию ни принадлежали лица, в оную впадшие.
Споры по торговым оборотам.XVII. Условия подсудности дел о несостоятельности торговой мы рассмотрим в своем месте, здесь же займемся рассмотрением подсудности дел исковых. Прежде всего мы должны выяснить, что такое закон понимает под словами «торговые обороты» и «торговле свойственные»? — На этот вопрос мы имеем ответ в самом законе: следующая 41 ст. говорит, что торговыми оборотами признаются: 1) все роды торговли оптовой, розничной и мелочной, как свободной для всех состояний, так и ограниченной установленными свидетельствами; 2) торговля фабричная и заводская, также лавочная, амбарная, магазинная и т. п.; 3) торговая промышленность в построении, покупке, починке и найме кораблей и купеческих судов и в отправлении оных; 4) дела по купеческим приказам о закупе, продаже, перевозке и поставке товаров, или так называемые дела комиссионные, экспедиционные и маклерские; 5) денежные переводы на российские и иностранные города; дела вексельные и банкирские; 6) дела по искам на цеховых в оборотах, торговле свойственных». Однако, это определение далеко не обладает той ясностью, которая устраняла бы на практике всякие сомнения и недоразумения. И действительно: все роды торговли, сказано здесь, признаются торговыми оборотами, но вслед затем, в ст. 43 говорится, что разбору коммерческого суда не подлежат споры по покупке и продаже товаров на наличные деньги в рядах, лавках, рынках, торгах и ярмарках. Почему же это? Потому ли, что подобные споры, как и вообще все споры по торговле на сумму до 150 руб., как сказано в той же 43 ст., закон признает маловажными и только посему изъемлет из ведомства коммерческих судов, или, потому что покупка и продажа из лавок и пр. в глазах законодателя не составляет торгового оборота в тесном смысле слова? — Но во 1-х, нельзя считать маловажными делами всякую продажу из лавок и магазинов, так как очень часто при такой продаже выручаются весьма значительные суммы, в несколько раз превосходящие 150 руб., а во 2-х, по примечанию к той же 43 ст., все маловажные споры, из торговли возникающие, отнесены к ведомству словесных судов, т. е. таких же сословных, как и суды коммерческие, тогда как споры по покупке и продаже товаров из лавок подчинены ведению подлежащих начальств, которым предоставлено ведение и всех вообще гражданских споров. Уже из этого следует заключить, что рассматриваемый род торговли закон не признает торговым оборотом в тесном смысле. И в самом деле, продажа из лавки или магазина для торгующих в них есть действительно торговля, но для посторонних лиц, приобретающих для себя ту или другую вещь в лавке, покупка никоим образом не может быть названа торговлей, иначе все люди без исключения должны были бы считаться производящими торговлю и подчиняться ведению специальных, сословных судов, так как каждый встречает в жизни надобность что-либо купить, а иногда и что-либо продать: землевладелец продает произведения собственной земли, ремесленник — произведения своих рук, художник тоже, и т. д. и т. д. — ужели же они и все покупающие у них производят торговлю? — Нет. Ни подобные продажи, ни подобные покупки никогда не считались торговлей и торговыми оборотами, а потому, возникающие при этом споры не должны подлежать ведению ни коммерческих, ни словесных судов, которые, как чисто сословные суды, учреждены исключительно для сословия торговых людей.
Следовательно: торговлей должны признаваться только такие продажа и покупка, которые имеют целью не простой сбыт собственных хозяйственных произведений и не простое приобретение их для удовлетворения собственной потребности, а сбыт приобретенных или произведенных в видах получения прибыли, вещей для дальнейшего такого же сбыта их. Таким образом под торговым оборотом, в тесном смысле слова, должно понимать такие сделки, которые совершаются не только по торговле, но и для торговли.
Поясним это примерами: купец скупает у крестьян известного рода продукт земли — пеньку, лен, хлеб и проч.; в этом нет торговой сделки, потому что для продавца сбыт его собственных произведений не есть торговля. Но когда тот же купец в свою очередь продает скупленное им у крестьян другому купцу, приобретающему с такою же целью перепродать купленное третьему, распродать в розницу, отправить за границу и т. п., — то такие сбыт и покупка уже есть торговля, ибо цель их есть получение барышей как для продавца, так и для покупщика и они делаются по торговле и для торговли. Кустарь разносит и распродает частным лицам свои произведения — он торгует, значит такая распродажа для него торговля; но для тех, кто покупает у него, никакой торговли нет, а простое приобретение нужных им вещей. Но если тот же кустарь продает свои произведения лавочнику, торгующему ими же, то такая купля-продажа есть уже торговля для одного и торговля для другого, ибо у обоих одна цель — получение барышей. Однако, из этого не следует заключать, чтобы всякого рода сделка по купле-продаже, совершаемая двумя купцами, или вообще между двумя лицами торгового звания, считалась торговым оборотом. И купец может приобретать у другого купца известную вещь, но для собственного употребления, а не для торговли и, само собою разумеется, что такое приобретение опять не будет торговой сделкой, потому что здесь покупщик купец действует не как торговец, а как всякое частное лицо, приобретающее ту вещь, которая ему потребна. С другой стороны и лицо неторгового звания может совершать торговые обороты. Так: напр., художник, подрядившийся доставлять свои произведения в магазин живописи, производит торговлю, ибо продает свои картины для торговли и т. п.
Итак: торговыми оборотами и сделками, свойственными торговле, должны почитаться только такие сделки, которые производятся между двумя лицами по торговле и для торговли, т. е. когда одним возмездно приобретается что-либо от другого, продающего с целью получения прибыли, для дальнейшего возмездного отчуждения с такою же целью.
Так на это смотрит и правительствующий сенат, как в прежнем его устройстве, так и кассационный его департамент. Примеры подобных взглядов IV департамента сената приведены у Носенко под ст. 42—45 уст. суд. торг., примеры же из кассационной практики приводим здесь:
Признаны неторговыми сделками:
а) покупка вина управляющим винного откупа не для продажи, а для собственного употребления (68 № 404);
б) забор товаров в лавке, хотя бы и в кредит, но для собственного употребления (68 № 434, 72 № 12, 74 № 580, 76 № 105 и др.);
в) забор товаров не в кредит, а на наличные деньги (68 № 59, 69 № 704);
г) забор и покупка товаров одним купцом у другого купца для собственного употребления (68 № 299);
д) поручение обществу транспортирования кладей или железной дороге поклажи для перевозки (68 № 756 и 82 № 23).
Вообще для определения рода сделки сенатом высказаны следующие руководящие начала:
е) признание той или иной сделки торговою зависит не от прав состояния совершивших оную, а от принадлежности их действий к торговым оборотам (67 № 299, 68 № 756 и др.);
ж) сделка не может быть названа торговою, единственно потому, что она вытекает из таких действий, которые положением о пошлинах за право торговли (прилож. к ст. 464 уст. о пошл.) причисляются к торговым действиям (82 № 23);
з) торговою сделкою может быть признана сделка, представляющаяся торговою не только по отношению к одному, вступившему в нее, но и по отношению к другому контрагенту (74 № 761 и 82 № 23).
По этим соображениям признано, что иски, вытекающие из сделки автора книги, выпущенной им в продажу, с типографщиком о печатании этой книги, подсудны не коммерческому суду, а общим гражданским судам, т. к. по правилам о литературной собственности, каждому автору принадлежит право свободной продажи его произведений, вследствие чего такая продажа, а вместе с тем и заказ типографии на печатание книг для авторов не составляет торговой сделки (88 № 78). Не составляет ее и отдача автором своих книг книгопродавцам на комиссию для распродажи (02 № 89).
Наоборот, торговыми оборотами признаны:
и) продажа железа из завода в лавку по текущему счету (68 № 404);
і) взятие товаров для торговли (68 № 434), и в этом отношении одно то обстоятельство, что товар куплен не в кредит, не может отнять у сделки характер торгового оборота (84 № 69), ибо торговую сделку составляет всякое возмездное приобретение товаров для дальнейшего возмездного их отчуждения с целью получения прибыли (72 № 288);
к) принятие одним лицом от другого товара на комиссию, как комиссионная сделка, предусмотренная 1301 ст. уст. торг. (75 № 677) и т. п.).
Определив таким образом, что должно понимать под словами «торговые обороты» и «сделки, торговле свойственные», перейдем к рассмотрению других дел, которые торговым уставом отнесены к ведомству коммерческих судов.
Дела вексельные.XVIII. Прежде всего заметим, что, по силе 40 ст. уст. суд. торг., все дела по векселям, на сумму свыше пятисот рублей, подлежат ведению сих судов, несмотря на то, к какому бы званию ни принадлежали, как векселедатель и векселедержатель, так и все бланконадписатели, поручители, акцептанты и пр. Почему в этом последнем отношении не сделано никакого исключения по отношению к тем случаям, когда векселя выданы не по торговле, следует выводить из того, что первоначально, и по уставу о банкротах 1800 г. (П. С. З. № 19692) и по вексельному уставу 1832 года, векселями обязываться могли только лица торгового сословия, так что вексель сам собою, уже одной своей формой, являлся сделкой торгового рода. Когда же по закону 3 декабря 1862 г. (П. С. З. 38993) разрешено было всем сословиям выдавать и принимать векселя, когда вследствие этого векселя, выдаваемые лицами всех сословий, стали обращаться наряду с векселями лиц торгового звания и приниматься к учету как в частных, так и государственных кредитных учреждениях, законодатель не счел возможным сделать какое-либо разграничение между теми и другими, и понятие о векселе сохранилось, как понятие о торговой сделке.
Посему, всякий иск по векселю, сохранившему ли силу вексельного права (67 № 50; 68 № 289), или потерявшему таковую вследствие непротеста (68 № 540), изъят из ведения общих судов там, где имеются коммерческие суды, и подлежит ведомству сих последних.
Равным образом, подсудны коммерческим судам иски с поручителей по векселям, хотя бы поручительство было дано на срок, т. е. такое, которого вексельный устав 1893 г. не знал, ибо, вследствие такой надписи на векселе, вексель не перестает быть векселем, а коммерческие суды не лишены права руководствоваться общими узаконениями, и закон делает разграничение дел по их роду, а не по тем или другим узаконениям, которые служат к разрешению спорных обстоятельств, в сих делах встречающихся (76 № 409). Однако же, если поручительство сделано не на самом векселе, а в особом от него акте, то иск к давшему такое поручительство подлежит ведению общих судов, так как, по силе 635 уст. торг. 1857 г. (93 ст. уст. о векс. 1893), если ручательство обозначено в особом акте, то поручители ответствуют на основании общего порядка, для всех обязательств установленного (79 № 17), и вообще принятие на себя обязательства уплатить долг, хотя бы возникший и из торговых оборотов, не может быть причислен к разряду торговых обязательств, а как всякое другое обязательство между частными лицами подлежит общим правилам о подсудности (там же).
Это разъяснение должно иметь свою силу и при действии нового устава о векселях (изд. 1903 г.), в котором с большою точностью определены правила о поручительстве по векселям, и по совокупному смыслу 28 и 57 ст., вексельное поручительство должно выражаться надписью на векселе.
Дела по торговле фабричной и заводской и пр.XIX. Из дел по торговле прежде всего следует указать на те, которые законом 24 марта 1892 г. изъяты из ведомства коммерческих судов.
а) Правило отрицательное;По 43 ст. уст. о суд. торг. (изд. 1903 г.), «разбору коммерческого суда не подлежат: 1) споры по покупке и продаже товаров на наличные деньги в рядах, лавках, на рынках, торгах и ярмарках, равно как дела ремесленников между собою и с другими, по коим плата требуется за личную работу, без какой-либо поставки материалов и аккредитования; 2) все споры по торговле, не превышающие ста пятидесяти рублей».
Из смысла этой статьи следует, во-1-х, то, что с какою бы целью ни заключалась сделка купли-продажи всякого рода товаров в рядах, лавках, на рынках, торгах и ярмарках, т. е. приобретался бы по этой сделке товар для собственного употребления или для перепродажи его с целью получения выгоды, раз приобретение делается на наличные деньги, — все возникающие из такой сделки споры подлежат ведомству общих судов, т. е. мировых или окружных, смотря по цене иска; во-2-х, все споры, возникающие хотя бы и из сделок по торговле, коль скоро спор оценивается в сумме, не превышающей ста пятидесяти рублей, значит и в тех случаях, когда самая сделка была совершена на значительно высшую сумму, — подлежит ведению тех же общих судов; и в-3-х, этим же общим судам подлежат и споры ремесленников, как между собою, так и с другими лицами, если предметом их является требование платы за личную работу без какой-либо поставки и аккредитования. Это последнее правило очевидно относится к случаям возникновения спора между ремесленником и лицом, заказавшим работу для своих торговых оборотов, так как споры с ремесленниками лиц неторгового звания и торговыми делами не занимающихся, и без того не подлежат ведению коммерческих судов. Но этим последним судам означенные споры не подлежат при наличности того условия, что ремесленник исполнил лишь заказанную работу из материала, данного ему заказчиком; если же кроме платы за работу ему причитается что-либо и за материал, то коммерческому суду не подлежат такие споры лишь тогда, когда они не превышают 150 рублей. Так: торговцы готовой мебелью или готовым платьем и пр. нередко заказывают мастерам изготовление тех или других предметов. Если при этом рабочему дан был материал и спор возникает лишь из-за платы за произведенную работу, то в какую бы сумму ни оценивался иск, — он подлежит ведомству общих судов; если же на эти предметы ремесленник употребил свой материал и следовательно доставляет заказчику известные предметы, то спор из таких отношений неподведом коммерческому суду лишь тогда, когда он не превышает 150 рублей.
б) Правило положительное.XX. Ведомству коммерческих судов подлежат:
1) торговля фабричная и заводская (п. 2 ст. 41 у. с. т.). Сюда, по разъяснению старого сената, относятся: все иски, возникшие из заключаемых по содержанию фабрик и промышленных заведений сделок; по покупке дров, угля и леса; снарядов для фабрики; бумаги для типографии; мебели для меблированных комнат; товара для гостиницы, для мастерской; материала для извозного промысла, для снарядов и построек на рыбных промыслах; припасов для продовольствия рабочих на фабрике и содержимых для исполнения подряда; по найму промышленных заведений — торговых бань, гостиницы, а также рабочих для фабрики; по договорам о постройке и поставке вагонов для железных дорог и т. п. (Носенко, стр. 16—20 по изд. 1894 г.). Но иски по спорам, вытекающим из подрядов постройки и ремонта не промышленных заведений не составляет торгового оборота, как напр. спор подрядчика с думою по ремонту здания городских казарм, потому что здесь дума действует не как торговое лицо, а как городское хозяйственное управление (там же);
2) торговая промышленность в построении, покупке, починке и найме кораблей и купеческих судов и в отправлении оных (3 п. той же ст.);
3) дела комиссионные, экспедиционные и маклерские (4 п. 41 ст.), как напр. взятие на комиссию для продажи товара; поручение, данное купцом банку, выкупить или заложить ценные бумаги, как предмет торговли (там же стр. 18—19).
Кассационный департамент не признает спора между автором книги и книгопродавцем, принявшим от него книги на комиссию за торговую сделку ввиду того, что «закон, признавая за каждым сочинителем или переводчиком книги право литературной собственности, присваивает ему значение благоприобретенного имущества[3], которым собственник может пользоваться исключительно и пожизненно посредством издания и продажи своих произведений. Посему автор известной книги, продавая печатные экземпляры оной, как путем непосредственных сношений с покупателями, так и посредством лица, с которым заключен им особый о сем договор, называемый комиссионным, осуществляет лишь свое право литературной собственности. Посему, все сделки автора собственника, направленные им к отчуждению произведения своего труда, не могут по отношению к нему, — автору произведения, — почитаться торговыми, так как в обусловленных этими сделками действиях собственника не заключается того признака посредничества, которым существенно отличается от экономического, или имущественного оборота вообще; входящий в состав его оборот торговый» (р. 902 № 89). Трудно, однако, согласиться с правильностью этих соображений. То обстоятельство, что право автора на изданные им книги есть имущество благоприобретенное и собственнику оного не воспрещено распоряжаться им по собственному усмотрению, не изменяют характера сделки, сущность которой заключается не в чем ином, как в сдаче товара на комиссию для дальнейшего его сбыта, вследствие чего сделка является торговой для обоих контрагентов.
4) дела по денежным переводам на российские и иностранные города, а также дела банкирские (п. 5 той же ст.), каковы: принятие банкирской конторой вклада на хранение, денег для обращения в конторе, процентных бумаг под залог ссуды; исполнение поручения о переводе денег и т. п. (там же);
5) дела по искам на цеховых в оборотах торговле свойственных (п. 6 той же ст.), каковы: поставка лошадей, экипажей и фуража для занимающегося извозом и самая перевозка товаров ими (там же);
6) дела по жалобам на лица, по торговле употребляемые (п. 1 ст. 42 У. С. Т.). Сюда относятся: дела по найму приказчиков; по выдаче свидетельства для перехода к другому хозяину; споры обществ — со своими агентами, с артельщиками и с целыми артелями, как таковыми; механика с хозяином (торговцем) мукомольной мельницы и т. п. (там же, стр. 21—22);
7) дела по спорам между собою товарищей торгового дома (п. 2 ст. 42), каковы: всякие споры, возникающие из договоров товариществ: для эксплуатации паровой мельницы; на производство литографских, водолазных работ; извозного промысла; возведения построек и производства из оных торговли; для подрядов с казною; для аренды земли и т. п. (там же); но иски акционера к правлению банка об обязании правления открыть истцу книги и документы по отчету (82 № 15), о понуждении правления к изменению устава общества и по мировой, заключенной по поводу торгового товарищества (Носенко стр. 29), как вытекающие из нарушения общих гражданских прав, подсудны общим судам. Кроме того, по силе разбираемого закона коммерческим судам подведомы лишь споры между товарищами торгового дома, но не компании на акциях (82 № 15);
8) дела по торговым обязательствам, заключаемым при бирже посредством маклерских записок (п. 3 ст. 42), напр., продажа хлеба по маклерской записке (Носенко стр. 23);
9) дела по спорам хозяев кораблей и купеческих судов с рабочими по постройке, починке, отправлению и пр., а также с корабельщиками и судовщиками (п. 4 ст. 42);
10) дела по морскому страхованию, аварии, бодмерее и кораблекрушению (п. 5 ст. 42), но не по спорам об убытках за разбитие речного судна, так как 438 ст. уст. торг. предусматривает лишь споры о повреждении морских судов (67 № 7) и
11) дела о найме магазинов, амбаров и других строений, для торговли назначенных, в районах ведомства Одесского коммерческого суда (прим. к 42 ст.).
Дела железнодорожные.По примечанию к 125 ст. общ. уст. рос. ж. д., — «означенные в сей статье дела не подлежат ведению коммерческих судов». Ниже (объясн. V и VI к 221 ст.) будет указано, что по силе этой, 125 ст. определяется подсудность дел, вытекающих из перевозки грузов, багажа и пассажиров. Следовательно, только эти дела не подлежат ведению коммерческих судов, но не все те, которые, вытекая из деятельности железных дорог не как из отношений транспортных предприятий, а как из отношений коммерческих предприятий, имеют характер торговых сделок.
Местная подсудность коммерческого суда.XXI. В ст. 47, 155 и 156 уст. суд. торг. весьма точно определены районы тех местностей, на которые распространяется действие коммерческих судов. А именно по силе первой из них, ведомство каждого коммерческого суда простирается не далее того города, в котором он учрежден, и уезда оного. Исключение из этого общего правила содержится в этих же статьях, по силе коих ведомству коммерческих судов, независимо места жительства ответчика, подлежат торговые тяжбы: 1) когда самый предмет таковых — товары, суда и тому подобное — находится в районе действия сих судов и 2) когда в условиях договоров иногородних торгующих будет постановлено, в случае спора, разбираться в том именно городе, где находится коммерческий суд. Следовательно, по силе сих узаконений, а также и 28 ст. уст. гражд. суд., всякая торговая тяжба с ответчиком, жительствующим не в округе коммерческого суда, не подходящая под вышеприведенные условия, должна подлежать ведению общих судов, хотя бы они находились в той же самой местности, где находятся и коммерческие суды. Так, иск по векселю на сумму свыше 500 руб. к ответчику, живущему в Серпуховском уезде Московской губернии, подсуден московскому окружному, а не коммерческому суду. Точно также, московскому окружному суду будет подсуден и иск, вытекающий из спора торговцев о товаре, находящемся в Серпуховском уезде, если только в договоре спорящих не постановлено разбираться, в случае спора, в Москве. Здесь, однако, нужно различать следующее: в ст. 47 и 156 сказано: «если при заключении какого-нибудь договора, для разбора споров назначен сторонами именно какой-либо город, то хотя бы он не был местом жительства ни той, ни другой стороны, иск начинается там, где договором постановлено. В статье же 227 уст. гр. суд. говорится так: при заключении договора, вступающие в оный могут определить тот суд первой степени, которому они подчиняют могущие возникнуть между ними споры об этом договоре и об исполнении оного». Из этого следует: если в сделке между иногородними торговцами, касающейся торгового оборота, будет сказано: «в случае спора разбираться в Москве», то спор подлежит ведению московского коммерческого суда, хотя бы самый суд этот и не был поименован в договоре. Но если таким же договором стороны постановят — «разбираться в московском окружном суде» — то этот последний не будет вправе отказаться от принятия к своему ведению такого спора на том лишь основании, что он по роду своему подлежит ведомству коммерческого суда, ибо ведомство коммерческого суда зависит не только от рода дела, но и от места жительства тяжущихся и, в случае, когда последнее находится вне местности действия сего суда, от желания тяжущихся. Если же тяжущиеся, не подведомые по своему жительству коммерческому суду, в силу предоставленного им 227 ст. уст. гражд. суд. права, избирают себе такой суд, из ведома которого не изъято данное дело, то этим самым они выражают нежелание подчиниться коммерческому суду.
Иски, относящиеся к нескольким ответчикам.XXII. За сим, мы имеем еще одну, именно 157 ст. уст. суд. торг., по которой: «если иск относится не к одному, но к разным ответчикам, то истцу предоставляется обратиться в тот коммерческий суд, коему один из ответчиков подсуден».
Мы нарочно подчеркнули слова коммерческий суд, чтобы указать на то, что, по смыслу рассматриваемого закона, торговая подсудность в подобных случаях определяется жительством всех ответчиков в таких местностях, на которые распространяется действие того или другого коммерческого суда. Если же хотя один из ответчиков имеет местожительство в такой местности, где коммерческого суда нет, дело является уже неподсудным этим сословным судам (см. Носенко стр. 28) и подлежит ведению общих судов на основании общих правил о подсудности.
Вследствие этого, если требуется предъявить иск, напр., по векселю ценою свыше 500 руб. к двум ответчикам, из коих один живет в Москве, т. е. в местности, где есть коммерческий суд, а другой в Туле, где такого суда нет, то истец, согласно предоставленного ему 218 ст. уст. гражд. суд. права, может предъявить этот иск или в московском или в тульском окружном суде, и ни один из них не имеет права признать такой иск себе неподсудным.
Иски к безвестно отсутствующим ответчикам.Из правила той же 157 ст. следует и то, что иск по торговой тяжбе не может быть предъявлен в коммерческом суде и в том случае, когда истец вовсе не указывает места жительства ответчика, или указывает его за границей, и когда в наличности нет тех условий, при которых, по силе 155 и 156 ст., и иногородние торговцы в своих спорах должны подчиняться ведению коммерческих судов. Это потому во 1-х, что при неизвестности жительства ответчика, последний может быть вызван к суду только посредством публикации; такой же способ вызова ответчиков в уставе суд. торг. не показан, и коммерческие суды не вправе практиковать его (Носенко стр. 59), и во 2-х потому, что «ведомство коммерческого суда ни в каком случае не может распространяться на ответчика, коего местожительство или временное пребывание положительно не указаны в том городе или уезде, где коммерческий суд учрежден, за исключением, определенных в ст. 155 и 156 уст. суд. торг. (70 № 1787; 71 № 212 и 81 № 76).
При этом, то обстоятельство, что место исполнения договора, из которого возник предъявленный иск, назначено в том городе, где есть коммерческий суд, никакого значения иметь не может, ибо в уст. суд. торг. нет правила, в силу которого могли бы предъявляться в коммерческих судах иски, исключительно на том основании, что предмет их договор, исполнение которого назначено в округе коммерческого суда (70 № 1787).
Следовательно, и по торговым делам иски к ответчикам, жительствующим за границей, или жительство коих вовсе не указано истцом, так равно и иски по месту исполнения договора иногородними ответчиками должны быть предъявляемы всегда в общих судах на точном основании 28 ст. уст. гражд. судопр.
Иски по месту нахождения спорного имущества.XXIV. Наконец, нам остается сказать лишь несколько слов о предъявлении торговых исков по месту нахождения спорного имущества. Подсудность таких исков для всех торговцев, хотя бы и не имеющих ни постоянного жительства, ни временного пребывания в районе действия коммерческого суда, основана на 156 ст. уст. суд. торг.
По смыслу этой статьи закона, иски, хотя бы и между иногородними торговцами, должны быть предъявляемы в том коммерческом суде, в округе которого находится имущество, составляющее предмет тяжбы. Однако, правительствующий сенат (по IV деп.) допускает исключение и из этого правила на тот случай, когда спорное имущество находится в округе одного коммерческого суда, а ответчик жительствует в округе другого. В этих случаях истец может предъявить иск в том или другом коммерческом суде, а если он будет предъявлен по месту жительства ответчика, то последний не может предъявить отвода о неподсудности дела этому коммерческому суду: «из сравнения 1527 (157) и 1307 (47) ст. уст. торг. видно, что первая распространяет подсудность коммерческих судов в тех случаях, когда имущество ответчика, составляющее предмет тяжбы, находится в том месте, где состоит коммерческий суд, т. е. она обязательна для такого истца, который предъявляет иск к ответчику не имеющему жительства или пребывания в городе, где учрежден коммерческий суд, но товар коего, составляющий предмет тяжбы, находится в округе последнего»; что же касается истца, предъявляющего иск к ответчику, жительствующему в округе коммерческого суда, то правило 1527 ст. имеет значение льготы, предоставляя истцу начать свой иск в суде по месту нахождения отыскиваемого им товара, а не обязанности, ибо предъявление иска в коммерческом суде по жительству ответчика, а не по месту нахождения товара, составляющего предмет спора, представляет удобство для ответчика, который уже по сему не может требовать, чтобы истец обязательно обращался в суд по месту нахождения товара (Носенко стр. 62).
Когда стороны живут в разных округах.XXV. Но если для истца обязательно предъявить иск в том коммерческом суде, в округе коего находится спорное имущество ответчика, имеющего жительство в такой местности, на которую не распространяется действие ни одного коммерческого суда, и необязательно лишь в том случае, когда и ответчик жительствует в округе какого-нибудь коммерческого же суда, причем иск должен быть предъявлен в одном из этих судов, то такой иск никогда не может быть предъявляем в общих судах, — ни в том, где ответчик жительствует, ни в том, где находится его спорное имущество и где в то же время состоит и коммерческий суд. Так: если товар ответчика находится в Варшаве, а жительство ответчика в С.-Петербурге, и наоборот, то иск об этом товаре может быть предъявлен или в варшавском, или в петербургском коммерческих судах. Но если товар находится в Варшаве, а ответчик жительствует в Вильне, где нет коммерческого суда, то иск должен быть предъявлен в варшавском коммерческом суде, но ни в каком случае не в виленском окружном суде. Если же товар находится в Вильне, а ответчик жительствует в Варшаве, то какому суду — виленскому ли окружному, или варшавскому коммерческому, должен быть предъявлен иск? — На это нет прямого ответа в законе, но, по общему смыслу законов, нужно прийти к тому заключению, что в таких случаях подсудность должна зависеть от самого рода иска: напр. иск об освобождении товара, описанного за долг ответчика, подсуден виленскому окружному суду по точному смыслу 1902 ст. уст. гражд. суд.; иск о передаче товара, когда по договору местом передачи назначена Вильна — тоже виленскому окружному суду, на точном основании 209 ст. того же устава; если же по договору ответчик обязался доставить товар истцу в Варшаву же, то варшавскому коммерческому суду на основании 155 ст. уст. суд. торг. и т. п. Словом, как разъяснено сенатом в тех случаях, когда товар не находится в округе какого-либо коммерческого суда, ст. 157 уст. суд. торг. не может иметь никакого применения.
Иски, предъявляемые непосредственно в судебные палаты и в сенат.XXVI. Какие иски должны быть предъявляемы непосредственно в судебные палаты и в правительствующий сенат, с положительною точностью указано в п.п. 2 и 3 ст. 1317, в примеч. к ней по прод., а также в п.п. 1 и 2 ст. 13302 устава гражд. судопр., почему дальнейшее разъяснение этого вопроса было бы совершенно излишне. Однако, мы находим не лишним остановиться здесь на том, что приведенные законы в связи с 1316 ст. того же устава указывают на то, что в судебные палаты и правительствующий сенат должны быть предъявляемы лишь иски о вознаграждении за вред и убытки, причиненные только нерадением, неосмотрительностью или медленностью известного лица административного ведомства, или служащего по выборам. Но когда идет речь о взыскании за вред и убытки, причиненные теми же лицами из корыстных или иных личных видов, то иск должен быть предъявлен не иначе, как в порядке, указанном в 5—7 ст. уст. гр. суд., т. е. потерпевший должен возбудить уголовное преследование против виновного и предъявить свой иск или при самом производстве уголовного дела, или отдельно от оного в суде гражданском до истечения срока давности (ст. 5); но в последнем случае не прежде, как по окончании уголовного производства по тому предмету, из коего иск проистекает. Эти-то последние иски, несмотря на то, к какому бы классу должности ни принадлежало лицо, которое должно ответствовать, подчиняются общим законам о подсудности. Несомненность такого вывода следует из того во 1-х, что нигде в законе не указано исключения относительно изъятия сих исков из общих правил о подсудности, а во 2-х из того, что законодатель, устанавливая особую подсудность дел о вознаграждении за вред и убытки, причиняемые нерадением, неосмотрительностью или медленностью должностных лиц административного ведомства и служащих по выборам, имел в виду и бесполезность преследования виновных в уголовном порядке, за такие их действия, которые не имеют преступного характера, и невозможность предоставления этого рода дел ведомству одной судебной власти, без участия ближайшего начальства того должностного лица, которое является ответчиком, так как в подобных делах должны быть разрешаемы два вопроса — вопрос о праве, в разрешении которого судебная власть более компетентна, и вопрос о правильности или неправильности тех служебных действий ответчика, которые вызвали предъявление к нему иска; в разрешении же этого последнего вопроса большая компетентность признается за администрацией. Поэтому, для соединения этих двух начал и установлены особые смешанные присутствия судебных установлений с административными (см. мнение Госуд. Сов. под 1316 и 1322 ст. уст. изд. Г. К.).
Но ничего подобного нет в тех случаях, когда должностное лицо обвиняется в совершении известного преступного деяния: раз оно предано установленным порядком уголовному суду; раз оно обвинено сим последним, или хотя и не обвинено, но его деяние, из которого произошли вред или убытки, признано преступным, ни в каком более смешанном присутствии надобности не предстоит, и дело должно подлежать общим правилам о подсудности, которая должна определяться по правилам, изложенным в 29, 202 и послед. ст. уст. гр. суд.
Иски, предъявляемые в уголовные отделения окружных судов.XXVII. В уголовные отделения окружных судов, согласно 5—7 ст. уст. гражд. суд., могут быть предъявляемы все иски, вытекающие из преступлений. Но они могут быть предъявляемы и в гражданском суде, отдельно от уголовного дела, до истечения срока давности. В этом случае гражданский суд приступает к производству не прежде, как по окончании уголовного производства, по тому предмету, из которого иск проистекает, разве бы истец представил удостоверение в том, что уголовное производство приостановлено по поводу душевной болезни обвиняемого, или в том, что уголовным судом, за неразысканием обвиняемого, сделано распоряжение о взятии его имения в опекунское управление (ст. 5 и 6 уст. гр. суд.). Засим, если уголовный суд по каким-либо причинам оставит предъявленный в нем гражданский иск без рассмотрения по существу, то он может быть предъявлен непосредственно в суде гражданском, который вправе установить и самый факт того преступного деяния, из коего иск этот проистекает, если таковой не был установлен уголовным судом, вследствие, например, смерти обвиняемого. Это право предъявления подобного иска в гражданском суде, по разъяснениям гражданского кассационного департамента сената, вытекает из того, что хотя в законе нет прямого указания на то, каким порядком предъявляются иски о причиненных преступлением или проступком убытках в том случае, когда уголовное преследование не возбуждается или прекращается по одной из причин, указанных в 16 ст. уст. уг. суд., но тем не менее, смысл относящихся до сего узаконений убеждает в том, что в подобных случаях постановление уголовного суда не составляет необходимого условия для начатия иска о вознаграждении в суде гражданском, ибо, коль скоро дело в уголовном суде не может быть производимо, то для понесшего убытки, но имеющего до истечения общей гражданской давности право на вознаграждение, не остается другого пути, как предъявить свой иск в суде гражданском, который, при таком положении дела, вправе установить действительность события, заключающего в себе признаки преступления или проступка и послужившего основанием иска, а равно и оценить доводы ответчика о том, что это преступное деяние совершено им лишь по ошибке или заблуждению (73 №№ 1383 и 1608; 74 № 119; 75 № 979; 79 №№ 80 и 204; 80 № 182).
Гражданскому же суду подлежат и такие иски, которые вытекают из преступных деяний, преследование за кои начинается не иначе, как по жалобе потерпевшего, если таковой жалобы вовсе не было подаваемо (82 №№ 52 и 68).
Гражданскому же суду в подобных случаях подлежит и требование казны о конфискации товаров при нарушении правил устава таможенного (р. общ. собр. 93 № 1).
Иски к казенным управлениям и казенных управлений к частным лицам.XXVIII. Всякое казенное управление, как хозяйственная единица, очень часто становится или к другим таким же учреждениям или к частным лицам в такие юридические отношения, из коих возникают споры о праве гражданском. Нередко споры эти возбуждают сомнение о подведомстве их гражданскому суду как вследствие того, что возбуждают сомнение о том, что именно составляет предмет спора, — право гражданское, или право публичное, — так и вследствие того, что в отношении некоторых споров и о праве гражданском существуют особые законоположения, устанавливающие или изъятия из общих правил о подсудности дел судебным установлениям, или известные условия, при наличности коих только споры с казенными управлениями могут подлежать ведению судебных установлений.
Относительно разграничения между спорами о праве гражданском и о праве публичном мы подробно говорили в другом месте[4], и потому останавливаться на этом не будем. Остановимся лишь на спорах о праве гражданском.
Споры между казенными управлениями.XXIX. Относительно подсудности споров между казенными управлениями в уставе гр. суд. имеются три следующие статьи:
1297. Споры о казенном имуществе, возникающие между министерствами или главными управлениями, разрешаются по взаимному соглашению главных начальников тех министерств и управлений; если же соглашения не последует, то представляются на разрешение первого департамента правительствующего сената.
1298. Споры об имуществе удельного и духовного ведомств с прочими казенными управлениями, равно споры духовных ведомств разных исповеданий между собою и с ведомством удельным, разрешаются судебными местами по правилам в сей главе (кн. III) установленным.
1299. Дела по имениям, приобретенным особами Императорской фамилии на праве частной собственности и не состоящим в заведовании министерства Императорского двора, подлежит производству в судебных установлениях на общем основании.
Примечание. Дела о всех имениях, состоящих в заведовании департамента уделов и других установлений министерства Императорского двора, производятся порядком, установленном для дел казенного управления, с следующими изъятиями: 1) окончательное решение суда, коим отсуждается в чье-либо владение имение, прежде обращения к исполнению, представляется министру юстиции, который препровождает решение к министру Императорского двора для представления на Высочайшее Его Императорского Величества благоусмотрение; 2) Высочайшее повеление, последовавшее на решение суда, предлагается министром юстиции непосредственно тому установлению, коим решение постановлено (б).
Две последние статьи, в отношении подсудности поименованных в них дел, не возбуждают никакого сомнения.
Что касается первой из них, то прежде всего она возбуждает вопрос о том, что считается казенным имуществом? Очевидно, имущество принадлежащее только казне, в ведении какого бы казенного учреждения оно ни находилось. Имущества же, казне не принадлежащие, а принадлежащие каким-либо общественным учреждениям (городам, земствам и пр.) или сословиям (дворянству, купечеству и пр.), хотя бы эти учреждения и пользовались правами защиты казенных управлений, казне не принадлежат. По сему всякие споры о таком имуществе между кем бы то ни было, т. е. между такими же учреждениями или ими и казною, подлежат ведомству судебных установлений. Так это разъяснено и сенатом (77 № 308), так устанавливается и проектом нового устава, по силе 981 ст. коего, споры об имуществе установлений, защищаемых на правах казны, как между собою, так и с казною, разрешаются судебными установлениями по правилам, установленным для дел казенных.
Второе недоумение возбуждается выражением 1297 ст. — «между министерствами или главными управлениями», — что дает повод к тому предположению, что судебным установлениям не подсуден спор, возникающий между двумя министерствами в тесном смысле слова или двумя главными управлениями; если же он возникает между двумя низшими учреждениями одного (казенная палата и акцизное ведомство) или двух различных ведомств (гимназия и казенная палата), то подведом судебным установлениям. Но этого быть не может. «Дела между казенными управлениями вообще не могут подлежать разрешению суда, так как это разрешение должно всегда зависеть от высших правительственных соображений и вмешательство суда в этих случаях может только замедлить ход дела и затруднить действия правительства». (Мотив под 1297 ст. в изд. уст. госуд. канц., стр. 614).
Отсюда следует, что как скоро между двумя казенными управлениями возникает спор о казенном имуществе, он не подлежит ведению судебных установлений.
Но между казенными управлениями могут возникать споры не об имуществе в тесном смысле слова, а вытекающие из договорных между ними отношений, о неисполнении и нарушении договоров и т. п., — следует ли признавать и эти споры не подлежащими ведению судебных установлений? Основываясь на приведенном только что соображении государственного совета, нельзя не прийти к тому заключению, что правило 1297 ст. уст. предусматривает всевозможные споры имущественные, а не одни споры о каких-либо вещах, принадлежащих казне, а потому и споры, основанные на договорах, одинаково не подлежат ведению судебных установлений.
Споры казны с ее контрагентами по договорам подряда и поставки.XXX. По совокупному смыслу 1302 и 1304 ст. уст., контрагенту казны предоставляется на выбор — или жаловаться по начальству как на неправильное составление окончательного расчета, так и на все действия казенного управления и во время исполнения договора и после окончания оного, или же предъявить к казне иск, но последнее — не ранее выдачи ему окончательного расчета, под каковым, как разъясняет общее собрание 1-го и кассационных департаментов сената, подразумевается то окончательное заключение казенного управления, которое оно обязано постановить на сделанное ему контрагентом казны возражение против правильности окончательного расчета (00 № 30), каковое возражение он обязан сделать в установленный законом срок, иначе лишается права на предъявление иска, ибо молчание его должно почитаться согласием на выданный ему расчет (рр. общ. собр. №№ 29 и 30 и гр. д. 22 ноября 1907 г. по д.д. Бусова и Кобылина).
Таким образом, право контрагента казны на предъявление к ней иска обусловливается, во-1-х, тем, чтобы иск был предъявлен не ранее выдачи ему окончательного заключения казенного управления на поданное ему возражение против расчета; во-2-х, — чтобы он своевременно подал такое возражение, и в 3-х, чтобы на неправильность расчета или окончательного заключения он не подавал жалобы по начальству. Первые два из этих условий не имеют значения для разрешения вопроса о подсудности, ибо при несоблюдении их предъявление иска к казне может иметь одно последствие: признание истца утратившим право на иск и отказ ему в таковом. Такое же последствие должно иметь место и в случае предъявления иска по истечении установленного 1303 ст. шестимесячного срока. Что же касается 3-го из приведенных условий, то нарушение его должно влечь за собою признание предъявленного иска не подлежащим рассмотрению вовсе и прекращение дела. Но тут является вопрос — вообще ли подача жалобы по начальству влечет за собою потерю права на предъявление иска, или же только тогда, когда жалоба подана прежде предъявления иска?
Для разрешения сего вопроса необходимо принять во внимание, что по смыслу 1301 ст. уст. и мнения государственного совета, изложенного под этой статьей в уставе гр. суд. издания государствен. канц., — всякого рода споры, возникающие между казною и ее контрагентами, подлежат разрешению начальства в постепенности инстанций, а потому не должны подлежать ведению суда, иначе всегда существовала бы возможность постановления двух, противоречащих одно другому, решений административным и судебным установлениями. Из сего следует, — когда бы контрагентом казны не была подана жалоба по начальству, т. е. до или после предъявления иска, — последний должен быть признаваем же подведомым судебному месту, раз такая жалоба подана.
Иски к казенным управлениям о понуждении к исполнению договоров о подряде и поставке.XXXI. Совершенно правильно сенат делает исключение из этого общего правила относительно исков, имеющих предметом требование о признании заключенного с казною договора о подряде и поставке обязательным для казны и подлежащим исполнению, ибо «по точному содержанию 1301 и 1302 ст. уст. гр. суд., ими установлен порядок обжалования действия или бездействия казенных управлений во время исполнения договоров, или после выдачи окончательного расчета; следовательно, чтобы изложенные в статьях этих правила могли быть применены к иску, предъявленному к казенному управлению, необходимо, чтобы он относился к такому, заключенному с казенным управлением, контракту, который был приведен в действие, или по исполнении которого выдан был контрагенту расчет» (79 № 181). Посему, если казенное управление отказывается от исполнения заключенного им условия, то иск о понуждении его к исполнению сего условия должен быть признан подсудным окружному суду.
Иски из договоров об аренде оброчных статей.XXXII. Иски к казне арендаторов казенных оброчных статей отличаются от исков подрядчиков и поставщиков казны тем, что они могут быть предъявляемы как по объявлении окончательного расчета, так и во время исполнения договоров, причем по 1308 ст., такие иски должны быть предъявляемы в срок, определенный 1303 ст. Но в этой последней статье указаны три момента, с которых должно исчисляться течение определенного срока — день выдачи окончательного расчета, день последнего платежа по сему расчету и день подачи просьбы о выдаче залогов. Следовательно, никакого затруднения в определении срока на предъявление иска не может встретиться, если иск предъявляется по выдаче окончательного расчета. Как же он должен определяться в тех случаях, когда иск предъявляется по второй части 1307 ст., т. е. до выдачи арендатору окончательного расчета, во время исполнения договора, следовательно, как о нарушении казною договора, так и неисполнении его и пр.? Правительствующий сенат правильно указывает на то, что к таким искам, кои не имеют никакого отношения к окончательному расчету, правило 1303 ст. не должно иметь применения, и право на иск у арендатора возникает с того момента, когда последовало нарушение его прав со стороны казенного управления (79 № 71 и 92 № 17).
Иски контрагентов казны о возврате залога.XXXIII. Права контрагентов казны на иски к ней о возврате залогов точно также погашаются и пропуском шестимесячного срока, и подачею жалобы по начальству. Но так как правило это, содержащееся в 3 п. 1303 ст., предусматривает лишь иски, возникающие из договоров казны с частными лицами о подряде, поставке и содержании оброчных статей, следовательно, те иски, которые возбуждаются или спорами о договоре, или действиями казенных управлений, нарушающими права казенных контрагентов, то оно не должно иметь применения, как это разъясняется и сенатом, ко всем другим искам о возврате залогов (82 № 7), как например, когда залог, внесенный в обеспечение исполнения одного договора, казна обращает на покрытие недоимок по другому договору (87 № 50), или же, когда казна произвольно удерживает залог, отобрав до срока от арендатора отданную ему в пользование оброчную статью (92 № 17). Во всех подобных случаях контрагенты казны не стеснены никаким иным сроком, кроме общей десятилетней давности.
Иски третьих лиц о возврате залогов.XXXIV. Точно также сенат устанавливает подсудность окружным судам и исков, вытекающих из тех же договоров с казною о подрядах и поставках, о возвращении залогов, когда таковые были представлены в обеспечение исправности договора не теми лицами, кои вступили в договор, а за них третьими лицами, так как «из точного смысла 1300—1309 ст. уст. гражд. суд. видно, что ими определяется лишь правило производства дел, возникающих из договоров подряда и поставки, а потому статьи сии имеют применение лишь к подрядчикам, поставщикам и тем залогодателям, которые вступили в права означенных лиц по исполнению подрядов и поставок; но что касается залогодателей, в подрядах и поставках участия не принимающих, а представляющих лишь свои залоги за контрагентов, то в этом случае залогодатели являются третьими лицами, в договоре подряда и поставки не участвующими, и к числу контрагентов, коих имеют в виду означенные выше ст. уст. гр. суд., причислены быть не могут; посему и отношения сих лиц к казне, возникающие от неисполнения договоров подряда и поставки теми подрядчиками и поставщиками, за коих они залоги свои представили, или коим свои залоги вверили, а равно и иски таковых залогодателей, против казны предъявляемые, подчиняются общим правилам гражданского судопроизводства (76 № 408; 80 №№ 130 и 205).
Иски к казне по другим основаниям.XXXV. Все прочие споры с казенными управлениями о праве гражданском, в чем бы они ни заключались и кем бы ни возбуждались, т. е. частными лицами против управлений или наоборот, подлежат ведомству судебных установлений на общем основании, с теми лишь изъятиями в формах производства, которые установлены в книге III уст. гр. суд. для дел казенных управлений. (См. р. 00 № 40).
Подсудность мировой юстиции.XXXVI. Теперь обратимся к определению подсудности мировым установлениям. Правила, определяющие эту подсудность, изложены в двух статьях устава гражданского судопроизводства — в первой положительно, во второй — отрицательно.
Ст. 29. Ведомству мирового судьи подлежат:
1) иски по личным обязательствам и договорам и о движимости ценою не свыше 500 руб.;
2) иски о вознаграждении за вред и убытки, когда количество оных не превышает 500 руб.; или же во время предъявления иска не может быть положительно известно;
3) иски о личных обидах и оскорблениях;
4) иски о восстановлении нарушенного владения, когда со времени нарушения прошло не более шести месяцев;
5) иски о праве участия частного (ст. 442, 445—451 св. зак. т. X, ч. 1 зак. гражд.), когда со времени его нарушения прошло не более года;
6) просьбы об обеспечении исков на всякую сумму.
Ст. 31. Ведомству мирового судьи не подлежат:
1) иски о праве собственности или о праве на владение недвижимостью, утвержденном на формальном акте;
2) иски, сопряженные с интересом казенных управлений, за исключением исков о восстановлении нарушенного владения;
3) иски между сельскими обывателями, подлежащие ведомству их собственных судов, разве на представление такого рода иска разбору мирового судьи последовало взаимное между истцом и ответчиком соглашение;
4) споры о привилегиях на открытия и изобретения.
Необходимость положительных и отрицательных правил этой подсудности.XXXVII. Приступая к толкованию этих статей закона, мы прежде всего считаем нужным доказать необходимость этих двух форм (положительной и отрицательной) определения подсудности мировой юстиции. Совместное существование их с самого начала возбуждало различные сомнения; так, Думашевский (св. т. II стр. 90 и 91) говорит: «совместное существование этих двух статей нам всегда казалось непонятным… Если б существовала одна только 29 ст., то она дала бы полное основание заключить, что все дела, непоименованные в ней, неподсудны мировым установлениям; и наоборот: существование одной ст. 31 указывало бы на то, что дела, не изъятые ею из ведомства мировых установлений, подсудны сим последним. Но совместное существование обеих этих статей естественно должно непременно вызывать на практике сомнения, относительно подсудности тех дел, которые не поименованы ни в ст. 29 ни 31 уст. гр. суд.».
Нам же кажется наоборот: отсутствие одной из этих статей производило бы на практике гораздо больше сомнений, чем их совокупное существование. Так: по 4 и 5 п.п. 29 ст. мировым установлениям подсудны иски о восстановлении нарушенного владения и права участия частного. Не будь рядом с этим правила, заключающегося в 1 п. 31 ст. и определяющего, что иски о праве собственности или о праве на владение недвижимой собственностью, утвержденном на формальном акте, не подсудны мировой юстиции, последняя чрезвычайно часто становилась бы в такое затруднение, из которого невозможно было бы и выбраться. Действительно: мировому судье предъявляется иск о восстановлении нарушенного владения. Ответчик, возражая, против иска, представляет вводный лист, из которого видно, что он приобрел спорное имущество законным путем. Истец, в свою очередь, представляет документы, удостоверяющие, что то же самое имущество принадлежит ему. Как должен был бы поступить мировой суд в подобном случае, если бы не было 1 п. 31 ст.? Исход один: он должен был бы войти в рассмотрение представленных актов и постановить решение относительно того, чье право лучше, ибо отослать спорящих в окружной суд для разрешения их спора о праве собственности, он не имел бы никакого основания, так как в законе об этом ничего не сказано, а напротив, закон возлагает на него обязанность разрешить спор о нарушении владения, в каковом виде спор этот и предъявлен ему. Но, поступая так, он, очевидно, поступил бы вопреки мысли и желания законодателя, установившего мировой суд исключительно с тою целью, чтобы в делах малоценных следовало возможно скорейшее разрешение споров, для чего и установлена более простая форма судопроизводства, «ибо в этих делах, говорится в мнении государственного совета, не столько можно опасаться ошибок, сколько надлежит заботиться об удовлетворении другой потребности обиженного — получить скорое удовлетворение, и притом по преимуществу на месте»… «Права же собственности на недвижимость и о владении им, утвержденном на формальном акте, столь важны, что решение о принадлежности оных должно быть предоставлено коллегиальному обсуждению в высших инстанциях, тем более, что при сем вообще рассматриваются вопросы о силе и значении, а иногда и о самой действительности актов». (См. ст. 29 и 31 изд. госуд. канц.). Точно также и 2 п. 31 ст., устанавливая, что иски, сопряженные с интересом казенных управлений, за исключением исков о восстановлении нарушенного владения, не подлежат ведомству мировых установлений, только дополняет 1 и 2 п.п. 29 ст., по которым всякого рода иски по договорам, а равно об ущербах и убытках на сумму не свыше 500 руб., подсудны мировой юстиции, из чего, при отсутствии 2 п. 31 ст., необходимо нужно было бы заключить, что подобные иски и сопряженные с интересом казенных управлений были бы подсудны мировым судам, так как нигде в законе изъятия относительно этих исков не сделано, и ст. 1289 в первоначальной ее редакции тоже не делает его так прямо, как разбираемый 2 п. 31 ст. Следовательно, для того, чтобы указать мировому судье на то, что дела казенных управлений ему неподсудны, необходимо было включить это правило, если не в 31, то в 1289 ст., что, очевидно, одно и то же.
Разные виды прав гражданских.XXXVIII. Далее: всем известно, что все права и обязательства имеют три источника, из которых они проистекают, а именно: закон, договор и правонарушение (delict). Из закона вытекают: а) права и обязательства чисто личные, не имущественные, т. е. такие, которые не могут быть определены известной стоимостью или ценностью; таковы: права и обязанности супругов жить вместе; права родителей требовать повиновения от детей и распоряжаться их воспитанием, и обязанности детей повиноваться родителям и пр.; б) права личные имущественные, т. е. такие, которые порождают право требовать исполнения таких личных обязательств, конечная цель которых есть имущество; — таковы: жена имеет право требовать от мужа содержания; родители в преклонном возрасте имеют право требовать от детей пропитания; оправданная сторона в процессе имеет право требовать от обвиненной возмещения издержек производства и т. п. и в) права вещные, т. е. такие, в силу которых человек приобретает господство над определенною вещью и может требовать ее от всякого незаконно присвоившего ее; таково — наследственное право. Из договора вытекают: а) личные имущественные права и права на действия лиц. Но так как последние всегда могут быть определены известной ценностью, то они сливаются с первыми и тоже могут быть названы личными имущественными правами. Сюда относятся право кредитора требовать от должника уплаты долга; право одного контрагента требовать от другого исполнения договора, будет ли этот договор об имуществе или о действии (личный наем) и пр. и б) вещные права, т. е. такие же, как и вытекающие из закона и предоставляющие лицу господство над вещью, но лишь с тою разницею, что там это господство приобретается в силу закона, здесь же в силу взаимного соглашения сторон. Таковы: право собственности, приобретаемое посредством дара, купли и т. п. Наконец, из правонарушения вытекает право требовать вознаграждения за вред и убытки, причиненные деянием или упущением известного лица, и право требовать вознаграждения за обиду и оскорбление, т. е. исключительно лично-имущественные права для одного и такие же обязательства для другого.
Споры о правах личных неимущественных неподсудны мировой юстиции.XXXIX. Если мы теперь сопоставим эти выводы с теми исками, которые тремя первыми пунктами 29 ст. определяют подсудность мировой юстиции, и примем во внимание то, что все иски подсудны мировым установлениям только тогда, когда стоимость их не превышает 500 руб., т. е., когда они могут быть оценены, то мы должны прийти к заключению, что споры о правах и обязательствах чисто личных им неподсудны. Так, неподсудны мировым судьям иски: мужа к жене о понуждении ее к совместному жительству; родителей к посторонним лицам о возвращении детей, удерживаемых вопреки воле родителей; опекунов о возвращении опекаемых ими малолетних; мужа к жене, живущей отдельно от него, о выдаче ему сына и т. п. По последнему иску и сенат высказался в том смысле, что подобные споры не могут быть подсудными мировым установлениям (83 № 20).
Но, исключив споры о чисто личных правах, мы найдем, что все остальные права и обязательства — личные имущественные, как возникающие из закона, так из договоров и правонарушений, а равно и вещные, могут быть предметом споров, подлежащих ведению мировой юстиции в пределах, указанных в 29 и 31 ст.
Что значит по личным обязательствам и договорам.XL. Прежде всего остановимся на выражении 1 п. 29 ст. — по личным обязательствам.
Мы утверждаем, что под словами личное обязательство закон понимает не только те из них, которые вытекают из договоров и delicta, как полагает Анненков, находя неясность в совместном существовании двух выражений: по личным обязательствам и договорам (Опыт, т. I стр. 44—45), но и те, которые вытекают непосредственно из закона. Действительно, прежде всего нужно указать на то, что нигде в законе не установлено правила, в силу которого мировые установления считали бы себя вправе уклоняться от рассмотрения таких, например, исков — жены к мужу о содержании; родителей к детям о пропитании; наследника к наследнику о выдаче ему следующей наследственной части из доставшегося им капитала; наследника по завещанию к душеприказчику о выдаче ему завещанной суммы; оправданной стороны к обвиненной о присуждении ей издержек по делу, производившемуся в общих судебных установлениях и т. п., когда эти иски не превышают 500 р. Затем мы укажем на то, что правительствующий сенат, обязанный в силу 4 п. 584 ст. возбуждать вопросы о подсудности по роду дел, независимо от отводов, никогда сам не возбуждал этих вопросов по такого рода искам. В сборниках его можно указать множество решений, из которых в одних он молчаливо признавал правильность принятия мировыми установлениями таких исков к своему рассмотрению (таковы: 75 № 291; 76 № 41; 77 № 320 и др.), а в других, где вопрос о подсудности возбуждался сторонами, категорически высказывался за таковую подсудность. Так признаны подсудными мировым установлениям:
1) иск родителей к детям о пропитании (71 № 1232; 83 № 28);
2) иск о судебных издержках по 921 ст. (68 № 255; 69 № 1033; 71 № 183);
3) иски о наследстве на движимое имущество (67 № 85; 68 № 238; 71 № 237 и др.), и
4) иски жен к мужьям о содержании (95 № 44). В этом решении сенат подробно рассматривает вопрос о подсудности таких исков;
5) иски о содержании внебрачных детей (04 № 112).
Иски по договорам, подсудные мировым установлениям.XLI. Далее: по 1 п. 29 ст. мировым установлениям подсудны иски и по договорам на сумму не свыше 500 р., и т. к. нигде не сделано никакого исключения относительно какого-либо рода договоров, то им подсудны все иски, вытекающие из всякого рода договоров, без всякого отношения к форме их, т. е. — совершены ли они установленным или домашним порядком (69 № 934), а равно и к тому — кем они заключены, что составляет предмет сделки и т. п. На этом основании признаны подсудными мировой юстиции иски:
а) об уничтожении договоров, в том числе и о найме недвижимости (73 № 280; 75 № 914; 80 № 300; 02 № 20 и др.); хотя бы договоры эти были формальные (72 № 752).
6) о понуждении ответчика к исполнению такого договора (74 № 426; 75 № 914; 80 № 300 и др.), как напр. — о понуждении к исполнению договора о продаже леса на сруб (74 № 426); о праве пользования в чужом недвижимом имуществе (72 № 759; 78 № 1257; 75 № 914 и др.); о праве пользования помещением в доме (72 № 467) и вообще иски, вытекающие из договоров о найме квартир (73 № 1325; 74 № 193; 75 № 146); о прекращении пользования недвижимым имением за окончанием срока найма (77 № 107; 80 № 193, 209 и др.);
в) о взыскании денег по всякого рода договорам и обязательствам, как-то: по арендному договору (69 № 1287; 73 № 756); по закладной (75 № 508; 86 № 25); по сохранной расписке (67 № 283); по договорам с ремесленниками (70 № 1850) и т. п.
Общественное состояние лиц, участвующих в договоре, не имеет значения, если только эти лица не являются представителями казенных управлений. Посему, мировым установлениям подсудны иски, предъявляемые к священникам лично (т. е. не к церкви) (69 № 173; 79 № 246), или предъявляемые ксендзами в их пользу (75 № 43), или поверенными к их доверителям о вознаграждении за ведение дела (73 № 157).
Равным образом и предмет сделки не имеет значения, почему им подсудны иски: по спору матери о праве на заключение условия об отдаче детей в обучение без согласия опекуна (68 № 595); о срочном платеже на сумму менее 500 р., хотя сумма всех срочных платежей и превышала эту цифру (75 № 653); о возврате денег, уплаченных за землю, оказавшуюся проданною другому (72 № 319); о вознаграждении покупщика за неоказавшееся в натуре против купчей крепости количество земли (69 № 1103; 72 № 116); о праве совместного пользования землею, взятою в аренду (76 № 272); о понуждении ответчика к исполнению обязательства выдачею купчей крепости или уплатить деньги (69 № 423; 71 № 898; 74 № 540) и т. п.
Словом, в чем бы ни состояло требование, основанное на договоре, коим установлены известные имущественные права контрагентов, иски о таких требованиях всегда подсудны мировым установлениям, если только по цене своей они не превышают 500 рублей.
В отношении определения цены таких исков необходимо иметь в виду следующее: определение этой цены зависит исключительно от воли истца (ст. 55); но если против цены спорного имущества ответчик заявляет спор, то мировой судья обязан чрез посредство сведущих людей определить истинную стоимость этого имущества; если таким путем она будет определена суммой, превышающей мировую подсудность, иск должен быть признан подсудным общим судебным местам, которые и обязаны принять его к своему рассмотрению, если он будет предъявлен у них.
Затем, мировой судья не имеет права соединить в одно несколько подсудных ему дел и признать их неподсудными себе на том основании, что общая сумма их превышает его подсудность (76 № 115). Из этого правила делается такое исключение: по правилу 126 ст. общ. уст. р. ж. д. мировому судье предоставляется право соединять в одно производство несколько однородных дел; если при таком соединении общая цена этих дел превысит 500 руб., то эти дела становятся неподсудными мировой юстиции и должны подлежать ведению общих судебных мест (88 № 55).
Далее: каждый иск должен быть оценен и ценою его должна признаваться общая сумма предъявленного требования, но не отдельные ее части. Посему, мировым установлениям неподсудны иски о капитале и % или неустойки, если общая сумма того и другого превышает 500 р. (04 № 38, 39); иск о взыскании 500 р. и о признании за истцом права на взыскание % или убытков (73 № 1635); общий иск нескольких лиц о взыскании с ответчика в общей сложности более 500 р. (67 №№ 87, 88), и т. п.
Неподсудны мировому суду и такие иски, предметом коих есть право, стоящее более 500 руб., как напр., — о прекращении договора найма имущества на несколько лет на сумму более 500 р. (69 № 47); о праве на повременные платежи, когда право это не ограничено сроком, а по десятилетней сложности превышает 500 р. (75 № 327); о восстановлении силы договора, по коему следует получить более 500 р. (73 № 32); о прекращении (73 № 603) и о понуждении на заключение таких договоров (76 № 197) и т. п.
Иск, цена коего в действительности превышает 500 р., не подсуден мировому суду и тогда, когда истец, оценив его менее 500 р., впоследствии заявит, что от неоцененной им части он отказывается (04 № 38, 39).
Наконец, следует указать на иски о признании договоров недействительными по их мнимости. Первоначально сенат объяснил, что такие иски не подлежат оценке вообще (93 № 6). Но в таком случае подобные иски никогда не могут быть предъявляемы в мировых установлениях, коим из всех исков, не подлежащих оценке, подсудны лишь иски, указанные в 4, 5 и 6 пп. 29 ст. уст. и иски о таких убытках, количество коих вперед нельзя определить (68 № 769; 77 № 179; 96 № 115). Это обстоятельство заставило сенат пересмотреть означенное решение 93 № 6 и в решении 04 № 114 он указал, что такие иски подлежат оценке; что оценка их зависит от усмотрения истца; но если против сего будет сделано возражение со стороны ответчика, суд обязан сам сделать оценку, согласно указаниям закона. Из сего следует, что иск о признании договора ничтожным по причине его мнимости может быть предъявлен и в мировом суде, если защищаемое истцом право он оценит не свыше 500 р.; уклониться от рассмотрения такого иска мировой судья не вправе. Но если ответчик заявит спор против цены иска и мировой судья найдет, что защищаемое истцом право должно быть оценено свыше 500 р., то должен прекратить у себя дело, признав его неподсудным себе.
Иски о движимости до 500 р. подсудны мировой юстиции, хотя бы возникали и не из договора.XLII. Последний вид прав, споры о которых по 1 п. 29 ст. подлежат ведомству мировых судей, это вещные права на движимое имущество. Но если права эти возникают из договора, то подсудность исков о них мировым установлениям вытекает из того положения, в силу которого подсудны им все иски о договорах; какие же, кроме того, могут быть еще иски о движимости? — Конечно всякие. Иски о виндикации в тесном смысле слова; иски о признании права собственности на движимость, описанную за чужой долг (ст. 1092 уст. гр. суд.); иски о наследстве, состоящем из движимых вещей и т. п. На этом основании сенатом признаны подсудными мировому суду иски:
а) о возврате вещей, коими был обеспечен долг (67 № 413);
б) о возврате вещей, принадлежавших жене, брачное сожительство которой с ответчиком расторгнуто (76 № 101);
в) о праве собственности на снятый урожай (72 № 730);
г) об освобождении от продажи описанного движимого имущества (68 № 359);
д) о наследстве, состоящем из движимости (67 № 85);
е) дела о разделе такого наследства (68 № 74; 70 № 970; 71 № 990);
ж) о законной части найденного имущества (69 № 73) и т. п.
В каких случаях споры о строениях, лесе и т. п., неотделенных от земли, подсудны мировым установлениям?Если, таким образом в законе не сделано никакого изъятия относительно того или другого рода движимости, то следует заключить, что все иски о движимости на сумму до 500 р. подсудны мировым судьям. Однако, здесь необходимо делать следующее различие: некоторые вещи признаются по закону недвижимыми, но, в силу особого соглашения собственника с посторонним лицом, они могут приобретать свойства движимости, хотя бы и не были еще отделены от земли. Так: договоры о продаже дома на снос, леса на сруб, произведений земли, стоящих на корне и т. п., имеют своим предметом движимое имущество, и потому, споры, возникающие из таких договоров между собственником и приобретателем, будут не что иное, как споры по договорам о движимости, почему, при цене их не свыше 500 руб., они должны быть признаваемы подсудными мировой юстиции. В силу этого сенат признал подсудными мировым судьям иски покупщиков к продавцу:
а) о передаче проданных на снос строений (86 № 79);
б) о понуждении к исполнению договора о продаже леса на сруб (74 № 426). (См. Объясн. к 212 ст.).
Когда такие споры им неподсудны?XLIII. Но для третьих лиц договорные отношения между продавцом-собственником и покупщиком не имеют никакого значения, а потому для них не может иметь значение и такое соглашение, по которому вещь, признаваемая в законе недвижимостью, обращается в движимость в силу договора собственника с посторонним лицом. Для третьих лиц недвижимая вещь остается таковою до тех пор, пока она не отделена от земли и не обращена в груду материала, и потому актом, совершенным не в том порядке, который установлен для совершения актов на переход и ограничение права собственности на недвижимые имущества, за приобретателем не может быть установлено вещное право ни покупкой, ни принятием в залог подобных вещей. Эти положения признаются и сенатом (см. относительно строений на снос реш. 78 № 216; 81 № 113; относительно леса на сруб реш. 77 № 167; 82 № 59; 85 № 58), который, посему, признает неподсудными мировым установлениям и иски приобретателей таких вещей к третьим лицам о признании права собственности на эти вещи, если при том в самом исковом прошении нет требования о предоставлении истцу права свезти или снести немедленно приобретенные им вещи, т. е. опять же, если иск предъявляется не о понуждении к исполнению договора (81 № 113).
Иски об убытках, подсудные и неподсудные мировой юстиции.XLIV. Относительно п. 2 ст. 29, мы должны заметить, что мировой юстиции подсудны всякие иски не свыше 500 р. об убытках, коль скоро в законе нет исключительного указания на то, что иск об известного рода убытках изъят из подсудности мировых установлений. Поэтому, нам остается здесь указать лишь те исключения, которые имеются в законе на этот предмет.
Прежде всего мы имеем 217 ст. уст. гр. суд., по силе которой дела о нарушении прав литературной, художественной и музыкальной собственности производятся в окружных судах. Хотя статья эта помещена в отделе устава гражд. судопр. о подсудности дел окружным судам и между узаконениями, определяющими местную подсудность, но употребленное в ней выражение — начинаются… в том окружном суде… указывает на то, что дела этого рода должны ведаться исключительно окружными судами. Так смотрит на это и правительствующий сенат, до рассмотрения которого восходило дело по иску стенографа к издателю газеты о 37 р. 17 к. за перепечатку из разных газет его рефератов и отчетов о судебных процессах, и который нашел, что на основании 217 ст. уст. гражд. суд., дела о нарушении прав литературной собственности, без различия цены иска, подсудны общим, а не мировым судебным установлениям (88 № 22).
Но место, занимаемое в том же отделе устава статьей 113, на основании которой иски за ущерб и убытки, причиненные недвижимому имуществу, предъявляются по месту нахождения сего имущества, не дает права мировому судье уклоняться от рассмотрения сих исков, когда цена их не превышает мировой подсудности, так как правило 213 ст. есть не что иное, как изъятие из правила, постановленного в 203 ст. о подсудности по месту жительства ответчика, и кроме того, 34 ст. устава прямо указывает на то, что этого рода иски, когда цена их не превышает 500 руб., подсудны мировым установлениям. Вследствие сего, в сборниках решений кассационного департамента сената можно найти не одно решение, которым подтверждается это правило. Таковы решения 74 № 265; 75 № 203; 76 № 433 и т. д.
Далее — иски за вред и убытки, причиненные неправильными действиями должностных лиц административного и судебного ведомства, а равно служащих по выборам, как уже было сказано выше, подсудны общим судебным установлениям согласно буквального смысла ст. 1317, 13302 и 1335 ст. уст. гражд. судопр.
Иски о возмещении убытков, причиненных неправильными действиями поверенных при ведении дел своих верителей в судебных установлениях, могут быть, по силе 404 ст. учр. суд. уст., предъявляемы в том суде, где поверенный вел дело; но смысл этой статьи, как разъясняет сенат, указывает на то, что закон этот, составляя исключение из общих правил о подсудности, только предоставляет тяжущемуся право воспользоваться, а не налагает на него обязанности воспользоваться допущенным в оной изъятием из общего порядка предъявления исков, и потому не лишает его права избрать и общий порядок (85 № 100), и иски за вред и убытки, причиненные неправильными действиями нотариусов, по силе 64 ст. пол. о нотар. части, должны быть предъявляемы в окружных судах независимо от цены иска (78 № 114).
Наконец, сенатом признано, что иск только о праве на вознаграждение за ущерб и убытки, предъявляемый с целью доказывать размер убытков в порядке исполнительного производства, мировым установлениям не подсуден (95 № 87).
Иски за обиды.XLV. Что касается 3 п. 29 ст., то исключительная подсудность мировым установлениям дел, упоминаемых в этом пункте, вытекает непосредственно из 667 ст. т. X ч. 1, по силе которой виновный в нанесении кому-либо личной обиды или оскорбления может, по требованию обиженного, быть присужден к платежу в пользу его бесчестья, смотря по состоянию и званию обиженного и по особым отношениям обидчика к обиженному от одного до пятидесяти рублей.
На этом последнем пункте мы остановились единственно с тою целью, чтобы показать, что пункты 1—3 ст. 29 уст. гражд. суд. вполне точно определяют подсудность мировой юстиции, предоставляя ее ведению все споры о правах: личных имущественных, откуда бы эти права ни вытекали, т. е. из закона, договора или правонарушения, а также о вещных правах на движимое имущество, коль скоро сумма этих исков не превышает 500 руб. и не выходит из пределов 31 ст.
Иски о восстановлении нарушенного владения. Что такое нарушения владения?XLVI. Приступая к вопросу о подсудности мировым установлениям владельческих исков, прежде всего следует выяснить, что именно закон понимает под словами — «нарушение владения»? Если для сего мы обратимся к уставу гр. суд., то в нем не найдем прямого ответа на этот вопрос. Точно также вопрос этот не разрешается и прежними законами о судопроизводстве гражданском. Здесь (ст. 6—10, 21 и 23 изд. 1857 г.) говорится о возвращении насильно отнятого, взятого самовольно и о насильном и самовольном завладении недвижимою собственностью; но в 1310 ст. устава сказано: «дела о завладении недвижимым имуществом или о нарушении владения»… из чего следует заключить, что нарушение владения как бы противополагается завладению, или, по крайней мере, одно с другим не отождествляется. И действительно: одно лицо может известными действиями своими препятствовать другому спокойно владеть своим имуществом, вовсе не завладевая им. Так напр. — сосед устраивает ход из своего двора во двор другого соседа; очевидно — первый ничего не отнимает у последнего и ничем не завладевает; но тем, что он открыл ход на его двор, он препятствует ему спокойно и независимо от других владеть своим двором, следовательно, он нарушает его владение. Если же для нарушения владения ненужно, чтобы было завладение, то может ли называться нарушением владения самовольное завладение одним лицом частью недвижимого имущества, принадлежащего другому? Что и самовольный захват или завладение должно быть признаваемо нарушением владения, можно усмотреть только в мотиве Государственного Совета под 29 ст. п. 4 уст. (изд. г. к. стр. 44—45), где сказано: «из дел, касающихся непосредственно недвижимых имений, мировым судам могут быть предоставлены по закону только споры по завладению имуществом и о других нарушениях права законного владения. В спорах сего рода необходимо удостовериться на месте, действительно ли последовало завладение или нарушение права владельца, и восстановить прежний законный порядок»… И далее: «мировой судья, в делах сего рода, не входя в рассмотрение самого права на владение, должен ограничиться возвращением имущества тому, в чьем владении оно состояло до нарушения». Точно также и по прежним законам о судопроизводстве — «полиция, по принятии прошения (о завладении) отбирает, нимало не медля, показания истца и ответчика, и без пространного письменного производства исследует на месте чрез верных и сведущих свидетелей или другими возможными способами событие, подавшее повод к жалобе, приводя по делам о насильном и самоуправном завладении в ясность, в чьем владении было имение тогда, когда на оном учинено насилие» (ст. 21) и «по окончании исследования и приведения в ясность дела, буде у кого что отнято, тотчас возвращает отнятое прежнему владельцу, предоставляя другой стороне отыскивать свои права судебным порядком» (ст. 22). А так как из приведенных соображений Государственного Совета вытекло правило, изображенное в 4 п. 29 и 73 ст. уст., то под именем нарушения владения следует понимать как захват и завладение, так и всякое помешательство спокойному владению своим имуществом каждому.
Примеры нарушения владения.Так выражение «нарушение владения» и понято было с самого начала нашей судебной практикой, признававшей нарушением владения:
а) сплав леса одним из совладельцев втайне от другого (68 № 734);
б) уничтожение призьбы при доме соседа и прорытие вдоль его дома канавы (70 № 89);
в) устройство ответчиком выхода из своего дома на землю истца (70 № 101);
г) воспрещение проезда чрез усадьбу ответчика к земле истца (71 № 480);
д) воспрещение одного из совладельцев общего двора пользоваться другому воротами (71 № 330; 72 № 566);
е) устройство отхожего места на границе дома соседа и возведение фронтона, грозящего падением (73 № 431);
ж) воспрещение истцу копать торф на земле, которую ответчик считает принадлежащею ему (74 № 842);
з) самовольная установка истцом ульев в лесу ответчика (75 № 757);
и) присвоение ответчиком права проезда по земле истца помимо существующих дорог (79 № 303, 304);
і) ловля рыбы в части озера, принадлежащего истцу, и вытаскивание тоней на его берег (79 № 310);
к) намерение примкнуть плотину к чужому берегу (79 № 302);
л) обрезка балок и карниза дома истца при возведении в смежности дома ответчика (87 № 93).
м) самовольная порубка деревьев в чужом лесу (92 № 18).
Из примеров под литерами в, г, д, з, и, i и к следует, что правительствующий сенат признает нарушением владения и самовольное присвоение себе кем-либо права выгоды в чужом имуществе или права участия частного, причем в некоторых решениях говорит, что иски о праве участия частного могут быть предъявляемы только собственником подчиненного имения (№ 79 № 302, 304), т. е. лицом, в пользу коего установлено право участия в имуществе другого лица, которое в подобных случаях может являться на суде не иначе, как в роли ответчика. Следовательно, если владелец соседнего имения делает что-либо такое, чем желает доставить себе выгоду в чужом имении, то владелец последнего вправе защищаться лишь иском о восстановлении нарушенного владения. Но этого взгляда он не держится строго: в решении 99 № 74 он признал, что иск об обязании ответчика заделать окна, самовольно проделанные ответчиком в стене его дома, построенного на меже дворов обеих сторон, есть иск о праве участия частного; в решении 99 № 57 он рассматривает постановку телеграфных столбов на чужой земле, как присвоение себе выгод в чужом имуществе; в решении 93 № 90 также говорит, что производство ремонта своего дома со стороны двора соседнего владельца, без согласия на то последнего, есть установление права участия. В решении же 92 № 92 он говорит, что иск об уничтожении здания соседа, пристроившего оное к забору истца и обратившего таким образом часть забора этого в одну из стен своего здания, подлежит обсуждению по 4 п. 29 ст. уст. Наконец, в решении 12 марта 1903 г. по делу Пасынюка (не напечатано в сборнике) признано, что иск собственника двора об обязании соседа обрубить ветви деревьев, разросшихся на дворе истца и затеняющих огород последнего, не есть иск о праве участия частного.
Эта неустойчивость кассационной практики имеет весьма многие неудобства, о коих мы говорили при рассмотрении 4 (6) ст. уст. (см. Основы гр. суд. стр. 114—117), к чему следует прибавить еще следующее: если практикой сената не установлено твердо, как следует признавать иск о самовольном предоставлении себе права участия частного в имуществе другого лица — иском ли о восстановлении нарушенного владения, или иском о праве участия, то как стороны, так и судебные установления могут квалифицировать данный иск по своему усмотрению. Представим же себе такой случай: истец считает, что он должен предъявить иск о праве участия и потому предъявляет его в мировом суде, но по истечении шести месяцев; мировой судья, ссылаясь на одни решения, находит, что это иск о восстановлении нарушенного владения и не принимает его к своему рассмотрению за пропуском срока; истец обращается в окружной суд, который находит, что это иск о праве участия и тоже не принимает его, потому что годичный срок еще не истек и дело подсудно мировой юстиции. Как же быть истцу? Единственный ответ, который может быть дан в видах освобождения истца от напрасного беспокойства, это — совет: или предъявить свой иск до истечения шести месяцев у мирового судьи, или по истечении года в общих судебных установлениях.
Из сказанного следует, что иск о восстановлении нарушенного владения должен заключать в себе требование о защите владения от всякого на него посягательства со стороны посторонних лиц, ибо по закону (ст. 531 зак. гр.), «всякое даже незаконное владение защищается от насилия и самоуправства дотоле, пока имущество не будет отчуждено другому и сделаны надлежащие по закону о передаче оного распоряжения».
Вот то основное правило, которым должно руководствоваться при разрешении вопроса о том, является, ли данный иск иском о восстановлении нарушенного владения. Из него вытекает то, что существенными элементами такого иска являются: 1) доказанность того, что спорный предмет, которым, по неоднократным разъяснениям сената, может быть только недвижимое имение (83 № 34; 85 № 113; 90 № 128 и др.), находился во владении истца и притом совершенно безразлично, как долго продолжалось это владение (хотя бы и менее шести месяцев (97 № 79) и на каком бы праве оно ни было основано (ст. 73 уст.), и 2) чтобы оно было нарушено самовольными или самоуправными действиями ответчика, выразившимися в том, весь ли спорный предмет или какая-либо часть оного, даже воздушное пространство (87 № 93) были самовольно изъяты из владения истца и поступили во владение ответчика, или же в том, что такими действиями ответчика владение истца в чем-либо стесняется или ограничивается. Раз будет в наличности то и другое, иск будет иском о восстановлении нарушенного владения. Затем, для определения подсудности таких исков, должно быть установлено, сколько времени протекло со времени нарушения — менее или более шести месяцев. Если менее, иск подсуден мировым установлениям и, следовательно, не подсуден общим судебным местам.
Теперь, возможно, что при рассмотрении дела будет обнаружено или то, что спорный предмет не находился во владении истца, или то, что он или часть его перешли к ответчику не вследствие его самовольных действий, а по распоряжению законной власти или вообще на законном основании; при наличности таких условий, иск окажется уже не о восстановлении нарушенного владения, ибо самовольного нарушения не было, а о чем-либо другом. Поэтому, предъявленный иск не перестает быть подсудным мировой юстиции, но он является не подлежащим удовлетворению по существу, и в нем должно быть отказано истцу по недоказанности воспоследовавшего нарушения.
При этом, мировые установления не лишены права входить и в рассмотрение документов, коими стороны подтверждают или факт своего владения, или отсутствие самовольных действий (75 № 51, 726; 76 № 541; 77 № 20, 211; 78 № 130; 79 № 182; 85 № 113 и др.). Не изъемлются из их подсудности такие иски и тогда, когда они сопряжены с интересом казенных управлений (2 п. 31 и 1310—1315 ст. уст.).
Таким образом, единственным основанием для признания иска о восстановлении нарушенного владения неподсудным мировым установлениям должно служить предъявление его по истечении шестимесячного срока со дня воспоследовавшего нарушения.
Посему совершенно неправильны следующие решения мировых судей по делам:
а) признанному неподсудным мировым установлениям потому единственно, что законность своего владения ответчик защищал данною крепостью, по которой спорную землю он купил с торгов, и вводным листом (74 № 157);
б) по коим съезд не признавал за собою права входить в рассмотрение документов, представлявшихся ответчиками в доказательство правильности их владения, и удовлетворял иски, не установив, следовательно, своеволия ответчиков (74 № 142; 75 № 51; 77 №№ 20 и 211 и др.), причем в одном из таких решений было прямо высказано, что возражения ответчика мировым установлениям неподсудны, а самое дело — подсудно (79 № 182).
Иски о праве участия частного.XLVII. Редакция 5 п. 29 ст. с ссылкой, сделанной в нем на законы X т. 1 ч., не оставляет никакого сомнения в том, что мировым судам подведомы лишь иски о праве участия частного, предусмотренного в ст. 442, 445—451 законов гражданских. Почему, им неподсудны иски о праве участия общего, о котором говорится в 434—441 ст. т. X ч. 1, ни иски о праве угодий в чужих имуществах, постановления о котором содержатся в ст. 452—466 того же тома и части. Однако, когда иск предъявляется не о восстановлении нарушенного права участия общего или права угодий в чужом имуществе, а о восстановлении владения таким имуществом, которое, будучи предоставлено в общее пользование, не перестает быть собственностью, хотя и неполною, известного лица и нарушается посторонним, то такие иски, как и все остальные о восстановлении нарушенного владения, подсудны мировым установлениям в силу общего правила, выраженного в 4 п. 29 ст.
Так, по крайней мере, понимает это и правительствующий сенат, признавший неподсудными мировым судьям следующие иски:
а) требование об уничтожении отводного канала, устройством которого понижен уровень воды в озере, в коем истец пользовался водопоем и рыбной ловлей, так как такое пользование вытекает из права угодий в чужом имуществе (76 № 565);
б) требование об открытии общей для всех дороги, прегражденной ответчицей, так как это спор о праве участия общего (75 № 829);
в) требование об уничтожении преграды на сплавной реке, препятствующей свободному сплаву — тоже спор о праве участия общего (78 № 20);
г) требование о воспрещении смежному с почтовой дорогой владельцу запахивать таковую — такой же спор (79 № 220).
Напротив, при рассмотрении нижеследующих исков сенат не нашел нарушения правил о подсудности:
д) по искам собственников тех земель, которые отведены под бечевники, о восстановлении владения, нарушенного посторонними лицами, пролагавшими там дороги, или устраивавшими шлюзы, так как и при устройстве бечевника собственник не перестает быть таковым, и кроме того бечевники отводятся в общее пользование только для целей судоходства, а не для исключительных надобностей отдельных лиц; посему, такие споры касаются не права участия общего, а права владения, иски о восстановлении которого подсудны мировым установлениям (74 № 173; 76 № 341; 78 № 259; 81 № 96);
е) по иску собственника о восстановлении владения берегом и прудом, устроенным на сплавной реке при мельнице, к лесохозяину о понуждении его убрать свой лес, которым берег и пруд занимаются — по тем же основаниям (78 № 200).
Что касается вопроса о том, о каких исках говорится в 5 п. 29 ст., или — какие иски о праве участия частного могут быть предъявляемы по правилу этого пункта, то об этом подробно сказано при рассмотрении 4 ст. уст. (см. Основы гражданского процесса, стр. 114), и потому говорить об этом вновь было бы повторением сказанного.
Подсудность просьб об обеспечении доказательств.XLVIII. Что такое обеспечение доказательств, — об этом будет сказано при рассмотрении 3691 ст. Здесь же мы должны ограничиться рассмотрением вопроса о подсудности этих просьб. По 823 ст., просьбы об обеспечении доказательств, заявляемые до начатия иска, подлежат рассмотрению того мирового судьи, в участке коего находится предмет осмотра, или имеют жительство свидетели или сведущие люди, а подаваемые после предъявления иска разрешаются мировым судьею, у которого производится дело. В последнем случае просьбы сего рода могут быть только тогда приносимы мировому судье, в участке коего находятся доказательства, хотя бы иск был предъявлен у другого мирового судьи или в общих судебных установлениях, когда принятие мер обеспечения не терпит отлагательства. В статье же 3691 сказано, что в случае просьбы об обеспечении доказательств, суд руководствуется правилами, изложенными в 821—828 ст. сего устава. Сопоставление этих статей между собою возбуждает несколько вопросов, в разрешении которых является настоятельная необходимость.
По смыслу приведенной 823 ст. просьбы об обеспечении доказательств подлежат рассмотрению мировых судей, в участке которых или находятся доказательства, или производится дело. По силе же 6 п. 29 ст. по прод., ведомству мирового судьи подлежат «просьбы об обеспечении доказательств по искам на всякую сумму». Из сего следует, что все дела об обеспечении доказательств подсудны мировой юстиции, следовательно, в силу 202 ст. устава, они неподсудны общим судебным местам. Но если это так, то для чего же во II книгу устава — «порядок производства в общих судебных местах» — включена рассматриваемая 3691 ст., предписывающая и общим судебным установлениям в делах подобного рода руководствоваться теми же правилами, которые постановлены для мировых судей, и при том без всякого малейшего исключения? Если обратить внимание на то, что, — как в 29 ст. п. 6 сказано: «по искам на всякую сумму», — а об исках, не подлежащих оценке, ничего не сказано, и предположить, что по всем искам, не подлежащим оценке, просьбы об обеспечении доказательств подсудны общим судебным установлениям, то этому выводу будет противоречить то обстоятельство, что есть иски, и не подлежащие оценке, но подсудные мировым установлениям (3 п. 54 ст.), обеспечение доказательств которых уже никак не может быть признано неподсудным сим установлениям, так как невозможно объяснить цели такого исключения, в силу которого мировые судьи не могли бы входить в поверку доказательств по маловажному иску о восстановлении права участия частного (см. V объясн. к 257 ст.), тогда как проверять доказательства о праве собственности, оцененной в весьма большую сумму, они имеют полное право. Устранение этого противоречия возможно лишь таким предположением: установлением нового правила 6 п. 29 ст., компетенция мировых судей расширена правом рассмотрения просьб об обеспечении доказательств по всяким искам; но этим расширением компетенции мировых судей подсудность общих судебных мест нисколько не суживается, и по новелле 3691 ст., ведению и последних предоставлены дела об обеспечении доказательств по искам, подсудным им же, т. е. общим судебным местам. Из этого следует, что правилами 823 и 3691 ст. предоставлено на волю просителя обращаться с просьбой об обеспечении доказательств в то судебное место, в которое для них удобнее, т. е. к мировому ли судье или в окружной суд. Но в последний можно обращаться с просьбой только по искам, подсудным общим судебным местам, ибо законодатель, делая исключение из общих правил о подсудности, в смысле расширения компетенции мировых установлений, не делает такого исключения по отношению окружных судов — он только не суживает компетенции сих последних, но и не расширяет ее. Толкование же, противное сему, уничтожает, по нашему мнению, всякий смысл 3691 ст.
То обстоятельство, что правилом 822 ст. компетенция мировых установлений расширена на всякие иски, признается и сенатом, по разъяснениям коего, названным установлениям подсудны рассматриваемые просьбы и вытекающие из исков к казенным управлениям (95 № 9) и из исков, подлежащих ведомству коммерческих судов (02 № 73), а также из исков, предъявляемым по 1316—13306 или 1331 к должностным лицам об убытках (98 № 7 общ. собр.).
Таким образом, по искам, подсудным общим судебным установлениям, просьбы об обеспечении доказательств могут быть подаваемы, по выбору просителя, или мировым судьям, или в окружные суды; по искам, подсудным коммерческим судам, только мировым установлениям, ибо — по совокупному смыслу 3691 и 823 ст., такие просьбы — до начатия дела подлежат ведению того суда, в округе которого находятся доказательства, а после предъявления иска — того, в котором производится дело, разве бы обеспечение доказательств не могло терпеть отлагательства, в каковом случае просьба может быть подана и в тот суд, в округе коего находятся доказательства.
Иски к казенным управлениям.XLIX. По правилу 2 п. 31 ст. мировым установлениям неподсудны иски, сопряженные с интересом казенных управлений. Но из этого общего правила делается несколько исключений, а именно:
1) в том же 2 п. 31 ст. сказано: — «за исключением исков о восстановлении нарушенного владения, а также исков на сумму не свыше 500 руб. о вознаграждении за потравы и другие повреждения в казенных дачах ведомства министерства государственных имуществ». Эти правила не представляют никаких затруднений: — иски о восстановлении нарушенного владения всегда подсудны мировым установлениям, т. е. будут ли они предъявляемы частными лицами к казне или наоборот, казною к частным лицам, как это явствует из содержания 1310—1315 ст. уст., если только со времени нарушения прошло не более 6 месяцев (ст. 1310).
Иски за потравы и другие повреждения подведомы мировой юстиции тогда только, когда потрава или повреждение учинены в дачах ведомства министерства государственных имуществ. Следовательно, лишь иски, предъявляемые казенными управлениями этого ведомства к частным лицам, но — во-1-х, не наоборот, а во-2-х не всеми прочими казенными управлениями других ведомств.
Дела железнодорожные.2) Затем, по правилу 2 прим. к 1289 ст., мировым установлениям подсудны дела по искам железных дорог, содержимых казною, и к сим дорогам, если дела сии, по роду и цене исков, подлежат рассмотрению названных установлений, общих правил о подсудности. Но так как на основании общих правил о подсудности мировым судам подведомы всякого рода иски, упомянутые в 1 и 2 пп. 29 ст. и подлежащие оценке, коль скоро таковая не превышает 500 руб., то что бы ни составляло предмет иска, раз он оценивается суммою, не превышающею 500 руб., — он должен быть признан подведомым мировому суду. Ввиду сего и сенат признает подсудными мировым установлениям иски к казенным железным дорогам: а) стрелочника, уволенного от службы по случаю полученного им увечья, о пособии в 150 р. (96 № 114);
б) сельского общества о взыскании за убытки, причиненные вывозом нечистот с железнодорожной станции на землю общества (96 № 115), и
в) вообще всякого рода иски, по договорам и обязательствам и пр., если они не превышают 500 р. (96 № 114, 115).
Этот взгляд сената разделяет и Рабинович в своей «Теории и практике железнодорожного дела» (стр. 533—536), но сенатор Змирлов в своей книге «Общий уст. рос. ж. д.» (стр. 792—795) находит неубедительными ни доводы Рабиновича, ни соображения сената. По его мнению, мировым судебным установлениям подсудны лишь те дела железных дорог, содержимых казною, которые возникают из договоров о перевозке грузов, пассажиров и багажа; все же прочие им неподсудны. Но мы в свою очередь не находим приводимые им доводы убедительными. В примечании 2 к 1289 ст. уст. не сделано никакого указания на то, что только дела по договорам о перевозке грузов, пассажиров и багажа подсудны мировым судам, а все прочие им неподсудны; посему, понимать этот закон с таким ограничением не представляется возможным. Ссылка на 125 ст. ж. д. уст. тоже не дает основания к такому ограничению. В ней сказано: «дела по искам железных дорог и к железным дорогам (не исключая и казенных) ведаются в судах гражданских (мировых и общих) сообразно роду и цене исковых требований», но чтобы это правило относилось только к искам, возникающим из договоров о перевозке, в ней тоже не сказано. Далее, во второй половине той же статьи сказано: «Подсудность упомянутых дел из сих судебных установлений определяется правилами, изложенными в статьях 126—130, а в случаях ими непредусмотренных, — на общем основании». Но в правилах 126—130 ст. ни слова не говорится о том, какие иски должны предъявляться в мировых судах и какие в общих. В них указано лишь то, к кому должны предъявляться иски из договоров о перевозке и где, т. е. указана лишь местная подсудность этих последних исков. Посему, более справедливым представляются те соображения, на коих правительствующий сенат основал два выше названные свои решения, а именно: «при многочисленности служащих на железных дорогах, разбросанных на громадном протяжении железнодорожных линий, и при неизбежности соприкосновения многосложного железнодорожного хозяйства на том же протяжении со всякого рода правами частных лиц, подчинение дел по расчетам со служащими и вытекающих из других имущественных отношений, ценою ниже 500 р., общим судебным местам только потому, что железная дорога эксплуатируется казною, повело бы, в большем числе случаев, особенно при крайней малоценности исков, каковыми являются иски по расчетам со служащими, к излишним стеснениям тех лиц, которым приходится ведаться с казною на суде, и к неизбежному замедлению производства при сосредоточении их в окружных судах и судебных палатах».
Изменение подсудности вследствие соединения нескольких исков.L. Статьею 126 общ. уст. гр. ж. д. вводится новое правило в определение подсудности по цене иска. «Если у одного и того же мирового судьи, или у разных мировых судей (ст. 127) одновременно окажутся в производстве несколько дел по искам к одной или нескольким железным дорогам (ст. 128), начатых одним и тем же лицом и вытекающих из однородных оснований, то, по требованию каждой дороги-ответчицы, все эти дела должны соединиться в одно производство и рассматриваться в том суде, которому дело будет подсудно по общей сумме, представляемой ценами всех соединенных исков вместе».
Новизна, вводимая этою статьею в правила о подсудности, заключается во-1-х, в том, что дорога-ответчица имеет право требовать о соединении нескольких производств в одно и следовательно, мировой судья обязан исполнить это требование, и во-2-х, в том, что, когда при соединении окажется цена иска, превышающая подсудность мирового судьи, последний должен признать дело неподсудным себе (88 № 55).
Засим, являются следующие вопросы: 1) при каких условиях дорога-ответчица имеет право предъявить такое требование? Из смысла закона следует: для сего необходимо, чтобы все иски, подлежащие соединению, были предъявлены одним и тем же лицом. При предъявлении таких исков несколькими истцами, очевидно, требование это не подлежит удовлетворению, хотя бы иски и вытекали из одного основания, или были между собою однородны.
2) Что следует понимать под исками, вытекающими из однородного основания? По 127 ст., на которую в разбираемой 126 ст. сделана ссылка, мировым судьям могут быть предъявляемы иски, имеющие своим предметом: а) перевозку грузов или багажа; б) нарушение правил о перевозке пассажиров и в) причинение личного вреда эксплуатациею дороги. Из этого следует, что одним основанием должны быть признаваемы: а) договоры о перевозке грузов, хотя бы и по различным накладным; б) договоры о перевозке багажа; в) нарушения правил о перевозке пассажиров и г) личный вред, причиненный эксплуатациею дороги. Следовательно, если одно и то же лицо предъявляет несколько исков, вытекающих из договоров о перевозке грузов, или из договоров о перевозке багажа, или из нарушения правил о перевозке пассажиров, или, наконец, о вознаграждении за личный вред, причиненный эксплуатацией дороги, то таковые иски, по силе рассматриваемой 126 ст., могут быть соединены в один. Но если исковые требования вытекают — одно из договора о перевозке груза или багажа, другое из нарушения правил о перевозке пассажиров и третье о вознаграждении за личный вред, то все эти иски, как имеющие различные основания, не могут быть соединяемы в одно производство. Так: я по двум или более накладным отправил по железной дороге груз. Железная дорога по первой накладной не доставила мне его своевременно, или не в полном количестве; по второй — груз истреблен пожаром или от другой какой-либо причины; по третьей — он испорчен в пути, вследствие небрежного хранения и т. п. Все эти иски имеют одно общее основание — договор о перевозке грузов, и потому все они, в силу разбираемой ст., могут быть соединены в один, что признается и правительствующим сенатом (88 № 50). Точно также могут быть соединены в один иски об убытках, причиненных мне невыдачею билета на проезд с первым проходящим поездом и принуждением оставаться на станции несколько лишних часов, где я должен был тратиться на жизнь, или об убытках, причиненных мне тем, что заставили взять билет 2-го или 1-го класса вместо 3-го, который я требовал — все эти убытки причинены мне нарушением правил о перевозке пассажиров и т. д. Но если я предъявляю иски: один о том, что мой груз не доставлен вовремя; другой, что мне не выдали билета на проезд, и третий, что поезд, по вине дороги, потерпел крушение и искалечил меня при этом, то все эти три иска имеют различные основания — перевозка груза, нарушение правил о перевозке пассажиров и личный вред, причиненный небрежным смотрением за исправностью дороги, и таковые иски не могут быть соединяемы вместе.
3) При каких случаях можно требовать соединения в одно производство исков, предъявленных к нескольким дорогам? На этот вопрос мы можем найти ответ в 128 ст., в которой сказано: иски к железным дорогам, имеющие своим основанием перевозку грузов или пассажирского багажа по договору о перевозке прямого сообщения, предъявляются по усмотрению истца или к дороге отправления, или к дороге назначения, или же к дороге, на которой произошли утрата или повреждение груза или багажа… Следовательно, если я предъявляю иски ко всем трем дорогам — к первой за убытки несвоевременного отправления, ко второй за убытки несвоевременной выдачи багажа и к третьей за порчу груза в пути, то все эти иски опять вытекают из одного общего основания — договора о перевозке груза, а потому могут быть соединены в один. Но иски к дорогам, не состоящим в соглашении о прямом сообщении, не могут быть соединены. Например, я предъявляю три иска о перевозке различных грузов к трем дорогам, ничего не имеющим общего между собою, то, само собою разумеется, такие иски не могут быть соединены в одно дело и должны быть рассмотрены каждый порознь.
4) Каким путем мировой судья, которому предъявлено такое требование, может убедиться в том, что у других судей действительно предъявлены иски, подлежащие соединению с производящимися у него? Само собою разумеется, что ответчик, предъявляющий известное требование, обязан подкрепить его надлежащими доказательствами, ибо по общему правилу, выраженному в 81 и 366 ст. уст. гражд. суд., каждая сторона должна доказать свое положение. Следовательно, если дорога-ответчица, предъявляя требование о соединении нескольких производящихся будто бы у разных судей дел, не докажет того, что у этих других судей находятся в производстве дела, однородные с делом, производящимся у него, то он имеет полное право оставить такое требование без уважения, как оставляет всякий отвод и всякое возражение, неподкрепленные надлежащими доказательствами.
5) Но когда мировой судья признает требование ответчика подлежащим удовлетворению, как должен он поступить в дальнейшем производстве? Здесь может быть несколько различных случаев. Во-1-х, все дела у него и общая их сумма не превышает 500 руб. Само собою разумеется, что в этом случае он, соединив все дела в одно, рассматривает их и постановляет одно общее решение. Во-2-х, по соединении нескольких производств в одно, цена иска превышает 500 р., и следовательно, дело является неподсудным мировым установлениям. Должен ли мировой судья передать дело в надлежащий окружной суд, или предоставить истцу срок по 816 ст. уст. гр. суд. для предъявления его иска в подлежащий суд, или, наконец, возвратить ему прошение в порядке 582 ст. с предоставлением права перевода дела. Этот последний (5) вопрос доходил до рассмотрения сената, который признал, что подобные дела должны подчиняться тем правилам, которые установлены для исков, признаваемых мировыми установлениями неподсудными им, вследствие предъявления неподсудного встречного иска, т. е. истец обязан предъявить новый иск в подлежащем окружном суде, представив доказательства тому, что у мирового судьи дело его прекращено (88 № 55). Наконец:
6) Каким образом могут быть соединены иски, производящиеся у нескольких мировых судей, когда общая их стоимость не превышает 500 руб. и следовательно, иск остается подсудным мировым установлениям? Из смысла приведенного решения сената, ответ вытекает такой: если мировой судья, коему заявлено ответчиком о том, что у других мировых судей производятся дела, подлежащие соединению с делом, производящимся у него, не может ни истребовать от других судей их производств, ни передать им для рассмотрения своего, то должен ограничиться прекращением у себя дела, как предъявленного в ненадлежащем порядке (ст. 53), и затем, истец имеет право, соединив все требования свои в одно, предъявить иск у одного из тех судей, которому подсудно каждое дело в отдельности, ибо различие этой подсудности может вытекать только из правил 128 ст. общ. уст. ж. д., т. е. тогда, когда отдельные иски предъявлены у разных мировых судей по месту нахождения правлений или управлений дорог-ответчиц или тех станций их, о которых упоминается в той же 128 ст. Это же право за истцом должно быть признано и в силу 218 ст. уст. гражд. суд., по силе которой истцу предоставляется избрать суд, коему подведом один из ответчиков.
Другие исключения из правила 2 п. 31 ст.LI. В 1904 и 1905 г. последовали новые исключения из правила 2 п. 31 ст. гр. суд., составившие примечания 3 и 4 к ст. 1289. По этим правилам мировой юстиции подсудны еще следующие дела: во-1-х, по искам, не превышающим 500 р. вознаграждения потерпевших вследствие несчастных случаев и от повреждений в здоровье вольнонаемных мастеровых, рабочих и служащих: 1) в артиллерийских заведениях военного ведомства; 2) в государственной и сенатской типографиях; 3) в предприятиях фабрично-заводской, горной и горнозаводской промышленности ведомства кабинета Его Величества и Уделов; 4) в состоящих в ведении торговых портов казенных предприятиях, и 5) в адмиралтействах, заводах и технических заведениях морского ведомства, а равно членов семейств всех означенных лиц и о производстве пенсий им (уст. пром. ст. 15620—15624 по прод.), и во-2-х, по искам страхования доходов и капиталов чрез посредство государственных сберегательных касс.
По правилу первого из этих исключений (прим. 3 к 1289 ст.) мировым судам могут быть подсудны иски о вознаграждении за утрату работоспособности лишь вольнонаемных мастеровых, рабочих и служащих в поименованных учреждениях, а равно и членов семейств, когда они предъявляются на основании приложений к 15610 и 15620 ст. уст. пром.; по правилу второго — лишь иски, возникающие из договоров страхования капиталов и доходов, когда эти договоры заключены чрез посредство государственных ссудосберегательных касс. Во всех прочих случаях, а равно когда цена иска превышает 500 руб., мировой юстиции дела эти неподсудны. Они неподсудны и общим судебным местам, когда предметом требования их является спор о пенсии лицам, состоящим в тех учреждениях на государственной службе, а равно и членов их семейств.
Подсудность охранительных дел.LII. По действующему уставу гр. суд. большая часть дел охранительных подлежит ведомству общих судебных установлений. Мировой юстиции подлежат дела: о вызове наследников и об охранении имущества, оставшегося после умершего собственника (ст. 1401—1403); об утверждении в правах наследства (по праву законного наследования), когда оно состоит из движимости, ценою менее 500 рублей (ст. 1408); о разделе такого же наследства (ст. 1409); об учинении ввода во владение недвижимостью на основании определений общих судебных мест (ст. 1435—1437).
В отношении дел по совершению ввода во владение сенатом разъяснено, что жалобы на неправильное исполнение и все споры по исполнению определений о вводе подлежат рассмотрению окружных судов, хотя бы ввод производился мировым судьею (73 № 1411).
Затем, согласно разъяснениям сената, мировым судьям подлежат дела о составлении описи имений, передаваемых в пожизненное владение (89 № 50).
Пределы ведомства мировых установлений на окраинах.LIII. Пределы ведомства мировых установлений, действующих на окраинах, во многом отличаются от пределов ведомства тех же учреждений в самой Империи, причем эти пределы различны для разных местностей, что заставляет нас указать на это различие.
а) в Закавказском крае и Черноморской губернии.В Закавказском крае и в Черноморской губернии первую инстанцию мировых установлений составляют мировые судьи; вторую (апелляционную) — окружные суды; третью (кассационную) — судебная палата (ст. 1468 и 1470).
Ст. 1462. Ведомству мирового судьи подлежат:
1) иски, как по личным обязательствам и договорам, так и о движимом и недвижимом имении, ценою не свыше двух тысяч рублей;
2) иски о вознаграждении за ущерб и убытки, когда количество оных не превышает двух тысяч рублей, или же во время предъявления иска не может быть положительно известно;
3) иски о личных обидах и оскорблениях;
4) иски о восстановлении нарушенного владения, когда, со времени нарушения, прошло не более шести месяцев;
5) иски о праве участия частного в пользовании и выгодах чужого имущества (Зак. Гражд., ст. 442, 445—451), когда со времени его нарушения прошло не более года (а);
6) (по Прод. 1891 г.) просьбы об обеспечении доказательств по искам на всякую сумму (б).
(а) 1866 ноябр. 22 (43880) § 38.—(б) 1891 янв. 22, собр. узак., 204.
Ст. 1463. Ведомству мирового судьи не подлежат:
1) иски, сопряженные с интересом казенных управлений, за исключением касающихся восстановления нарушенного владения, и
2) иски между сельскими обывателями, подлежащие ведомству их собственных судов, разве на предоставление такого рода иска разбору мирового судьи последует взаимное между истцом и ответчиком соглашение. 1866 ноябр. 22 (43880) § 39.
Примечание. По силе 14812 ст. уст. этими же правилами определяется подсудность мировых установлений по Черноморской губернии.
Из этого видно, что подсудность мировых установлений Закавказского края значительно шире подсудности тех же установлений центральных губерний Империи. Им предоставлено право решать дела: во-1-х, на сумму до двух тысяч рублей и не только по личным обязательствам, договорам и о движимости, но и о недвижимости, следовательно о самом праве на недвижимое имение, стоимостью не свыше двух тысяч рублей, и во 2-х из подсудности им не изъяты и споры о привилегиях на открытия и изобретения (конечно на ту же сумму), как это сделано в отношении мировых судей центральных губерний (п. 4 ст. 31).
Законом 23 мая 1896 г. в устав гр. суд. введены еще следующие правила о подсудности дел упрощенного порядка: мировым судьям Закавказского края и Черноморской губернии подсудны дела по взысканиям в этом порядке на всякую сумму; на такие же дела по искам на сумму свыше 2000 р., предъявляемым к нескольким ответчикам, живущим в разных судебно-мировых участках губернии, подсудны окружному суду. В окружной суд должны быть передаваемы и те дела упрощенного порядка, кои, по цене превышая мировую подсудность, обращаются к производству в общем порядке (ст. 14813, 14814 по прод. 1902 г.).
Из дел охранительных названным мировым установлениям подсудны дела о разделе наследства и о выкупе родовых имуществ по правилу 1462 и 1463 ст., следовательно, когда стоимость этих имуществ не превышает 2000 рублей. Далее все дела о вводе во владение недвижимою собственностью, каковые дела, поэтому, совершенно изъяты из ведомства общих судебных мест (ст. 1477).
б) в губерниях Варшавского судебного округа.LIV. В губерниях Варшавского судебного округа действуют два вида местных судов — гминные суды и мировые судьи. Апелляционной инстанцией тех и других судов являются мировые съезды, кассационной — правительствующий сенат.
Юрисдикция гминного суда распространяется на одно или несколько гмин; юрисдикция мировых судей — на города (ст. 468 и 472 учр. суд. уст.), в коих учреждены мировые суды.
Подсудность тех и других одна и та же: мировым судьям и гминным судам подлежат: иски по личным обязательствам, по договорам о движимости, о вознаграждении за ущерб и убытки, когда цена иска не превышает трехсот рублей и когда количество убытков во время предъявления иска не может быть положительно известно; потом: иски о восстановлении нарушенного владения, когда со времени нарушения прошло не более шести месяцев, и о восстановлении пользования указанными в книге 2-й гр. кодекса сервитутами, если со времени нарушения прошло не более года, и просьбы об обеспечении доказательств по искам на всякую сумму (ст. 1489 уст. гр. суд.).
Кроме того, гминным судам подсудны:
1) дела по наследованию и возникающим из сего разделам имуществ между сельскими жителями: а) когда наследственное имущество состоит из поземельных участков, поступивших в собственность сих жителей на основании Высочайших указов 19 февраля (2 марта) 1864 года (П. С. З., № 40609—40612), без различия пространства недвижимого, равно ценности принадлежащего к тому же наследству движимого имущества, и б) когда имущество состоит из поземельных участков, поступивших в собственность сельских жителей на основании упомянутых указов, и кроме того из участков, приобретенных независимо от сих указов, и когда это последнее имущество обнимает пространство не более одной уволоки и на нем нет других строений, кроме необходимых в обыкновенном хозяйстве, а стоимость движимого не достигает тысячи пятисот рублей;
2) дела о нарушении правил об отчуждении, отдаче в заставное владение, в залог, в аренду либо в наем и о дроблении крестьянских усадьб и земель (ст. 1490);
3) дела о прекращении действия упомянутых в отделе III Высочайше утвержденного 11 июня 1891 года (7819) мнения Государственного Совета, договоров об аренде крестьянских усадьб и земель — по истечении указанных в сем отделе сроков;
4) дела о нарушении правил, установленных Высочайшим повелением 14 декабря 1875 года (55370) о поземельных правах владельцев усадьб в селениях, расположенных около Новогеоргиевской крепости, и 12 ноября 1877 года (57872) о правах поселившихся в губерниях Царства Польского старообрядцев и единоверцев на отчуждение отведенных им по распоряжению правительства земель;
5) дела о прекращении действия тех договоров об аренде или найме и отчуждении усадеб и земель, упомянутых в Высочайших повелениях 14 декабря 1875 г. (5530) и 12 ноября 1877 г. (57872), которые предусмотрены в п. 4 первого и в п. 3 последнего из сих Высочайших повелений, по истечении указанных в сих пунктах сроков (ст. 1490 по прод. 1902 г.).
Ни мировым судьям, ни гминным судам не подсудны:
1) иски о праве собственности, а также о правах: эмфитевтическом, бессрочной аренды, вечно чиншевом, на поверхность или же на недра земли, на сервитуты, заставном и о всяком вещном праве не недвижимость, за исключением, означенным, для гминных судов, в пункте 2 статьи 1490 (по прод. 1891 г.).
2) иски, сопряженные с интересом казенных управлений, за исключением исков о восстановлении нарушенного владения;
3) споры о привилегиях на открытия или изобретения (ст. 1491).
Нам нет надобности останавливаться на рассмотрении дел, поименованных в пп. 1—3 и 5 ст. 1489 ст., т. к. все различие между этими делами и делами, указанными в пп. 1, 2, 4 и 6 ст. 29, заключается в цене исков по обязательствам, договорам о движимости и об убытках. Остановиться мы должны прежде всего на исках, указанных в 4 п. 1489 ст., т. е. на исках о восстановлении пользования сервитутами, что не вполне сходно с исками о праве участия частного.
аа) иски о восстановлении пользования сервитутами.LV. Буквальный смысл правила 4 п. 1489 ст. — «иски о восстановлении пользования указанными в книге второй гражданского кодекса сервитутами» — на первый взгляд представляется вполне ясным: — каким бы сервитутом из указанных во 2-й кн. гр. код. истец ни пользовался, раз пользование его нарушено ответчиком и со времени нарушения прошло не более года, — иск о восстановлении пользования может быть предъявлен в гминном суде или у мирового судьи, и последние должны установить лишь то, что истец пользовался и что пользование его нарушено самовольными действиями ответчика. Так первоначально понял это и сенат, объяснив в решении 1878 № 211, что 4 п. 1489 ст. говорит вообще о восстановлении пользования указанными в кн. 2 гр. код. сервитутами, не делая никакого различия между сервитутами постоянными и явными, с одной стороны, и сервитутами непостоянными и неявными с другой. Вследствие сего, предметом иска о восстановлении сервитута могут быть все сервитуты без исключения, в том числе и сервитуты прохода и проезда.
Руководствуясь этим разъяснением, судебные установления не задумывались в принятии таких исков к своему рассмотрению и восстановляли нарушенное пользование сервитутами прохода и проезда. Но вскоре правительствующий сенат усомнился в правильности преподанного им разъяснения и в 1882 г. (р. № 77) подверг этот же вопрос «пересмотру», результатом чего появилось такое разъяснение: закон различает сервитуты — постоянные и непостоянные, явные и неявные; сервитуты постоянные и явные могут быть приобретаемы или посредством правооснования, или посредством давности владения; сервитуты же постоянные неявные и сервитуты непостоянные, как явные, так и неявные могут быть устанавливаемы не иначе, как посредством правооснований (актами). Действия, в коих внешним образом проявляется осуществление пользования последними сервитутами, должны быть рассматриваемы как совершающиеся не в силу принадлежащего истцу права, а лишь в силу простого одностороннего дозволения или допущения собственника (хозяина) ради доброго соседства. Исходя из сего, сенат признал, что право пользования сервитутами непостоянными и неявными не предполагается, а потому и защита его владельческим иском не допускается. Вследствие сего, мировые установления вправе принимать к своему рассмотрению лишь иски о восстановлении пользования сервитутами постоянными — явными; в исках же о восстановлении пользования сервитутами непостоянными и неявными они должны прямо и положительно отказывать по их недопускаемости в силу самого закона.
Судебные установления приняли к руководству это разъяснение и стали отказывать в исках о восстановлении пользования всяким сервитутом прохода и проезда, что вызвало новое разъяснение: владельческим иском не могут быть защищаемы лишь те из указанных в решении 1882 г. № 77 сервитутов, которые устанавливаются договорами; устанавливаемые же законом — могут (99 № 110).
Чтобы уяснить себе общий смысл этих разъяснений и правильно разрешать занимающий нас вопрос, необходимо принять во внимание, что, как правильно разъяснено в р. 82 № 77, выражение — «пользование» в гражд. код. употребляется в смысле «владения», почему оба эти выражения должны быть рассматриваемы как синонимы. А т. к. владельческие иски допускаются лишь для защиты владения, то они могут быть предъявляемы лишь в тех случаях, когда предмет сервитутного пользования находился до нарушения в постоянном и явном владении истца; раз такого владения не было, — не может быть и владельческого иска о его защите. Но это справедливо лишь в отношении сервитутов, устанавливаемых договорами, т. к. на одни из них, именно — постоянные и в то же время явные — может быть приобретаемо право не только правооснованиями (актами), но и давностью владения, тогда как на другие — только правооснованиями: давностью владения право на сервитуты (договорные) постоянные неявные и на непостоянные явные и неявные не может быть приобретаемо. Совершенно иное представляют сервитуты, устанавливаемые законом. Право на эти сервитуты, будучи установлено самим законом, всегда предполагается принадлежащим тому, кто его осуществляет, хотя бы предмет этого права и не был в исключительном его обладании. Посему, все законные сервитуты могут быть защищаемы и владельческими исками.
Итак: владельческие иски допустимы для защиты, во-1-х, всех законных сервитутов, и во-2-х — постоянных и в то же время явных сервитутов договорных, и недопустимы для защиты договорных сервитутов постоянных — не явных и всех непостоянных, т. е. как явных, так и неявных. Право на эти последние сервитуты, если оно приобретено истцом по законному правооснованию, может быть защищаемо только петиторным иском; иски же петиторные о правах на сервитуты изъяты из ведомства мировых установлений (п. 1 ст. 1491).
Вот в силу этого сенатом и признано неправильным: во-1-х, то, что съезд принял к своему рассмотрению и удовлетворил иск о восстановлении права прохода по земле ответчика, допускавшего это прежде, хотя истцу и не принадлежало право на такой иск (82 № 72), и во-2-х, то, что съезд отказал в иске о восстановлении пользования дорогою, которая была установлена для общего пользования всех смежных владельцев (90 № 110).
бб) дела по наследованию;LVI. Мировым установлениям варшавского округа подлежат следующие наследственные дела:
а) об опечатании остающегося после умерших имущества (ст. 1683), о снятии печатей (ст. 1703); о составлении инвентарной описи (ст. 1723—4) и о сохранении опечатанного или описанного имущества (ст. 1733);
б) о производстве публикаций об открытия наследства во всех случаях опечатания наследственного имущества, за исключением тех, когда по правилу 127 ст. ипотечных уставов публикации эти должны производиться подлежащим ипотечным отделением (ст. 1682).
в) о засвидетельствовании явки незапечатанных завещаний (ст. 1742) и об условном принятии наследства (ст. 1750), а также об отречении от наследства, и
г) о разделе наследства.
Дела, указанные в первых двух пунктах (а и б), вообще не подлежащие ведению общих судебных мест, не могут возбуждать никаких недоразумений относительно их подсудности. Прочие наследственные дела далеко не все подведомы мировым установлениям.
Дела эти распределяются между различными судами на основании законов о подсудности дел о наследстве по роду и цене наследственного или завещанного имущества. По общим же правилам о подсудности, мировым установлениям подсудны лишь дела о движимом имуществе на сумму не свыше трехсот рублей. Посему, все дела, как о принятии наследства, так и о засвидетельствовании явки завещаний подлежат названным установлениям лишь тогда, когда наследственное или завещанное имущество состоит из движимости на сумму не свыше трехсот рублей.
Но из правила этого делаются исключения в ту и другую сторону. Дела о засвидетельствовании явных завещаний, содержащих распоряжения о движимости на сумму не свыше трехсот рублей, им неподсудны в отношении завещаний собственноручных запечатанных и тайных, а также и тех незапечатанных завещаний, которые содержат распоряжения об имуществе, род и цену коего невозможно определить. Последнее, конечно, должно быть понимаемо в смысле невозможности определения рода и цены имущества на основании самого завещания.
Исключение по роду указано в 1490 ст.: дела по наследованию сельских жителей, когда наследство состоит из поименованного в той статье недвижимого имущества, подсудны гминным судам. Правило это вызывает некоторые вопросы, первым из коих является вопрос о том, кого следует подразумевать под сельскими жителями?
Таковыми считаются во-1-х крестьяне, получившие земли по указам 19 февраля 1864 г. «об устройстве быта крестьян Царства Польского», и во 2-х те жители посадов, мещане-рольники (хлебопашцы), на коих Высочайшим указом 28 октября 1866 г. распространена сила действий указов 19 февраля 1864 г. (р. 79 № 327 и 82 № 74).
Затем, в отношении наследственных имуществ, поименованных в п. б. названной (1490) ст., где сказано: когда имущество состоит из поземельных участков, поступивших в собственность сельских жителей на основании упомянутых указов.
ааа) подсудность гминным судам дел о наследстве.LVII. Затем, в отношении наследственных имуществ, в рассматриваемой статье имеются два правила: по первому из них гминным судам подсудны все наследственные дела, когда наследство состоит из поземельных участков, поступивших в собственность сельских жителей на основании указов 19 февраля 1864 г., и во 2-х, когда оно состоит из таких же участков и кроме того из участков, приобретенных независимо сих указов и когда это последнее имущество обнимает пространство не более одной уволоки и на нем нет других строений, кроме необходимых в обыкновенном хозяйстве, а стоимость движимого не достигает 1,500 рублей.
По первому из этих правил все наследственные дела подсудны гминным судам, если в наследство не входят никакие другие недвижимости, кроме поступивших в собственность сельского жителя на основании указов 19 февраля 1864 г. В этих случаях рассматриваемая подсудность ничем не ограничена — все дела о таком наследстве подсудны гминным судам (02 № 5), независимо ни от пространства наследственных участков ни от ценности наследственной движимости (84 № 98; 90 № 33).
Второе правило не представляет затруднения для разрешения вопроса о подсудности дела гминному суду в положительном смысле в том лишь случае, когда вместе с надельной землей в состав наследства входит приобретенный участок мерою не более уволоки и на нем нет строений, кроме необходимых в обыкновенном хозяйстве. Размер наследственной движимости в этом случае не имеет значения.
Но раз приобретенный не на основании указов 19 февраля 1864 г. участок превышает одну уволоку, или хотя и не превышает, но на нем имеются другие, кроме хозяйственных, строения, напр. лавки, заводы и фабрики, — то является вопрос — подлежит ли ведомству гминного суда спор о таком наследстве безотносительно к тому — как велика стоимость движимого имущества, или не подлежит, хотя бы никакой движимости и не было в составе наследства. Другими словами, — для изъятия наследственных дел сельских обывателей из ведомства гминных судов, требуется ли, чтобы в наличности были два условия — чтобы участок мерою своею превышал уволоку, или на нем находились не одни хозяйственные постройки, и чтобы в то же время стоимость наследственной движимости была не менее 1,500 руб., или же наличность хоть одного из этих условий исключает эти дела из ведомства гминных судов? — Грамматическое построение разбираемого правила не оставляет сомнения в том, что для изъятия из ведомства гминных судов о рассматриваемых имуществах необходима наличность обоих названных условий, ибо в нем сказано, — «а стоимость движимости», но не — «или стоимость движимости», т. е. оба эти условия соединены соединительным союзом «а», а не разделительным «или».
Но так как дела о наследственных имуществах в виде исключения сделаны подведомыми гминным судам, мировым же судам в качестве 1-ой инстанции они вовсе не предоставлены, то раз при наличности обоих названных условий дело не подсудно гминному суду, оно является подсудным только общим судебным местам.
Иски о разделе наследства.LVIII. Подсудность гминным судам дел о разделе наследств определяется теми же правилами, что и подсудность дел о наследовании (ст. 1490). Следовательно, гминным судам подсудны все дела о разделе наследств после сельских обывателей, если наследство это состоит из имущества, поступившего в собственность сельского жителя на основании указов 19 февраля 1864. Кроме того им подсудны и дела о разделе наследства, состоящего из одной движимости на сумму не свыше 500 р. (ст. 1759). Но правительствующий сенат распространяет правило 1490 ст. и на такие недвижимости сельских жителей, которые приобретены ими при содействии крестьянского поземельного банка (02 № 31). Ввиду же отсутствия в законе указания на случаи раздела не наследства, а имущества, приобретенного в собственность несколькими лицами, признает, что дела о разделе и таких имуществ, если только они поступили к делящимся на основании указов 19 февраля 1864 г., подсудны гминным судам (06 № 109; в предшествующих реш. 80 № 189 и 83 № 73 был высказан иной взгляд).
Вообще правило 1490 ст. правительствующий сенат толкует широко, признавая, что оно должно быть применимо и к спорам мещан-рольников, жителей сельских посадов (79 № 327) и к спорам таких наследников, за которыми записана наследственная усадьба без поименования их (80 № 216), и к случаям предъявления иска о разделе и об устранении посторонних лиц от участия в разделе (05 № 75).
Далее, ввиду соблюдения правила названной статьи, гминным судам по делам наследования или раздела предоставляется еще такое право: если против иска, имеющего предметом право наследования, будет предъявлен встречный иск, тесно связанный с первоначальным, но по сумме не подсудным гминным судам, то оба иска подлежат рассмотрению и разрешению гминного суда; если же между этими исками нет тесной связи, то разрешению гминного суда подлежит только первоначальный иск, а встречный должен быть прекращен (84 № 98).
Признаются неподсудными этим судам споры против действительности актов, коими опровергается право истца на иск о разделе наследства (85 № 117) и споры о принадлежности постороннему лицу того имущества, раздел коего требуется в качестве наследственного (83 № 73).
вв) дела о прекращении арендных договоров.LVIII. По 3 и 5 пп. 1490 ст. (по продолжению) гминным судам подчинены дела о прекращении договоров, по коим крестьянские усадьбы и земли были сданы в аренду лицам, не имеющим по законам 1875, 1877 и 1891 г. (п. с. з. 55370, 55872 и 7819) права приобретать в собственность означенные крестьянские имущества. На основании этих законов все такие договоры прекращаются по истечении означенных в них сроков, если таковые не превышают 20 лет, а в противном случае по истечении 20 лет со времени издания означенных законов.
Эти дела, как и дела, упомянутые во 2 п. 1490 ст., могут быть вчиняемы не только заинтересованными лицами, но и подлежащими крестьянскими учреждениями и прокурорским надзором.
гг) споры о действительности предложения платежа и взноса на хранение.LIX. Споры относительно действительности предложения или взноса на хранение также не изъяты из ведомства мировых установлений Варшавского судебного округа. Подсудность этих дел определяется общими правилами (ст. 1783), следовательно и правилами, изображенными в 1 и 2 пп. ст. 1489. Значит мировым судьям и гминным судам дела эти подсудны лишь в тех случаях, когда сумма предложенного платежа или взноса на хранение не превышает установленной для этих судов подсудности, т. е. 300 р. В противном случае, дела эти подсудны общим судебным местам.
ее) дела опекунские.LX. Наконец, ведению тех же мировых установлений подлежат и некоторые опекунские дела. По силе 1663 ст. уст., созвание семейных советов и председательство в них возлагается: по делам лиц, на коих распространяется действие Высочайшего повеления 25 июля (7 июля) 1866 г., — на лавников по назначению гминного суда, по делам прочих лиц — на мировых судей. Жалобы на определение советов, в коих председательствуют лавники, подаются в гминные суды, а по делам, в коих председательствуют мировые судьи — окружному суду (ст. 1664); затем жалобы на определения гминных судов — мировому съезду, а на определение окружных судов судебной палате (ст. 1670).
в) в губерниях прибалтийских.LXI. В губерниях Прибалтийских подсудность мировых установлений определяется статьей 1806 уст. гр. суд. так: ведомству мирового судьи, кроме дел, указанных в пунктах 1, 2 и 6 статьи 29 и в статьях 821—823 сего устава, подлежат: 1) иски о восстановлении нарушенного владения (Свод. местн. узак., ч. III ст. 682—699); 2) иски о нарушении пользования сервитутами в недвижимом имуществе, когда со времени нарушения прошло не более года; 3) иски о показании движимой вещи (Свод. местн. узак., ч. III, ст. 4593—4600), и 4) просьбы о предварительном на всякую сумму обеспечении исков, прежде предъявления оных (ст. 1823—1830 сего уст.).
Правила о подсудности исков по личным обязательствам, договорам и о вознаграждении за вред и убытки ничем не отличаются от правил о подсудности этого рода дел мировым установлениям центральных губерний: все эти иски подсудны названным установлениям, когда цена их не превышает 500 р. Точно также не отличаются ничем и дела по просьбам об обеспечении доказательств. Особенности рассматриваемой подсудности:
аа) иски о восстановлении нарушенного владения.LXII. По искам о восстановлении нарушенного владения особенность эта заключается в том, что по силе 698 и 699 ст. III т. св. местн. уз., иски эти погашаются навсегда годичною давностью, в течение которой они могут быть предъявляемы только в мировых установлениях, право коих на принятие и рассмотрение сих исков не ограничивается шестимесячным сроком. Следовательно иски эти общим судебным местам неподсудны ни при каких условиях.
Что касается вопроса, — что здесь подразумевается под нарушением владения, то на него имеется обстоятельный ответ в 684 ст. того же тома, по силе коей — это есть: «как покушение присвоить себе чужую вещь, или часть ее, или право, так и препятствование владельцу пользоваться его владением, считая в том числе и угрозы, могущие возбудить в нем основательные опасения». От нарушения владения закон отличает отнятие владения, т. е. то что у нас называется завладением. Определение понятия об отнятии владения содержится в 691 ст. А так как на эту статью сделана ссылка в ст. 1806 уст., то мировым судьям Прибалтийских губерний подсудны и иски о завладении в тесном смысле.
бб) Иски о восстановлении пользования сервитутами.LXIII. Местными законами губерний Прибалтийских не устанавливается такого различия в сервитутах, какое установлено законами, действующими в Варшавском округе. Эти законы не знают сервитутов постоянных неявных и сервитутов непостоянных как явных, так и неявных, и не дозволяют устанавливать сервитуты, если они не установлены законом или судебным решением, иначе, как законно совершенными актами. Но из этого не следует, чтобы и здесь не было тех сервитутов, которые по гражд. кодексу называются непостоянными и неявными. Напротив того, из перечня тех сервитутов, которые допускаются законом, можно усмотреть и здесь такие сервитуты. Однако, сказать, что и здесь подобные сервитуты не могли быть защищаемы владельческими исками, не представляется основания. Если, как говорит сенат в решении 82 № 77, все сервитуты, имеющие правооснование, т. е. установленные актами, могут быть защищаемы исками о восстановлении нарушенного пользования ими ввиду того, что против таких исков ответчик всегда может возражать, что спорный сервитут существовал единственно в силу его доброй воли, в силу того, что он допускал пользование своею вещью, и что, следовательно, истец не вправе обвинять его в нарушении его права пользования, и если с другой стороны в Прибалтийском крае нет сервитутов, не имеющих правооснования, то ответчик всегда в состоянии защитить себя возражением о том, что у истца нет защищаемого им права. В силу этого нужно признать, что в Прибалтийских губерниях всякого рода сервитуты могут быть защищаемы владельческими исками, которые, поэтому, и должны быть признаваемы подсудными мировым установлениям, если со времени нарушения прошло не более года.
г) В губерниях Архангельской и Вологодской.LXIV. В Архангельской губернии мировым установлениям, первую степень коих составляют мировые судьи, а вторую — окружной суд, подсудность определяется по правилам 1462 и 1463 уст., (ст. 2099 уст. по прод. 1902 г.), т. е. им, как и мировым установлениям Закавказского края и Черноморской губернии, подсудны всякие споры ценою до 2000 р., за исключением споров с казенными управлениями (кроме исков о восстановлении нарушенного владения) и между сельскими обывателями, почему, все, что сказано было о мировых судах Закавказского края (ст. LIII объясн.), применимо и к таким же судам Архангельской губернии, не исключая и дел упрощенного порядка (ст. 2100 и 2101 по прод.).
д) В Сибири и Закаспийском крае.LXV. В губерниях и областях Сибири, а также в областях Сыр-Дарьинской, Самаркандской, Ферганской, Семиреченской, Акмолинской, Семипалатинской, Уральской и Тургайской мировые установления действуют тоже по правилам, установленным для Закавказского края, и с тою же подсудностью как общих дел, так и дел упрощенного порядка (ст. 2122, 2125, 2126, 2151, 2153 и 2154 по прод. 1902 г.).
Но из ведомства сих установлений изъяты: 1) иски, сопряженные с интересом казенных управлений, за исключением исков о восстановлении нарушенного владения, равно исков на сумму не свыше 2000 р. о вознаграждении за потравы и вообще повреждения в дачах ведомства министерства Императорского двора и уделов, а также земледелия и государственных имуществ или других учреждений, пользующихся на суде правами казны; 2) иски между сельскими обывателями, а также между инородцами, подлежащими ведомству их собственных судов, разве на предъявление иска разбору мирового судьи последует взаимное между истцом и ответчиком соглашение, и 3) дела, подведомственные крестьянским начальникам на основ. 440 и 441 ст. пол. об уст. завед. кр. делами (ст. 2122 и 2152).
Но из этого правила в отношении инородцев сделано такое исключение: иски 1) основанные на актах, совершенных при участии подлежащих властей по общим законам Империи и 2) предъявляемые инородцами к своим единоплеменникам, проживающим в пределах русских поселений, подлежат ведению мировых или общих судебных установлений, по принадлежности (ст. 2123).
В отношении дел казенных управлений, в практике возбуждался вопрос о подсудности дел о вводе во владение казенных управлений. Исходя из того, что по 2122 ст. ведомству мировых установлений не подлежат лишь иски казенных управлений, а не все вообще казенные дела, и что по 1477 и 1221 ст., дела о вводе во владение производятся непосредственно мировыми судьями, причем в отношении этих дел для казенных управлений не сделано никаких исключений, сенат разъяснил, что дела о вводе казенных управлений в Сибири (следовательно и в Закавказском крае, в Черноморской и Архангельской губерниях и в названных выше областях закаспийских и Средней Азии) неподсудны общим судебным местам (901 № 123).
Дела, подсудные начальникам местной полиции Сибири.LXVI. По 2128 ст., в местностях, поименованных в 629 ст. (по прод.) учр. суд. уст. (Туруханский край Енисейской губернии, Верхновский и Колымский округа Якутской области, и Анадырский, Петропавловской (Камчатской), Гижигинской и Охтской округах Приморской области на входящих в состав этой области Командорских островах, дела, подсудные мировым установлениям по 29, 31, 801, 134, 1401, 1408, 1409, 2123 и 1224 ст., т. е. дела подсудные ведомству мировых установлений центральных губерний, подлежат ведомству начальников местной полиции. Прочие же дела, подсудные мировым установлениям Сибири, подсудны этим установлениям, ближайшим к местам нахождения начальников полиции.
Подсудность уездным членам окружного суда, городским судьям и земским участковым начальникам.LXVII. По закону 12 июля 1889 г., в местностях, в коих введено положение об участковых земских начальниках, мировые судебные установления упразднены и все подведомые им дела распределены между земскими начальниками и городскими судьями, — вторые инстанции — уездные съезды; третьи — губернские присутствия, — и уездными членами окружных судов, подчиненных, как второй инстанции, окружным судам, а как кассационной — правительствующему сенату, как и съезды мировых судей.
Подсудность гражданских дел земским начальникам и городским судьям почти одна и та же по цене и роду дел; в отношении местной подсудности она распределяется так: юрисдикция городских судей распространяется на города и городские поселения, в коих учреждены городские судьи; юрисдикция земских начальников на уезды и городские поселения, входящие в состав земских участков (ст. 4 и 24 правил об устр. суд. части).
Подсудность родовая определяется следующими статьями тех же правил:
20. Ведомству земского начальника и городского судьи подлежат: 1) иски на сумму не свыше пятисот рублей, возникающие: а) по найму земельных угодий, а также находящихся при таковых угодьях оброчных и доходных статей, и б) по личному найму на сельские работы, в сельскохозяйственные должности и в услужение; 2) иски о восстановлении нарушенного владения, когда со времени нарушения прошло не более шести месяцев; 3) иски о потравах и о других повреждениях полей, лугов и иных угодий, когда количество отыскиваемого ущерба не превышает пятисот рублей; 4) все прочие иски по личным договорам и обязательствам и о движимости на сумму не свыше трехсот рублей, а также иски о вознаграждении за ущерб и убытки, когда количество оных не превышает трехсот рублей; 5) иски о личных обидах и оскорблениях; 6) просьбы об обеспечении доказательств по искам на всякую сумму.
201. Меры по обеспечению доказательств принимаются или самим земским начальником, или, по его поручению, общею, волостною или сельскою полициею.
21. Ведомству земского начальника и городского судьи не подлежат 1) иски о праве собственности или о праве на владение недвижимостью, утвержденном на формальном акте, или же о праве участия частного (Зак. Гражд., изд. 1887 г., ст. 442 и 445—451); 2) иски, указанные в пунктах 1 и 4 статьи 20, когда они сопряжены с интересом казенных управлений; 3) иски, подлежащие ведомству волостных судов (Особ. Прил. Зак. Сост., I. — Общ. Пол., ст. 93, прим. 3, прил. по Прод., ст. 15), разве бы на предоставление такого рода дела разбирательству земского начальника последовало взаимное между тяжущимися соглашение; 4) споры о привилегиях на открытия или изобретения; 5) иски, хотя и подсудные земским начальникам или городским судьям на основании статьи 20, — когда они предъявляются против лиц, место жительства или пребывания которых неизвестно, а также против лиц, проживающих за границею; 6) иски о вознаграждении за ущерб и убытки, когда количество оных, во время предъявления иска не может быть положительно известно.
Из правила последней статьи видно, что ни городским судьям, ни земским начальникам не подсудны иски о каких-либо взысканиях, когда цена иска не может быть определена, так как им не предоставлено ведение даже исков о вознаграждении за вред и убытки, количество коих положительно неизвестно, тогда как такие иски подсудны всем мировым судьям (2 п. 29 ст.). Ведомству уездных членов окружного суда подлежат: 1) все возникающие в уезде гражданские и уголовные дела, отнесенные судебными уставами к ведению мировых судей и притом неподсудные земским участковым начальникам и городским судьям, и 2) все дела охранительного судопроизводства, отнесенные уставом гражданского судопроизводства к ведомству мировых судей, за исключением указанных в статье 47 положения о земских участковых начальниках (по прод. 1891 г.) дел по выдаче данных и купчих крепостей и вводу во владение недвижимыми имуществами (ст. 29).
Вот все те дела, которые подсудны судам различных ведомств и мировым установлениям, а потому все прочие дела о праве гражданском, этим судам не подсудные — подсудны окружным судам. Этими правилами окружные суды и должны руководствоваться при разрешении вопросов о родовой подсудности возбуждаемых у них исков. Подсудность местная определяется следующими (203—228) ст. уст., к рассмотрению коих мы и перейдем теперь.
203. Иск предъявляется суду, в округе коего ответчик имеет постоянное жительство. Из сего исключаются положительно указанные в законе случаи, в коих для подсудности установлены особые правила.
В этой ст. говорится о лицах физических.I. Чтобы выяснить, какие именно иски должны быть предъявляемы по правилам этой статьи, мы прежде всего должны разрешить вопрос: кого здесь закон называет ответчиком? Хотя несомненно, что и по нашему законодательству юридические лица, точно так же, как и физические, могут быть субъектами известных прав, а следовательно, могут искать и защищать на суде принадлежащие им права и потому являться в качестве истцов и ответчиков, тем не менее в рассматриваемой статье закона, под словом ответчик подразумевается исключительно лицо физическое. Это видно из того, во-1-х, что здесь употреблено выражение — имеет постоянное жительство. Жительство же может иметь только физическое лицо, только человек может жить. Юридические лица не живут; они существуют только для известных действий, круг которых весьма часто не ограничивается никакою определенною местностью, — они, иногда, действуют везде, но не живут нигде. Если же все нити их действий обыкновенно сосредоточиваются в одной определенной местности, как в центре, то можно сказать, что этот центр — правление, управление, контора и т. п., — находится в такой-то местности, но сказать, что он живет там-то, — невозможно. Так понимает это и наше законодательство, которое, говоря о юридических лицах, обыкновенно употребляет термины: «место нахождения управления», «место, в котором состоит правление или фирма» и т. п., но никогда — «где имеет жительство». Во-2-х, из того, что всякий раз, когда закон находит нужным определить местную подсудность лиц юридических, он устанавливает особые для этого правила, как например правила статей 220, 221, 222, 1288 и др., чего конечно не было бы, если бы в 203 ст. говорилось безразлично о лицах физических и юридических.
Итак: под словом ответчик, 203 ст. уст. гражд. суд. подразумевает исключительно лицо физическое.
Кто не может быть ответчиком?II. Но тут является новый вопрос: все ли физические лица могут быть ответчиками в гражданском процессе? По силе 17 ст. уст. гражд. суд. «каждый признается способным отыскивать и защищать на суде свои права; исключения из сего правила означены в нижеследующих статьях». Из нижеследующих же статей (18—26) видно, что из всех физических лиц, только следующие лишены права, или ограничены в нем, лично защищать свои интересы на суде, а следовательно и являться в качестве истцов, или ответчиков: 1) лишенные всех прав состояния; 2) состоящие под опекой; 3) расточители и 4) несостоятельные. Рассмотрим эти исключения каждое в отдельности.
Лишенные всех прав.1) Правило, постановленное относительно лишенных всех прав состояния (ст. 18), настолько категорично, что не может явиться ни малейшего сомнения в том, что эти лица могут защищать только те права свои, коих они не лишены приговором уголовного суда. По отношению же отнятых у них прав, они не могут быть допускаемы в суде ни в качестве истцов, ни в качестве ответчиков. И если бы такое лицо предъявляло, или к нему предъявлял кто-либо другой иск, имеющий своим предметом спор об одном из этих последних прав, то суд, в силу 3 п. 584 ст., обязан был бы уклониться от рассмотрения такого иска и должен был бы прекратить у себя производство. Однако, бывают случаи, когда и лишенный всех прав состояния должен ответствовать по обязательствам, договорам и проч., совершенным им до его осуждения; кого же в подобных случаях должно вызывать в качестве ответчика? Ответ на этот вопрос мы находим в 28 ст. улож. о наказ., по силе которой все прежнее имущество лишенного всех прав состояния, поступает к его законным наследникам, точно так же, как поступило бы вследствие естественной его смерти. Следовательно, все иски, возникающие из прежних правоотношений осужденного к посторонним лицам, должны быть предъявляемы к его наследникам, или, при неимении их в виду, к его имуществу по правилам, указанным в 215 ст. уст. гражд. судопр.
Состоящие под опекой.2) Состоящие вследствие малолетства или по душевным и физическим недугам под опекой признаются законом недееспособными и не могут искать и отвечать на суде лично; их личность представляют опекуны (ст. 19), которые во всем, что касается личности и имущества опекаемых, действуют, вполне заменяя собою их (262 и послед. ст. т. X, ч. I), а следовательно, по всем делам, относящимся к состоящим под опекою, истцами и ответчиками признаются опекуны. Посему к сим последним, а не к подопечным, должны быть применяемы и те правила, которые постановлены в законе для вызова ответчиков к суду. Вследствие этого, если кто-либо предъявляет к подопечному в лице его опекуна такой иск, который, в силу 203 ст. уст. гр. суд., должен быть предъявлен по месту жительства ответчика, то он должен предъявить его в том суде, в округе коего имеет жительство опекун, но не состоящий под опекой. Действительно: в основание правила, изображенного в 203 ст. уст. гр. суд., положено то начало, что несправедливо вызывать ответчика в тот суд, в округе которого он не живет и который может находиться от его местожительства на огромном расстоянии, иногда исключительно для того, чтобы опровергать совершенно неосновательное требование истца, который, если считает свое право нарушенным кем-либо, может всегда явиться в суд по месту жительства ответчика, но не должен ставить последнего в невозможное положение разъезжать по всей Империи. Применяя эти соображения к практике вообще и к рассматриваемому случаю в особенности, мы могли бы привести множество примеров того чрезвычайного неудобства, которое должно являться как необходимое следствие предъявления исков по месту жительства опекаемых, а не опекунов. Так: под опекой одного и того же лица состоят несколько малолетних, находящихся в различных учебных заведениях — один в Петербурге, другой в Харькове, третий в Варшаве. Все они, как наследники одного наследодателя, являются лицами ответственными по договорам и обязательствам последнего; посему, истец, предъявляя к ним общий иск, вытекающий из обязательства или договора наследодателя, имеет право предъявить таковой, по силе предоставленного ему 218 ст. права, по месту жительства любого из них — в Петербурге, в Харькове или в Варшаве. Но могут явиться несколько лиц, имеющих к ним такие же претензии, и каждый из них предъявляет ее там, где для него удобнее: один в Петербурге, другой в Харькове, третий в Варшаве. Спрашивается: возможно ли обязать опекуна ездить в каждый из этих судов, чтобы защищать интересы вверенных его попечению личностей? — Если на опекуна возлагаются обязанности пещись об особе и имуществе опекаемых, то он никоим образом не должен быть поставляем в такое положение, при котором исполнение этих обязанностей делается, если не совершенно немыслимо, то в высшей степени затруднительно, ибо цель закона охранять интересы безгласных, как их называла Екатерина Великая, не только не была бы достигнута, но подрывалась бы в самом корне ее.
Итак: иски, предъявляемые по 203 ст. уст. гр. суд. к состоящим под опекою, должны быть предъявляемы по месту жительства опекунов. Следовательно, если их несколько и они живут в округах различных судов, — то, согласно 218 ст., в одном из этих судов по выбору истца.
Расточители.3) Силою 20 ст. уст. гражд. суд., признанные расточителями не лишены права искать и отвечать на суде, но это право ограничено тем, во-1-х, что они обязаны уведомлять о каждом возникшем деле надлежащее опекунское учреждение, и во 2-х, тем, что они, без согласия опекуна, не могут совершать некоторых действий, точно определенных в тексте этой статьи. Следовательно: при предъявлении иска к расточителю, ответчиком должен почитаться он, а не его опекуны, и иск, предъявляемый по 203 ст., должен быть предъявлен по месту жительства самого расточителя. Хотя же, по разъяснению сената, опекун над расточителем также не лишен права искать и отвечать на суде от имени опекаемого (90 № 66), но все же ответчиком является не опекун, а расточитель, к коему и должен быть предъявляем иск, а не к опекуну, а следовательно по месту жительства первого, а не последнего.
Несостоятельные.4) Подсудность исков, предъявляемых к несостоятельным должникам, специально указана в 223 ст. уст. гр. суд., а потому, чтобы не повторяться, мы рассмотрим ее при рассмотрении этой последней статьи закона.
Какие иски должны быть предъявляемы по 203 ст.III. Установив таким образом, кто должен быть почитаем ответчиком, когда иск предъявляется на основ. 203 ст., мы перейдем к определению тех исков, которые эта статья закона обязывает истца предъявлять не иначе, как по месту жительства ответчика. Для сего мы должны рассмотреть те исключения из этого общего правила, которые имеются в законе и на которые указывает текст разбираемой статьи.
Исключения эти следующие:
Исключения.1) Все иски о праве собственности, владения, пользования, или о ином каком праве на недвижимое имущество или его принадлежности (212 ст.), иски о праве на золотой прииск, о восстановлении нарушенного владения недвижимым имуществом и об убытках, причиненных этому имуществу (213 ст.), об освобождении недвижимого имущества от описи и продажи за долги постороннего лица (1197 ст.), о взысканиях по закладным на недвижимые имущества (214 ст.), а также иски железных дорог к владельцам земель, лежащих вдоль линии дороги, по уничтожению или перенесению сооружений, складов, раскопок и рассадок (2131 ст.), иски о нарушении владения золотым прииском и о причиненных прииску убытках предъявляются по месту нахождения сих имуществ.
Из сего правила сделано два исключения: в 219 ст., по силе которой истцу предоставляется предъявить иск в суде, или по месту нахождения недвижимого имущества, или по месту жительства ответчика, когда предмет иска есть движимое и недвижимое имущества в совокупности и в ст. 2211, по которой к золотопромышленнику в известных случаях может быть предъявляем и по месту жительства ответчика и по месту нахождения прииска.
2) иски об освобождении описанного движимого имущества (1092 ст.) предъявляются по месту наложения ареста;
3) иски о наследстве, споры наследников как между собою, так и против подлинности и действительности завещаний, а равно иски к лицу умершего собственника, когда нет в виду наследников, принявших наследство, предъявляются суду по месту открытия наследства (215 ст.);
4) споры против раздела предъявляются суду, в котором производился раздел (216 ст.);
5) иски к лицу, объявленному несостоятельным должником — по месту производства дела о несостоятельности (223 ст.);
6) иски о взыскании убытков, доходов и судебных издержек — по месту производства главного иска (898 ст.);
7) иски за вред и убытки, причиненные нерадением, неосмотрительностью или медленностью должностных лиц и служащих по выборам, предъявляются в окружной суд, находящийся в губернском городе той губернии, в которой последовало распоряжение или действие должностного или служащего по выборам лица, причинившего вред или убыток (1 п. 1317 и 3 п. 13302 ст.);
8) иски о взыскании убытков с должностных лиц судебного ведомства — в том окружном суде, который будет указан судебной палатой или сенатом (1335 ст.);
9) иски о сопряженных с браком правах в том суде, в округе коего ответчик имеет жительство, а если ответчика нет, по месту жительства истца (1339 ст.);
10) брачные дела раскольников: а) когда ответчика нет — по жительству истца; б) о признании брака недействительным и о расторжении браков по безвестному отсутствию одного из супругов — по месту записи брака в метрическую книгу, если подсудность дела не может быть определена на основ. 1451 ст. уст. гражд. судопр. (п.п. 1, 2 и 4 ст. 13563);
11) иски, возникающие из договора, в котором условлено место его исполнения, или исполнение которого по свойству своему может последовать в определенном месте — по месту исполнения договора (209 ст.);
12) иски, возникающие из договоров, в коих определен тот суд первой степени, которому стороны пожелают подчинить могущие возникнуть между ними споры — сему последнему суду (227 ст.);
13) иски о вознаграждении нотариусом за причиненные действием его убытки — в том окружном суде, в ведомстве коего нотариус состоит (64 ст. пол. о нот. части).
Кроме того, усмотрению истца предоставлено предъявлять иски:
14) о нарушении прав литературной, художественной и музыкальной собственности — или в том суде, в округе коего последовало нарушение права, или по месту жительства ответчика (217 ст.);
15) иски против ответчика, который находится за границей, или место жительства которого неизвестно истцу — или по месту нахождения недвижимого имения ответчика, или по месту его последнего, известного истцу жительства, или по месту совершения или исполнения обязательства, из коего иск возник (210 ст.);
16) иски, относящиеся к ответчикам, живущим в разных судебных округах, или к имениям, находящимся в разных округах — одному из тех судов, коим дело может быть подсудно (218 ст.);
17) иски к поверенным, причинившим истцу убытки неправильным ведением дела, — или в суде, где производилось дело, или по общим правилам (404 ст. учр. суд. уст.) и, наконец, обеим сторонам предоставляется право обращаться для разрешения их споров, кроме споров о недвижимых имениях, в какой угодно окружной суд (ст. 228 уст. гр. суд.).
На окраинах иски по исключению предъявляются:
18) В Варшавском округе:
а) иски по нарушению сервитутов, по месту нахождения их (ст. 1513); б) по заставным договорам на недвижимость и по обязательствам, обеспеченным ипотекою, по месту нахождения недвижимости; в) наследственные споры вообще, в том числе и о вакантном наследстве, — по месту открытия наследства (ст. 1515); г) иски о движимости и неипотетованной недвижимости — по месту нахождения последней или по месту жительства ответчика (ст. 1516); д) по делам торговым иски могут быть предъявляемы по выбору истца в одном из трех судов: или по месту жительства ответчика, или где последовало обещание продать товар, или где должен последовать платеж или исполнение обязательства (ст. 1631);
19) в Прибалтийских губерниях: а) при применении статьи 209 принимаются в соображение правила 3493—3503 ст. ч. III св. м. уз. (ст. 1809); б) иски о всяком праве на недвижимость и его принадлежности и о сервитутах — по месту нахождения имущества (для сервитутов) обремененного ими: в) ст. 215 применяется к спорам против домашних разделов и к искам о наследственной массе, когда нет в виду наследников, признанных или принявших наследство (ст. 1811), и г) подсудность по 223 ст. применяется и к искам об имуществе, принадлежащем к конкурсной массе (ст. 1812).
Пределы действия этих исключений.IV. Основное правило, определяющее местную подсудность мировых и общих судебных мест, одно и то же: всякий иск должен быть предъявляем по месту жительства ответчика (ст. 32 и 203); что же касается исключений, то они как будто не одни и те же: для общих судебных мест их несравненно больше, чем для мировых, что вполне понятно, т. к. некоторые из них относятся к таким делам, которые мировой юстиции не подведомы. Но в числе этих исключений есть и такие, которые не могут не относиться и к мировой подсудности; таковы правила 209, 210, 214, 215, 222 и 227. Но этих правил среди законоположений, определяющих местную мировую подсудность, нет, откуда и возникает вопрос — не изъяты ли дела, о коих говорится в только что приведенных статьях, вообще из ведомства мировой юстиции? Утвердительный ответ на этот вопрос подтверждается многими соображениями. Так из соображений, на коих основана 34 ст., соответствующая ст. 213, сказано: «общим правилом подсудности принято, что иск предъявляется у того мирового судьи, в участке коего имеет жительство ответчик. Исключение из сего правила допущено лишь относительно исков, в ст. 34 означенных, которые обыкновенно сопряжены с местными исследованиями, и потому несравненно удобнее могут быть рассматриваемы тем мировым судьею, в участке коего находится недвижимое имение, к которому иск относится» (Мотив в изд. уст. г. к. стр. 46—47). Далее если правила II кн. устава должны иметь применение к делам мировой юстиции, по роду ей подсудным, то для чего понадобились некоторые из этих правил поименовать и в I книге и притом, в некоторых случаях не в таком общем виде, как они изложены во II кн.? Например: по силе 209 ст. — «иски, возникающие из договора, в котором условлено место его исполнения, или из договора, исполнение которого, по свойству обязательства, может последовать только в определенном месте, предъявляется местному по исполнению суду». Правила, соответствующего этой статье, первоначально в I кн. вовсе не было; когда же в 1886 г. (3803) было признано необходимым восполнить оказавшийся пробел, то издано было правило (ныне 361 ст.), подобное правилу 209 ст., но только в отношении договоров о найме сельских рабочих. Далее, по продолжению 1902 г., как во II, так и в I книге устава вводятся почти тождественные правила, коими определяется местная подсудность исков к золотопромышленникам (ст. 341, 362, 2121, 2132 и 2221). Не показывает ли все это, что для дел мировой юстиции законодатель не считает возможным допустить все те исключения, которые им установлены для дел, подсудных общим судебным местам?
Если ответить на этот вопрос утвердительно, то мы должны прийти к тому заключению, что некоторые дела, подсудные мировой юстиции по роду, неподсудны ей по правилам о местной подсудности. Действительно: по 1 п. 29 ст. мировым судьям подсудны все иски по личным обязательствам и договорам на сумму не свыше 200 р.; но по 32 ст. эти иски должны быть предъявляемы тому мировому судье, в участке коего ответчик имеет жительство или временное пребывание. А если местожительство его неизвестно, если он находится в безвестном отсутствии? Правила, подобного правилу 210 ст., в мировом уставе не содержится; следовательно, если признать, что исключения, указанные во II книге устава и не указанные в I, не должны иметь применения в мировых судах, то нужно признать и то, что к безвестно отсутствующим ответчикам никакой иск не может быть предъявлен в мировом суде и все такие иски должны быть предъявляемы в общих судебных местах. Но в законе нет ни малейшего указания на то, чтобы правилами о местной подсудности могла бы быть определяема и родовая подсудность.
Далее: если признавать, что рассматриваемые исключения неприменимы к делам мировых установлений, то последние не вправе принимать к своему рассмотрению и подсудных им исков по таким договорам, в которых сами стороны определили суд первой степени, коему они желают подчинить всевозможные между ними споры (ст. 227), если только в участке, определенного договором мирового судьи ответчик не имеет жительства. Но тогда следует признать, что от воли сторон зависит изменение родовой подсудности, а это приводит к такому абсурду: стороны не могут изменить правил о местной подсудности, коими гарантируются исключительно их права и интересы, но могут по произволу изменять правила родовой подсудности, коими гарантируются интересы правосудия!
Эти соображения заставляют согласиться с теми многочисленными решениями сената, в коих он, указывая на то, что правила, постановленные для производства дел в мировых установлениях, заключают в себе неполный вид всех судопроизводственных порядков, а лишь изъятия из правил судопроизводства в общих судебных установлениях с целью большей простоты производства и большей доступности мировой инстанции, делает ссылку на 80 ст. уст., по силе которой, в тех случаях, в коих мировой судья встретит в порядке судопроизводства какое-либо затруднение, таковое должно разрешаться по соображению постановлений, изложенных в 1-й книге устава, с подробными правилами судопроизводства в общих судебных местах. Ссылка эта должна быть признана вполне правильною, т. к. по смыслу этой 80 ст., мировые установления не ограничены теми простейшими судопроизводственными правилами, которые помещены в 1-й книге устава, и в случаях недостатка в числе их такого правила, которое имеется во 2-й книге, всегда могут руководствоваться им, если только это правило не противоречит правилу, содержащемуся в 1-й книге, и применение его в мировом суде прямо не воспрещено законом.
Только этим, т. е. только желанием законодателя указать в 1-й книге простейшие правила, с которыми мировые судьи должны встречаться наиболее часто, не ограничивая их права обращаться в чрезвычайных случаях к правилам 2-й книги, и можно объяснить то, что в правилах 1-й книги не содержится таких, как правила 209, 210, 215 и др. ст., ибо всякое другое объяснение приводило бы к тому невозможному положению, что в некоторых случаях, именно в 1-й книге не предусмотренных, правилами местной подсудности должна определяться подсудность родовая.
Посему вполне правильно признана сенатом допустимость применения в мировых судах статей устава — 209-й (72 № 342; 92 № 73); 210-й (74 № 593; 75 № 851; 76 № 505); 215-й (78 № 290) и 227-й (76 № 17).
V. Засим, согласно 203 ст. уст. гражд. суд., по месту жительства ответчика должны быть предъявляемы к физическим лицам иски: 1) по спорам, вытекающим из прав семейственных — о совместном жительстве супругов (ст. 103 т. X ч. 1); о содержании жены мужем (ст. 106); о законности рождения (120—131 ст. зак. гражд. и 1346—1356 уст. гр. суд.); о признании детей незаконными (134 ст. т. X ч. 1); об алиментах родителям (194 ст.); иски опекунов, касающиеся особы опекаемых, как-то: требование опекуна о выдаче ему малолетнего для помещения в учебное заведение, о возвращении его и т. п. (263 ст.); об истребовании от опекуна вышедшим из-под опеки отчета по управлению его имуществом (ст. 286 и р. с. 69 № 935; 71 № 313) и т. п.; 2) по спорам об имуществе: о праве собственности на движимое имущество, о праве пользования, владения им и о нарушении владения движимостью (ст. 534—539) и т. д.; 3) по искам о вознаграждении за вред и убытки: о вознаграждении за владение чужим имуществом (кроме исков о вознаграждении за вред и убытки, причиненные недвижимому имуществу; ст. 609—643 зак. гр. и 213 уст. гр. суд.); о вознаграждении за вред и убытки, причиненные преступлением или проступком, когда иски эти предъявляются в гражданском суде и не касаются убытков, причиненных недвижимому имению (644—677 ст. т. X ч. 1); о вознаграждении за вред и убытки, последовавшие от деяний, не признаваемых преступлением или проступком, и не связанные с недвижимым имуществом (684—688 ст.); 4) по спорам, возникающим между дарителем движимости и одаряемым (976—978 ст.); 5) по спорам о приданом, когда в состав его не входит недвижимость (1003 и 1004 ст.); 6) по спорам об исполнении духовных завещаний (24 и 25 ст. уст. гр. суд.); 7) иски о наследстве в движимом, предъявляемые по 1241 ст. X т. 1 ч.; 8) иски, вытекающие из разного рода договоров, за исключением указанных выше (ст. 209, 212 и 227 уст. гр. суд.) — каковы о продаже и мене движимости (1370—1380, 1510—1522 ст. т. X ч. 1); о поручительстве (1555—1562); о неустойке (1574—1586); о закладе движимости (1663—1678); о запродаже (1679—1690); о найме движимых имуществ (1700, 1708); о подрядах и поставках (1738—1744); о займе, как по заемным обязательствам, распискам и проч. (2012—2063), так и по векселям в тех местностях, где нет коммерческих судов (уст. о векс.); о поклаже (2100—2124); о личном найме (2201—2247, 2291—2334) и вообще о всяких личных договорах и обязательствах.
Что касается исков, вытекающих из договоров недвижимости, которые предметом своим имеют недвижимые имущества, то одни из них должны быть предъявляемы, согласно 212 ст. уст. гр. суд., по месту нахождения имущества, другие же должны следовать общему порядку и предъявляться по месту жительства ответчика, о чем будет сказано при рассмотрении 212 ст.
Далее: по месту жительства ответчика должны быть предъявляемы иски: по 640 ст. уст. гр. суд., о взыскании с третьего лица, скрывшего имущество должника; по 921 ст. того же устава, о судебных издержках; по 1061 ст., о взыскании стоимости неправильно проданных вещей за долг другого; по 1213 ст., о взыскании стоимости не оказавшихся у должника отсужденных от него вещей; по 2114—2118 ст. споры кредиторов о праве участвовать в распределении денег, вырученных от продажи имущества должника и о преимущественном удовлетворении того или другого из них и т. п., так как во всех этих случаях закон не делает никакого изъятия из правил о подсудности и такие иски должны быть предъявляемы по общим правилам для определения подсудности установленным (68 № 255; 70 № 537; 73 № 1146; 85 № 50 и др.)[5].
Последствия предъявления иска с нарушением правила 203 ст.VI. Теперь мы должны указать на те последствия, которые должны повлечь за собою предъявление иска с нарушением изложенных правил. Так как этими правилами ограждаются исключительно интересы частных лиц, то суду, как органу государственной власти, не предоставлено законом права возбуждать по собственному своему усмотрению вопроса о неподсудности ему известного дела ввиду исключительно того обстоятельства, что ответчик, к коему предъявляется иск, имеет жительство вне его округа, так как в постановлениях 584 ст., обязывающей судебное установление не принимать к своему рассмотрению известных исков, нет такого, которое бы обязывало суд уклониться от рассмотрения дела, неподсудного ему по жительству ответчика (69 № 440; 70 № 682; 74 № 170, 194, 609; 81 № 29); п. 1 ст. 571 предоставляет самому ответчику, и то в определенный 575 ст. срок, указать суду на неподсудность предъявленного иска и требовать прекращения производства его по этой причине. Посему суд, в случае предъявления иска к ответчику, жительствующему в другом округе, не вправе без вызова ответчика и без предъявления с его стороны отвода, сам возбуждать вопрос о подсудности ему дела по месту жительства ответчика и возвращать, затем, по этой причине исковое прошение, как не подлежащее его рассмотрению (81 № 29).
Случайные перемены во время процесса не изменяют первоначальной подсудности.VII. С другой стороны: если иск предъявлен правильно, или, хотя и неправильно, но своевременно отвода не было сделано, никакие следующие затем перемены, как по отношению жительства, так и самой личности ответчика, уже не могут иметь никакого влияния на дальнейшее производство дела в том суде, в котором оно началось. Так, по разъяснению правительствующего сената:
а) ответчик, получив повестку о вызове его к суду в месте своего жительства в том округе, где предъявлен к нему иск, и переехав затем в другой округ, не вправе заявлять отвода о неподсудности по 203 ст. уст. гр. суд. (68 № 762; 69 № 440; 73 № 557).
б) подсудность иска, предъявленного на основании 215 ст. уст гражд. суд. к лицу умершего собственника по месту нахождения наследства, не может измениться, когда впоследствии вступят в дело в качестве ответчиков наследники, жительствующие в другом округе, так как подсудность иска определяется тем временем, когда иск предъявлен (77 № 306).
204. Постоянное место жительства полагается там, где кто по своим занятиям, промыслам, или по своему имуществу, либо по службе военной или гражданской, имеет оседлость или домашнее обзаведение.
Целесообразность правила 204 ст.I. При обсуждении этой и следующей 205 ст. в госуд. сов. было предложено ввести, по примеру итальянского законодательства, три отдельные понятия: жительство, пребывание и нахождение; но предложение это отвергнуто государственным советом главным образом потому, что установление этих терминов имеет мало практического значения. В то же время совершенно справедливо отвергнуты и те определения постоянного места жительства, которые имеются у нас в уставе о паспортах. Этот последний устав, преследуя цели, не имеющие ничего общего с правилами гражданского судопроизводства, определяет так постоянное место жительства, что если бы следовать ему, то коренное начало нашего нового судопроизводства — состязательный порядок — весьма часто должно было бы оставаться мертвою буквою, и многие дела приходилось бы разрешать без действительного вызова ответчика и без выслушания его объяснений. В самом деле: по 2 ст. уст. о пасп. «постоянным местом жительства считается то место: 1) где кто обязан службою, или состоит в ведомстве оной; 2) где находится недвижимое его имущество, в коем он имеет постоянное пребывание и 3) где кто, быв записан в книгах дворянских, городовых, или ревизских, имеет водворение». Но — по отношению к 1-му п. — нередки случаи, когда лицо, обязанное службою, или состоящее в ведомстве ее, получает командировку и в течении весьма продолжительного времени пребывает не там, где должен был бы находиться, если бы не имел известного поручения начальства, а в совершенно противоположном конце государства. Так: офицер обязан пребывать там, где имеет пребывание его полк; но он послан для известных служебных надобностей совсем в другое место, где ему необходимо оставаться целые месяцы (ремонтеры), — ужели такое лицо должно привлекаться к суду в том только месте, где находится его полк? По отношению к 2-му п. — помещик имеет несколько недвижимых имуществ в разных губерниях, но всю жизнь свою проводит в одной из столиц, где у него нет недвижимости, — в каком месте привлекать его к суду? По отношению к 3-му п. — купец, мещанин, крестьянин записаны в книгах своей родины, но с самых малых лет живут в совершенно других местах, занимаясь торговлей, промыслами т. п. и поддерживая связь с местом своей приписки исключительно тем, что ежегодно получают оттуда паспорта, — в какой суд вызывать их к ответу? Вот, ввиду этого, рассматриваемая 204 ст. уст. гражд. суд. устанавливает совершенно иной от всех этих и при том общий всем признак постоянного жительства — оседлость или домашнее обзаведение, которое человек должен иметь там, где судьба его заставила ради той или другой причины, иметь более или менее продолжительное пребывание.
Итак: где кто имеет оседлость или домашнее обзаведение, там и должно быть признаваемо его место жительства.
Споры сторон о местожительстве ответчика.II. Конечно, суд сам, по собственной своей инициативе, не может возбуждать вопроса — действительно ли известное лицо имеет свое место жительства там, где оно указано истцом, но стороны — как ответчик, так и истец — могут спорить об этом и представлять свои доказательства, и суд обязан рассмотреть таковые и установить — действительно ли ответчик имеет жительство в его округе, как указывает истец, или нет (78 № 41; 82 № 29).
Порядок разрешения этих споров.III. Особенно часто подобные споры возбуждаются так: суд посылает повестку ответчику по месту его жительства, указанному в исковом прошении. Судебный пристав не находит там ответчика и никто не желает принять повестки для передачи по принадлежности; пристав возвращает ее в суд с объяснением причин невручения. Но истец настаивает на том, что он указал правильно жительство ответчика и что тот умышленно скрывает его. Суд, возвратив всю переписку приставу, предписывает ему вручить повестку по правилам, указанным в законе, если никто из живущих в указанном месте или из соседей не согласится принять ее; пристав исполняет требование закона, изображенное в 285 ст. уст. гражд. суд.; — но может ли суд, в подобном случае, ограничиться одним соблюдением формы и признать, что ответчик привлечен к делу установленным порядком? — Конечно нет. И полицейский чиновник в городе, и сельское начальство в уезде никоим образом не могут вручить оставленную у них повестку такому лицу, которое действительно не находится и не находилось в их околотке, а истец ложно указал его жительство. Признать противное, значило бы предоставить истцу такой произвол, который был бы совершенно противен духу закона, требующего, чтобы никакое дело не было рассматриваемо без выслушания объяснения противной стороны, или по истечении назначенного для представления оного срока (ст. 4), следовательно — без действительного уведомления ответчика о предъявленном к нему иске.
Так на это смотрит и сенат: судебная палата признала, что, несмотря на установленный ею факт нахождения ответчика за границею, повестка должна почитаться врученною ему на том основании, что, имея в Варшаве свою постоянную квартиру, т. е. оседлость и домашнее обзаведение и будучи предварен о предъявленном к нему иске, он не вправе отговариваться неведением об этом иске только потому, что лицо, которому повестка вручена согласно 282 и 283 ст., не известило его. Это основание сенат признал неправильным по таким соображениям: «под словами: не застанет его дома, закон 282 ст. разумеет лишь кратковременную отлучку из дому действительно жительствующего тут ответчика во время вручения повестки, но никоим образом не выезд его отсюда в другой город, губернию и даже за границу по узаконенному виду на жительство» (94 № 41).
Посему, в этих случаях, суд должен, в силу предоставленного ему 368 ст. права, потребовать доказательств от истца в подтверждение того, что ответчик его действительно живет там, где он указал, и умышленно уклоняется от принятия повестки, скрывая, при помощи других, свое постоянное жительство.
IV. Какого рода доказательства должен представлять в таких случаях истец? — Конечно всякие: и всякие удостоверения подлежащих властей и свидетелей и т. п., и от суда зависит признать их достаточными или нет (78 № 41).
Последствия таких споров.V. Последствиями разрешения этого спора должны быть: если суд установит, что ответчик действительно живет там, где указал истец, то должно быть признано, что повестка вручена установленным порядком, и дело подлежит рассмотрению; если же, на основании представленных документов, суд придет к тому заключению, что ответчика нет и не было в момент предъявления иска (68 № 762; 69 № 440; 75 № 802 и 1017; 77 № 125 и 306) в том месте, где указал истец, то ему остается, применяясь к 1 п. 269 ст., оставить исковое прошение без движения с последствиями, указанными в 270 ст.
Другой вид подобных споров.VI. В других случаях спор о месте жительства ответчика возбуждается при следующих условиях: суд адресует повестку в место, указанное истцом, где, по стачке ли с ним, или по каким-либо другим причинам, повестку принимают и дело получает надлежащее движение. Тем или другим путем ответчик узнает о проделке истца и заявляет об этом суду. Само собою разумеется, суд обязан войти в рассмотрение представленных ему доводов и доказательств и устанавливает то, что ответчик действительно не живет и никогда не жил там, где указал истец. Как он должен поступить в подобном случае? Здесь может быть следующее: 1) ответчик имеет жительство, хотя и в другом месте, но в округе того же суда, и 2) он постоянно живет в другом округе. В первом случае дело является подсудным тому же суду, но оно получило неправильное направление: ответчик не был вызван установленным порядком и не получил копий искового прошения и приложений к нему. Само собою разумеется, оно, поэтому, не может иметь дальнейшего движения до тех пор, пока ответчику не будут сообщены все данные о предъявленном иске и не будет дан ему установленный срок для представления объяснения, а для сего необходимо, чтобы исковое прошение было оставлено без движения и от истца были потребованы те копии, которые должны быть сообщены ответчику, а равно и деньги на вручение ему этих бумаг, как это указано в 290 ст. уст. Несоблюдение этого порядка сенат считает столь важным, что последовавшее потом решение суда не признает в силе судебного приговора и кассирует все производство (83 № 92). Во втором случае, т. е. когда ответчик докажет, что он живет в округе другого суда и в момент предъявления иска не жил там, где указал истец, и в то же время заявляет отвод по 1 п. 571 ст. уст. гражд. суд., суд должен прекратить производство по неподсудности; если же отвода нет, должен поступить, как в первом случае и вызвать ответчика установленным порядком, так как без отвода суд не может прекратить дела за неподсудностью по месту жительства ответчика (69 № 440; 70 № 682; 74 № 194, 606; 81 № 29 и др.).
205. Если ответчик, по роду своих занятий или промыслов, не живет постоянно в одном месте, но имеет оседлость или обзаведение в разных местах, то истцу предоставляется выбрать из числа сих мест то, где он может застигнуть ответчика.
Необходимость правила 205 ст.I. Каждому известно, что у нас в России есть много людей, имеющих не одну оседлость, не одно домашнее обзаведение, в которых живут периодически по несколько месяцев в году. Так, помещики очень часто весну и лето проводят в своих имениях, а осень и зиму — или в одной из столиц, или в том или другом губернском городе. Купцы имеют торговые заведения в двух, трех и даже более городах, и тоже, переезжая из одного в другой, по несколько месяцев живут то там, то там, наблюдая за ходом своих дел, сводя счеты, проверяя приказчиков и т. п. Совершенно рационально, поэтому, постановление закона, выраженное в 205 ст. уст. гражд. суд., ибо при отсутствии его и суд и истцы были бы поставлены в немалое затруднение при разрешении вопроса — которое же из этих обзаведений считать постоянным местом жительства ответчика? Но, как мы видим, сам закон разрешает этот вопрос, предоставляя истцу предъявить иск в том месте, где он может застигнуть ответчика.
Что значит застигнуть ответчика?II. Но что значит застигнуть ответчика? — достаточно ли для этого, чтобы только иск был предъявлен в тот момент, когда ответчик находился в месте своей оседлости, состоящей в округе того суда, где возбуждается дело, или необходимо вручить ответчику повестку о вызове его в суд и тем поставить его в известность о предъявлении к нему иска? В объяснениях на 203 и 204 ст. уст. гражд. суд. мы уже говорили о том, что сенат признает, что для определения подсудности по месту жительства ответчика, необходимо, чтобы последний во время предъявления к нему иска в известном суде имел жительство в округе этого суда (68 № 762; 69 № 440; 75 № 802, 1017 и 77 № 125 и 306). Но в решении 1886 г. № 38 высказано то начало, что для признания иска подсудным суду, в округе которого ответчик, не имея постоянного жительства, временно находился, необходимо не только то, чтобы пребывание сего последнего в этом округе совпадало с временем предъявления иска, но даже и то, чтобы он был застигнут в том месте повесткою о вызове его в суд, т. е. чтобы повестка была ему вручена именно в месте его временного нахождения, до оставления им такового. Коль же скоро он оставит это место до вручения ему повестки, то хотя бы последняя и была вручена ему где-либо, в местности, на которую юрисдикция того суда не распространяется, он не может быть признан застигнутым. Так: иск предъявляется мировому судье Нижнего Новгорода к ардатовскому купцу, временно пребывающему в Нижнем. Полиция, которой поручено вручение повестки, находит, что ответчик накануне выбыл в Ардатов, куда посылает повестку, где она и вручается. В подобном случае хотя иск предъявлен в суде, в округе коего ответчик находился, но он находился временно и в месте временного нахождения не был застигнут повесткою, почему дело по этому иску является уже неподсудным мировым установлениям Нижнего Новгорода. Хотя сказанное относится более к правилу 206 ст., но ratio legis обеих статей та же: дозволение истцу предъявить иск к ответчику, часто меняющему свое пребывание, в том суде, в ведомстве коего он может застигнуть его, имеет то значение, что без такого дозволения в некоторых случаях истец был бы лишен возможности привлечь ответчика к суду; с другой же стороны — рассматриваемый закон гарантирует и ответчика в том отношении, что предъявленный к нему иск в одном из его обзаведений не будет решен без его ведома.
Что касается вопроса о том, имеет ли ответчик в данной местности постоянное или временное жительство, то разрешение его должно быть предоставлено суду, решающему дело (88 № 72).
206. Истец может привлечь ответчика к суду и в том месте, где сей последний, не имея оседлости или обзаведения, временно находится. Из сего правила исключается кратковременная остановка по случаю проезда.
Какая цель этого закона?I. Из соображений государственного совета, изложенных под ст. 205 уст. гражд. суд. в издании государственной канцелярии видно, что правило 206 ст. постановлено на те случаи, когда к ответу должны быть привлекаемы лица: 1) не имеющие в России нигде оседлости и 2) хотя и имеющие таковую, но умышленно переезжающие из одного места в другое, чтобы уклониться от суда. Если мы исключим бродяг, нищих и странников, т. е. тех же нищих в монашеском одеянии, то очень трудно подыскать примеры лиц, которые бы нигде не имели какой либо оседлости, разве какой-нибудь иностранец, странствующий в России и занимающийся торговлей в разнос и развоз, или иностранец, временно прибывший в Россию по каким-либо делам своим, к которому, в силу 224 ст. уст. гражд. суд., точно также может быть применено правило рассматриваемой статьи и который, поэтому, может быть привлечен к суду, в округе коего истец его застигнет (79 № 20). Вследствие этого, 206 ст. скорее всего имеет в виду тех личностей, которые, имея в России оседлость, переезжают из одного места в другое, чтобы избежать возможности быть привлеченным к суду. Но так или иначе, закон предоставляет право истцу предъявить свой иск в том суде, в округе которого он может застигнуть временно пребывающего ответчика. В объяснении на 205 ст. мы привели решение правительствующего сената, разъяснившего, что временно пребывающий в округе суда ответчик может считаться привлеченным к суду в том только случае, когда ему будет вручена повестка о предъявлении к нему иска (86 № 38); поэтому, здесь нам остается рассмотреть лишь вторую часть этой 206 ст., которой воспрещается привлекать лиц, имеющих кратковременное пребывание в той или другой местности по случаю проезда, и те последствия, которые должны быть в случае заявления ответчиком спора против правильности его привлечения.
Что называется кратковременной остановкой?II. Что касается кратковременных остановок по случаю проезда, то, как видно из мотивов государственного совета под этою же 206 ст. в изд. уст. гос. канц., исключение это сделано на тот конец, чтобы устранить неправильное привлечение лиц, находящихся в известной местности случайно, на короткое время, и не имеющих возможности явиться в суд для защиты своих прав по неимению под рукой необходимых для них документов. Посему, в случае заявления таким ответчиком спора против правильности привлечения его к суду, он должен представить доказательства тому, что он застигнут был повесткой действительно в той местности, где принужден был остановиться на короткое время по случаю проезда. Если, на основании представленных ответчиком доказательств, суд признает заявление его правильным, то должен признать дело неподсудным себе и прекратить его производство на основании 1 п. 571 ст., или, если ответчик будет просить, — постановить о переводе дела по месту постоянного его жительства, на что он, в силу следующей 207 ст. имеет такое же право, как и всякий ответчик, застигнутый иском в месте своего пребывания. Весьма возможно, что в подобном случае может быть возбужден вопрос — как непродолжительно должно быть время, чтобы временное пребывание можно было принять за кратковременную остановку по случаю проезда? — Само собою разумеется, что на этот вопрос никто не может дать ответа вперед, а потому и не дает его законодатель, предоставляя в каждом отдельном случае самому суду разрешить его в ту или другую сторону, согласно тех данных, которые ему будут представлены. При этом нельзя не заметить, что возможны случаи, когда и более продолжительное пребывание лица в известной местности может быть признано кратковременной остановкой. Так, например, известное лицо останавливается в городе для того, чтобы обождать отхода поезда в ту местность, куда он направляет свой путь, а в это время случается несчастье на железной дороге — крушением поезда прегражден дальнейший путь; разлитием рек приостановлено движение; поезд опоздал вследствие чрезвычайных заносов и т. п.; или это лицо само внезапно заболело и не в состоянии продолжать пути. Ясно, что во всех этих и многих подобных случаях суд не лишен права признать, что такое пребывание привлеченного к ответу в округе, где к нему предъявлен иск, есть не что иное, как кратковременное пребывание по случаю проезда, и поступить с делом так, как указано выше.
Последствия привлечения ответчика в месте кратковременной остановки.III. Но если суд не признает временного пребывания ответчика в его округе за кратковременную остановку, или когда против того, что он имел там временное пребывание и сам ответчик спорить не будет, то суд ни в каком случае не может прекратить производства, — так как, на основании 207 ст., ответчик, привлеченный по месту временного своего пребывания, имеет право только просить о переводе дела в суд по месту его постоянного жительства; требовать же прекращения производства за неподсудностью дела по месту жительства ответчика, по разуму 1 п. 571 ст., может только тот ответчик, который привлечен к суду несогласно с правилами, изложенными в 203—206 ст., т. е. когда во время предъявления иска он не был в округе того суда, где этот иск предъявлен, вследствие ли ошибки истца, или по какой либо другой причине, от него, ответчика, независящей (см. мнение госуд. сов. под 1 п. 571 ст. в уст. изд. госуд. канц.).
Посему, если ответчик, оспаривая правильность привлечения его к суду по месту временного его пребывания, не просит о переводе дела, суд должен оставить без уважения все сделанные им возражения и рассмотреть дело по существу.
207. Ответчик, привлеченный к суду на основании предшедшей (206) статьи, может просить о переводе дела в суд, в округе коего он имеет постоянное жительство. Не вправе просить о сем тот, кто не может удостоверить о своем постоянном месте жительства в Империи.
Цель этого закона.I. Если законодатель нашел нужным установление правила, изложенного в 206 ст., чтобы воспрепятствовать каждому уклоняться от суда, умышленно меняя свое местожительство, то, очевидно, он должен был позаботиться и о том, чтобы это, благодетельное само по себе, правило не сделалось источником произвола для тех, кто пожелал бы им пользоваться без достаточного к тому основания. Мне, например, известно постоянное место жительства моего должника, но предъявить иск в суде по этому месту для меня невыгодно по той или другой причине; и вот я, улучив минуту, когда должник мой прибудет на время в тот округ, где для меня удобнее вести с ним процесс, предъявляю к нему иск и привлекаю его к ответу в таком месте, где для него защита если не невозможна совершенно, то крайне затруднительна. Не будь, поэтому, правила, содержащегося в первой части рассматриваемой 207 ст., ответчик мой должен был бы стать поневоле в крайне затруднительное положение. Но правило 207 ст. обуздывает мой произвол тем, что хотя я и могу предъявить иск в таком месте, где застигну временно пребывающего ответчика, но этот последний имеет право просить о переводе дела в тот суд, где он имеет постоянное жительство, и следовательно более шансов для защиты своих прав. Если же суд уважит его просьбу, то я стану в невыгодное положение, будучи обязан в определенный срок заявить о моем иске в том суде, от которого я умышленно уклонялся. Вследствие этого, для меня гораздо удобнее не подвергать себя бесполезному риску пропустить предоставляемый мне законом срок, а вместе с тем потерять те издержки, которые я должен был понести при предъявлении моего иска. Вот та цель, которую имел в виду законодатель, устанавливая правило рассматриваемой статьи устава.
Разрешение просьбы о переводе дела.II. Обращаясь теперь к применению ее на практике, мы прежде всего заметим, что во второй ее части сказано: «не вправе просить о сем тот, кто не может удостоверить о своем постоянном месте жительства в Империи». Из этого следует, что ответчик, заявляющий просьбу о переводе дела в суд по месту его жительства, обязан в то же время представить суду доказательства того, что он действительно имеет постоянное жительство в Империи, иначе просьба его не может быть уважена. Однако, для ответчика, временно пребывающего в той или другой местности, не всегда легко сейчас же представить удостоверение в том, что он имеет постоянное жительство где-либо далеко от этого места. Спрашивается: может ли суд предоставить ему, по силе 816 ст., срок для представления необходимых доказательств, или прямо признать его просьбу не заслуживающею уважения? Если рассматриваемый закон имеет целью оградить каждую из сторон от злонамерения и произвола противной стороны, то несомненно суд должен предоставить ответчику все шансы для правильной защиты его прав, иначе была бы нарушена та равноправность тяжущихся пред судом, которую законодатель положил в основу состязательного процесса.
Если ответчик докажет, что имеет постоянное жительство в России, суд обязан удовлетворить просьбу о переводе дела.III. Но допустим, что ответчик доказал, что у него есть постоянное место жительства в округе другого суда, известное даже истцу, и что, следовательно, он неправильно привлечен истцом в другом суде, обязан ли суд удовлетворить тогда его просьбу, или это зависит от произвола суда? У Боровиковского под 207 ст. имеется следующая выписка из сенатских решений: «Суд не обязан удовлетворять безусловно всякое требование о переводе дела в округ, где ответчик имеет постоянное местожительство (79/237, 76/8, 70/716)». Смысл этой выписки таков, что удовлетворить, или не удовлетворить просьбу ответчика о переводе дела закон предоставляет произволу суда. Однако, это не так. Рассмотрение приведенных решений сената в подлиннике убеждает в том, что правительствующий сенат предоставляет суду в каждом отдельном случае установить по представленным ему данным, действительно ли ответчик имеет где-либо постоянное место жительства, или нет, и согласно сему, постановить определение об удовлетворении просьбы ответчика или об отказе в ней. Но, чтобы суду был предоставлен такой широкий произвол, чтобы он, при полном даже убеждении в справедливости заявления ответчика, имел права оставить его просьбу без уважения, того ни в одном из этих решений нет и быть не может, ибо это было бы противно духу и цели закона.
Уважая просьбу о переводе, суд не должен постановлять определения о прекращении дела, а именно о его переводе.IV. Итак, резюмируя все сказанное, должно вывести такое заключение: ответчик, застигнутый иском в месте своего пребывания, может просить о переводе дела в суд по месту своего постоянного жительства, но при этом обязан представить доказательства тому, что он действительно имеет где-либо постоянное жительство, и суд вправе предоставить ему право представления этих доказательств, если ответчик будет ходатайствовать об этом; признав же заявление ответчика правильным, суд не имеет права оставить его просьбу без уважения и должен постановить определение не о прекращении у себя дела по неподсудности, а о переводе его в другой суд, ибо, как совершенно правильно замечает правительствующий сенат, определение суда о прекращении дела имеет тот смысл, что иск должен считаться как бы вовсе непредъявленным и, следовательно, истец обязывается предъявить его вновь, причем должен снова платить пошлины; для него прерывается течение давности и т. д.; тогда как, при постановлении о переводе дела, иск почитается предъявленным со времени первоначальной подачи исковой просьбы, если только истец возобновит дело в надлежащем суде и в установленный срок, — значит, не требуется ни уплаты вновь пошлин, ни сообщения ответчику копий иска и приложений к нему, не прерывается течение давности и т. д. (77 № 41).
Что же касается дальнейших действий суда в подобных случаях, то об этом будет сказано при рассмотрении 582 и 583 ст.
208. Перевод дела из одного суда в другой без согласия истца не допускается, когда ответчик застигнут иском о неисполнении договора в том судебном округе, в ведомстве коего надлежало, по силе договора, учинить исполнение.
Правило этой статьи столь тесно связано с правилом следующей 209 ст., что мы принуждены рассмотреть их обе одновременно.
209. Иски, возникающие из договора, в котором условлено место его исполнения, или из договора, исполнение которого, по свойству обязательства, может последовать только в известном месте, предъявляются местному, по исполнению договора, суду.
Цель закона.I. Заметим прежде всего, что статья 209 составляет исключение из общего правила о подсудности по месту жительства ответчика. Спрашивается, какую цель преследовал законодатель, устанавливая это исключение? Мотив государственного совета, помещенный под этой же статьей в издании уставов госуд. канц., таков: «Определенное в своде 1857 года, для дел торговых и для дел между обывателями Российской Империи и Царства Польского, правило о подсудности исков по исполнению договоров, когда в самом договоре предназначен суд для разбора могущих возникнуть по оному споров, обращено в общее постановление, ибо опыт доказал, что сие правило в основании своем справедливо и для тяжущихся удобно и удовлетворительно». Обращаемся к постановлениям свода 1857 года и тут находим следующее: 1) «Если письменные обязательства, договоры и акты, заключенные с жителями Империи и Царства, будут без всякого обеспечения и поручительства, то, при неисполнении их, иски производить по усмотрению истца, или там, где находится налицо ответчик, или там, где должно производиться исполнение обязательства либо договора». 2) «Когда же в акте постановлено будет иное условие о месте и способе разбирательства, могущих возникнуть по этому споров, в таком случае иск производить там, где назначено будет по взаимному согласию» (п. п. 3 и 4 прилож. к 202 ст. т. X ч. 2) и 3) «Если при заключении договора назначен для разбора споров по оному какой-либо город, то иск начинается там, где договором постановлено» (ст. 1526 т. XI уст. торг.). Но два последние правила послужили основанием 227 ст. уст. гражд. судопр., а рассматриваемая 209 ст. основана исключительно на первом из этих правил. Из этого же последнего видно, что оно установлено в интересах истца, усмотрению которого предоставлялось вчинять иск или по месту нахождения ответчика, или по месту исполнения обязательства, и это ограждение интересов истца, как мы видели выше, составителями уставов было признано на основании опыта справедливым, и для тяжущихся удобным и удовлетворительным. В чем же собственно заключаются эта справедливость и это удобство его? Справедливость его заключается в том, что, если я обязался пред кем-либо исполнить обязательство в известном месте, то уже этим самым я предоставил гарантию моему контрагенту в том, что ему нет надобности беспокоиться и подвергать себя всем невыгодам разъездов за мною для отыскания своего права, когда я не исполню того, в чем обязался; предоставляя же моему противнику подобную гарантию, я, конечно, находил это для себя выгодным, и эта выгода, в чем бы она ни состояла, должна быть сочтена мне платой за то, что я избавил его от известного рода беспокойства. Естественно, поэтому, и вполне справедливо, если при таких условиях закон станет на сторону моего контрагента и, в случае неисполнения мною принятого на себя обязательства, обяжет меня явиться туда, где я сам обязался произвести исполнение договора, а не моего противника ездить за мною для истребования от меня удовлетворения.
Удобство же разбираемого правила состоит в том, что при споре об исполнении многих подобного рода договоров является необходимость в местном осмотре, в спросе местных жителей и т. п., а все подобные действия, само собою разумеется, скорее и удобнее произвести там, где должен быть исполнен договор, чем во всяком другом месте, где вовсе может не оказаться необходимых для того данных.
Всякий иск, возникающий из таких договоров, может быть предъявлен по месту исполнения.II. Если же это так, если законодатель признал справедливым стать на сторону того из контрагентов, который имеет право требовать исполнения договора от другого контрагента, принявшего на себя обязательство исполнить и не исполняет, то несомненно, что всякое требование первого, в чем бы оно ни состояло, лишь бы в основании своем имело то самое обязательство, может быть предъявлено в том суде, в округе которого должно было последовать исполнение согласно ли условия или самого свойства договора, и суд ввиду буквального текста закона «иски возникающие из договора» и т. д. — не имеет права отказаться от принятия к своему ведению такого иска по той причине, что иск предъявлен не о понуждении ответчика к исполнению договора, а о взыскании например, с него неустойки, убытков, причиненных неисполнением и проч., и что ответчик имеет место своего жительства в другом округе.
Такое мнение на этот предмет высказывают Малышев (т. I стр. 169—170) и Васьковский (Ж. Юр. О—ва 1894 г. кн. 9 стр. 13); так это принято новейшими уставами, германским (§ 29) и австрийским (зак. о подс. § 88); но иначе первоначально на это посмотрел правительствующий сенат, взгляд которого разделяет и Анненков (I, стр. 140—142). Во многих решениях (68 № 281; 74 № 543; 76 № 142 и 77 № 283), он высказывал иную мысль; а именно: «209 ст. имеет в виду иски, имеющие своим предметом требование того именно исполнения, для которого условлена определенная местность, или которое может последовать только в определенном месте, а потому иски о неустойке (68 № 281; 76 № 142), об убытках за неисполнение договора (74 № 543), об обратном взыскании денег, уплаченных по договору, неисполненному и не могущему уже быть исполненным (77 № 283), и т. п. должны быть предъявляемы не на основании 209, а 203 ст. по месту жительства ответчика».
Неверность противоположных мнений.III. Неверность этого взгляда очевидна: если я, живущий в каком-нибудь Минске, обязался по векселю уплатить моему кредитору известную сумму в Москве и не исполняю этого обязательства, то иск о взыскании с меня долга может быть предъявлен в Москве, ибо речь идет «о том именно исполнении, для которого условлена определенная местность» — Москва; если же я обязался доставить в Москву же известного качества товар, а доставил не того качества, то требование моего контрагента о взыскании с меня убытков за неправильное исполнение договора уже не может быть предъявлено в Москве, потому что оно не заключает в себе «требования того именно исполнения, для которого назначена Москва, и потому что исполнение подобного требования, по свойству своему, как имеющее характер личного искового (?) требования, может последовать во всяком месте» (76 № 142). Да ведь и взыскание денег по векселю может последовать во всяком месте! Но для взыскания денег по векселю не нужно допрашивать свидетелей и производить экспертизы, а для взыскания убытков очень часто необходимо и то и другое, а это может быть сделано только в месте исполнения договора, т. е. в Москве, а не в Минске, где никто ничего не знает, что, когда и кому я доставлял в Москву. Где же, спрашивается, то удобство, ради которого законодатель установил разбираемое правило? Где та справедливость по отношению к правой стороне, когда я имею право ворочать закон в ту или другую сторону? — не доставлю вовсе товара, буду судиться в Москве, а не хочу судиться в Москве — исполню как-нибудь договор, и мой контрагент, волей-неволей, должен будет или ехать ко мне в Минск, а не то и в Иркутск, если я живу в Иркутске, или отказаться от всякого преследования меня, которое может оказаться более стоящим, чем причиненные мною убытки, которые к тому же и чрезвычайно трудно доказать не в месте исполнения договора.
IV. Анненков основывает свое мнение на том, во 1-х, что предшествующая 208 ст., «указывая случаи, когда ответчик, привлеченный к суду по месту исполнения договора, вправе просить о переводе дела в суд по месту его жительства, говорит совершенно определительно только об исках о неисполнении договора; толкуя же 209 ст. в связи с 208, скорее следует признать, что некоторые из исков, о которых говорит Малышев, если и могут быть заявляемы по месту исполнения, то не иначе, как в тех случаях, когда они представляются в виде добавочных требований к главному иску об исполнении договора, и во-2-х, что иски об уничтожении договора или о признании его недействительным не могут быть предъявляемы по месту исполнения договора, так как подобного рода иски не имеют никакого отношения к исполнению договора, и в огромном большинстве случаев имеют в своем основании вовсе не факты, относящиеся до исполнения договора, а совершенно иные обстоятельства, по отношению обсуждения которых мотив, вызвавший появление правила 209 ст. — и удобство рассмотрения иска в суде местном по исполнению договора — не имеет никакого значения» (т. I стр. 143). Мы не будем говорить о добавочных требованиях, потому что раз они вытекают из того же основания, из которого вытекает и главное требование, они подлежат ведомству того суда, который обязан ведать иск по главному требованию, ибо в законе нет ни малейшего намека на то, чтобы подсудность определялась по добавочному, а не главному требованию, но прежде всего заметим здесь то, что мотив, вызвавший появление правила 209 ст., не одно удобство рассмотрения иска в суде по месту исполнения договора, а и справедливость, как было сказано выше, по отношению к истцу, который, вступая в договор с ответчиком, гарантировал себе известное спокойствие в том, что ему не нужно будет гоняться за ответчиком в случае неисполнения или неправильного исполнения договора со стороны последнего. Раз же право первого привлекать последнего в тот суд, в округе коего должен был быть исполнен договор, будет уничтожено, будет уничтожена и справедливость, имевшаяся в виду законодателя. Далее: и другой мотив — удобство рассмотрения иска в местном по исполнению договора суде — может иметь такое же значение и при рассмотрении иска об уничтожении договора, как и иска о понуждении ответчика к исполнению его. Действительно: возьмем такой пример: А продает Б определенных пород и размеров лес на сруб в своем имении с тем, что если Б будет рубить другие породы, или и те же, но других размеров, договор уничтожается. Б начинает рубить все породы и всех размеров. Очевидно, что в этом его действии нет неисполнения договора — он заплатил то, что следует за купленный лес и рубит его, значит, он договор исполняет. Но тем, что он рубит и другой лес, он нарушает договор, он исполняет его неправильно, и А вправе предъявить к нему иск об уничтожении договора. В каком же суде удобнее предъявить такой иск — по месту ли исполнения договора, или по месту жительства ответчика, которое может быть очень далеко от первого? — Если этот вопрос должно разрешить в смысле подсудности по месту жительства ответчика, то прежде чем будет предъявлен к нему иск, прежде чем последует распоряжение далекого суда о прекращении неправильной рубки, весь лес будет вырублен и иск об уничтожении договора не будет иметь никакого смысла.
Ст. 208 не служит дополнением 209 ст.V. Но важнее всего здесь то, что употребленное в 208 ст. выражение о неисполнении договора не должно быть принимаемо, как дополнение и пояснение смысла 209 ст., а как имеющее самостоятельное значение и совершенно иную цель, чем выражение, употребленное в 209 ст. — иски, возникающие из договора. Мы сказали уже, что правило 209 ст. есть изъятие из общего правила, изображенного в 203 ст. Иски, возникающие из известного рода договоров, должны быть предъявляемы по месту исполнения договора. Но это правило не исключает того общего начала, в силу которого ответчику должны быть предоставлены все средства к защите своих прав, а достижение этого закон предполагает прежде всего в правильном привлечении ответчика к суду, которое, между прочим, заключается и в том, чтобы ответчик был застигнут иском в таком месте, где он может иметь все доказательства под рукою, т. е. в месте его постоянного жительства. Правда, и из этого правила в 206 ст. сделано исключение — истец может привлечь ответчика и в месте его временного пребывания; но это последнее исключение имеет целью только ограждение интересов истца от умышленного уклонения ответчика от суда посредством переезда с одного места на другое, и в тех случаях, когда ответчик не имеет постоянного жительства в России (см. мотив гос. сов. под 205 ст.), и затем, в свою очередь, имеет новое исключение, выраженное в 207 ст., цель которого есть уже ограждение ответчика от произвола истца, который пожелал бы воспользоваться случаем для того, чтобы лишить ответчика возможности явиться к суду со всеми доказательствами, необходимыми для его оправдания (мотив под 208 ст.). Наконец, и из этого исключения сделаны еще два исключения — одно в 207 ст. — «не вправе просить о переводе дела тот, кто не может удостоверить о своем постоянном месте жительства в Империи», другое — в 208 ст. — «перевод дела из одного суда в другой, без согласия истца, не допускается, когда ответчик застигнут иском о неисполнении договора в том судебном округе, в ведомстве коего надлежало по силе договора учинить исполнение».
Если теперь мы сопоставим правило 208 ст. с правилами 209, 206 и 207 статей, и примем во внимание во-1-х, то, что по 209 ст., как было доказано выше, в местном по исполнению договора суде могут быть предъявляемы все иски, возникающие из таких договоров; во-2-х, что для сего иск должен быть предъявлен правильно, т. е. ответчик должен быть поставлен в известность о предъявленном к нему иске в месте своего жительства, где, по мысли законодателя, он может собрать все доказательства, необходимые для его оправдания, и в 3-х, что ответчик, привлеченный истцом неправильно, имеет право просить о переводе дела в суд по месту своего жительства, мы можем понять цель и raison d’être правила 208 ст. Ответчик может просить о переводе всякого дела, но не дел о неисполнении договоров, когда он застигнут в месте их исполнения. Если я обязался исполнить известное обязательство и в известной местности, но не исполнил, то я всегда должен быть готов явиться к суду для ответа в том месте, и противной стороне нет дела до того, что я не имею под руками нужных доказательств для своего оправдания, так как право ее требовать исполнения «истекает из практической необходимости и предъявление о сем иска в месте исполнения значительно облегчает и справедливое решение дела и самую возможность скорейшего исполнения решения» (мотив под 208 ст.). Другое дело, когда меня обвиняют не в неисполнении договора, а в нарушении его или в неправильном исполнении. Я исполнил договор по крайнему моему разумению, но в мое исполнение вкралась ошибка, совершенно, может быть, невольная с моей стороны; или: я иначе понимаю условия договора, чем мой противник, поэтому: если он находит действия мои неправильными, то имеет право привлечь меня к суду; но привлекай же меня так, чтобы я имел возможность явиться к ответу во всеоружии и защищаться против сделанного на меня нападения: если же он ловит меня в такой момент, когда я не имею в готовности средств к защите, то и я должен иметь право требовать предоставления мне этих средств, которые я бы мог представить, если бы нападение на меня было сделано в месте моего жительства. Но противная сторона, желая поймать меня врасплох, сама впала в ошибку, — мне до этого нет дела — принимай на себя последствия своей ошибки и приходи тягаться со мною там, где я могу дать надлежащий отпор. Вот каков должен быть смысл закона, изображенного в 208 ст.
Таким образом, ответчик, застигнутый в месте временного пребывания иском о неисполнении договора, который должен быть исполнен в том месте, не может требовать о переводе дела; но он не лишен права требовать перевода, когда застигается в месте его временного пребывания иском, не имеющим своим предметом понуждения его к исполнению, хотя и вытекающим из того же договора. Отвергнуть эти положения и утверждать, что 209 ст. предоставляет право предъявлять местному по исполнению договора суду лишь иски о понуждении ответчика к исполнению договора, значит признать существование 208 ст. совершенно ненужным, ибо для чего тогда нужно правило, заключающееся в ней, когда по общему правилу, изображенному в 209 ст., иски о неисполнении договоров должны быть предъявляемы суду, в округе которого должно было последовать исполнение? — раз такой иск предъявлен в надлежащем суде, ответчик не имеет права предъявлять отвода о неподсудности, а тем более требовать о переводе дела.
Общий вывод.VI. Итак, резюмируя все сказанное, мы имеем: на основании 209 ст., местному по исполнению договора суду подлежат все иски, возникающие из договора, в котором условлено место его исполнения, или из договора, исполнение которого по свойству обязательства может последовать только в определенном месте[6]; 2) но предъявляя такой иск, истец обязан указать постоянное местожительство ответчика, чтобы он имел возможность явиться к ответу со всеми доказательствами, необходимыми для его оправдания, и 3) если же истец привлечет ответчика по месту временного его пребывания, то ответчик имеет право просить о переводе дела в суд, в округе которого находится его постоянное жительство, буде предмет предъявленного иска не есть неисполнение договора, в противном же случае перевод дела может последовать только при согласии на то истца.
208 ст. может иметь применение ко всем случаям, указанным в 209 ст.VII. Здесь мы находим уместным остановиться на вопросе, возбужденном Анненковым в своем «Опыте» — «208 ст. воспрещает перевод дела из одного суда в другой без согласия истца только в том случае, если истцом предъявлен иск по месту исполнения договора, когда место исполнения определено в самом договоре, между тем, как 209 ст. дозволяет истцу предъявить иск по месту исполнения договора и в том случае, если бы в договоре место исполнения и не было определено, но если только, по самому свойству обязательства, исполнение договора может последовать в определенном месте, то относится ли правило 208 ст. и к этому последнему случаю»? — Нам кажется, что 208 ст. не вызывает этого вопроса; в ней сказано: «в ведомстве коего подлежало по силе договора учинить исполнение», а не «по сему договору», как ошибочно перепечатана 208 ст. в труде Анненкова (стр. 138 т. I), и в ней вовсе нет слов в самом договоре, как об этом он говорит далее (стр. 146). Выражение же по силе договора, очевидно, должно относиться одинаково к обоим случаям, т. е. когда в договоре условлено место исполнения, или когда оно зависит от самого свойства договора и, следовательно, будет ли иск основан на договоре с условленным местом исполнения его, или на договоре, исполнения которого, по самому свойству договора, должно последовать в определенном месте, перевод дела не может быть допущен без согласия истца.
Ст. 209 не воспрещает предъявления иска по месту жительства ответчика.IX. 209 ст. возбуждает еще следующие два вопроса: 1) вправе ли ответчик заявить отвод о неподсудности иска, предъявленного по месту его жительства, когда он должен быть предъявлен на основании 209 ст. по месту исполнения договора? Сенат, как будто склонен к решению этого вопроса в утвердительном смысле (72 № 342), но окончательно он не высказался по этому предмету; мы же вполне разделяем взгляды Малышева, Думашевского, Левенштейна и Анненкова (т. I ст. 146), которые решают этот вопрос отрицательно. Прежде всего укажем на источник, из которого возникло правило 209 ст. — на 3 п. прилож. к 202 ст. т. X ч. 2 изд. 1857 г., по силе которой предъявление подобных исков было предоставлено усмотрению истца, или в суде по месту жительства ответчика, или в суде по месту исполнения договора. Это же правило, как было сказано выше, установленное для споров между жителями Империи и царства Польского, 209 ст. обращено в общее для всех, и оговорки о том, что такое право истца отменяется, нигде не сделано — ни в тексте закона, ни в мотивах государственного совета. Кроме того, правило 209 ст., постановлено в интересах истца, а потому, если истец отказывается от своего права и предъявляет иск не в месте исполнения договора, а в месте жительства ответчика, то он отказывается от предоставленной ему льготы и ответчик не вправе требовать, чтобы эта льгота обращена была в обязанность. Так на это смотрит и IV департамент Сената, разъяснивший в таком смысле аналогичный с этим случай о предъявлении иска по месту жительства ответчика, вместо предъявления его, согласно 1527 ст. уст. торг., по месту нахождения спорного товара (Носенко стр. 334); так, наконец, посмотрел на это и кассационный сенат: в решении 21 марта 1907 г. по делу Ставицкого (реш. это еще не напечатано в сборнике) он, в отмену прежней своей практики высказал такое положение: по правилу 209 ст. могут быть предъявляемы все вообще иски, возникающие из договора, место исполнения коего означено в самом договоре, или же определяется свойством оного, а не одни иски об исполнении.
Иски по договорам, исполнение коих должно быть произведено за границей.В каком суде должен быть предъявлен иск, возникший из такого договора, который должен быть исполнен за границей? Например — А обязался пред В доставить ему к определенному сроку в Кенигсберг товар, но обязательства этого не исполнил. А и В живут в России. Сенат разъясняет, что 209 ст. уст. гражд. судопр. определяет подсудность споров русским судебным установлениям, а не иностранным судам (72 № 892), для которых правила русского законодательства могут быть необязательны; следовательно, если иск не может быть предъявлен по месту исполнения договора, то он может быть предъявлен по месту жительства ответчика и последний, в силу приведенных только что соображений, не может требовать о прекращении дела по неподсудности.
Применение правила 209 ст. в Прибалтийских губерниях.X. По силе 1809 ст. уст., «при применении ст. 209 сего устава принимаются в соображение правила, изложенные в статьях 3493—3503 ч. III св. местн. уз., об исполнении требований, когда место исполнения определено в договоре, и когда оно в нем не определено».
Правила об исполнении договоров в определенном месте содержатся в статьях 3499—3503, а об исполнении в месте неопределенном — в ст. 3493—3498. Рассмотрим сначала первые.
а) когда место исполнения определено в договоре.«Когда место исполнения положительно определено, то кредитор не обязан принимать удовлетворения нигде, кроме этого места, а равно не имеет права требовать исполнения оного в другом» (ст. 3499).
«Правило, постановленное в 3499 ст., не препятствует кредитору, при соблюдении, впрочем, постановлений уст. гр. суд. о подсудности, предъявлять свой иск и в другом месте на таком основании, чтобы должник удовлетворил его или в определенном месте, или по соображению местных обстоятельств там, где иск предъявлен. По такой просьбе суд с своей стороны тщательно взвесив выгоды обеих сторон и разность стоимости предмета в обоих местах, постановляет решение о том, надлежит ли в данном случае внести или сделать более или менее того, что собственно подлежит исполнению» (ст. 3501).
Совокупный смысл употребленных в этих статьях выражений — «не имеет права требовать исполнения в другом месте» и, но это «не препятствует кредитору, при соблюдении, впрочем, постановлений уст. гр. суд. о подсудности, предъявлять иск свой и в другом месте» — указывает на то, что, при неисполнении (или неправильном исполнении — ср. 94 № 23) договора должником, кредитор имеет право выбрать тот суд, где ему удобнее предъявить свой иск. Но если он выбирает не тот суд, в округе которого договор, согласно условиям коего, подлежит исполнению, то право его выбора ограничивается правилами уст. гр. суд. о местной подсудности, т. е. он может предъявить иск или по месту постоянного жительства ответчика, или по месту временного его нахождения, причем, в этом последнем случае, ответчик вправе просить о переводе дела, как и всякий ответчик, привлекаемый к суду в месте временного пребывания.
Далее: из сопоставления приведенного выражения первой статьи — «не имеет права» и т. д. с правилом второй половины второй статьи является вывод, что когда иск предъявляется по месту, определенному в договоре, истец вправе требовать чтобы договор был исполнен вполне согласно с его условиями. Если же иск предъявляется в другом месте, то истцу принадлежит право требовать точного исполнения договора лишь в месте, назначенном в договоре. Но когда он требует, чтобы договор был исполнен по месту предъявления иска, то определение объема исполнения зависит уже от суда, который может присудить и более и менее того, что постановлено в договоре. Так: два постоянные жителя Риги заключают договор, по которому, первый из них, А, обязался доставить на фабрику другого В, находящегося в Митаве, известное количество хлопка, но договора этого не исполняет и переезжает на жительство в Одессу. В вправе предъявить иск, как в Митаве, так и в Одессе, и там и здесь он имеет право требовать, чтобы А доставил ему в Митаву то именно количество хлопка, которое условлено в договоре; но если, предъявляя иск в Одессе, он требует, чтобы и хлопок был доставлен ему в Одессу, то уже суд должен определить, какое количество вместо условленного ответчик должен доставить истцу в Одессе, для чего должен руководствоваться местными условиями и выгодами обеих сторон.
Далее: «если для исполнения договора назначено совокупно несколько мест и если притом оно может быть учинено по частям, то кредитору предоставляется требовать в каждом из сих мест только часть должного ему. Поэтому, если он потребует в одном месте, то вступает в силу правило 3501 ст.» (ст. 3502)
«В случае назначения для исполнения того или другого места, выбор такового принадлежит должнику. Но если по его вине уже начат иск, то право выбора переходит к кредитору» (ст. 3503).
Правило первой (3502) из этих двух статей не представляет особых затруднений. Если должник обязан исполнить договор в различных местах по частям, то кредитор имеет право предъявлять иск об исполнении по каждому из этих мест и требовать исполнения или только в той части, в какой оно должно быть произведено в том месте, или же всего, в целом. Но в последнем случае уже суд, согласно правила 3501 ст., определит размер исполнения.
По правилу второй (3503) — кредитор не может требовать, чтобы исполнение произведено было в одном из двух условленных по договору мест, и должен принять исполнение в том одном из этих мест, которое выберет должник. Но если последний не исполняет, то кредитор может предъявить свой иск по месту каждого из условленных мест исполнения, и должник не может отводить такого иска. Сопоставляя же это правило с правилом 3501 ст., нужно прийти к заключению, что иск может быть предъявлен и по месту жительства ответчика, но тогда должны наступать условия 3501 ст. Так: X обязался доставить какой-либо аппарат или в Ригу или в Ревель. Куда бы из этих двух городов он ни доставил его, Y обязан принять. Но если он не доставляет его ни туда, ни сюда, Y вправе предъявить иск в Риге или в Ревеле и требовать, чтобы исполнение было произведено в том или другом городе. Кроме того, он может предъявить иск и по месту жительства ответчика, напр., в Петербурге, и здесь требовать, чтобы исполнение было произведено в Риге или Ревеле, по его выбору. Если же он требует, чтобы оно было произведено в Петербурге, условия исполнения должны быть определены судом.
б) когда место исполнения не определено.XI. Если о месте исполнения не условлено и его нельзя определить из самого свойства сделки, то: «когда должник вынудил кредитора к начатию иска, то платеж должен быть произведен в месте предъявления иска, выбор которого предоставляется кредитору, с соблюдением, впрочем, правил о подсудности должника» (ст. 3494).
Из этого правила следует: 1) если из свойства сделки можно установить место исполнения ее, то иск должен быть предъявлен по правилам, установленным для исполнения договоров в определенном месте; 2) если же этого нельзя определить, то должны быть соблюдаемы общие правила о подсудности должника. Так: подрядчик обязуется произвести ремонт в доме своего контрагента, находящемся в Риге; иск к подрядчику должен быть предъявлен в Риге или по месту жительства подрядчика, согласно правила 3501 ст. Если по договору должник обязан уплатить кредитору известную сумму, но где должен быть произведен платеж — не сказано, — иск должен быть предъявлен не иначе, как по правилам 203 и 204 ст. уст.
Из этого общего правила сделано исключение в 3496 ст., по силе которой «в Курляндии проценты доставляются кредитору, а за капиталом он является к должнику», и в ст. 3495, по которой «специально определенная вещь должна быть внесена там, где она во время исполнения требования находится. Но если обязанный ко взносу злоумышленно удалил эту вещь с места, где она до тех пор была, то он должен выдать ее там, где кредитор потребует».
По первому из этих правил, иск о процентах истец имеет право предъявить по месту своего жительства, но иск о капитале не иначе, как по месту жительства ответчика. По второму определяется скорее место исполнения договора, чем место предъявления иска. Но правило это дает основание и к заключению о том, что иск об обязании ответчика доставить истцу специально-определенную вещь может быть предъявлен и по месту, в котором во время исполнения договора должна была находиться та вещь, и по месту жительства ответчика.
210. Иск против ответчика, который находится за границей, или место жительства коего истцу неизвестно, предъявляется по месту нахождения его недвижимого имения; если же недвижимого имения у ответчика нет или оно истцу неизвестно, то от усмотрения истца зависит начать иск по месту известного ему последнего жительства ответчика, или по месту совершения или исполнения обязательства, из коего иск возник.
Цель закона.I. Цель этого закона — дать возможность каждому защищать свое право против тех ответчиков, к которым невозможно предъявить иска обыкновенным порядком посредством сообщения им повестки по месту их жительства или временного пребывания, вследствие ли нахождения их вне пределов государства, куда действие наших судов распространяться не может, или вследствие безвестного их отсутствия.
Несомненно, что невозможность привлечения к суду известного лица обыкновенным порядком не должна служить для противной стороны причиной потери принадлежащих ей прав и лишения средств к судебной защите; поэтому закон и устанавливает на этот предмет особые правила, изложенные в 210, 211 и 293—298 ст. уст. гражд. судопр.
Иск по 210 ст. не может быть предъявлен в суде, не указанном ею.II. В первой из этих статей определяется тот суд, в котором подобные иски только и могут быть предъявляемы, из чего следует заключить, что истцу не предоставлено права на предъявление иска по своему усмотрению в любом суде Империи — он должен предъявить его непременно в том суде, в округе которого находится недвижимое имение ответчика, и только в тех случаях, когда недвижимого имения у ответчика нет, или, хотя и есть, но оно неизвестно истцу, последний может, по своему усмотрению, возбудить дело или в суде по месту последнего известного истцу пребывания ответчика, или в суде по месту исполнения договора, или, наконец, в суде по месту совершения договора. Вот те четыре суда, в которых могут быть предъявляемы подобные иски и следовательно, предъявление таковых не в одном из этих судов, должно считаться неправильным.
Последствия нарушения рассматриваемой ст. со стороны истца.III. Однако, в законе так мало указаний на то, какие последствия должны постигнуть иск, предъявленный несогласно с правилом разбираемой статьи, что на практике постоянно встречаются затруднения по этому предмету. Действительно: 2-е примечание к форме искового прошения, приложенной к 257 ст., содержит такое правило: «Если просителю неизвестно место жительства или место пребывания ответчика, то означив сие в начале прошения, при поименовании ответчика, объяснить в отдельном пункте, после просительного, на основании какой статьи настоящего устава предъявляется иск в том суде, в который подается прошение». Допустим теперь, что истец, указав в начале прошения, что ни жительство, ни пребывание ответчика ему неизвестны, говорит в конце, что иск предъявляется на основании 210 ст. уст. гр. судопр. Форма, значит, соблюдена. Но из прошения не видно ни того, что у ответчика нет недвижимого имения, или оно истцу неизвестно, ни того, что округ данного суда был последним, известным истцу, местом пребывания ответчика, а из содержания договора, на котором основан иск, напротив явствует, что избранный истцом суд не есть место исполнения или совершения договора. Спрашивается: подлежит ли подобное прошение принятию и следует ли по нем делать вызов ответчика? На эти вопросы мы не находим ответа ни в 584 ст., которая обязывает суд не принимать к своему рассмотрению дел, точно обозначенных в ней, а к числу сих последних несоблюдение условий 210 ст. не относится; ни в 266 ст., которая обязывает председателя суда возвращать прошение за несоблюдение лишь требований, обозначенных в этой статье; к числу же и этих требований предъявление иска в противность правил 210 ст. также не отнесено; наконец, ни в 269 ст., в п. 1 которой содержится правило, по силе коего прошение должно быть оставлено без движения, если не обозначено место жительства ответчика и не объяснено, что оно истцу неизвестно. Но в данном нами примере это последнее требование соблюдено — истец объяснил, что жительство ответчика ему неизвестно. Как же должен поступить суд, когда в нем будет предъявлен подобный иск? Правительствующий сенат решает этот вопрос в том смысле, что суд должен возбудить вопрос о подсудности по 584 ст. устава: «Для того, чтобы воспользоваться представленным ст. 210 правом, истец, предъявляя свой иск в том или другом судебном установлении, несомненно должен доказать, что избранный им способ предъявления иска соответствует требуемым для сего ст. 210 условиям, так как при наличности только одного из этих условий, признаваемых необходимыми для ограждения прав ответчика, возможно предъявление по закону иска без указания места жительства или нахождения ответчика. Несомненно также, что на обязанности суда лежит удостовериться в том, достаточно ли приведенных истцом оснований, чтобы можно было допустить изъятие из общего порядка предъявления исков. Ввиду сего отказ мирового съезда в рассмотрении иска просителя, за непредставлением им доказательств, что этот иск может быть предъявлен у мирового судьи, не составляет нарушения 584 ст. уст. гражд. судопр.» (76 № 201).
Но решение это не вытекает из смысла 584 ст. уст. гр. суд. В этой статье, как сказано выше, точно определены те случаи, когда сам суд имеет право возбудить вопрос о подсудности; случаи эти показаны не в виде примеров, а категорично, как имеющие исчерпывающий характер, и в числе их нет предъявления иска несогласно правила 210 ст.; следовательно оно не дает надлежащего ответа на занимающий нас вопрос; нет этого ответа и в проекте нового устава. Необходимо, поэтому обратиться к общему духу законов, для чего должны принять во внимание: во-1-х, что «вызов ответчика чрез публикацию есть исключительный, и может иметь место лишь в крайних случаях — именно — когда истец лишен возможности прибегнуть к одному из способов призыва ответчика к суду, указанных в ст. 32, 204, 205, 206 и когда иск не подлежит особой подсудности по ст. 212 и след.» (76 № 252); во-2-х, что вызовом чрез одну публикацию в огромном большинстве случаев ответчик не будет поставлен в известность о предъявленном к нему иске, так как сенатских объявлений в действительности никто не читает, и трудно поставить в вину кому-либо, живущему постоянно в определенной местности и известному всем в целой округе, что он не употреблял всех усилий к тому, чтобы узнать, не вызывается ли он в тот или другой суд для ответа по обязательству, которого он может быть и не заключал никогда; в-3-х, что весьма возможны случаи недобросовестности истцов и возможности злоупотребления правом, предоставляемым им 210 ст., когда они, зная с достоверностью действительное пребывание ответчика и место нахождения его недвижимого имения, будут пользоваться этим правом, чтобы лишить ответчика возможности защищаться, и в 4-х, что закон предоставляет неправильно привлеченному ответчику чрезвычайно мало гарантий восстановить свое право, можно сказать почти похищенное недобросовестным истцом, затем, следует иметь в виду, что по правилу 257 ст., в исковом прошении должны быть достаточно точно указаны все те сведения, которые необходимы для сделания надлежащего распоряжения о вызове ответчика; при недостаточности же этих сведений, закон обязывает председателя суда оставлять прошение без движения с последствиями, указанными в 270 ст. Посему, раз в исковом прошении истец не объясняет в точности, почему он предъявляет иск к безвестно отсутствующему ответчику именно в этом суде, он значит не исполняет требования закона, не дает тех данных, без которых правильный вызов не может быть сделан; при таком дефекте в исковом прошении, председатель не только имеет право, но и обязан оставить прошение без движения и потребовать от истца точного указания причин, дающих ему право на предъявление его иска именно в этом суде.
Последствия неправильного указания сведений, требуемых 210 ст.IV. Но допустим, что по смыслу искового прошения нужно будет заключить, что дело подлежит рассмотрению того суда, в котором иск предъявляется; когда, например, истец положительно заявляет, что настоящее пребывание ответчика ему неизвестно, а равно неизвестно, есть ли у него где недвижимость или нет, последнее же его жительство, о котором он знает, находилось в округе сего суда; на самом же деле истцу известно и недвижимое имение ответчика и настоящее его местопребывание, но то и другое он умышленно скрывает. Само собою разумеется, в этом случае суд не имеет никакого основания уклониться от принятия иска; но возможно, что ответчик тем или другим путем узнает о неправильно предъявленном к нему иске и заявляет об этом суду, — какие должны быть последствия такого заявления? Очевидно, дело подлежит прекращению по 1 п. 571 ст. уст., если только ответчик вместе с указанием на неправильность вызова заявит и отвод установленным порядком. Нельзя не признать правильной той строгости, с которою правительствующий сенат относится в подобных случаях к истцу: он требует:
а) чтобы истец с точностью указал действительно последнее известное ему место жительства ответчика или недвижимое его имение (74 № 422);
б) чтобы он предъявлял иск по месту известного ему последнего жительства ответчика, которое по указанию 2 п. 257 и 1 п. 269 ст. должно быть означено определительно в исковом прошении, а не по прежнему где бы то ни было жительству или пребыванию ответчика (75 № 66; 93 № 65) и
в) чтобы он не изменял оснований подсудности; коль скоро в исковом прошении указано местожительство ответчика в другом округе, он не имеет уже права требовать, чтобы иск был принят к рассмотрению по той причине, что недвижимое имение ответчика находится в округе того суда, где иск предъявлен (75 № 704).
С другой стороны, правительствующий сенат предоставляет ответчику широкое право представлять во всякое время доказательства тому, что истец умышленно скрыл и последнее известное ему местожительство его и место нахождения его недвижимого имения, и на основании этих доказательств, в рассмотрение которых суд обязан вступить, требовать о пересмотре решения, хотя бы и вступившего в законную силу (74 № 422 и 75 № 66).
Что же касается последствий правильного применения истцом 210 ст. к вызову безвестно отсутствующего ответчика, то таковые изложены в следующей 211 ст.
211. Ответчик, привлеченный к суду на основании предшедшей (210) статьи, может просить, согласно статьям 207 и 208, о переводе дела в суд, в округе коего он имеет постоянное местожительство.
Если правило 210 ст. уст. имеет целью не лишить возможности истца требовать судебной защиты против ответчика, местожительство которого ему неизвестно, то правило, изображенное в 211 ст., предоставляет и ответчику право требовать предоставления и ему всех средств к защите против иска, которые ему всегда удобнее представить в том суде, в округе коего он имеет постоянное местожительство, чем во всяком другом. Эта льгота, предоставляемая законом ответчику, но такая же льгота, как и та, которая предоставлена истцу — разыскать своего ответчика чрез публикацию, если другим путем он, действительно, не мог узнать в каком суде он должен предъявить свой иск. Но раз истец достиг своего, и местожительство ответчика сделалось ему известным, то дальнейшее стеснение ответчика тем, чтобы обязать его судиться непременно в том суде, где к нему предъявлен иск, не имело бы ровно никакого основания. Во многих случаях ответчик не может быть обвинен в том, что истцу неизвестно его жительство, где, если бы он тем или другим путем узнал о нем, обязан был бы предъявить свой иск; а следовательно, эта обязанность остается при нем и тогда, когда он открывает тот суд, коему ответчик подведом по силе 203 ст., посредством вызова последнего чрез публикацию. Посему, коль скоро ответчик, вызванный по 210 ст., представит суду удостоверение в том, что он имеет постоянное местожительство в Империи, и коль скоро иск не имеет своим предметом требования, вытекающего из неисполнения такого договора, который должен быть исполнен в округе суда, в котором предъявлен иск (208 ст.), суд не будет иметь никаких оснований к оставлению без уважения просьбы ответчика о переводе дела, кроме основания, указанного в 580 ст.
212. Иски о праве собственности, владения или пользования и о всяком ином праве на недвижимое имущество или на его принадлежности, предъявляются по месту нахождения сего имущества.
I. Настоящей статьей открывается ряд статей (212—216), содержащих в себе правила, коими определяется местная подсудность исков о недвижимых имениях. Нельзя не согласиться с тем, что все эти правила являются излишне казуистичными и что гораздо проще было бы соединить их, как это предполагается по проекту нового устава, в одно общее, приблизительно такое: «Иски о праве собственности, о праве владения и пользования и о всяком ином праве на недвижимое имение или на его принадлежности, а также иски о праве залога на недвижимое имение и о причиненных этому имению убытках и ущербах — предъявляются по месту нахождения имения» (ст. 53), к чему, как нам кажется, следовало бы прибавить — «если закон не допускает каких-либо исключений из этого общего правила», так как исключения эти есть, как увидим ниже, и должны составлять предмет отдельных статей.
Условия применения этой статьи.II. Из смысла этой статьи видно, что для применения ее необходимо иметь наличность двух условий: 1) чтобы дело имело своим предметом спор о каком-либо праве и 2) чтобы оспаривалось право на недвижимое имущество или его принадлежности.
Но так как: во-1-х, всякое право может порождать чрезвычайно разнообразные отношения между людьми, откуда могут возникать самые разнообразные споры, причем, в одних случаях может оспариваться самое право, тогда как в других право остается бесспорным, и предметом спора является только разномыслие о тех юридических отношениях, которые возникли из права; и во-2-х, самое понятие о движимости и недвижимости — понятие условное, ибо очень часто недвижимые вещи по природе признаются движимыми по закону и наоборот, то, само собою разумеется, что многие иски, возникающие из прав на недвижимые имущества, не должны быть относимы к тем, для которых установлено правило разбираемой статьи.
Посему, и ввиду того, что каждый иск имеет своим предметом спор о праве, причем права на недвижимость весьма разнообразны, мы прежде всего должны остановиться на выяснении вопроса, — какое же право должно быть предметом спора, чтобы подсудность последнего определялась правилом настоящей статьи, а затем в каких случаях недвижимые вещи по природе должны почитаться движимыми, а движимые — недвижимыми.
Выяснение этого вопроса важно не только для правильного выяснения вопроса о местной подсудности по рассматриваемой статье, но и для разграничения споров, вытекающих из права на недвижимость, по их роду, что бывает необходимо при возникновении сомнения о подсудности исков, предъявляемых в мировых судах.
Права вещные и обязательственные.III. Права имущественные делятся, как известно, на две главные группы: к первой относятся права вещные, ко второй — права обязательственные. Под вещным правом подразумевается право на вещь; под обязательственным — право на действия других людей. Но нередко действие лица, как объект права, вытекает из известных отношений этого лица к вещи, причем часто вещь ставится на первый план, оттесняя и стушевывая лицо до того сильно, что на первый взгляд представляется, как будто речь идет не столько о действии, сколько о вещи. Вследствие этого в практике часто встречаются случаи смешения права обязательственного с правом вещным, что вынуждает указать те наиболее существенные признаки, которыми отличается один вид этих прав от других.
Отличительная черта права вещного состоит в непосредственном господстве лица над вещью, господстве, состоящем в том, что лицо простирает все действие своего права на самую вещь без отношения к какому-либо другому лицу и не чрез другое лицо, а непосредственно само собою. Это право непосредственного господства лица над вещью обязательно для всех и каждого, — хотя, конечно, в той мере, в какой оно принадлежит данному лицу, — в том смысле, что никто не вправе препятствовать субъекту права в его осуществлении, почему собственник вещного права имеет право иска против всякого нарушителя его права.
Право обязательственное вытекает из известных отношений одного лица к другому и, хотя объектом его также может быть известная вещь, но оно не создает такого господства над последнею, как вещное право; лицо, имеющее такое право, состоит в известных отношениях только к лицу, принявшему на себя известное по отношению его обязательство, и потому имеет право иска только к этому обязавшемуся лицу, т. к. только это лицо может являться нарушителем такого права.
Ст. 212 говорит лишь о вещном праве.IV. Правило рассматриваемой статьи предусматривает иски лишь о вещном праве. Необходимость его объясняется тем, что споры о вещном праве на недвижимые имения нигде не могут быть разрешаемы с таким удобством, иск в суде, в районе действия коего находится недвижимое имение, составляющее предмет спора, ибо для разрешения последнего нередко требуется и местный осмотр, и допрос местных жителей в качестве свидетелей или сведущих людей, и пр., исполнение чего во всяком другом месте всегда затруднило бы суд, затягивая и безнужно осложняя процесс. Таким образом, правило этой статьи постановлено с целью охранения интересов правосудия, вследствие чего оно настолько безусловно, что дает право суду, помимо отводов со стороны тяжущихся, не принимать к своему рассмотрению исков, предъявляемых с нарушением его (2 п. 584 ст.).
Виды вещных прав.V. Так как вещные права очень разнообразны, то мы должны рассмотреть каждый из видов их в отдельности.
б) право собственности.Право собственности на известное имущество, как оно определяется в законах гражданских (420 ст.), есть право вечного, потомственного, исключительного и независимого от другого лица владения, пользования и распоряжения этим имуществом.
Владение, т. е. обладание вещью, пользование, т. е. извлечение из вещи известных выгод, и распоряжение, т. е. власть отчуждать вещь и отдавать ее в пользование других по своему усмотрению, суть три существенные признаки права собственности (68 № 25; 71 № 1219 и др.), но не единственные, как это видно из самого определения его. Собственник волен отделить и переуступить временно другому владение, пользование и распоряжение своим имуществом; владение, пользование и распоряжение могут быть отделены и без его воли, — например, в случаях, указанных: в 1129 ст. уст. гражд. суд., в прилож. к 116, в 1388 и др. ст. зак. гражд., — но чрез это собственник не перестает быть собственником: раз его право вечное и потомственное (69 № 582), исключительное и независимое от других (71 № 1219), оно остается правом собственности, хотя и неполным (02 № 112), и собственник вправе защищать его от всякого посягающего на него (75 № 426).
аа) общая собственность.Право собственности принадлежит одному лицу, если это лицо есть единственный собственник вещи. Но вещь может принадлежать в собственность и нескольким лицам, каждое из коих имеет право собственности в известной доле на каждую долю этой вещи. В этом случае собственность называется общею, но чрез это оно не перестает быть правом собственности каждого и каждым собственником может быть защищаемо от посягательства на него всякого постороннего лица так, как бы оно принадлежало ему одному.
б) право владения.VI. Владение, в обширном смысле слова, есть обладание вещью, обыкновенно с целью пользоваться ею. Оно есть составная часть права собственности, но может являться и самостоятельным правом. Последнее бывает тогда, когда право собственности на вещь принадлежит не тому лицу, в обладании коего вещь находится, а другому, передавшему это право владельцу на более или менее продолжительный срок и сохранившему за собою только право собственности (ст. 514 ч. 1 т. X). Оно может возникнуть и помимо воли собственника, даже путем преступного деяния. Но как бы оно ни возникло, будет ли оно законное или незаконное, оно пользуется покровительством закона и судебною защитою, доколе не будет присуждено другому (ст. 531 зак. гр.), хотя способы защиты и не одни и те же для всякого вида владения: закон допускает два, главным образом, способа защиты владения, а именно: можно защищать только факт владения и можно защищать самое право владения, доказывая, что это право принадлежит лицу, требующему его защиты. Иски о защите факта владения называются владельческими или посессорными исками; иски о защите права — вотчинными или петиторными.
О защите факта владения говорится в следующей 213 ст.; в настоящей же (212) статье — о защите самого права владения, почему здесь мы должны ограничиться рассмотрением только последнего, но предварительно заметим, что владельческие иски возможны лишь со стороны владельцев, т. е. когда владение, на чем бы оно ни было основано, так или иначе нарушается посторонним лицом. Иски же вотчинные о праве владения могут быть предъявляемы и к владельцам, о признании владения недействительным, о прекращении его и пр.
Однако, не о всяком праве владения может быть предъявляем иск вотчинный по правилу рассматриваемой статьи. Правооснования владения, как сказано выше, бывают весьма разнообразны, вследствие чего право владения может являться и правом вещным и правом обязательственным. А так как правилом настоящей статьи устанавливается подсудность исков лишь о правах вещных (объясн. IV), то на основании этой статьи могут быть предъявляемы только иски о праве владения, как о праве вещном. Иски же о праве владения, как праве обязательственном, должны быть предъявляемы по общему правилу о подсудности.
аа) виды вещного права владения.VII. Виды вещного права владения весьма разнообразны. Главнейшие из них следующие:
1) По силе примечания к 515 ст. зак. гр., отведенные от казны земли и угодья тем городам, в коих не введено городовое положение, признаются собственностью казны; городам же принадлежит одно право владения ими.
2) По правилу 516 и 1191 ст. 1 ч. X т., участки земель, отведенные по закону 20 июля 1848 г. малоимущим дворянам, также принадлежат казне и состоят лишь в наследственном владении означенных дворян, причем, хотя переход этих имуществ по наследству и дозволен, но с тем, чтобы оно не было раздробляемо и переходило во владение в полном его составе к старшему наследнику владельца.
3) По уст. каз. им. (прил. к ст. 1) ленные имения также принадлежат казне и находятся только во владении частных лиц; хотя же они и могут переходить по наследству, но не иначе, как в полном их составе, и не могут быть отчуждаемы без разрешения правительства, а равно — не могут быть обременяемы долгами и отдаваемы в залог.
4) По правилам того же уст., на многие казенные имения право владения и пользования присваивается разным должностям в государственной службе; оно прекращается оставлением места или должности, коим оно присвоено.
Право владения, как право вещное, частными имуществами особенно часто встречается в виде:
5) Пожизненного владения, устанавливаемого посредством различных актов, но чаще всего посредством духовных завещаний, а иногда и путем законного наследования, и именно — наследования родителей в благоприобретенном имуществе бездетно умерших детей, и
6) Давностное владение, хотя и обратившееся силою давности в право собственности, но таковым не признанное еще официально.
Затем есть очень много других видов владения, которые носят названия особых вещных прав, очень часто близко граничащих с правом собственности не полным, почему эти виды правильнее относить к тем всякого рода правам на недвижимые имения, о которых говорится в разбираемой статье.
бб) Наша практика.VIII. Вот, споры о таких правах владения, как о правах вещных, должны подчиниться правилу о подсудности, установленному в 212 ст., кем бы и против кого бы эти споры ни возбуждались. Так на это смотрит и правительствующий сенат, признававший подлежащими предъявлению по этой статье следующие иски:
а) истица доказывала, что ей принадлежит право владения на лавку, построенную на чужой земле и находящуюся в незаконном владении ответчицы; ответчица доказывала, что спорная лавка принадлежит ей (71 № 766);
б) истец, приобретший с публичного торга участок земли без возведенных на нем ответчиком строений, требовал обязать ответчика снести с его земли строения; последний доказывал, что решением волостного суда, земля под этими строениями оставлена в его владении (79 № 295);
в) общество крестьян требовало понудить ответчика-мещанина снести купленный им у одного крестьянина дом, находящийся на общественной земле, так как продажа эта состоялась без согласия общества. Ответчик доказывал, что общество дало ему согласие на приобретение этого дома (75 № 219);
г) истец, указывая на то, что земля, которая находится во владении ответчика, но которой он сам не владел, должна принадлежать ему на основании документов, просил изъять ее из владения ответчика.
Напротив того: нижеследующие иски, также вытекающие из прав на недвижимые имущества, сенатом признаны подлежащими общим правилам о подсудности:
аа) иски о понуждении арендаторов к очищению находящихся в их владении недвижимых имуществ за истечением срока найма (70 № 1124; 80 № 193, 209);
бб) иски об уничтожении арендного договора за нарушение его со стороны арендатора (70 № 323; 72 № 759; 74 № 227; 80 № 300);
вв) иски арендаторов к собственникам о прекращении арендного договора за неисполнением его со стороны собственника (75 № 653);
гг) иски о выселении из квартир (69 №№ 378, 645; 75 № 914).
в) Право пользования.IX. Правом пользования называется право постороннего лица извлекать для себя выгоду из чужого имущества. Нередко оно соединяется с владением и тогда составляет как бы одно. В этих случаях термины «владение» и «пользование» употребляются и в законе один вместо другого. Но есть много видов права пользования, которое не соединено с правом владения вещью. В таком виде оно составляет самостоятельное право и предусматривается в рассматриваемой статье, на что указывает и разделительный союз или, поставленный между словами «владение», «пользование». Поэтому, едва ли можно признать правильным предполагаемую проектом устава замену разделительного союза «или» соединительным союзом «и», так как это может подавать повод к тому предположению, что по рассматриваемому правилу должны быть предъявляемы лишь иски, имеющие предметом споры не только о праве владения, но вместе с тем и о праве пользования; когда же спор заходит об одном из этих прав, то подсудность иска должна определяться по общим правилам, что ни в чем не находит себе оправдания.
аа) виды права пользования.X. Важнейшие виды права пользования по законам Империи суть следующие:
1) право охоты в чужих дачах, насколько оно установлено актами и правилами государственного межевания (ст. 463 ч. I т. XI);
2) право на бортные ухожья в чужих имуществах, т. е. право пользования в чужом лесу деревьями для разведения пчел (ст. 463 и 466 зак. гр.);
3) право рыбной ловли в чужих водах, также если оно установлено актами, но не договорами о предоставлении этого права на определенный срок за известную плату (ст. 464);
4) право въезда в леса казенные и частные (ст. 453—462);
5) право пользования в казенных лесах плодами и семенами деревьев, кустарниками, травой и другими естественными произведениями (ст. 465);
6) право пастьбы скота в чужих лесах и право прогона его чрез чужие владения. Эти права во многих имениях Западного края предоставлены крестьянам при наделении их землею по освобождении от крепостной зависимости (см. особое прил. т. IX, кн. IV).
бб) Сервитуты.XI. В. губерниях Варшавского судебного округа и в губерниях Прибалтийских право пользования в чужом имуществе широко развито в постановлениях об имущественных сервитутах. Подсудность споров и исков об этих правах определяется так же, как и все прочие иски о вещных правах, местом нахождения имения, обремененного сервитутом, следовательно местом нахождения подчиненного, а не господствующего имения, если сервитут установлен в пользу имения, как это следует из правила 1810 ст., устанавливающей подсудность этих исков в губерниях Прибалтийских. Хотя же для губерний Варшавского округа нет такого прямого правила, но оно само собою вытекает из смысла 1512 ст. уст., в коей дословно повторено правило 203, и другого правила, аналогичного с правилом 212 ст., почему и следует руководствоваться этою последнею статьею, как содержащею положительно указанное в законе исключение из общего правила.
вв) Право участия частного.XII. К праву пользования должно быть относимо и право участия частного. Но о местной подсудности исков об этом праве, как и о правах на личные сервитуты, нигде ничего не сказано за исключением 1513 ст., по силе которой правило ст. 213 распространяется и на иски по нарушению пользования сервитутами. По правилу же 213 ст., иски по нарушению владения недвижимым имуществом и о причиненных сему имуществу убытках и ущербах предъявляются по месту нахождения сего имущества. Но в исках о нарушенном владении никакого сомнения относительно определения суда, коему дело подсудно, быть не может, т. к. здесь одно имение, которое хотя и может находиться в разных округах, но этот исключительный случай предусматривается специальным для того законом (ст. 218); в спорах же о праве участия частного и по нарушению пользования сервитутами в большинстве случаев бывают два имения — господствующее и подчиненное; и вот, когда эти два имения расположены в различных округах, или участках, легко может возникать вопрос — по месту нахождения которого из этих имений следует предъявлять иск?
Ответить на этот вопрос в смысле 1810 ст., т. е. сказать с уверенностью, что по месту нахождения подчиненного имения, можно только тогда, когда осуществление права пользования или участия могло иметь место в этом подчиненном имении, при каковом условии в этом имении произойдет и нарушение права. Но бывает и наоборот, т. е. бывает, что самое нарушение проявляется в господствующем имении. Так: владелец лугов и покосов, вверху реки лежащих, имеет право требовать, чтобы сосед запрудами не поднимал воды и не потоплял его лугов и пашней и не останавливал действия его мельницы (ст. 442 п. 1 ч. 1 т. X). Здесь, очевидно, господствующее имение — второго владельца; в этом имении и осуществляется право участия. Поэтому, если первый владелец запрудит у себя воду и тем остановит действие мельницы второго, то нарушение права окажется не в подчиненном имении, а в господствующем. По месту которого же из этих имений следует предъявлять иск о восстановлении нарушенного права? Кажется, правильнее признать, что в этом случае иск должен быть предъявлен по месту нахождения второго, так как такой иск удобнее рассмотреть в суде, ближайшем к месту, где произошло нарушение, что, как сказано выше, и руководило законодателя при постановлении рассматриваемого правила.
Другие права на недвижимые имения.XIII. Обращаясь за сим к выяснению вопроса, о каких других правах на недвижимые имения говорится в разбираемой статье, мы прежде всего должны остановиться на тех правах, которые близко подходят к праву собственности, отличаясь от последнего или известными ограничениями, или известной зависимостью от другого лица. Здесь на первом плане стоят права на майоратные имения.
а) Майораты.XIV. Майоратные имения хотя и жалуются в собственность владельца (ст. 495), но с такими ограничениями как в праве распоряжения, так и в праве наследования, что в сущности это является лишь правом владения и пользования; право же собственности сохраняется за казною и при известных условиях возвращается ей (ср. 394, 494—512, 934, 1181—1183 и 1641 ст. 1 ч. X т.).
Споры о праве на майорат, нередко встречающиеся в судебной практике (см. 93 № 27; 94 № 72), должны быть возбуждаемы в судах, в округе коих находится майоратное имение.
б) Чиншевое и эмфиотическое право.XV. Близко к праву собственности стоит право чиншевое или эмфиотическое. Это право отличается от права собственности лишь тем, что чиншевик или эмфиотевт, владея и пользуясь чужим недвижимым имением, платит собственнику ежегодно известную сумму за это пользование, чем при известных условиях не стеснен в праве и переуступить свое право вечного владения другому лицу (ср. 92 № 116; 99 №№ 26 и 53). По сему подсудность споров о таком праве должна определяться также правилом 212 ст.
в) Право бессрочной аренды;XVI. С этими последними правами имеет большое сходство и право бессрочной аренды или, как его называют, право потомственного владения и пользования чужою собственностью за известную плату или иную повинность.
г) Право на повинностные земли;XVII. В губерниях Прибалтийских существует так называемая повинность. Под этим именем подразумевается лежащая на недвижимости обязанность постоянно отбывать известные денежные, натуральные или личные тягости (ст. 1297 т. III св. м. уз.). Обязанность эта переходит к каждому приобретателю той недвижимости (ст. 1298), хотя бы последняя была приобретена с публичного торга (ст. 1299). Все споры не только о недвижимости, обремененной такою повинностью, но и о самой повинности, также подчиняются правилу разбираемой статьи, как это прямо сказано в ст. 1810 уст. гр. суд.
д) Заставное право;XVIII. По законам, действующим в Царстве Польском (ст. 2085—2091 гр. код.), недвижимые имения могут быть отдаваемы в заставное владение кредитора для извлечения из имения, служащего обеспечением долга собственника, доходов, кои зачитываются в проценты, если они ему следуют, а затем в капитальную сумму долгового требования (см. 2085). Заставное право почитается правом вещным, почему все споры о нем следуют правилу 212 ст. (ср. ст. 1491, 1511 и 1512 уст.).
е) Залоговое право.XIX. Залоговое право, которое уже не может быть подведено ни под право собственности, ни под право владения или пользования, равным образом может возбуждать споры, касающиеся недвижимого имения. Сенатом разъяснено, что залогодержатель вправе требовать уничтожения договоров, заключенных собственником во вред кредитора (80 № 200; 81 № 166 и др.), — один род споров, вытекающих из залогового права. Кроме того, в судебной практике были примеры и другого рода. Так: в решении сената за 1887 г. № 34 рассмотрен иск о признании недвижимого имения, отсужденного от залогодателя, который был признан незаконным владельцем, настоящему собственнику, ответственным за долг по закладной, выданной незаконным владельцем. В решении 1892 г. № 54 вопрос касался пределов прав залогодержателя на строения, находящиеся в заложенном ему имении; в решении 1892 № 36 шла речь о моменте с которого залогодержатель приобретает залоговое право. Во многих решениях рассматривались споры о действительности залога. Все подобные споры, как споры о вещном праве, подлежат действию разбираемой статьи.
Но эти споры о залоговом праве не должны быть смешиваемы с исками о взыскании по закладным, подсудность коих определяется специальной для сего 214 ст. уст.
ж) Ипотечное право.XX. По правилу 1810 ст. уст., все иски и споры о внесении вещных прав на недвижимые имения или их принадлежности в крепостные книги, а также о погашении этих прав, в губерниях Прибалтийских предъявляются по месту нахождения тех имений.
Наследственное право.XXI. Наследственное право, которое может быть подведено под право собственности, и споры о нем, коль скоро они не могут быть предъявлены по правилу 215 ст., должны быть предъявляемы по 212 ст. (см. объяснение 215 ст.).
Право выкупа.XXII. Право выкупа, которое, строго говоря, уже не есть право собственности, точно также может порождать известные споры, как между желающими выкупить родовое имение, так между ними и владельцами выкупаемого. Хотя же, по силе ст. 1428—1450 уст. гражд. суд., выкуп должен производиться в порядке охранительного судопроизводства, но эти правила не исключают возможности споров, которые, по силе 1447 ст., должны быть производимы по общим правилам устава; а так как подобные споры имеют своим предметом право на недвижимое имущество, то они могут быть предъявляемы не иначе, как по правилам 212 ст.
Иски губернаторов по закону 27 дек. 1884 г.XXIII. Наконец, по месту нахождения недвижимого имения должны быть предъявляемы губернаторами и иски на основании п. 7 закона 27 декабря 1884 года об уничтожении разного рода сделок, совершенных или несогласно с правилами этого закона, или в обход закона 10 декабря 1865 года (88 № 2).
Движимые и недвижимые имущества.XXIV. Засим мы должны перейти к выяснению того, какие недвижимые имущества должны почитаться движимостью, и какие движимые вещи недвижимостью.
Недвижимым имуществом, по природе его, должна почитаться всякая вещь, так прикрепленная к земле, что без уничтожения или повреждения ее она не может быть передвинута с места на место. Посему наши гражданские законы (ст. 384) недвижимыми имуществами признают: земли и всякие угодья, дома, заводы, фабрики, лавки, всякие строения и пустые дворовые места.
Строения, как движимые и недвижимые имущества.XXV. Относительно строений, возведенных на чужой земле, прежде всего следует заметить, что наш закон не исключает возможности иметь право собственности на строения, отдельно от такого же права на землю, находящуюся под ними, вследствие чего земля может принадлежать одному лицу, а строения на ней другому (94 № 76).
Посему, исходя из того, что всякие строения — жилые и нежилые (76 № 150) — закон признает недвижимостью, правительствующий сенат признает недвижимыми:
а) строения, возведенные на казенной земле, отданной крестьянам в пользование (69 № 475; 70 № 669; 71 № 272; 76 № 352);
б) и вообще на всякой чужой земле (71 № 375; 76 № 127; 78 № 179; 79 № 219; 81 № 113);
в) они составляют принадлежность земли, на которой находятся (74 № 136; 78 № 26; 80 № 192);
г) будут ли они возведены без разрешения хозяина земли (73 № 1180);
д) или с разрешения, но коль скоро в акте о таком разрешении не определена будущая судьба их; в этом случае владелец земли, буде пожелает, имеет полное право удержать их за собою, уплатив только стоимость их тому, кто их возвел (82 № 60).
Но, коль скоро строения, находящиеся на чьей бы то ни было земле, проданы на слом и снос и без права обладания ими нераздельно с землею, они делаются движимостью (68 № 561; 70 № 692; 76 № 127; 77 № 149; 78 № 179; 79 № 226; 81 № 113). Вследствие этого, споры о признании права собственности на строения, возведенные на чужой земле (69 № 475; 70 № 669; 76 № 5; 78 № 179; 79 № 219; 81 № 113), об освобождении строений, купленных истцом и описанных за долг продавца (76 № 352), об обязании ответчика снести приобретенный им дом (не на снос) и находящейся на земле истца (79 № 219), и т. п. должны почитаться спорами о праве на недвижимость, тогда как иски о понуждении продавца разрешить снести купленные на слом строения (74 № 136; 76 № 5), о понуждении покупщика снести приобретенное им на снос здание (70 № 692; 72 № 539), о возврате страховой премии за уничтоженное пожаром такое строение, которое ответчик продал истцу на снос (77 № 149), и т. п. должны рассматриваться, как иски об исполнении договоров купли-продажи движимого имущества. Но и при обозначении в сделке, что строения проданы на своз и слом, таковые могут почитаться движимостью только тогда, как идет спор об исполнении договора между продавцом и приобретателем; если же на проданные таким образом строения заявит свои права третье лицо, то покупщик не может защищаться подобной сделкой, так как для не участвовавшего в сделке, строения, неотделенные от земли и не приведенные в груду материала, составляют недвижимое имущество, а для приобретателя такая сделка не может установить вещного права ни посредством покупки, ни посредством залога (81 № 113).
Лес, как имущество движимое и как недвижимое.XXVI. Далее: в ст. 386—392 зак. гр. указаны те имущества, которые должны признаваться принадлежностями недвижимого имения; по силе же 387 ст. таковыми, между прочим, признаются все произведения, на поверхности земли обретающиеся, в том числе и лес. Однако, по свойству своему и по тому отношению, которые он может иметь к гражданским оборотам, лес может быть рассматриваем как часть недвижимого имения и как доход с такового, а следовательно как движимость. «Как доход с недвижимого имения лес может быть рассматриваем только или в том случае, когда заведено в имении правильное лесное хозяйство в пределах годовых лесосек, или когда имение такого свойства, что рубка в нем леса на продажу дров составляет главнейший или же и исключительный доход и ежегодно вырубается по отношению ко всей площади лесов такое его количество, которое будет соответствовать обыкновенному с имения доходу. Во всех остальных случаях рубка леса представит уже не доход, а истребление или повреждение состава самого имения, влекущее за собою его обесценение. При таком значении леса, как угодья недвижимого имения, отчуждение оного в пространстве, превышающем вышеприведенные нормы, составит отчуждение уже части самого имения» (80 № 151). Из этого определения возникает такой вопрос: если отчуждение леса продажей его на сруб в пространстве, превышающем то количество, которое может быть признано доходом имения, составляет отчуждение части имения, то как должна быть рассматриваема сделка о такой продаже, — как сделка о продаже движимости или недвижимости?
По разъяснению сената подобного рода сделки должны почитаться сделками о продаже движимости, и как таковые должны быть принимаемы при разрешении споров, возникающих из этой продажи между продавцом и покупщиком (68 № 229; 70 № 1396; 74 № 426); но если третье лицо, не участвовавшее в сделке, приобретает то или другое право (собственности или залоговое) на самое имение в то время, когда лес не отделен еще от земли, и покупщик не укрепил за собою права на него посредством отметки в крепостном реестре и запрещения на имение продавца, то такие сделки не могут установить вещного права покупщика на купленный им лес, который, посему, должен быть рассматриваем как имущество недвижимое (80 № 265; 82 № 59; 85 № 58; 87 № 109).
Урожай как движимость и недвижимость.XXVII. Точно также и урожай, стоящий на корню, может быть продан как движимость (92 № 44); но коль скоро до снятия его право собственности на самое имение перейдет к третьему лицу и это третье лицо будет оспаривать право покупщика на приобретенный таким образом урожай, последний, как всякое произведение земли, должен быть рассматриваем как недвижимость (84 № 108).
Принадлежности фабрик и заводов.XXVIII. По смыслу 388 ст. т. X ч. 1 принадлежности фабрик и заводов суть: все заводские инструменты, машины и пр.; но подобные вещи могут и должны быть рассматриваемы принадлежностью недвижимого имения в тех только случаях, когда: во-1-х, «самый завод или фабрика составляют самостоятельное недвижимое имение, а не какое-либо промышленное заведение, которое, помещаясь в чужом здании, составляет лишь совокупность машин и инструментов, предназначенных для известного производства… Ни из 388, ни из 394 ст. т. X ч. 1 нельзя вывести заключения, чтобы какое-либо промышленное заведение и машины, с помощью которых оно действует, не могли по закону принадлежать каждое отдельно разным лицам» (77 № 175), и во-2-х, когда они принадлежат к составу завода и составляют необходимую принадлежность для его действия, если же они не употребляются в действие потому ли, что заменены новыми, или как запасные, или просто хранящиеся в помещениях завода и т. п., тогда они должны почитаться движимостью. Само собою разумеется, что при подобных спорах, суд обязан установить в каждом отдельном случае те признаки, по которым такое имущество должно быть отнесено к движимости или к принадлежностям недвижимого (77 № 167).
Принадлежности домов.XXIX. По 389 ст. принадлежности домов суть: части оных, составляющие внутреннюю и наружную отделку, и те украшения, которые невозможно отделить от здания без повреждения. Но, само собою разумеется, что и части всякого другого здания, которые не могут быть отделены без повреждения здания, должны быть также признаваемы принадлежностью недвижимости (75 № 115; 76 № 150), и доколе всякая движимая вещь должна быть по закону признаваема принадлежностью недвижимой, она должна следовать за судьбою главной вещи и не может подлежать самостоятельному гражданскому обороту; посему, пока она не отделена от главной вещи, она не может установить вещного права постороннего лица ни покупкой, ни залогом (78 № 216); она тогда только обращается в движимость, когда собственник отделит ее от своего недвижимого имущества и продаст или заложит ее (там же).
Так, принадлежностью недвижимого имения были признаны: а) печи, буфет, полки, двери, переборки, потолок и полы в лавке (76 № 150; 89 № 65).
б) чугунные колонны, поддерживающие потолок в заводе (78 № 216).
Акты укрепления.XXX. По 390 ст., к числу принадлежностей недвижимых имуществ относятся и акты укрепления — владенные указы, грамоты, крепости, межевые планы и проч. документы; но эта принадлежность весьма существенно отличается от предметов, поименованных в 386—389 ст., принадлежность которых к движимым имуществам обусловливается или физическою связью между ними, или свойством самой движимости, как необходимого условия, при котором недвижимое имущество служит именно для той цели, для которой оно предназначено; связь же документов с недвижимыми имуществами, к которым оные относятся, выражается непосредственно в том, что документы эти принадлежат собственнику имущества (79 № 249), вследствие чего они не должны почитаться недвижимостью (70 № 1247; 72 № 1254; 76 № 257).
Принадлежности заповедных имений.XXXI. По 391 ст., к принадлежностям заповедных наследственных имений относятся: фамильные бумаги, драгоценности, или произведения искусств, собрания редкостей, книг и тому подобные, именно в акте учреждения таковых имений означенные; но и эти вещи, не находясь в физической связи с недвижимым имением, должны быть признаваемы недвижимыми только до того времени, пока они находятся в самом имении, но раз они отделены от него и так или иначе поступили во владение постороннего лица, они теряют свой характер принадлежности недвижимого имущества и делаются движимостью.
Принадлежности имений, заложенных в кредитных учреждениях.XXXII. Наконец, по 392 ст., принадлежности недвижимых имений, заложенных в кредитных и банковых установлениях, признаваемые принадлежащими к залогу, исчислены в уставах тех установлений по принадлежности. Из редакции этого закона видно, что только те движимые вещи могут быть признаваемы принадлежностью недвижимого имения, которые точно обозначены в уставах банков и других кредитных учреждений; раз же в этих последних уставах та или другая вещь не обозначена как принадлежность недвижимости, она не перестает быть движимой, хотя бы при залоге имения в банке и была внесена в опись, как принадлежность недвижимости (79 № 8).
Недвижимость по назначению.XXXIII. По 524 ст. гр. код., в Царстве Польском почитаются недвижимостью по назначению предметы, помещенные в недвижимое имение собственником для пользы имения и извлечения из него выгоды. Таковы: рабочий скот; земледельческие орудия; семена, данные арендаторам или усадебникам; голуби в голубятниках; кролики в загородях; рыбы в прудах; прессы, котлы, перегонные снаряды, кадки и бочки; орудия, необходимые для кузнечного мастерства, писчебумажных и других фабрик; солома и навоз. По разъяснению же сената, — по смыслу этого закона следует подразумевать не только животных, предназначенных непосредственно для земледелия, как напр., волы, лошади, употребляемые для сельских работ, но и всякий вообще скот, необходимый для потребностей имения, если только он для этой цели помещен в имение самим собственником. Посему, под понятие недвижимости по назначению подходят и коровы, предназначенные для молочного хозяйства и удобрения земли, а также приплод животных, необходимый для потребностей имения, если только он для этой цели помещен в имение самим собственником (97 № 38).
По законам Прибалтийского края, точно также, движимая принадлежность недвижимой вещи, не считаясь движимостью, подлежит правилам, для недвижимости постановленным (ст. 549 т. III св. м. уз.).
Последствия нарушения 212 ст.XXXIV. В заключение укажем на то, что, по 2 п. 584 ст., иски, предъявляемые с нарушением правил 212 ст., не должны быть принимаемы судом к своему рассмотрению, и потому суд, и без отвода сторон, вправе возбудить вопрос о подсудности, коль скоро будет замечено, что иск о праве на недвижимость предъявлен не в том суде, в округе коего находится имение, возбудившее спор (см. объясн. к 584 ст.).
2121. Иски о праве владения или пользования золотым прииском на земле, не принадлежащей ответчику на праве собственности, а равно о всяком ином праве, на золотой прииск, предъявляются по месту нахождения прииска.
Правилом этой статьи определяется местная подсудность споров о всяком праве на золотые прииски. Смысл этого правила тот, что какое бы право на прииск ни являлось предметом спора, таковой подлежит рассмотрению суда, в округе коего находится прииск. Но для сего необходимо, чтобы предметом спора было именно право на прииск. Все же другие споры, вытекающие из отношений спорящих к приискам, или лучше сказать, к приисковой промышленности, определяются правилами 362 и 2221 ст., о чем скажем при рассмотрении этой последней статьи.
213. Иски по нарушению владения недвижимым имуществом и о причиненных сему имуществу убытках и ущербах предъявляются по месту нахождения сего имущества.
Эта статья содержит в себе два правила о подсудности исков, имеющих между собою мало общего — исков о восстановлении нарушенного владения в недвижимом имении и исков об убытках, причиненных ему; посему мы должны рассмотреть каждое из этих правил отдельно.
В отношении первого необходимо заметить следующее:
Допустимы ли владельческие иски в общих судебных местах?I. Возможны случаи, когда, вследствие той или другой причины, обиженный пропускает срок, установленный для подачи жалобы в полицию или для предъявления иска у мирового судьи, — спрашивается: может ли он предъявить иск в общих судебных установлениях тоже о восстановлении нарушенного владения, или обязан начать тяжбу, доказывая то или другое право свое? Вопрос этот очень долгое время порождал споры как в судебной практике, так и в литературе. Одни доказывали, что в прежних судах владельческие иски вовсе не допускались; пропустивший срок для подачи жалобы в полицию должен был предъявлять вотчинный иск; следовательно, как прежний десятинедельный, так и нынешний шестимесячный сроки, суть сроки давностные и по пропуске их владельческий иск невозможен. Другие, указывая на то, что в 213, 344, 1310 и др. ст. уст., определяющих порядок производства в общих судебных установлениях, предусматриваются владельческие иски, а потому они не могут почитаться изъятыми из ведомства окружных судов. Затем, вопрос этот дошел до рассмотрения правительствующего сената, которым разъяснено, что для предъявления вообще иска о восстановлении нарушенного владения никакой другой давности, кроме общей десятилетней, в законе не постановлено; шестимесячная же давность установлена исключительно для предъявления таких исков в судебно-мировых установлениях, а по пропуске ее иск всегда может быть предъявлен в окружном суде до истечения общей земской давности (82 № 149). Этого взгляда сенат держится и по настоящее время (ср. 84 № 33; 93 № 47; 97 № 79).
Противное сему предполагается установить проектом нового устава, коим постановляются следующие правила:
1) иски о восстановлении утраченного или нарушенного владения подсудны участковым судьям, когда со времени утраты или нарушения владения прошло не более года (п. 2 ст. 876), и 2) в случае пропуска означенного срока участковый судья отказывает в восстановлении владения и предоставляет истцу обратиться с иском о праве собственности по принадлежности (ст. 910). Из смысла этого последнего правила вытекает то, что по прошествии года со дня нарушения владения владелец не может предъявить иска не только о защите факта владения, но даже и о самом праве владения, так как по 910 ст. требуется, чтобы иск был предъявлен о праве собственности. Но это есть не что иное, как редакционный недосмотр. Мысль составителей проекта есть та, что они желают восполнить пробел, оказавшийся в действующем уставе, в котором нет указания на то, прекращается ли право предъявления иска о восстановлении нарушенного владения по истечении установленного срока со дня нарушения владения, или не прекращается. Между тем, по их мнению, срок, установленный 4 п. 29 уст. и 4 п. 876 ст. проекта должен почитаться преклюзивным, с истечением коего право на предъявление владельческого иска должно прекращаться навсегда и бесповоротно, после чего истцу может быть предоставлено право на предъявление иска только о праве на предмет, владение коим истца нарушено ответчиком. Следовательно, по проекту, не могут быть предъявляемы лишь владельческие иски, т. е. иски о защите факта владения, но не иски о самом праве на владение или пользование, предъявление коих допускается и по проекту (ст. 55).
Насколько же целесообразно это новое правило? Нам кажется, что, при наших условиях жизни, оно нежелательно. Если еще можно говорить о том, что незаконное владение не заслуживает того, чтобы закон допускал защиту его в продолжении долгого времени, то нельзя этого сказать относительно того добросовестного владения, которое хотя и не основано на самоуправстве и самоволии, но не может быть доказываемо формальными актами, по причине отсутствия их у владельца. У нас очень часто продаются незначительные участки земли по домашним условиям, иногда даже без всяких условий, вследствие чего право собственности на них может быть приобретаемо лишь давностью. Каким иным способом, как не владельческим иском, владелец может защищать свое владение от насилия и самоуправства? Ответить на это так: — и такое владение закон не оставляет без защиты, но только сокращает срок на такую защиту, тоже, по нашему мнению, слишком мало: у нас много различных судов, что прежде чем малосведущий владелец попадет в надлежащий суд, тот короткий срок, который дается ему законом, легко может быть пропущен и защита сделается невозможной. С другой стороны, какое зло оттого, что владельческие иски могут быть предъявляемы в общих судебных местах, которые не лишены права входить в поверку доказательств прав ответчика, если последний будет защищаться против неосновательного иска ссылкой не на один факт своего владения, а на свое право на спорное имущество?
Но как бы то ни было в будущем, существование в уставе 213 ст. дает основание согласиться с правительствующим сенатом, по разъяснению которого, в настоящее время, т. е., по силе действующего устава истец вправе предъявить владельческий иск и в общих судебных местах, но не ранее, как по истечении шести месяцев со дня нарушения. Действительно:
Когда владельческий иск может быть предъявлен в общих судебных местах.II. Из сопоставления 4 п. 29 и 202 ст. устава следует, что иск о восстановлении нарушенного владения, предъявленный до истечения шести месяцев со дня нарушения в окружном суде, неподсуден сему последнему. Но бывают такие случаи: иск предъявляется до истечения сказанного срока; прежде же, чем окружной суд обнаружит это обстоятельство, шесть месяцев истекло; делается ли такой иск подсудным общим судебным местам? Хотя в практике этот вопрос возбуждается весьма нередко, но, сколько нам известно, до сената он не доходил. По нашему же мнению, ответ должен быть дан отрицательный. Общее правило — «подсудность определяется тем временем, когда иск предъявлен» — не должно зависеть ни от каких чисто случайных обстоятельств, иначе тяжущиеся, благодаря той или другой случайности, будут поставляемы в такое положение, из которого невозможно и выйти. Так например: предъявляется иск по месту жительства ответчика и в последний день давностного срока. Ответчик вызывается установленным порядком, получает повестку и вслед затем меняет свое местожительство так, что он делается неподведомым тому суду, где иск предъявлен. Ужели вследствие такой случайности подсудность иска должна измениться? При объяснении 203 ст. мы привели несколько сенатских решений, по которым никакие перемены ни в жительстве, ни в личности ответчика не изменяют первоначальной подсудности. Кроме того, мы можем указать еще некоторые решения сената, где проводится та же мысль. Таковы: а) вступление казны в качестве третьего лица в дело, производящееся в мировых установлениях, не изменяет первоначальной подсудности (82 № 143; 84 № 80); б) жалоба (или вообще прошение), принесенная поверенным, не уполномоченным на это действие, хотя бы впоследствии им и была представлена доверенность, совершенная после подачи бумаги, не может подлежать принятию (67 № 316, 345; 68 № 411; 69 №571; 70 № 1710; 71 № 193; 75 №№ 911, 1076; 79 № 127; 80 № 5; 85 № 43).
Можно указать и на практическое неудобство признания первоначально неподсудного иска подсудным. Ответчик, привлекаемый к суду по делу, очевидно неподсудному, имеет полное основание ограничиться одним ответом о неподсудности. Но прежде, чем суд приступит к рассмотрению дела и отвода, шесть месяцев истекает и суд признает иск подсудным. Если при таком положении ответчик не лишен вполне возможности защищаться, то он совершенно лишается возможности предъявить встречный иск, который должен быть предъявлен в первой ответной бумаге, а таковая содержала в себе только отвод. За что же ответчика ставить в такое невыгодное положение?
Итак, иск о восстановлении нарушенного владения, предъявленный в окружном суде до истечения шестимесячного со дня нарушения срока, должен быть признан неподсудным общим судебным установлениям, хотя бы это обстоятельство было обнаружено судом по истечении этого срока. Единственный случай, когда владельческий иск может быть предъявлен в общих судебных местах до истечения шестимесячного срока со дня нарушения владения, — это, когда вместе с требованием восстановления владения предъявляется и требование о возмещении причиненных нарушением убытков на сумму свыше пятисот рублей (75 № 536).
Исчисление шестимесячного срока.III. Здесь будет уместным указать на то, что по разъяснению сената, суд обязан сам удостовериться в том, пропущен ли истцом срок на предъявление иска в мировом суде, или нет (71 № 480; 73 № 1493; 74 № 32), и что шестимесячный срок исчисляется со времени нарушения владения по день предъявления иска (76 № 340, 347), причем началом сего срока полагается действие ответчика, а не истца (77 № 75), а конец его полагается в соответствующее дню завладения число шестого месяца до истечения целого последнего дня (76 № 508). Если же исковое требование заключается в устранении таких нарушений ответчиком прав владения истца, которые не сопряжены с изъятием самого имения из владения истца, но каждое из них дает владельцу право на иск о восстановлении, то срок должен исчисляться со времени последнего из этих нарушений (92 № 18).
При каких условиях возможно удовлетворение владельческого иска.IV. Засим, для полного выяснения занимающего нас вопроса, нам необходимо установить — при каких условиях возможно удовлетворение иска о восстановлении нарушенного владения? Для сего мы должны разрешить следующие четыре вопроса: 1) кто имеет право требовать восстановления владения? 2) к кому должно быть обращено такое требование? 3) за какие действия может быть обвинен ответчик в нарушении владения истца? и 4) как следует распределить доказательства между тяжущимися?
Кто может требовать восстановления владения.V. Разрешая первый вопрос, нужно заметить, что, строго говоря, закон не возбраняет никому защищать свое владение посредством суда; напротив того, 691 ст. зак. гражд. говорит: «каждый имеет право отыскивать свое имущество из чужого неправильного владения, или действием полиции, или судом»; но бывают случаи, когда человек находится в таком отношении к своему имуществу, когда для него невозможна защита его иском о восстановлении владения, а необходимо предъявить вотчинный иск, иск о праве на спорное имущество, иначе суд откажет ему в иске. Вот эти-то случаи мы и должны рассмотреть здесь. По общему смыслу всех узаконений, относящихся к этому предмету, суд, разрешая иск о восстановлении владения, должен оставить спорное имущество во владении того, у кого оно находилось до момента нарушения, т. е. во владении того, кто им действительно владел фактически. Это основное положение, вытекающее непосредственно из смысла 531 ст. т. X ч. 1, неуклонно поддерживается сенатом (73 № 703, 1347; 74 № 585, 612; 75 № 51, 824; 76 № 234; 77 № 107, 111; 79 № 89; 82 № 134 и мн. др.): «там, где не было действительного владения, говорит он, не может быть и речи о восстановлении его (81 № 70), разве только лицо, требующее восстановления владения, но не владевшее само спорным имуществом, является преемником прав, действительно владевшего» (78 № 174). Так: в имуществе известного лица произведено завладение; владелец умирает, не успев предъявить иска о восстановлении его владения; место его заменяет его наследник; этот последний, вступая в права своего наследодателя, приобретает все то, что имел наследодатель, но не более. Следовательно: если наследодатель имел право предъявить иск, то такое же право имеет и наследник, хотя бы он сам и не владел захваченным. Точно также и покупщик имения, вступив в права продавца, продолжает его юридическую личность по отношению к приобретенному имению, и если это имение или часть его находится в завладении постороннего, то он имеет несомненное право предъявить иск о возвращении захваченного, если только это право не было потеряно прежним собственником. И в том и в другом случае истец основывает свой иск не на факте собственного владения, а на факте владения своего предшественника и этот последний факт должен быть доказан им. Наоборот, если прежний собственник не владел захваченным, а следовательно и не мог предъявлять владельческого иска, то и правопреемник его не может предъявлять такового. В последнее время и сенат стал, как кажется, окончательно на эту точку зрения и признает, что новый собственник, сделавшийся таковым по какому бы то ни было праву приобретения, кроме приобретения имения с публичных торгов в суде (не в правлении банка), не приобретает более прав, чем прежний; тогда как в прежней своей практике он очень часто доказывал, что ввод во владение нового собственника прерывает владение в приобретенном имуществе всякого постороннего лица, и достаточно предъявить свой вводный лист, чтобы доказать свое фактическое владение, которого не только он, но и его предместник никогда не имели. Так в одном из своих решений он доказывал, что по смыслу относящихся до сего узаконений «понятие ввода во владение нашим законом отождествляется с понятием передачи, отдачи, оставления, вступления во владение, т. е. с такими понятиями, под которыми разумеется непосредственное фактическое отношение лица к вещи (75 № 999; также 72 № 910; 77 № 428 и др.). В последнем же разъяснении, когда он счел нужным подвергнуть вопрос новому и всестороннему обсуждению, высказано совершенно противоположное начало, а именно: по смыслу действующих узаконений, «ввод во владение есть обряд оглашения, со стороны судебной власти, об осуществившемся укреплении права на недвижимое имение и самого факта перехода права на владение или приобретения владения, но не передача самого владения» (84 № 55). Исходя из этих общих положений, правительствующий сенат преподает в этом решении следующие руководящие правила: «1) вводный лист вообще может быть принят как доказательство приобретения владения, но не составляет безусловного, не допускающего опровержений доказательства действительного владения; 2) ввод по данной вследствие приобретения имения с публичного торга, или оставления оного за кредитором по 1165 и 1171 ст. уст. гр. суд., может, по непринадлежности имения должнику, или вследствие предварительного отчуждения им оного, быть опровергаем не иначе, как по вотчинному иску в общих судебных установлениях, т. е. по иску о праве собственности, а не о восстановлении владения; 3) ввод во владение по судебному решению о присуждении имения по 1209 ст. устава имеет значение передачи имения выигравшей тяжбу стороне от проигравшей и прерывает владение последней в пользу первой; если после такого ввода проигравшая сторона совершает действия, препятствующие выигравшей стороне осуществлять владение или несовместные с исключительностью власти выигравшей стороны над имением, то в течение шести месяцев, по 4 п. 29 ст. устава, со дня совершения означенных действий выигравшая сторона может воспользоваться владельческим (посессорным) иском, т. е. иском о восстановлении владения против проигравшей стороны; 4) совершенный в охранительном порядке ввод по акту о переходе права собственности на имение свидетельствует в пользу приобретателя о перерыве владения того лица, право которого перешло по сему акту к новому собственнику и имеет для сих двух лиц последствия, указанные в предыдущем положении; 5) что же касается третьего лица, не участвовавшего в деле, по которому состоялось решение, исполненное вводом, или постороннего акту, послужившему основанием ввода, то ввод сам по себе не составляет перерыва владения такого третьего лица. Против третьего лица, владение которого началось до ввода, введенный может воспользоваться владельческим иском в качестве преемника того, чьи права перешли к введенному. Посему, если владение третьего лица продолжалось более шести месяцев, то за утратою предшественником введенного права на иск по 4 п. 29 ст. устава, это право не восстановляется в лице преемника и введенный может предъявить иск против третьего лица в общих судебных местах. Изложенные правила относительно третьего лица применимы и к случаям ввода в охранительном порядке, по духовному завещанию или по определению об утверждении в правах наследства по закону. На этих основаниях третье лицо, доказав свое владение, может опровергнуть доказательную силу вводного листа, представляемого введенным в удостоверение приобретения им владения (исключая приведенного выше 2-го положения, т. е. случая приобретения имения с публичного торга, когда третье лицо может ограждать свое владение только иском о праве собственности). Основания, по которым сделано исключение из сих общих правил для приобретателя имения с торгов, заключаются в следующем: «при продаже имения по правилам устава гражд. суд. производится должностным лицом — судебным приставом — опись имения с означением границ оного и смежных владельцев; с указанием не состоит ли оно в общем владении и на каком праве? и собираются акты на имение; стороннее же лицо, усматривающее, что судебный пристав описывает имение, находящееся в его, а не должника, фактическом владении, вправе принести на судебного пристава частную жалобу, и признание такой жалобы уважительною не только влечет уничтожение дальнейших действий по описи и продаже имения, но может вести и к признанию произведенного уже торга на имение недействительным» (87 № 17), тогда как во всех других случаях перехода недвижимого имения от одного лица к другому, третье лицо, фактический владелец имения, может ничего не знать о переходе и не имеет никаких средств для защиты своего владения. К этим последним случаям должна быть отнесена и продажа имения в правлении земельного банка по правилам его устава, а потому и приобретатель имения, хотя и с публичных торгов, но не по правилам устава гражд. судопр., а по уставу банка, не приобретает более прав, чем прежний собственник имения и ввод его во владение не прерывает фактического владения третьего лица (87 № 17).
Засим, не может требовать восстановления владения тот, кто пользовался чужим имуществом втайне от настоящего собственника или с его соизволения (81 № 70).
Арендатор также не может предъявить владельческого иска ни к собственнику имения, нарушившему его арендное владение (70 № 1627; 74 № 698; 77 № 22; 79 № 98 и 99; 93 № 34 и др.), так как: «коль скоро между истцом и ответчикам существуют отношения по договору найма, налагающие на обе стороны определенные права и обязанности, возникший между ними спор будет спором о неисполнении тою или другою стороною своих по договору найма обязанностей; споры же, вытекающие из неисполнения договора, должны быть предъявляемы общим исковым порядком, но не о восстановлении нарушенного владения» (77 № 28, 72), — ни к другому арендатору одного и того же собственника, потому что «арендатор владеет не от своего имени, а от имени собственника, представителем которого он и является в исках о восстановлении владения» (78 № 160; 79 № 182), каковое правило должно быть применяемо и в губерниях Варшавского округа (99 № 115). На тех же основаниях и собственник не имеет права предъявлять иска о восстановлении владения к своему арендатору или вообще временному владельцу тем имуществом, которое отдано ответчику в пользование на основании договорных отношений (69 № 645; 72 № 467; 73 № 1047, 1493; 75 № 914; 77 № 179, 211; 79 № 97, 98; 82 № 134).
Затем: так как каждый имеет право защищать свое владение или пользование от посягательства всякого постороннего лица, то владельческий иск к этому постороннему лицу может быть предъявлен не только собственником имущества, но и арендатором и вообще всяким временным владельцем (72 № 18; 74 № 303, 474; 76 № 239; 80 № 284). Собственник же может предъявить свой иск и тогда, когда имением, в котором последовало нарушение, он сам фактически не владеет и не пользуется, а владение и пользование производится от его имени другим, ибо, чрез уступку своих прав владения и пользования временно другому, он не перестает быть собственником и не лишен права защищать свою собственность (79 № 310), даже и в том случае, когда собственность его ограничена самим законом, будучи взята для общественных нужд, как например под бечевник (78 № 259).
Наконец, как каждый совладелец в общем нераздельном имуществе, имея в нем известную долю, имеет в этой доле право собственности на всякую часть целого нераздельного имения, на всякую вещь, входящую в состав этого целого, то он вправе ограждать свое право, лично за себя, в каждой части общего имущества и от своего имени требовать судебной защиты в случае нарушения этого права посягательством постороннего лица на какую-либо часть целого общего имущества (72 № 409, 754; 76 № 446; 79 № 316; 80 № 7). Из этого следует, что каждый из соучастников в общем нераздельном имении всегда имеет право предъявить от своего имени иск о восстановлении владения, коль скоро это владение в общем ли составе, или в определенной части подвергнется нарушению со стороны постороннего лица, и суд не вправе отвергнуть его требование на том единственно основании, что другие его соучастники не предъявляют с ним подобного же требования и не дали ему уполномочия от себя (79 № 316).
Но если это правило может быть применяемо всякий раз, когда общее владение будет потревожено кем-либо извне, т. е. каким-либо посторонним к общему владению лицом, то оно далеко не всегда может быть применяемо в тех случаях, когда владение в общем нераздельном имуществе одного из соучастников нарушается всеми остальными, или кем-либо из них. В этих случаях совладелец, коего право нарушено другими, не всегда может защищаться иском о восстановлении владения. Дело в том, что не всякое нарушение прав одного из совладельцев другими может быть признаваемо нарушением владения. Так — один или несколько совладельцев, без согласия остальных, отдает в наем общее имущество, не имея намерения присвоить себе части наемной платы, принадлежащей этим остальным совладельцам, не участвовавшим в сделке. Очевидно, это будет нарушение прав сих последних, ибо по закону — распоряжение общим нераздельным имением должно быть по общему согласию (546 ст. т. X ч. 1), а между тем согласия на отдачу всего имения в аренду от всех не последовало; но такое нарушение прав не может быть признано нарушением владения, которое всегда предполагает или отнятие имущества от владельца оного, или помешательство в спокойном и беспрепятственном владении и пользовании им. Не участвовавшие в сделке совладельцы не лишены права требовать восстановления своих нарушенных прав, но не иском о восстановлении владения, а иском об уничтожении заключенного без их согласия арендного договора, для чего должны доказать не факт своего владения в общем имении, а свое право на него (76 № 251). Точно также, один из совладельцев без согласия другого может предпринять какие-либо действия в общем имении, хотя и не направленные к тому, чтобы лишить части имения или доходов, принадлежащих другому, но без согласия этого другого; само собою разумеется, что по тем же основаниям и здесь будет нарушение прав последнего, но не нарушение владения, и он может требовать, на основании 546 ст. т. X ч. 1, уничтожения предпринятых ответчиком действий, но не восстановления владения (76 № 251).
С другой стороны — все совладельцы согласны на известное распоряжение, но один не дает на него своего согласия и чрез это лишает всех остальных возможности пользоваться принадлежащим им имуществом и извлекать из него пользу для себя. Несомненно, что несогласие одного нарушает интересы остальных, потому что оно ограничивает право их на извлечение известной выгоды из собственности; но это нарушение опять не есть нарушение владения. Восстановить свои интересы последние могут предъявлением иска о взыскании с несоглашающегося убытков, причиненных им его согласием, и доказать, что предлагаемое ими распоряжение выгоднее для всех, чем то, которое предлагает ответчик (80 № 273), но предъявлять иск о восстановлении их владения они не могут, потому что здесь не было нарушения владения.
Еще один пример: соучастник требует от других, чтобы ему предоставили право владеть и пользоваться принадлежащей ему долей, но независимо от других и в определенных границах; другие не соглашаются на это. Заставить их выделить себе принадлежащую ему долю он всегда может по силе 550 ст. зак. гражд., но для сего он должен предъявить требование о выделе упадающей на его долю части, но не требовать восстановления нарушенного владения, так как и в этом случае нарушения владения нет (74 № 249; 85 № 35).
Но если один из соучастников совершенно отстраняется другими от пользования и распоряжения вместе с ними принадлежащим им всем общим имуществом, то нет сомнения, что в подобных случаях должно быть признаваемо нарушение владения, и устраненный имеет полное право предъявить иск о восстановлении такового. Это положение было признано сенатом в одном из его решений (75 № 487), но потом в ряде последующих он стал доказывать, что и в таких случаях соучастник не может предъявлять владельческого иска, а должен требовать выдела своей доли или уничтожения сделанных ответчиком распоряжении (75 № 942; 76 № 256; 78 № 130); наконец, он счел необходимым подвергнуть этот вопрос новому рассмотрению и, вполне справедливо, опять пришел к тому заключению, что устраненный соучастник имеет полное право предъявить иск к устранившим его о восстановлении нарушенного владения (84 № 91 и 92).
Точно также, не может быть лишен права на предъявление владельческого иска совладелец общего имения к другому и в следующем случае: все сонаследники согласились пользоваться общим имением так, чтобы каждому из них отведен был участок в определенных границах. Ничто, конечно, не мешает им установить такое пользование на определенное время или бессрочно (79 № 247), и каждый из них начинает пользоваться своею частью; но один из них чрез некоторое время начинает захватывать у другого куски земли и присоединять их к своей части. Ясно, что такие действия не могут быть названы ничем иным, как завладением, и обиженный всегда имеет право, доказав факт своего исключительного владения, требовать возвращения того, что у него самовольно отторгнуто его совладельцем в общем имении (71 № 895).
Наконец, не может быть лишен права такой совладелец предъявить иск к другому о восстановлении владения, когда этот другой начнет тайно от него извлекать из общего имения доходы в исключительную свою пользу, например, добыванием минералов, находящихся в недрах земли общего имения, рубкой и сплавом леса, растущего на ней и т. п. (68 № 734), или станет препятствовать своему соучастнику так или иначе осуществлять свое право, прежде беспрепятственно осуществляемое им, например воспретит ему пользоваться воротами на общем дворе (71 № 330, 72 № 566) и т. п.
Последствием предъявления иска о восстановлении нарушенного владения таким лицом, которое, на основании приведенных соображений, не имеет права предъявлять такого иска должно быть, конечно, решение об отказе в иске, как всякому лицу, не имеющему права на предъявление того или другого иска.
Против кого должен быть предъявлен иск о восстановлении владения?VI. По второму вопросу: к кому надлежит предъявлять владельческие иски? — ответом должно служить: к тому, в чью пользу произведено нарушение, хотя бы это лицо и не было фактическим нарушителем. Действительно: очень часты случаи, когда нарушение производится таким лицом, которое не имеет никакого интереса в этом, но, вследствие тех или других обстоятельств, вынуждено бывает нарушить чужое владение в пользу кого-нибудь другого, не зная и не предполагая, что оно производит нарушение; само собою разумеется, что предъявление иска к такому фактическому нарушителю в одних случаях было бы невозможно вследствие замены его другим лицом со стороны того, в чью пользу произведено нарушение; в других — такой ответчик может не иметь никаких средств к защите прав третьего лица, и в-третьих — разрешение дела без привлечения к нему такого лица, которое, по закону, должно быть привлекаемо, было бы поводом и к бесчисленным злоупотреблениям и к ходатайствам не участвовавших в деле о пересмотре решений. Поясним это примерами. Управляющий имением одного собственника, по незнанию ли границ, по ошибке ли, или по каким-либо другим побуждениям, запахивает полосу земли соседнего собственника. Этот последний предъявляет иск к управляющему. Всегда ли управляющий может дать надлежащий ответ? — Очевидно нет. Ему необходимо представить суду доказательства того, что запаханная им земля принадлежит его верителю и находилась в его фактическом владении; ему, может быть, необходимо предъявить встречный иск о праве собственности своего верителя на эту землю и т. п. Откуда он возьмет все необходимые для этого данные? Но может случиться и то, что к тому времени, когда собственник, у которого произведен захват, предъявит иск, другой переменит управляющего и этот последний не будет иметь ни малейшего отношения к спорному имуществу: для него совершенно безразлично — останется ли захваченная им земля у его бывшего верителя, или будет отсуждена от него. Наконец, возможно и то, что управляющий имением войдет в стачку с соседом собственником и признает правильным иск о таком нарушении, которого никогда и не было; признает право истца на такое имущество, которое никогда не принадлежало последнему, а всегда составляло бесспорную собственность его верителя. То же самое можно сказать и относительно тех случаев, когда завладение произведет агент какого-либо юридического лица. Ясно, поэтому, что в подобных случаях иски должны быть предъявляемы не к фактическим нарушителям, а к лицам, в пользу или в интересах коих произведено нарушение. Этого взгляда держится и правительствующий сенат, разъясняющий, что иски о завладении должны быть предъявляемы к тем собственникам, в пользу которых сделано нарушение, но никак не к их управляющим, арендаторам и вообще временным владельцам, не исключая и пожизненных (75 № 309; 78 № 194).
Однако, возможны случаи, когда и управляющие и временные владельцы могут производить такие нарушения, которые полезны исключительно только для них и не имеют никакого значения для собственников. Так, например, я арендую два имения двух различных собственников, лежащие по сторонам имения третьего, не имеющего ко мне никакого отношения. Для меня важно иметь возможно кратчайшее сообщение между арендуемыми мною имениями, а его в натуре нет; но я самовольно пролагаю дорогу чрез имение среднего владельца или против воли его начинаю ездить и возить хлеб чрез его усадьбу. Несомненно, что в этих моих действиях прямое нарушение владения в видах моих собственных интересов, а потому иск о восстановлении владения должен быть предъявлен именно ко мне, несмотря, на то, что я временный владелец, и никоим образом не может быть предъявлен ни к тому, ни к другому из тех двоих собственников, которые сдали мне свои имения в аренду.
Если теперь принять во внимание, что выбор ответчика зависит от истца, который должен предъявить свой иск к лицу, нарушившему, по его мнению, его право, то суд не в праве отказать ему в иске на том единственно основании, что иск этот предъявлен не к тому лицу, которое, по мнению суда, должно являться ответственным по такому иску, несмотря на то, что, по словам истца, привлеченный им ответчик является непосредственным нарушителем его прав. Суд должен выслушать объяснение ответчика и, если таковой окажется временным владельцем имения, в пользу которого произведено завладение, то уже от него, ответчика, будет зависеть или представить доказательства прав того лица, от которого он держит имение, и тем доказать и свое право на спорное имущество, или же привлечь к участию в деле это лицо. Если же он не сделает ни того, ни другого, из чего суд усмотрит, что он действовал самовольно и от своего лица, то не встретит затруднения в удовлетворении требования истца о восстановлении его владения (ср. 99 № 72).
Затем, если имущество, которым завладело одно лицо, перейдет от этого последнего в обладание другого, то это другое лицо, как правопреемник по тому имуществу, в пользу которого нарушено владение постороннего, обязано ответствовать пред этим посторонним и не вправе отговариваться тем, что завладение произведено первым собственником, а к нему перешло все имение по законно совершенному акту: — постороннему нет дела до того, кто произвел нарушение, а важно то, в чьем незаконном владении находится отторгнутое у него имущество и из владения сего последнего закон (691 ст.) и предоставляет ему право отыскивать то имущество. И этот вопрос доходил до рассмотрения сената, который по этому поводу высказался так: «всякий иск о восстановлении владения, вызванный, по мнению истца, существованием на чужой земле сооружений, причиняющих истцу вред или убытки, только и может быть предъявлен к настоящему владельцу имущества, причиняющего вред или убыток. Устранять себя от ответа под тем предлогом, что в том виде, в каком имущество, причиняющее вред, существует ныне, оно существовало и прежде и доведено до настоящего положения прежним собственником или владельцем, от которого право собственности или владения перешло к настоящему хозяину — представляется несогласным с 213 ст. — и ежели, на основании сделок с прежним владельцем, новый владелец признает, что вредные для истца последствия произошли от действия лица, которое передало ему свои права на известную недвижимость, то ему за силою 653 ст., не возбраняется привлечь это виновное, по его мнению, лицо к участию в деле, не устраняя себя от прямого ответа по иску, который только и мог быть предъявлен к настоящему владельцу» (82 № 139).
Последствием предъявления иска к ненадлежащему ответчику может быть или прекращение дела по 1 п. 571 ст., если ответчик заявит отвод, или постановление решения об отказе в иске на том основании, что истец не доказал виновности ответчика.
Какими действиями может быть учинено нарушение владения?VII. По третьему вопросу: из того, что закон охраняет всякое, даже и незаконное, владение от насилия и самоуправства, необходимо следует тот вывод, что только насильственные или самоуправные действия ответчика могут быть поставлены ему в вину, и только при наличности насилия или самоуправства может быть удовлетворен иск о восстановлении нарушенного владения. Не следует, однако, думать, что насилие и самоуправство должны иметь тот преступный характер, который влечет за собою уголовное наказание. Здесь вполне достаточно установить, что ответчик действовал самовольно и без всякого суда и расправы возвратил себе то, что, может быть, и действительно у него было отторгнуто ответчиком. С другой стороны, — если отторгнутое возвращается ему по распоряжению надлежащей власти, о самоволии и речи быть не может. Так: я предполагаю, что кусок земли, находящийся во владении другого, по праву принадлежит мне, и сам завладеваю этим куском; в этом моем действии есть самоволие, и владевший спорной землей имеет право обвинять меня в нарушении владения, а суд будет иметь полное основание восстановить его. Но, если незаконно отнятое от меня будет возвращено мне по суду, самоволия с моей стороны никакого не было, и иск о восстановлении владения против меня не будет иметь смысла.
Таким образом сенат не признавал нарушение владения:
а) когда имущество передано ответчику по распоряжению суда (70 № 1320; 77 № 1);
б) когда оно передано ему по распоряжению судебно-межевого установления (78 № 237);
в) или на основании мирского приговора (75 № 890);
г) или на основании постановления учреждения по крестьянским делам (77 № 2);
д) когда на имущество, находящееся в фактическом владении истца, будет обращено взыскание за долг третьего лица и оно подвергнется описи (72 № 986; 74 № 899; 75 № 376 и 840; 76 № 232; 77 № 295; 78 № 126, 175; 81 № 130);
е) когда имущество передано ответчику по распоряжению должностного лица (74 № 612; 75 № 561);
ж) когда ответчик введен спорным имуществом во владение установленным порядком (72 № 65, 910; 76 № 174, 490; 81 № 129) и т. п.
Здесь необходимо остановиться на двух последних примерах. Хотя сенат и признает в первом из них, что вступление по распоряжению должностного лица во владение таким имуществом, которое до сего находилось в фактическом владении истца, не есть нарушение владения, но, однако, это не безусловно. Здесь нужно различать два случая — когда должностное лицо действовало в пределах предоставленной ему власти, и когда такой власти у него не было, или когда оно действовало в качестве представителя казенного управления, как экономического учреждения. В первом случае, действительно, не может быть речи о нарушении владения. Так например, судебный пристав, исполняя решение суда, передает ответчику отсужденное от истца имение — судебный пристав именно для сего был уполномочен судом и действовал в пределах предоставленной ему законом власти; в последнем же случае — хотя бы отнятие и передача имущества были произведены и должностным лицом — владение должно почитаться нарушенным, и иск о восстановлении его может быть предъявлен к тому лицу, в пользу которого последовало такое нарушение.
Так: управление государственных имуществ, считая, что земля, находящаяся во владении частного лица, принадлежит казне, делает распоряжение об отобрании ее чрез своего чиновника. Здесь казенное управление действует не как орган правительственной власти, имеющей по закону право признать спорную землю принадлежащей казне, а как представитель казенных имущественных интересов, которому закон не предоставляет права отнимать у частных лиц то или другое имущество своею властью под тем предлогом, что это имущество принадлежит казне. Оно, как всякое юридическое и как всякое частное лицо, обязано, буде находит, что принадлежащее казне имущество находится в незаконном владении кого бы то ни было, предъявить надлежащий иск, но не действовать самовольно (79 № 314).
Точно также: по односторонней просьбе одного владельца, состоящий на государственной службе землемер производит поверку границ его имения и, находя, что часть его земли находится во владении соседа, проводит новые межи и отрезывает от соседей то или другое количество земли. В подобных случаях землемер действует как сведущее лицо, но не как должностное лицо, имеющее власть отбирать у одних то, что, по его мнению, должно принадлежать другому. Указание его на то, что часть земли, принадлежащая тому собственнику, по просьбе которого он проверяет границы, находится в незаконном владении соседа, может служить для первого лишь поводом к предъявлению иска к второму о возвращении его земли, но не поводом к отобранию этой земли без надлежащего о том постановления правительственной власти (76 № 234; 86 № 17).
Равным образом и указание архитектора, приглашенного владельцем в качестве сведущего лица для определения границ его двора, на то, что часть этого двора находится во владении соседа, не дает права пригласившему отнять без суда то, что по указанию архитектора должно следовать ему (77 № 8).
Итак: не может быть признано нарушением владения, когда имущество передается другому по распоряжению правительственной власти, имеющей на то право по закону; и наоборот: когда передача производится таким должностным лицом, которое на это не уполномочено законом или надлежащим учреждением, происходит нарушение владения. Само собою разумеется, что в каждом отдельном случае суд обязан установить — действовало ли должностное лицо в пределах предоставленной ему власти или нет, и сообразно тому или другому выводу, постановить свое решение (77 № 8).
Что касается тех решений сената, в которых он разъясняет, что ввод во владение ответчика в охранительном порядке не должен быть признаваем нарушением владения того лица, в фактическом владении коего то имущество окажется, то мы должны остановиться на них с тою целью, чтобы устранить кажущееся противоречие, которое может явиться из сопоставления этих последних решений сената с вышеприведенными решениями его за 1884 г. № 55 и 110, в которых было разъяснено, что вводом во владение не прерывается фактическое владение третьего лица. В этих последних проведена та мысль, что введенный во владение на основании одного факта ввода не может требовать иском о восстановлении владения удаления из приобретенного им имения фактически владеющих им третьих лиц, а должен предъявить к ним иск вотчинный, иск о прекращении их фактического владения и о признании за ним прав на то имение. В рассматриваемых же решениях сената проводится совершенно другая мысль: если я, будучи введен во владение, возьму в свое распоряжение то имущество, несмотря на то, что оно находится в фактическом владении другого, то этот другой точно также не может предъявить ко мне владельческого иска и обвинять меня в нарушении владения, потому что я вступил во владение не самовольно, а по распоряжению надлежащей власти; если же этим вступлением своим во владение установленным порядком переданным мне имуществом — я нарушу права фактического владельца, то он должен предъявить ко мне иск о своем праве на то имущество, доказать негодность полученного мною ввода и требовать уничтожения его, и признания за ним его владельческих прав.
Последствием и неправильного обвинения ответчика в нарушении владения истца в то время, когда действия ответчика были такого свойства, что их нельзя, по закону, признавать самовольными, должно быть не признание иска неподсудным судебным установлениям на том, например, основании, что действия ответчика опираются на распоряжения правительственных органов, которые могут быть обжалованы по начальству, а решение об отказе в иске, ввиду отсутствия тех данных, при наличности только которых ответчик может быть обвинен в нарушении владения истца. Это положение постоянно высказывается правительствующим сенатом в его многочисленных решениях (73 № 1347; 75 № 376, 824, 840; 76 № 234, 372; 77 № 8 и мн. др.).
Распределение доказательств между тяжущимися.VIII. По четвертому вопросу: из изложенного следует, что предъявляющий иск о восстановлении нарушенного владения обязан доказать: а) что спорное имущество до момента нарушения находилось в его фактическом владении, или что он является законным правопреемником такого владельца, и б) что владение его нарушено ответчиком, или, когда не самим ответчиком, а третьим лицом, то в его, ответчика, пользу. Засим, на истца, само собою разумеется, не может быть возложена обязанность доказывать, что ответчик не имел никакого законного повода нарушать его владение; доказать противное, т. е. что ответчик действовал не самоуправно и не самовольно, а на основании известного права, должен доказать этот последний, коль скоро он таким возражением защищается против иска; точно также на ответчика должна быть возложена обязанность доказать и то, что, нарушая владение истца, он действовал не от своего, а от имени третьего лица, и что нарушение произведено им в пользу этого третьего лица, если на таком возражении будет основана его защита. Но важнее всего здесь такой вопрос: каким именно правом ответчик может оправдывать свои действия? Тут необходимо различать следующее: во 1-х где рассматривается дело, — в мировых или общих судебных установлениях, и во 2-х, предъявляет он встречный иск, или не предъявляет.
Если дело производится в мировых установлениях, которые, по силе 73 ст., не входят в рассмотрение документов, удостоверяющих право собственности (следует разуметь всякое вещное право) на спорное имущество, а лишь восстанавливают нарушенное владение, то ответчик может защищаться лишь тем, что он нарушил владение не самовольно, а в силу принадлежащего ему права. В подтверждение этого он может представлять и всякого рода письменные документы, которых мировой суд не вправе не принять или не рассмотреть их, и буде найдет, что ими подтверждаются возражения ответчика, постановить решение об отказе в иске.
Так: а) съезд не принял от ответчицы письменных доказательств в подтверждение того, что спорным имуществом истец владел, как компаньон ее мужа по особому договору; но это владение было прекращено решением мирового судьи; после чего истец заведовал тем имуществом по доверенности, которую она, ответчица, уничтожила и его устранила; сенат признал, что съезд не имел права уклониться от рассмотрения этих документов, т. к. они были представлены не в подтверждение права собственности, а в подтверждение права ответчицы устранить истца от владения ее имуществом (77 № 20);
б) по тем же основаниям сенат отменил решение съезда, отказавшегося от рассмотрения документов, представленных в подтверждение того, что он, ответчик, владеет спорным имением, не самовольно, а по законному договору аренды от прежнего собственника (77 № 211);
в) неправильным признано уклонение съезда от рассмотрения документов, представленных ответчиками в доказательство того, что истцы владели спорным имением по праву посессии от собственников имения и что за истечением срока той посессии земля перешла к ним по такому же праву от собственников (79 № 182), и
г) признано правильным решение съезда, отказавшего истцу в иске о восстановлении нарушенного владения потому, что он принял и рассмотрел документы, представленные ответчиками в подтверждение того, что они восстановили общий с истцом водопой согласно заключенной с ним мировой сделке (85 № 113).
Таким образом, ответчик должен доказать право на действия, которыми произведено нарушение, а не право на самое имущество; последнее право может служить ему поводом лишь для предъявления особого или встречного иска (70 № 245), но не основанием к его оправданию, коль скоро он самовольно восстановил это свое право. Допустить противное — значит допустить своеволие и самоуправство, что особенно строго воспрещается законом (ст. 690 т. X ч. 1). Вот почему сенат признал нарушением владения вступление ответчика во владение приобретенным им имуществом с публичных торгов, не дождавшись установленного ввода (85 № 37); отобрание управлением государственными имуществами земли, которая будто бы принадлежит казне и была во временном пользовании истца (79 № 314); отобрание от истца земли, которая должна принадлежать ответчику на основании произведенного размежевания (76 № 234) и т. п.
Теперь берем случай, когда ответчик защищается встречным иском о праве собственности. Здесь, если дело производится в мировых установлениях, то, при признании неразрывной связи обоих исков, оно должно быть прекращено по 79 ст. Если же дело производится в общих судебных местах, и ответчик предъявляет, например, встречный иск о праве собственности на то имущество, в завладении которым истец обвиняет его, то суду нет никакого основания уклониться от рассмотрения этого встречного иска, хотя и действительно (см. Анненков, т. 1, стр. 92 и 93) в подобном случае суд вынужден будет смешать два порядка — сокращенный (для первоначального иска о восстановлении владения) и общий (для встречного о праве собственности). Но: во-1-х — нигде в законе нет запрещения смешивать эти два порядка, когда по делу, производящемуся в одном из них, заявляется встречный иск, долженствующий по закону производиться в другом; во 2-х — до сената доходило именно такое дело — против иска о восстановлении нарушенного владения был предъявлен встречный о праве собственности — и сенат не сделал ни малейшего замечания на то, что такие иски не могут быть смешиваемы в одном производстве (82 № 149).
В таких случаях, конечно, окружному суду придется прежде всего рассмотреть встречный иск, как преюдициальный, и если он будет признан подлежащим удовлетворению, т. е. будет признано, что право на спорное имущество должно принадлежать истцу, то этим самым будет разрешен и главный иск, но, конечно, в отрицательном смысле.
Но, как разъясняет сенат, ответчик не обязывается предъявлять вторичного иска о принадлежности ему спорного права; эту принадлежность ему спорного права он может доказывать и простым возражением, подтверждая таковое всякими актами, ибо общим судебным местам не воспрещается разрешать споры и о всяком вещном праве, хотя бы оно основывалось на актах, формально совершенных (89 № 44).
Что значит убытки, недвижимому имению причиненные?IX. Относительно правила второй части 213 ст. немного приходится говорить — иски об убытках и ущербах, причиненных недвижимому имуществу, предъявляются суду по месту нахождения сего имущества. Выражение, употребленное в законе — «причиненных сему имуществу», — указывает на то, что по правилу этого закона могут быть предъявляемы иски только о таких убытках, которые причинены самому недвижимому имуществу, как-то: порубкой леса, уничтожением или разорением строений, порчей полей для добывания камня, глины и других минералов и т. п., и притом самовольными действиями ответчика, но не о таких, на возмещение коих истец имеет право по особому договору с ответчиком, как напр., страховые убытки (94 № 27).
Цель такого закона совершенно понятна: владелец имения, которому причинены убытки, не должен быть поставлен в невыгодное положение обязанностью предъявлять подобные иски по месту жительства ответчика, с которым он, может быть, не имел никаких отношений, и действия которого могут быть совершенно непредвиденны и неожиданны для него. Кроме того, ни в каком другом суде владелец не может с такою легкостью защищать свое имущество, как в суде, в округе которого таковое находится. Таким образом, рассматриваемое правило постановлено в интересах истца, а посему, если истец обратится с своим иском в суд, коему ответчик подведом по месту своего жительства, то последний не вправе предъявлять отвода о неподсудности, как и вообще во всех тех случаях, когда закон, устанавливая особую подсудность, — делает исключение из общих правил о подсудности с исключительною целью предоставить льготу истцу, о чем уже было говорено выше при рассмотрении 208 и 209 статей. Однако, в одном из своих решений сенат, как будто, склонен признать обязательным и для истца это правило о подсудности, выраженное во второй половине рассматриваемой статьи, но прямо этого не говорит и касается вопроса только вскользь (70 № 1916).
Но, само собою разумеется, 213 ст. предоставляет такую льготу только, как было сказано выше, для исков о тех убытках, которые наносятся непосредственно недвижимому имению; в тех же случаях, когда недвижимое имение имеет только косвенное отношение к убыткам, причиненным его владельцу, льгота эта не должна иметь места. Так: владелец ищет убытки с бывшего арендатора за несвоевременный взнос арендной платы; он требует возмещения убытков, причиненных ему ответчиком, принявшим на себя обязанность сбывать произведения недвижимого имения и не исполнившим, или неправильно исполнившим эту обязанность и т. п. Все подобные иски могут быть предъявляемы только по общим правилам о подсудности — или по месту исполнения договора, или по месту жительства ответчика. Но, конечно, предъявление и подобных исков по месту нахождения имения может дать право суду признать дело неподсудным только в случае, когда последует отвод со стороны ответчика, без чего суд обязан рассмотреть дело по существу.
В заключение укажем здесь на одно разъяснение сената, по которому иск об убытках, причиненных части недвижимого имения, может быть предъявлен по месту нахождения главного имения истца (73 № 276).
Подсудность исков о всех прочих убытках.X. По действующему уставу иски об убытках, причиненных всякому другому имуществу истца или его личности, не пользуются никакими преимуществами и потому должны быть предъявляемы по общим правилам о подсудности, т. е. в суде, коему ответчик подведом по своему жительству. Нельзя не признать, что в отношении этих исков закон является крайне снисходительным к ответчику и излишне суров к истцу, заставляя последнего являться иногда в очень отдаленный для него суд, дабы получить законное удовлетворение. Посему, нельзя не приветствовать проектированного новым уставом правила, по силе коего потерпевшему убытки вследствие всякого рода недозволенных действий ответчика (ст. 644—689 ч. 1 т. X) предоставляется избирать один из двух судов — или суд, коему ответчик подведом по месту своего жительства, или суд, в округе которого последовало правонарушение, т. е. действие, причинившее истцу личный или имущественный ущерб (ст. 63).
Иски доверителей к поверенным и наоборот.XI. Целесообразно и то, что по проекту правило 404 ст. учр. суд. уст., по силе коего, иски доверителей к поверенным об убытках, причиненных неправильным ведением дел в судебных установлениях, предъявляются в том суде, где производилось дело, по которому были допущены неправильные действия (ст. 65), предполагается поместить в уставе гражданского судопроизводства в числе правил о подсудности и наряду с другим правилом, по которому и поверенным предоставляется право предъявлять иски о следующем им вознаграждении или по месту жительства ответчика, или в суде, в коем производилось то дело.
2131. Иски управления железной дороги на владельцев земель вдоль линии железной дороги по уничтожению или перенесению сооружений, складов, раскопок и рассадок предъявляются по месту нахождения имущества, подлежащего уничтожению или перенесению.
Эта новая статья устава гражданского судопроизводства возникла, как это видно из помещенной под нею цитаты, из Высочайше утвержденного мнения государственного совета 6 января 1869 года, которое последовало в отмену примечания к ст. 416 уст. строит. (по прод. 1863 года) и в дополнение к ст. 575 уст. пут. сообщ., равно к статьям 434—441 т. X ч. 1. Однако, в новое (1887 г.) издание 1 ч. X т. св. зак. эти узаконения, почему-то, вовсе не включены, а потому, для полноты выяснения вопроса, мы обращаемся к подлиннику этого узаконения (№ 46628 п. с. з.). В ст. 1—6 его весьма точно определены те пределы от крайней черты отчужденной под железную дорогу земли, за которыми никакие сооружения, склады (кроме сборов с полей и лугов во время полевых работ и веществ, служащих для удобрения земли), раскопки и рассадки, без особого надлежащей власти разрешения, допускаемы быть не могут. Но различного рода сооружения, склады и проч. могут уже существовать в известной местности в то время, когда чрез нее прокладывается железная дорога, и рассматриваемое узаконение не требует, чтобы все прежде существовавшее было уничтожено или перенесено немедленно; оно ограничивается лишь воспрещением переделывать и распространять их, и только в том случае, когда существование их вблизи железной дороги будет признано министерством путей сообщения грозящим опасностью или приносящими действительный вред для дороги, они уничтожаются или переносятся, но не иначе, как на счет железной дороги и с вознаграждением владельцев за убытки по взаимному соглашению с управлением железной дороги (ст. 7), Из этого видно, что компетенции судебных установлений не предоставлено право разрешения вопроса — возможно ли то или другое сооружение признать грозящим опасностью или приносящим действительный вред для дороги и, в силу этого, подлежащим уничтожению или перенесению; или же не имеющим такого характера и подлежащим оставлению на месте? — Право разрешения этого вопроса всецело принадлежит министерству путей сообщения, и следовательно, если бы между железной дорогой и владельцем возник по этому предмету спор, таковой, за силою 1 примеч. к 1 ст. уст. гражд. суд., должен быть признан не подлежащим ведению судебных установлений.
В тех же случаях, когда при существовании уже железной дороги владелец земли возведет какое-либо здание, устроит склад и пр. с нарушением сих правил и без надлежащего разрешения, рассматриваемое узаконение обязывает полицию потребовать немедленного уничтожения или перенесения таковых, а при неисполнении этого ее требования, возбудить уголовное преследование согласно 1227 и 1235 ст. уст. угол. суд., 66 и 68 ст. уст. о нак., и возведенные незаконно здания уничтожаются по приговору суда (ст. 11). Следовательно, и в этих случаях управление железной дороги не может предъявить иска в гражданском порядке, руководствуясь разбираемой статьей устава.
Какие же иски могут быть предъявляемы по правилу этой статьи? исключительно иски об определении размера вознаграждения владельца земли за уничтожение или перенесение его сооружений, по силе вышеприведенной 7 ст., когда между дорогой и владельцем не последует взаимного соглашения (ст. 8). При этом, приведенная 8 ст. обязывает управление железных дорог предъявлять такие иски к владельцам, а не сих последних к железным дорогам. Очевидно, что из этого правила может возникнуть вопрос: — когда на основании определения министерства путей сообщения то или другое сооружение будет уничтожено железной дорогой, а между ее управлением и владельцем не последует соглашения о вознаграждении и дорога не предъявит требования об определении этого размера, в какой суд владелец земли обязан обратиться с иском о присуждении следующего ему вознаграждения? Вопрос этот разрешается 213 ст., так как здесь идет речь о вознаграждении за вред и убытки, причиненные недвижимому имуществу, а уничтожение известного рода сооружений, раскопок и рассадок есть ущерб, причиняемый недвижимому имению, а потому, по силе приведенной статьи, и владелец не лишен права предъявить иск в том же суде.
2132. Иски по нарушению владения золотым прииском на земле, не принадлежащей ответчику на праве собственности и о причиненных прииску убытках и ущербах предъявляются по месту нахождения прииска.
Правило этой статьи вызвано теми же соображениями, что и правило 2121 ст. (см. объясн. к этой последней статье).
214. Иски по закладным на недвижимое имущество предъявляются тому суду, в ведомстве коего находится заложенное имущество.
Особая подсудность исков о взыскании по закладным решительно ничем не оправдывается. Это такие же личные иски, как и все иски по долговым обязательствам, ибо в них не заходит речь о вещном праве на недвижимость. По сему и сенат признает, что такие иски, раз взыскание по закладной не превышает 500 р., подлежат ведению мировых установлений. Ввиду этих соображений, а также и того, что о подсудности исков, имеющих своим предметом споры о залоговом праве, как и о всяком другом вещном праве на недвижимое имение, говорится в статье 212 правило рассматриваемой статьи по проекту нового устава предположено исключить.
Но само собою разумеется, что в настоящее время статья эта должна иметь применение и к искам о взыскании по закладным.
215. Иски о наследстве, споры наследников как между собою, так и против подлинности и действительности завещаний, и иски о разделе предъявляются суду, в ведомстве коего открылось наследство. Сему же суду предъявляются иски к лицу умершего собственника, буде нет в виду признанных или вступивших во владение наследников.
Эта статья требует разрешения, главным образом, следующих четырех вопросов: 1) что считать местом открытия наследства? 2) какие иски о наследстве должны быть предъявляемы по правилу, изложенному в ней? 3) что такое иски о разделе? и 4) какие иски и в каком порядке могут быть предъявляемы к лицу умершего собственника?
Место открытия наследства.I. Долго порождавший различные недоумения первый вопрос разрешен правительствующим сенатом в том смысле, что местом открытия наследства должно почитаться место последней оседлости наследодателя (85 № 131). Нельзя не признать, что это разъяснение вполне целесообразно и практично: каждый человек, живя постоянно в определенном месте, волей-неволей вынужден бывает вступать с окружающими его людьми в разные юридические отношения, из которых возникают споры, требующие судебного разбирательства. По общему же правилу, все споры, возникающие из отношений известного лица к другим, коль скоро это лицо должно явиться к суду в качестве ответчика, предъявляются в том суде, которому подведом ответчик. Естественно, поэтому, подчинить тому же суду и те споры, которые могут возникнуть тотчас после смерти лица, но до вступления в его права продолжателей его юридической личности, когда, в силу самих вещей, эти последние явятся как самостоятельные владельцы прав, ответствующие не только наследственным, но, в некоторых случаях, и своим состоянием пред кредиторами наследодателя. Несомненно, поэтому, что с этого момента уже нет никакого основания изменять общие правила о подсудности и подчинять вступивших в права наследодателя не тому суду, которому они подведомы сами, а тому, которому был подведом их наследодатель. Кроме того, в месте своей оседлости человек обыкновенно сосредоточивает все свои дела, все свои бумаги, все свое имущество, по крайней мере движимое, которое в некоторых случаях берется в охрану властей той же местности. Очевидно, что и с этой стороны иски к лицу умершего собственника, требования о выдаче наследства и споры наследников между собою наиболее удобно производить в суде, в округе коего постоянно жил наследодатель.
Так это принято и проектом нового устава, по силе 56 ст. коего: «иски о наследстве, а также о действительности или недействительности завещаний, предъявляются, доколе нет в виду наследников, принявших наследство, суду по месту последнего постоянного жительства наследодателя, а буде есть наследники, принявшие наследство, то, по усмотрению истца, одному из судов, коим дело может быть подсудно по месту жительства кого-либо из наследников».
Иски о наследстве.II. Эта новая редакция рассматриваемого правила имеет то преимущество пред ныне действующим, что, кроме более точного определения местной подсудности исков о наследстве, точнее говорит, какие иски о завещаниях предусматриваются здесь законом, — иски о действительности и недействительности завещаний, — т. е. как иски об уничтожении завещания или о признании его недействительным, так и иски об утверждении его, если оно почему-либо не могло быть утверждено в охранительном порядке, что совершенно справедливо, ибо оба вида этих исков имеют ту же legis ratio. Между тем по действующей 215 ст., последний вид исков как будто не предусматривается ею. Но эта непредусмотрительность может быть оправдана только недосмотром, т. к. нельзя найти основания, по которому подсудность исков об утверждении завещаний, т. е. о признании действительности их, должна определяться каким-либо другим правилом, которого в сущности и нет.
Но зато правило это не представляется достаточно ясным относительно вопроса, о каких исках о наследстве говорится здесь. Очевидно об исках о праве на наследство, которые могут возникать только между наследниками, как это видно из объяснительной записки к проекту и прямо сказано в разбираемой 215 ст. действующего устава. Посему, только иски между наследниками и могут быть предъявляемы по разбираемому правилу, но не иски третьих лиц о наследственном имуществе, которые должны быть предъявляемы по общим правилам о подсудности исков о праве на данное имущество, т. е. по правилам 213 и 219 ст.
Наконец, проектированное правило устраняет и следующее сомнение, возбуждаемое правилом 215 ст. действующего устава:
Второй вопрос вытекает из того, что иски о наследстве могут быть предъявляемы, на основании 1241, 1242, 1300, 106610 и пр. ст. т. X ч. 1, как до вступления кого-либо из наследников в права наследства, так и после этого; спрашивается: во всяком ли случае эти иски должны быть предъявляемы по месту открытия наследства, или только в том, когда они могут быть предъявлены до окончательной передачи наследства явившимся наследникам? Если разрешить этот вопрос в том смысле, что все наследственные иски должны подчиняться правилу разбираемой статьи, то цель этого правила совершенно необъяснима. Действительно: совершенно понятно, что до окончательной передачи наследства кому-либо из наследников по закону, рассмотрение наследственных споров, а равно споров против духовных завещаний в том суде, в округе коего открылось наследство, может представлять много удобств. Спорное имущество находится здесь. Оно часто бывает охранено надлежащей властью, и оставление этой охраны до окончания спора не представляет никакого затруднения; вследствие чего, интересы тех наследников, которым впоследствии будет присуждено наследственное имущество, имеют надлежащее ограждение. При споре против подлинности или действительности завещания очень часто требуется допрос лиц, живущих в той же местности, где жил и завещатель; им необходимо бывает предъявить духовное завещание; сличить его с другими несомненными документами завещателя, которые также легче найти в месте его постоянного жительства и т. п. Кроме того, относительно споров против завещаний, в законе нет нигде указаний, чтобы они могли предъявляться в каком-либо другом суде, кроме суда, в округе коего открылось наследство. Но, что касается споров о наследстве, когда оно передано кому-либо из наследников; когда его уже нет в том месте, где жил наследодатель; когда самый спор предъявляется по истечении многих лет со дня передачи наследства, — какой смысл предъявлять иск по месту открытия наследства, а не по месту настоящего его нахождения, или по месту жительства ответчика? На этот вопрос решительно невозможно придумать сколько-нибудь логический ответ. Заметим при этом, что, по смыслу 1300 ст. зак. гражд., принятие охранительных мер вовсе не требуется законом, когда наследство передано наследнику по закону, тогда как до такой передачи оно берется в опеку, в которой и остается до окончания спора; затем, иск, основанный на 1300 ст., о возвращении имения из владения наследников по закону наследникам по утвержденному духовному завещанию может быть с одинаковым удобством предъявлен как в том суде, где находится спорное недвижимое имение, так и в том, где открылось наследство, разве против завещания будет предъявлен встречный иск, который, как всякий иск против завещания, удобнее предъявить в суде по месту открытия наследства. Таким образом, необходимо прийти к тому заключению, что, по 215 ст., должны быть предъявляемы все иски, направленные против завещаний, и все споры наследников между собою, когда они возбуждаются до передачи наследства тому из них, который явится первым за получением наследства и будет утвержден в наследственных правах до возбуждения спора. В противном же случае — все наследственные иски должны подчиняться общим правилам о подсудности, изложенным в 203, 212 и 219 ст. устава.
Наследства умерших за границей русских подданных и иностранцев в России.III. Но изложенное правило это, вполне целесообразное в том случае, когда и наследодатель и наследники русские подданные и наследство открывается в России, делается совершенно неприменимым, когда русский подданный имеет постоянное пребывание за границей и там умирает; когда после него являются наследники не одни русские подданные, а и подданные других стран; когда в России живет и умирает иностранец, не имеющий здесь вовсе наследников, или когда наследниками его являются и подданные той страны, к которой он принадлежит, и русские подданные и, наконец, подданные других стран. Как в подобных случаях должна определяться подсудность исков и споров, возникающих из наследства и за наследство?
На этот вопрос дает нам общий ответ 2-ое примеч. к 1238 ст. X т. 1 ч., по силе которого порядок ведения наследственных дел определяется особыми декларациями, конвенциями и трактатами. Поэтому, нам необходимо обратиться к этим декларациям, конвенциям и трактатам, чтобы получить более ясный и определительный ответ.
Прежде всего мы остановимся на позднейших узаконениях этого рода, а именно: на конвенциях о наследствах, заключенных 20 марта 1874 года с Францией (№ 53870), 31 октября 1874 года с Германией (№ 54554), 16 апреля 1875 года с Италией (№ 55355), 14 июня 1876 года с Испанией (№ 56473).
По силе этих конвенций «порядок наследования в недвижимых имуществах определяется по законам страны, в которой находятся эти имущества, и все иски или споры, относящиеся к наследственным недвижимым имениям, подлежат разбирательству исключительно судебных установлений той же страны. Иски, относящиеся до раздела движимости наследственного имущества, а равно до прав наследства на движимость, оставшуюся в одном государстве после подданного другого, разбираются судебными установлениями того государства, к которому принадлежал умерший, и по законам этого государства, разве бы подданный страны, в которой открылось наследство, предъявил на оное свои права, на чем бы таковые ни были основаны, т. е. как на законном наследовании, так и на завещании» (р. общ. собр. 85 № 20).
В сем последнем случае, и если иск предъявлен до истечения установленных ст. 5 сроков (шестимесячного со для последней публикации, сделанной местной властью об открытии наследства, или восьмимесячного со дня смерти, если местною властью публикации не было сделано), рассмотрение иска предоставляется судебным установлениям или подлежащим властям той страны, где наследство открылось, которые и постановляют, по законам своей страны, решение об основательности требований истца и о причитающейся ему доле наследства (ст. 10). Сии постановления равным образом применяются к наследству после подданного одного из договорившихся государств, умершего вне пределов другого государства, оставившего в этом последнем движимое или недвижимое имущество (ст. 12).
На этом основании сенатом признано, что спор между итальянскими подданными о разделе наследства, оставшегося после итальянского же подданного в России и заключающегося в строениях на арендуемой земле, следовательно, в движимости (?), не подлежит ведению русских судов (93 № 92). Напротив того, спор наследника германского подданного, оставившего духовное завещание, по коему движимое имущество, находящееся в России, завещано было русскому подданному, подлежит ведению русских судов (02 № 99).
Точно такая же конвенция заключена 28 марта 1889 г. с Швецией и Норвегией (Правительственный Вестник 1889 г. № 174)[7]. Но здесь, однако, содержится уже прямое правило о том, что подданные обеих стран могут располагать по завещанию, или путем отказа, дарения или иным способом, всем имуществом, коим они владеют в пределах договаривающегося государства (ст. 14), и в случае, если духовное завещание заключает в себе распоряжения, коими движимое или недвижимое имущество, оставшееся после умершего в стране, где открылось наследство, отказано одному или нескольким подданным того государства, в коем последовала смерть, то духовное завещание передается консульской власти лишь по приведении в исполнение завещательных распоряжений по таковым отказам (ст. 4).
Итак: споры о наследстве в недвижимом имении, состоящем в одной из поименованных стран, после русских подданных подведомы судам этих стран; споры о наследстве в недвижимом же имении, находящемся в России и принадлежащем подданному одного из названных государств, подлежат ведению русских судебных установлений и, само собою разумеется, суду, в округе которого находится недвижимое имение (ст. 212), если наследодатель умирает вне пределов России, а в противном случае по правилу 215 ст. Споры же о наследстве в движимых имуществах, оставшихся в России, после тех же иностранцев, могут подлежать ведению русских судов только при наличности двух условий — чтобы наследственные права на них были заявлены русским подданным и до истечения упомянутых сроков; в противном же случае, т. е. когда наследственные права свои заявляет не русский подданный, или хотя и русский, но после установленных сроков, иск подлежит ведению судебных установлений той страны, к которой принадлежал умерший. Разным образом, иски о движимом наследстве, оказавшемся в одной из поименованных стран после русского подданного, умершего вне пределов России, если они предъявляются не подданным той страны, где оказалось наследственное имущество, или хотя и подданным, но по истечении тех же сроков, должны быть предъявляемы в русских судах. Но здесь возникает вопрос: в котором же из русских судов должны быть предъявляемы такие иски? Прямого ответа на этот последний вопрос в рассматриваемых конвенциях, а равно и в уставе гражданского судопроизводства нет; но так как, по силе 1079 ст. т. X ч. 1 духовные завещания русских подданных, совершенные за границей, должны быть предъявляемы для утверждения к исполнению в России или по месту нахождения завещанного имущества или по месту последнего места жительства завещателя в России, и так как в подобных случаях иск по месту нахождения наследственного имущества не может быть предъявлен, то он должен быть предъявлен по месту последнего места жительства наследодателя в России.
Что касается исков к лицу умершего собственника, то из постановлений рассматриваемых конвенций вытекают следующие правила: если иск должен быть предъявлен к лицу умершего в России иностранца, оставившего недвижимое имение в России же, то он должен быть предъявлен на общем основании (ст. 215 устава); а к лицу иностранца, оставившего только движимое имущество — хотя тоже на общем основании, но до истечения тех же шести или восьми месячного сроков; по истечении же их, такие иски не могут быть предъявляемы в русских судебных установлениях (ст. 7 и 10 конв.). Если же иск должен быть предъявлен к лицу русского подданного, умершего за границей, то в русских судебных установлениях он может быть предъявлен или по месту нахождения недвижимого имущества в России умершего, которое, само собою разумеется, поступает при этом в опеку до явки наследников, и следовательно, имеет представителя; или, если недвижимого имения у него нет в России, по месту его последнего жительства здесь (ст. 210).
По конвенции 7 мая 1847 года с королевством Нидерландским (№ 21191) и по трактату 31 января 1851 года с королевством Греческим (№ 24887), все споры о наследстве должны решаться окончательно по законам той страны, где открылось наследство. Следовательно, если русский подданный умирает в Греции или в Нидерландах и там оставляет наследство, то иски должны быть предъявляемы в судах этих стран. Наоборот, если греческий или нидерландский подданный умирает в России, оставляя здесь наследство, то все наследственные дела подлежат ведению того из русских судебных установлений, где открылось наследство. Точно также и по двум трактатам с королевством Великобританским 1859 г. 13 февраля и 8 июля (№№ 34157 и 34723) порядок наследования как после русских подданных, умерших в Великобритании и на Ионических островах, так и великобританских подданных (в том числе и жителей Ионических островов), умерших в России, совершается по законам страны, где открылось наследство, и на тех же основаниях, какие имеются для туземцев.
Наконец, со всеми другими державами мы не имеем специальных о наследстве соглашений; вследствие этого, в случае смерти подданного одного из этих государств, последовавшей в России, необходимо руководствоваться общими на этот предмет правилами, имеющимися в IX т. зак. о сост. ст. 822 и 835 изд. 1899 г.; по силе же этих последних, порядок наследования иностранцев в имуществах, остающихся в России, определяется общими правилами для коренных подданных действующими. Посему, и на основании 224 ст. уст. гражд. судопр., все споры о наследстве после таких иностранцев должны быть предъявляемы по правилу рассматриваемой статьи.
Однако, нужно иметь еще в виду, что, по трактату с Австрией о торговле и мореплавании 1860 г. (36302) консульской власти и дипломатическим агентам обеих стран предоставлено право, в случае когда подданный одного из государств умрет в другом, принимать участие вместе с местными властями в охранении имущества умершего. Затем, по ликвидации всех платежей, следующих в стране, где открылось наследство, местные власти могут выдать консулу, вице-консулу, консульскому или дипломатическому агенту все, оставшееся после ликвидации, движимое имущество, если последние будут уполномочены наследниками умершего, или своим правительством на принятие в свое распоряжение оставшегося имущества (ст. XIX). По разъяснению же правительствующего сената, после такой выдачи наследства консульской власти, хотя бы выдача эта и последовала неправильно со стороны местной власти, компетенция последней совершенно прекращается и все споры о таком наследстве должны подлежать судебным установлениям той страны, к которой принадлежит умерший (88 № 34).
Здесь же мы считаем уместным привести еще узаконение 12 сентября 1880 года (№ 61375), по силе которого, продажа недвижимого имения, оставшегося в России после смерти подданного какой бы то ни было державы, для раздела между его наследниками может последовать не иначе, как по учреждении над этим имуществом опеки в порядке, установленном для учреждения опеки в России и по испрошении назначенной таким образом опекой надлежащего на то разрешения. При этом консул той державы, к которой принадлежал умерший, может быть назначен опекуном, но не как должностное, а как всякое частное лицо; вследствие чего он обязан подчиниться всем требованиям местных законов.
Иски о разделе наследства.IV. Что касается третьего вопроса — какие иски о разделе наследства имеет в виду разбираемая статья? — то разрешение его представляется гораздо труднее, чем первых двух. Несомненно, что здесь не идет речь о тех разделах, которые, по силе 1409—1423 ст. устава, должны производиться в порядке охранительного судопроизводства, так как 1409 ст. категорически подчиняет эти разделы ведению тех судов, в округах коих находится делимое имущество, что, конечно, может и не совпадать с местом открытия наследства как, например, в случаях, когда наследство состоит из недвижимого имения, находящегося не в той местности, где жил наследодатель, или когда наследники, жительствующие тоже в другом округе, по утверждении их в правах наследства к движимому имуществу, получили таковое и увезли его к себе. Равным образом здесь не идет речь и об исках о переделе, которые могут быть предъявляемы по 1332 ст. т. X ч. 1, так как об этих исках говорит следующая 216 ст. Кроме же этих двух родов дел о разделе, мы не знаем никаких других. Нам кажется, что включение в 215 ст. правила относительно исков о разделе последовало вследствие того лишь, что при составлении судебных уставов, еще не был решен вопрос о том, в каком порядке должны производиться дела о разделе — в исковом или охранительном? Хотя, при обсуждении в 1862 г. основных положений гражд. судопроизводства, государственный совет и рассуждал, что кроме тяжебного порядка судопроизводства должен быть установлен и порядок охранительный для дел, известных в прежних законах под именем дел судебного управления, но окончательно порядок производства этих дел не был еще определен. Он установлен был впервые в проекте комиссии, Высочайше утвержденной для окончания работ по преобразованию судебной части только 11 января 1865 г., т. е. почти два месяца спустя после утверждения судебных уставов 20 ноября 1864 г., а мнение государственного совета, принявшего этот проект, было утверждено и восприяло силу закона только 14 апреля 1866 г. (см. П. С. З. 1866 г. № 43187). Весьма вероятно, поэтому, что составители устава могли предполагать, что порядок судопроизводства о разделе наследств, как дел, в которых затрагиваются права сонаследников и которые посему могут возбуждать различные споры, будет установлен исковой, и вследствие этого и включили в 215 ст. правило о подсудности этих дел. Этому соображению нисколько не противоречит и то, что если составители устава предполагали возможность производства дел о разделе в исковом порядке, то им не было бы никакой надобности устанавливать и порядок для дел о переделе, ибо, если раздел наследства должен был производиться в исковом порядке, в котором постановляются решения, а не частные определения, могущие быть отменяемы и изменяемы, то раз постановлено решение, оно должно оставаться в своей силе и изменению подлежать не может. Но это последнее соображение могло бы быть справедливо, если бы вместе с установлением процессуальных правил для производства раздела были бы изменены и относящиеся до этого предмета правила материального права; эти же последние при издании уставов ни в чем не были изменены, и правило, изображенное в 1332 ст. т. X ч. 1, осталось в своей силе, а потому необходимо было указать и тот суд, в котором должны быть предъявляемы иски по этой последней статье.
Таким образом, невозможность предвидеть, как будет разрешен вопрос о порядке раздельных дел, была причиной включения рассматриваемого правила в 215 ст. устава, а разрешение этого вопроса установлением охранительного порядка сделалось причиной того, что разбираемое правило ipso facto стало мертвой буквой, как это признано и составителями проекта нового устава, в который правило это не включается.
Какие иски могут быть предъявляемы к лицу умершего собственника?V. Последний вопрос, возбуждаемый 215 ст. — какие иски и в каком порядке могут быть предъявляемы к лицу умершего собственника по месту открытия наследства, разрешается в смысле исков тех личных кредиторов, которые, при жизни умершего должника, обязаны были бы предъявлять их по правилу 203 ст. Такое правило установлено во внимание того, что личные кредиторы не обязаны знать ни того, где находится какое-либо имущество их должника, ни тем более того, где будут находиться его наследники по принятии ими наследства. Исходя из этой цели закона, составители проекта предположили ввести особое правило об этих исках, для чего и проектирована 51 ст., в которой прямо сказано, что «иски кредиторов наследодателя, буде нет в виду наследников, принявших наследство, предъявляются по месту последнего постоянного жительства умершего». Ввиду сего, все те иски, которые посторонние лица должны были бы предъявлять по правилам особой подсудности, изображенной в других статьях устава, каковы 209, 212, 213 и др., должны быть, и по смерти ответчика, предъявляемы по правилам этой особой подсудности, каковой вывод подтверждается еще и тем, что каждый раз, когда дело касается недвижимого имения, закон чрезвычайно строго блюдет правила 212 и 213 ст. и не только не допускает изменения их по воле тяжущихся, возбраняя им в 228 ст. уст. гражд. суд. предъявлять иски о недвижимости в тех судах, в округах коих спорная недвижимость не состоит, но вменяет в обязанность самому суду не принимать к своему рассмотрению исков, предъявляемых с нарушением коренных правил 212 и 213 ст. (2 п. 584). И правительствующий сенат разъясняет, что уклонение от этого общего начала законов о подсудности в пределах Империи встречается лишь в виде исключения для исков, поименованных в 218 и 219 ст. уст. гр. судопр., и вне случаев, положительно в законе указанных, уклонение это допускаемо быть не может (78 № 253).
Но странное дело, приняв за исходную точку то начало, что личные кредиторы не должны знать ничего, кроме постоянного жительства их умершего должника, проект вдруг отступает от этого основного начала и в той же 51 ст. прибавляет: «если место последнего постоянного жительства умершего неизвестно истцу, то он может предъявить иск одному из судов, в округах коих находится оставшееся после умершего имущество». Это отступление представляется и совершенно излишним и безусловно нежелательным, даже более того — вредным. Раз оно обратится в закон, то немедленно выкажет всю нецелесообразность его. Действительно: как удостовериться в том, что кредитору неизвестно, где последнее время имел постоянное жительство его должник? Значит, стоит только каждому кредитору объявить, что это место ему неизвестно, и он вправе предъявить иск в любом суде, где, по его указанию, находится какое-либо имущество умершего, ибо рядом с рассматриваемым правилом проект не постановляет другого, по силе которого истец должен был бы представить доказательство тому, что у умершего действительно находится такое-то имущество в округе избранного им суда. Да в случае вопроса об этом, разве трудно устроить так, чтобы в данном месте оказалась какая-либо ничтожная вещь или сумма, якобы принадлежащая умершему? Естественным следствием такого правила может оказаться то, что в известных случаях, к лицу одного и того же должника будет предъявлено несколько исков в различных судах и, пожалуй, по распоряжению каждого из них будет назначена опека, ибо о существовании других опек истец тоже не обязан знать.
Кто ответствует по этим искам.VI. Засим, необходимо ответить на вопрос, кто должен являться ответчиком по искам к лицу умершего собственника? — Вопрос этот неоднократно восходил на рассмотрение сената, которым, после некоторых колебаний (ср. реш. 71 № 926 и 78 № 290), даны вполне достаточные разъяснения. На основании этих разъяснений, устанавливаются следующие правила: если в виду нет вступивших во владение или признанных наследников умершего и над имуществом его не учреждена еще опека, то истец должен предъявить иск к лицу умершего и одновременно с этим просить суд о выдаче ему свидетельства на предмет исходатайствования где следует назначения опекуна для защиты прав наследственной массы (78 № 290). При этом он вовсе не обязан представлять доказательств существования наследственного имущества. Лишь по удовлетворении требований истца, от сего последнего будет зависеть избрание одного из способов приведения решения в исполнение, а следовательно и указание имущества (70 № 1781).
По получении такого прошения суд, руководствуясь 681 ст., приостанавливает производство и выдает истцу просимое им свидетельство, на основании которого подлежащее опекунское учреждение обязано, по смыслу 1723 и 1750 ст. т. II ч. 1, назначить опекуна для защиты прав наследственной массы, не стесняясь тем, что в виду опеки нет имущества, которое можно было бы взять в опекунское управление. По назначении опекуна, истец должен просить суд в порядке 687 и 688 ст. о возобновлении производства, после чего назначенному опекуну сообщается копия искового прошения и он вызывается в качестве ответчика (78 № 290). Такой опекун, хотя бы он и не был назначен опекуном малолетних сирот, является представителем наследственной массы и действует на правах опекунов, назначаемых к малолетним, или, вообще, по той или другой неправоспособности известного лица; он вправе принять наследственное имущество в свое распоряжение; являться в суде не только ответчиком, но и в качестве истца и предъявлять от имени массы всякого рода иски (78 № 290; 79 № 105; 80 № 206; 83 № 17 и др.); учинить на суде признание (80 № 206); отчуждать долговые претензии, входящие в состав опекаемого имущества (83 № 17), и все такие его действия обязательны для явившихся впоследствии наследников, которые, в случае его нерадения или умысла, имеют право требовать с него возмещения причиненных им убытков (80 № 206). Если же во время процесса наследники будут признаны в своих наследственных правах, то учрежденная до них опека перестает существовать, хотя бы и не было сделано распоряжения о снятии ее, и наследники уже сами должны вступить в процесс (79 № 101), причем они могут быть признаваемы третьими лицами, хотя бы прежде сего они и были привлечены к делу в качестве третьих лиц (77 № 306), и не вправе ходатайствовать по 795 ст. об отмене решений, состоявшихся при опекуне, назначенном к массе до принятия ими наследства (77 № 225; 79 № 298).
В этом отношении сенат идет еще далее: он признает за истцом, предъявившим по 215 ст. к лицу умершего собственника иск в то время, когда наследники уже вступили в права наследства, право требовать привлечения к делу в качестве ответчиков этих наследников, которые не вправе уклоняться от ответа по такому иску даже и тогда, когда по месту их жительства они не подведомы этому суду (05 № 83). Нельзя не признать, что такое разъяснение имеет свои основания: кредитор умершего собственника не обязан ни знать, — явились ли наследники его должника и приняли ли они наследство, ни разыскивать их где бы то ни было, что̀ в известных случаях могло бы влечь за собою утрату права на иск, напр. — в случаях пропуска давности, и потому и в этом случае ему должно быть предоставлено право предъявить свой иск по 215 ст. Но здесь возможны и злоупотребления: истцу может быть вполне известно, что наследники не только приняли наследство, но и увезли его с собою в место постоянного их жительства, а тем не менее он предъявляет свой иск по месту открытия наследства. В подобных случаях ответчикам должно быть, по нашему мнению, предоставлено право просить о переводе дела в суд по их постоянному месту жительства.
VII. Как бы велика ни была предусмотрительность законодателя, — все-таки он не в состоянии предусмотреть все те случаи, которые дает жизнь. Казалось бы немыслима возможность, или лучше сказать, необходимость предъявления иска к лицу, совершенно неизвестному не только истцу, но и никому, а между тем практика представила и такой случай. Гучкова купила с торгов, производившихся в кредитном установлении, дом, многие помещения в котором оказались занятыми вещами, неизвестно кому принадлежащими. Как освободить эти помещения от чужих вещей, которые, занимая ее помещения, очевидно стесняют ее в праве свободного пользования приобретенным ею имуществом? Судебные установления отказались от принятия ее иска по неуказанию ответчика. Но правительствующий сенат нашел, что собственник, права коего нарушаются чем бы то ни было, не может быть лишаем права судебной защиты, разъяснив, что в подобных случаях правило 215 ст. может иметь полное применение: истица, не имея возможности указать собственника тех вещей, вправе была предъявить иск к лицу неизвестного собственника и просить о назначении опеки для ответа по такому иску, а судебные установления обязаны оказать ей содействие в этом, выдав надлежащее свидетельство, как и в случае предъявления иска к лицу умершего собственника (03 № 73).
216. Споры против раздела предъявляются суду, в ведомстве коего раздел был совершен.
Если высказанное нами выше мнение относительно дел о разделе наследства справедливо, то споры, о которых говорит 216 ст., суть не что иное, как иски о переделе, указанные в 1332 ст. т. X ч. 1, а потому рассматриваемая статья не требует никакого разъяснения. Однако, здесь необходимо сделать только одно следующее замечание: по силе 1409 ст. уст., просьбы о разделе должны быть предъявляемы в тот суд, в ведении коего состоит делимое имущество. Разделу же может подлежать как недвижимое, так и движимое имущество, следовательно и иски против раздела могут возникать как в том случае, когда делилась недвижимость, так и в том, когда предметом раздела было движимое имущество. Но первые, в силу коренного правила, выраженного в 212 ст., должны быть обязательно предъявляемы в том суде, где раздел был совершен, или, что то же самое, где находится делимое недвижимое имущество, и предъявление таких исков, с нарушением правила 216 ст., должно влечь за собою оставление их без рассмотрения по собственной инициативе суда, на основании 2 п. 584 ст.; тогда как предъявление иска о переделе движимости не дает права самому суду, без отвода стороны, прекратить производство, так как на это он не уполномочен никаким законом.
В губерниях Прибалтийских, где допускаются в известных случаях споры и против домашних разделов (ст. 2742 т. III св. местн. уз.), споры эти, по силе 1811 ст., должны быть предъявляемы не по месту, где был произведен раздел, как это требуется рассматриваемою статьею, а согласно 215 ст., по месту открытия наследства, т. е. месту последнего постоянного жительства наследодателя.
217. Дела о нарушении прав литературной, художественной и музыкальной собственности начинаются, по усмотрению истца, или в том окружном суде, в ведомстве коего последовало нарушение сего права, или в том, коему подсуден ответчик по месту его жительства.
По проекту (ст. 64) такая же подсудность устанавливается и для исков о нарушении прав на привилегии на открытия и изобретения, а также и прав на товарные знаки, каковые иски в настоящее время должны предъявляться на основании 203 ст., т. е. по месту жительства ответчика. Распространение рассматриваемого правила на означенные права объясняется сходством этих прав с правами литературной, художественной и музыкальной собственности, ибо, как те, так и другие являются продуктом человеческой мысли, пользующейся одинаковым покровительством закона и в материально-правовом отношении. Но по действующему закону, эти последние иски только изъемлют из ведомства мировой юстиции (п. 4 ст. 31), в отношении же местной подсудности они подчиняются общим правилам, на сей предмет установленным, и правило 217 ст. на них не распространяется (07 № 44).
Что такое авторское право?I. Что такое право собственности на произведения литературы, художеств и музыки, определено во 2 примеч. к 420 ст. т. X ч. 1, а что должно называться нарушением этого права, изложено в прилож. к этой ст. По этому последнему, нарушения авторских прав бывают трех видов — контрафакция, т. е. самовольное издание, копирование, т. е. самовольное повторение, для денежных выгод, художественного произведения в целом его составе, и плагиат, т. е. противозаконное заимствование из чужого произведения. Кто может считаться нарушителем авторского права.Подробное разъяснение этих терминов находится в 13, 36 и 38 ст. сего приложения, а по смыслу 6, 30 и 46 ст. его, контрафакция, копирование и плагиат могут совершать не только лица посторонние по отношению к автору и его законным правопреемникам, но и самые авторы и их наследники, когда авторские права законным порядком переуступлены ими другим. Посему, иски о нарушении авторских прав могут быть предъявляемы как самими авторами к каждому постороннему лицу, так равно и все те, кои приобрели это право, к каждому постороннему лицу и к самому автору, Давность на предъявление сих исков.для чего закон (ст. 549 зак. суд. гр.) предоставляет два года срока со дня подделки, по истечении которого иск о нарушении авторских прав считается погашенным давностью (82 № 76).
II. Но для нас важнее разрешение двух вопросов: 1) какие иски из этого рода могут быть предъявляемы в общих судебных местах, и 2) что считать местом нарушения авторских прав?
Дела о нарушении авторских прав неподсудны мировой юстиции.Для разрешения первого вопроса мы должны обратить внимание на то, что на основании 20 и 45 ст. упомянутого приложения, подделка, самовольное издание чужих произведений, самовольное заимствование и пр., порождает право требовать передачи собственнику всего самовольно изданного; уничтожения досок, камней и пр., служивших для самовольного копирования, и возмещения убытков. Если теперь возьмем на вид, что хотя по 29 ст. устава иски об убытках на сумму до 500 руб. подсудны мировым установлениям, но по силе 217 ст. вообще дела о нарушении авторских прав должны быть предъявляемы, как здесь буквально сказано, в окружном суде, то должны прийти к тому заключению, что все дела этого рода подсудны исключительно общим судебным установлениям, и что никакой иск, хотя бы исковое требование было ограничено одним взысканием убытков и на сумму, не превышающую 500 руб., не подлежат ведению мировых судей, что признается и правительствующим сенатом (88 № 22).
Что считать местом нарушения авторских прав?III. Гораздо труднее дать ответ на другой вопрос, так как в законе не имеется для этого никаких данных. Правда, во многих случаях вопрос этот весьма легко разрешается тем, что, по правилам цензурного устава, на каждом издании, хотя бы оно было и самовольное, литературных и музыкальных произведений печатается место издания, которое и должно считаться местом нарушения, где, по силе рассматриваемого закона, собственник может предъявить свой иск. Точно также не трудно указать место нарушения, когда последнее состоит в самовольном исполнении пред публикой чужого музыкального произведения; но совсем иное бывает тогда, когда на поддельных экземплярах не обозначено место их издания, как, например, на фотографических снимках картин и т. п., и когда неизвестно и лицо, учинившее подделку. В этих случаях собственнику произведения не остается ничего иного, как предъявить иск к тому, кто производит торговлю поддельными произведениями, от которого будет зависеть или представить доказательства тому, что подделка произведена не им, или привлечь настоящего контрафактора к делу в качестве третьего лица. То же самое можно сказать и по отношению к тому случаю, когда контрафакция учинена вне пределов государства, а здесь производится лишь распродажа поддельных экземпляров.
Можно ли иски этого рода предъявлять по правилам 206 и 210 ст.?.IV. Засим, нам остается еще один вопрос: могут ли быть к искам этого рода применены правила 206 и 210 ст.? Что касается правила 206 ст., то оно никоим образом не может быть применяемо в тех случаях, когда известны и местожительство контрафактора и место нарушения, или одно из них, так как при этих условиях истец всегда имеет возможность привлечь ответчика к суду, не прибегая к способу, который, в виде изъятия из общих правил, установлен законом на тот конец, когда истец не имеет возможности предъявить свой иск в каком бы то ни было суде. Но если ни место нарушения, ни сам нарушитель неизвестны истцу, то нельзя не признать за ним права предъявить иск к продавцу и в месте его временного пребывания, как, например, в том случае, когда автор откроет, что подделки его произведений продаются на ярмарке. Лишить его и в таких случаях этого права — значит лишить его судебной защиты.
Относительно же правила 210 ст., нужно допустить, что оно может быть применимо только в одном случае — когда контрафактор известен, а настоящее место жительства его и место нарушения неизвестны, ибо в этом случае для истца нет другого исхода, как воспользоваться правилом 210 ст. Но, когда место нарушения и сам нарушитель известны истцу, а места жительства нарушителя истец не знает, или он живет за границей, то иск может быть предъявлен только в месте нарушения, причем ответчик, за невозможностью привлечения его обыкновенным порядком, может быть вызван к суду чрез публикацию.
218. Иск, относящийся к ответчикам, живущим в разных судебных округах, или к имениям, находящимся в разных округах, предъявляется, по усмотрению истца, одному из судов, коим дело то может быть подсудно.
Эта статья содержит в себе два правила, мало имеющих между собою общего: для применения первого необходимо, чтобы несколько лиц обязаны были ответствовать по одному и тому же требованию, по второму — ответственное лицо может быть и одно, но требование истца должно относиться к нескольким имениям ответчика. Поэтому, каждое из этих правил мы должны рассмотреть отдельно одно от другого.
При каких условиях иск может относиться к нескольким ответчикам?I. При рассмотрении первого, нам прежде всего нужно выяснить вопрос: при каких условиях иск может относиться к нескольким ответчикам? Законы материального права не ограничивают воли договаривающихся между собою лиц тем, чтобы каждый имел право вступить в ту или другую юридическую сделку только с одним лицом; напротив того, каждому предоставляется полный произвол принять на себя одного, или вместе с другими известное обязательство пред одним или многими лицами. Таким образом, возникают обязательства, в которых имеется по нескольку лиц как имеющих право требовать исполнения одного и того же обязательства, так и принявших на себя обязанность исполнения такового, а при неисполнении — ответствовать во всем том, в чем они обязались. Вот такие обязательства и являются источником права для стороны, имеющей право требования, предъявить один иск к нескольким лицам. Кроме того, во многих случаях сам закон обязывает несколько лиц ответствовать пред одним лицом и по одному и тому же требованию. Это последнее обязательство закон выводит или из однородности тех действий разных лиц, которые дали повод к предъявлению требования, или из их взаимных друг к другу юридических отношений. Например, — несколько лиц вместе совершают такое действие, которым наносят вред и убыток известному лицу, но кто из них что сделал в отдельности и какое количество убытка причинил потерпевшему каждый в отдельности, — определить невозможно, а потому закон и возлагает обязанность ответствовать пред потерпевшим на всех, участвовавших в совершении того действия. Или: несколько человек получили наследство, а вместе с ним и долг наследодателя, который обязаны уплатить по соразмерности своих долей; но истцу нет надобности до их взаимных расчетов — все они обязаны отвечать перед ним, ко всем им он имеет право предъявить свой иск, и закон обязывает их всех ответствовать пред их общим кредитором.
Итак, совокупная ответственность нескольких лиц пред одним и тем же лицом может возникать или из добровольного соглашения нескольких лиц между собою, или в силу самого закона. Только в этих случаях один и тот же иск может быть предъявлен к нескольким ответчикам; вне же этих случаев истец не может предъявлять свои требования в совокупности к нескольким ответчикам, необязанным ни по закону, ни по добровольному соглашению между собою отвечать всем вместе.
Условия, при которых иск не может быть предъявлен к нескольким лицам.II. В силу этого, истец не имеет права предъявить одно требование о взыскании с двух или более лиц денег, следующих ему от каждого по различным и не имеющим между собою ничего общего обязательствам; он не имеет права войти в договорные отношения с третьим лицом, в силу которых это третье лицо обяжется перед ним ответствовать солидарно с его первоначальным должником, и на основании этого соглашения предъявлять иск свой и к первому должнику и к вступившему, без воли последнего, третьему лицу в особое с ним договорное соглашение.
В сенатской практике имеются два случая, когда истец предъявлял иск на основании 218 ст. к своему первоначальному должнику и такому третьему лицу в суде, по месту жительства последнего, и в обоих случаях сенат не признал за ним этого права. Первый случай был такой: кредитор передал свою претензию третьему лицу и обязался перед ним ответствовать солидарно с должником; на основании этого, третье лицо предъявило иск к должнику и к кредитору вместе и по месту жительства последнего. Должник возражал против правильности привлечения его к суду не в том округе, где он имеет постоянное жительство и где истец должен был по закону предъявить к нему свое требование, и правительствующий сенат признал такое возражение правильным: «если закон предоставляет выбору истца иск, относящийся к нескольким ответчикам, живущим в разных округах, предъявить в суде одного из сих округов, то это право может принадлежать лишь в отношении исков, предъявляемых к таким ответчикам, которые, по добровольному между собою соглашению, вступили в обязательные к истцу отношения по исполнению заключенной с ним сделки, или которые, в силу самого закона, являются ответственными перед истцом лицами по отношению к отыскиваемому им праву, и очевидно не может относиться к тому случаю, когда истец помимо соглашения с должником по заключенной с ним сделке, вступит с третьим лицом в такое договорное отношение, которое это третье лицо ставит также в обязательные к нему отношения по той же сделке, и такое договорное соглашение не может давать истцу права предъявить свой иск к обоим ответчикам, по подсудности этого третьего лица, и тем изменить по своему произволу установленную законом подсудность первоначального ответчика» (86 № 65).
В другом случае, — третье лицо, без ведома и согласия первоначального должника, сделало надпись на его обязательстве в том, что оно ручается за должника пред кредитором, который и предъявил общий иск по месту жительства этого третьего лица. И здесь заявленный должникам отвод правительствующий сенат признал, по приблизительно таким же соображениям, заслуживающим уважения (87 № 2).
Но поручители по векселю, в силу самого закона ответствуют солидарно с главным вексельным должником, почему к искам, предъявляемым к векселедателю и поручителю совокупно, разбираемое правило вполне применимо (72 № 188).
Последствия неправильного предъявления иска к нескольким ответчикам.III. Итак: общий иск может быть предъявлен к нескольким лицам только в том случае, когда в силу договора или закона, эти несколько лиц составляют одну сторону, т. е., когда они должны защищать одно общее всем им право или общее для всех имущество. Но как же должен поступить суд в том случае, когда предъявляется иск к двум или более ответчикам, не обязанным отвечать вместе? Для разрешения этого вопроса должно заметить, что здесь может быть два различных случая. Первый такой: истец предъявляет общий иск к двум или более лицам на основании совершенно различных и не имеющих ничего между собою общего обязательств; например, — о взыскании денег с двух ответчиков по двум различным векселям. В уставе гражданского судопроизводства содержится правило, в силу которого по каждому отдельному иску должно быть подано особое исковое прошение. Это правило заключается в 258 ст. и, по совокупному смыслу его и 256 ст., следовало бы прийти к тому заключению, что раз в одном исковом прошении предъявлено несколько исков, оно должно быть оставлено без рассмотрения, как предъявленное не в установленном порядке. Но правительствующий сенат находит, что к подобным случаям 258 ст. не может иметь применения, хотя и признает право суда не входить в рассмотрение таких прошений. Мотивы, на основании коих он пришел к этому выводу, заключаются в следующем: «ст. 258 запрещает смешивать в одном исковом прошении несколько исков, истекающих из разных оснований, хотя бы они относились и к одному лицу; но статья эта не касается ни тех случаев, когда несколько ответчиков, привлеченных по одному и тому же иску, могут оспаривать требования истца по различным основаниям, ни того случая, когда иски одного и того же лица, хотя бы истекающие из одного основания, предъявляются к нескольким ответчикам, которые между собою не солидарны и не могут быть рассматриваемы как одно лицо, или как совокупность лиц, защищающих одно, всем им общее, право или одно общее их имущество»… В подобном случае «суд, без сомнения, должен обращать внимание на то, могут ли несколько ответчиков, привлекаемых к ответу по одному иску, быть рассматриваемы как одна сторона, т. е. как лица, связанные между собою одним общим их действием или одним общим им правом, которые могут сообща защищать оспариваемое у них истцом право или имущество. Устав гражданского судопроизводства, допуская, что по одному иску может быть и несколько ответчиков, предполагает однако, что в таких случаях все ответчики вместе составляют одну сторону и спорный предмет по отношению к каждому из них один и тот же; это подтверждается ст. 895 уст. гражд. судопр., из содержания которой видно, что каждым судебным решением разрешается спор между двумя сторонами об одном и том же предмете; а из этого следует, что если спорных предметов несколько и по отношению к каждому из них является ответственною стороною особое лицо, независимо от других ответчиков, то по каждому спорному предмету должно быть постановлено особое решение и должен быть предъявлен особый иск» (73 № 1252).
Вследствие сего сенат признал правильным определение суда об оставлении без рассмотрения иска, предъявленного к нескольким ответчикам, о восстановлении нарушенного владения несколькими отдельными и в разные времена захваченными ими участками земли.
Что такое разъяснение совершенно согласно с духом закона, следует уже из того, что при допущении смешения многих исков в одном исковом прошении, являлись бы такие затруднения, которые ставили бы в невозможное положение и суд и тяжущихся. Возьмем для примера 724 ст., по силе которой решение не почитается заочным, когда, при участии в деле нескольких ответчиков, одни явились к разбору дела, а другие нет. Правило это, очевидно, относится к тем случаям, когда несколько ответчиков солидарны между собою, составляют одну сторону и защищают одно общее им право; при таком положении, если не явился один из ответчиков, его защищает другой, потому что, защищая его, он защищает и себя. Но совершенно другое, когда ответчики не имеют ничего общего между собою и когда предметы их спора с истцом различны. Здесь, при неявке одного из ответчиков, иск решался бы только по отношению явившегося с соблюдением коренного начала судопроизводства — состязательного порядка, а по отношению неявившегося, решение должно бы было почитаться заочным, ибо, каждый из ответчиков, не имея солидарных соответчиков, вправе допустить заочное решение с тем, что таковое будет признано недействительным вследствие подачи отзыва, и дело подвергается новому рассмотрению. Засим — первый выиграл дело и истец подает апелляцию на решение суда; второй — проиграл и приносит отзыв на заочное решение — что делать суду с делом? Но, само собою разумеется, это не единственный случай затруднения, который может представиться при смешении двух или более исков в одном прошении. Вот почему законодатель установил правило, в силу которого — по каждому отдельному иску должно быть подаваемо особое исковое прошение. Посему этот-то именно закон, т. е. 258 ст., и должен быть положен в основание определения суда об оставлении без рассмотрения такого прошения истца, в котором смешаны разнородные иски, предъявляемые к разным ответчикам, другого же подобного закона нет, и сенат, признавая неправильным применение в этом случае 258 ст., не указывает другого закона, которым суд должен бы руководствоваться в подобных случаях.
Когда суд должен прекращать неправильно предъявленный иск к нескольким ответчикам?IV. Но как бы то ни было, для нас важно то, что отсутствие в законе прямого правила, которым бы можно было руководствоваться в подобных случаях, сенат восполняет пробел своим постановлением, вполне согласным, как было сказано выше, с духом закона. Остается один вопрос — когда суд должен прекратить дело за смешение разнородных исков в одном прошении? В некоторых судах это делается по вызове всех участвующих в деле лиц и когда дело, следуя общему порядку движения, поступит на рассмотрение суда вследствие просьбы о том одного из участников в процессе. В других же, — напротив того — подобным прошениям вовсе не дается никакого движения: председательствующий в отделении, усмотрев из прошения, что оно не подлежит рассмотрению по изложенным основаниям, вносит этот вопрос в первое заседание суда, который и постановляет определение о прекращении дела, о чем и объявляет истцу. Нельзя признать, чтобы эта последняя практика была основана на точном смысле закона, но нельзя не заметить, что и она не лишена вполне законного основания. Прямого указания в законе нет, а потому здесь совершенно правильно применить правило 9 ст., по силе которой, в таких случаях суд должен руководствоваться общим смыслом закона и действовать по аналогии. Аналогическое же с этой практикой правило содержится в 53 ст. устава, по которой исковое прошение, неподлежащее рассмотрению мирового судьи, возвращается истцу. Затем, нельзя не привести в защиту этой практики еще и того соображения, что дача движения явно не подлежащему рассмотрению суда прошению, вызов ответчиков, сопряженный иногда с весьма значительными для истца издержками и совершенно бесполезное обременение канцелярии суда бесцельной перепиской, является практикой, по малой мере, чрезвычайно строгой.
Незаконное соглашение истца с третьим лицом для изменения установленной подсудности.V. Второй случай подобен тем, которые указаны в двух приведенных решениях сената: иск один, но, с целью изменения установленной подсудности, предъявляется к двум ответчикам на основании сепаратного соглашения одного из них с истцом. Конечно, если в таком случае другой ответчик не указывает на неправильность привлечения его в тот суд, которому он подведом по своему месту жительства, то суд не имеет ни малейшего основания и права возбуждать вопрос о неподсудности. Но если этот другой ответчик заявляет отвод и суд признает его заслуживающим уважения, то как он должен поступить с делом? Здесь могут быть различные случаи. Например: третье лицо поручилось за должника и признает предъявленный к нему иск в этом суде правильным. Тут суд имеет полное право прекратить производство по отношению к первоначальному должнику и постановить решение по существу по отношению к поручителю, сообразно тем или другим обстоятельствам дела (87 № 2). Если же предмет искового требования таков, что без участия другого ответчика дело не может быть разрешено по существу, то суду ничего не остается иного, как оставить весь иск без рассмотрения (79 № 396). Вот подходящий сюда пример из практики: собственник заложил свое имение и при этом обязался пред залогодержателем не продавать без его согласия леса в своем имении, а в случае неисполнения этого обязательства согласился предоставить могущий возникнуть из этого спор тому суду, в округе которого жил истец. Несмотря, однако, на это обязательство, он продал часть леса в своем имении, и залогодержатель счел себя вправе предъявить иск и к залогодателю и к его контрагенту об уничтожении заключенного между ними договора в том суде, ведомству которого залогодатель добровольно подчинился. Но контрагент последнего заявил отвод о неподсудности, указывая на то, что для него не обязательно условие залогодателя с залогодержателем об изменении установленной законом подсудности. Суд уважил этот отвод, а затем, имея в виду, что иск третьего лица об уничтожении договора, заключенного двумя другими, не может быть предъявлен к одному из них, и на основании 4 ст. уст. разрешен без выслушания другого, прекратил все производство.
Что следует понимать под выражением закона «живут».VI. Но допустим, что истец должен предъявить иск к двум или более ответчикам, которые не могут не быть признаны таковыми, и обратимся к разрешению тех вопросов, которые возникают при этом в практике. Первый из них таков: по силе рассматриваемой статьи, усмотрению истца предоставлен выбор одного из тех судов, в округах которых живут его ответчики; что же следует понимать под словом живут? Так как, по общему правилу, иски предъявляются по месту постоянного жительства ответчика, а рассматриваемая статья есть не что иное, как разъяснение этого правила на случай, когда иск должен быть предъявлен к нескольким лицам, то следует заключить, что здесь закон подразумевает постоянное местожительство каждого из ответчиков, а не временное пребывание одного из них. Тем не менее сенат признает, что наше законодательство не воспрещает предъявлять иски, относящиеся к разным ответчикам, живущим в разных округах и по месту временного пребывания одного из них (81 № 138). Вот те соображения, на основании которых он разрешил этот вопрос в таком смысле:
«Толкование 33 ст. в смысле признания за истцом права на предъявление такого иска лишь суду того округа, в котором один из ответчиков имеет жительство, повело бы к ничем не оправдываемому отягощению положения истца. Предоставляя истцу право привлечь ответчика к суду по месту временного пребывания, закон вместе с тем дает ответчику право просить о переводе дела в суд, в округе которого он имеет постоянное жительство (ст. 207). Если закон вообще предоставляет истцу право привлечь ответчика к суду по месту временного пребывания, то нет никакого основания лишать истца сего права в том случае, когда иск его относится к нескольким ответчикам, ибо ответчик, привлеченный к суду по месту временного пребывания, и в сем случае может воспользоваться правом просить суд о переводе дела по месту жительства его. Что же касается прочих ответчиков, то положение их нисколько не изменяется, будет ли признано за истцом право на привлечение соответчика их к суду лишь по месту жительства или же по месту временного пребывания его, так как, и в том и другом случае, прочие ответчики должны подчиниться суду не того участка, в котором они имеют жительство». Однако, трудно признать правильность такого разрешения вопроса в принципе. Если ответчик, привлеченный к суду по месту временного своего пребывания, может требовать перевода дела в суд по месту своего жительства и таким образом восстановить свое право судиться там, где для него удобнее, то положение его соответчиков далеко не всегда может быть таким же, каким бы оно было, если бы они были привлечены по месту жительства, а не временного пребывания первого. Представим себе такой случай: три жителя Харьковской губернии, места жительства которых находятся в округах Харьковского, Сухумского и Изюмского судов, вступают в договор с жителем Петербурга. При заключении сделки они имели в виду, что в случае претензии к ним их контрагента, они будут судиться в одном из судов своей губернии, и это обстоятельство могло послужить для них одним из поводов согласиться на предложенную им сделку. Но вдруг один из них едет в Петербург, там привлекается к суду и, вследствие ли стачки с истцом, или потому, что для него безразлично где судиться, или по какой иной причине, не требует перевода дела. Волей-неволей, двое остальных должны ехать в Петербург, так как они не имеют права просить о переводе дела, ибо это право закон предоставляет только тому, кто привлекается к суду по месту временного пребывания. Но выше было указано, что цель закона, установившего правила подсудности по месту жительства ответчика, состоит в том, чтобы дать ответчику возможно больше средств к защите своего права, а эти средства он может иметь только там, где имеет постоянное жительство. Точно также была указана и цель другого закона, предоставляющего право истцу предъявить иск по месту временного пребывания своего ответчика. Эта последняя заключается в том, чтобы не лишить истца возможности возбудить дело в том случае, когда ответчик или вовсе не имеет постоянного места жительства в Империи, или, уклоняясь от суда, умышленно переезжает с одного места на другое. Но в приведенном случае ничего подобного нет. Если бы один из ответчиков и вздумал таким путем уклоняться от суда, то другие не делают этого, и истец всегда может начать иск в местном, по жительству одного из них, суде. Какое же, спрашивается, основание становиться на сторону истца, который, если предполагает, — может быть и неверно, — что его право нарушено ответчиками, имеет полную возможность отыскивать это свое право, и предоставлять ему такую льготу, которой он не должен иметь по мысли закона, а в то же время совершенно бесцельно отягощать положение ответчиков? Другое дело, если бы все ответчики, желая избежать суда, стали бы постоянно разъезжать по России и истец не имел бы другого исхода, как предъявить иск по месту временного пребывания одного из них; тогда применение 218 ст. имело бы свое оправдание в самом законе — он не предусмотрел подобного случая, но дал право руководствоваться аналогическим, а этот аналогический случай и заключается именно в 218 ст.
Можно ли предъявлять иски по правилам 218 и 210 ст. совокупно?VII. Далее: если признать правильным применение 218 ст. в случае, подобном рассмотренному правительствующим сенатом, то нужно признать правильным применение ее и в том случае, когда один из ответчиков уедет за границу, или будет находиться в безвестном отсутствии, т. е. нужно признать, что истец и в этом случае имеет право предъявить свой иск в округе последнего, известного ему жительства этого ответчика и вызвать туда всех остальных, несмотря на то, что в этом случае в округе того суда, где предъявлен иск, ни жительства, ни временного пребывания никто из ответчиков не имеет. Но едва ли можно предоставить истцу такое право: закон установил правило предъявления исков по 210 ст. с тою целью, чтобы не лишить истца возможности отыскать свое право и тогда, когда ответчик неизвестно куда скрылся или находится вне власти русских судов; но когда истец должен предъявить свой иск к нескольким ответчикам, из которых некоторые живут в России, то для чего расширять на счет ответчиков это и без того широкое его право выбирать один суд из многих? — Конечно, и правилами 210 и 218 ст. совокупно истец может воспользоваться, но только в том случае, когда все его ответчики будут в безвестном отсутствии, когда он не может иметь иного исхода, как обратиться к суду по месту нахождения недвижимого имения одного из ответчиков, а если никто из них такового не имеет, по месту последнего жительства одного из них и когда 218 ст., на основании 9 ст., опять может быть применена по аналогии.
Применима ли 218 ст. к лицам юридическим?VIII. Наконец, нам следует разрешить еще один вопрос: судя по месту, которое занимает рассматриваемая статья в уставе — в ряду исключений из общего правила о подсудности по месту жительства ответчика — и по употребленному в ней выражению — живущих, — нужно прийти к заключению, что 218 ст. подразумевает только лиц физических. Но ответчиками могут быть и юридические лица, для совокупной ответственности которых в законе нет правила, подобного рассматриваемому; спрашивается: как должен поступить истец, когда он вынужден будет предъявить иск к двум или более юридическим лицам, конторы или фирмы коих находятся в разных судебных округах? или, когда ответчиками являются лица физические и лица юридические, подведомые разным судам? Так как и на этот случай закон не дает никакого ответа, то опять, руководствуясь 9 ст., мы имеем право применить аналогичное правило, содержащееся в 218 ст., т. е. имеем право сказать, что истец, по собственному своему выбору, может предъявить иск или в одном из судов по месту жительства ответчиков — лиц физических, или в суде, коему подведом один из ответчиков — лиц юридических, не исключая и конкурсных управлений по делам несостоятельных должников, о чем, для избежания повторений, будет сказано при рассмотрении 223 ст. Делать же здесь какое-либо различие между теми и другими, или давать предпочтение одним перед другими, закон не предоставляет ровно никаких данных.
Какие иски, относящиеся к разным имениям, могут быть предъявляемы по 218 ст.?IX. Теперь мы должны обратиться к второму правилу рассматриваемой статьи, по которому иски, относящиеся к имениям, находящимся в разных судебных округах, предъявляются одному из судов, которому такие иски подсудны. Первый вопрос, который представляется здесь, таков: какие именно иски, относящиеся к разным имениям, могут быть предъявляемы по 218 ст.? Прежде всего: иски, предъявляемые на основании 212 ст., т. е. о праве собственности, владения, пользования и о всяком другом праве на недвижимое имение, о которых было говорено при рассмотрении этой последней статьи; потом иски, предъявляемые по 213 и 214 ст., т. е. о нарушении владения об убытках, причиненных сему имению, и иски по закладным. Само собою разумеется, что для того, чтобы истец имел право воспользоваться правилом 218 ст., необходимо два условия: 1) чтобы иск, хотя бы и относящийся к нескольким имениям ответчика, имел одно основание и был направлен против одного ответчика, или, хотя и не одного, а многих, но таких, которые солидарны между собою и могут быть приняты за одну ответную сторону, защищающую одно общее всем им право.
Так: наследство, состоящее из нескольких недвижимых имений, находящихся в разных округах, утверждено за одним или несколькими явившимися в установленный срок наследниками. Впоследствии, до истечения давностного срока, является еще один наследник, бывший в безвестном отсутствии во время открытия наследства, и предъявляет свои права на принадлежащую ему долю на основании 1241 ст., т. X ч. 1. Здесь он имеет право в известной части на каждое из наследственных имений, и каждый из прежде принявших наследство является пред ним ответственным по нарушению одного и того же права. Ясно, что такой иск может быть предъявлен по 218 ст.
Собственник продал на сруб одному или нескольким лицам известных пород и размеров лес, находящийся в разных его имениях; покупщики производят рубку и везде, вместе с приобретенными породами и размерами, рубят и другие породы или те же, но других размеров, чем причиняют убытки в каждом из этих имений собственнику, который, поэтому, точно также будет вправе воспользоваться правилом 218 ст. и предъявить один иск, по своему усмотрению, в одном из тех судов, в округах которых находятся эти его имения.
Собственник заложил одному и тому же лицу или в банке несколько своих имений, и по просрочке закладных залогодатель должен предъявить иск о взыскании занятой суммы; он точно также имеет право предъявить один иск по 218 ст., ибо в этом случае не будет смешения исков, воспрещаемое 558 ст., так как, по справедливому разъяснению сената, иски по нескольким долговым обязательствам одного и того же ответчика могут быть соединены в один, потому что основанием такого иска будет долг, произошедший от займа, т. е. иск будет иметь одно основание (75 № 84).
Наоборот: истец не может предъявить одного иска, относящегося к нескольким имениям, хотя бы и к одному и тому же ответчику, если по каждому имению будут различные требования и проистекающие из разных оснований, как например, — истец требует признания права собственности на одно имение; восстановления владения другим и присуждения убытков, причиненных в третьем, потому что здесь будет именно то смешение исков, которое воспрещается 258 ст., а 218 ст. не исключает правила о воспрещении смешивать иски, проистекающие из разных оснований.
Но может ли быть предъявлен иск по 218 ст. в том случае, когда истец требует освобождения от описи и продажи двух или более имений, находящихся в разных округах, но описанных за долги одного и того же лица одному и тому же кредитору? Конечно, может. Эти иски предъявляются на основании 1197 ст., которая предоставляет третьему лицу, если оно находит, что состоящее во владении должника и описанное имение принадлежит ему, а не должнику, предъявить иск в надлежащем судебном месте, не непременно в том суде, где производится исполнение решения, как это предписано законом на случай подобного же спора о движимом имуществе (1092 ст.). Надлежащим же местом для предъявления исков о всяком праве на недвижимое имение считается тот суд, в округе которого находится спорное имение, если оно одно (212 ст.), или один из тех, в округах коих находится одно из таковых, когда их несколько;
3) чтобы каждое из требований по отношению к каждому из имений были одинаковы по роду, т. е. чтобы каждое из них в отдельности было подсудно окружному суду. Так, нельзя предъявить общего иска о восстановлении владения двумя имениями, нарушенного в одном более шести месяцев до предъявления иска, а в другом менее этого срока, ибо требование, составляющее предмет иска, относящегося к второму имению, по силе 4 п. 29 ст., должно быть предъявлено у местного мирового судьи, а при предъявлении такового в окружном суде оно должно быть оставлено без рассмотрения на основании 1 п. 584 ст. Не следует, однако, смешивать этого случая с тем, когда иск имеет предметом своим взыскание убытков, причиненных двум или более недвижимым имениям, хотя бы количество убытков по каждому отдельному имению и не превышало 500 руб. Здесь, коль скоро общая сумма отыскиваемых убытков более 500 р., дело должно быть признано подсудным каждому из тех окружных судов, в округах коих находятся эти имения. Это потому, что в подобных случаях основание иска — вред, причиненный собственнику имений — одно; подсудность же исков об убытках определяется общей ценой иска, т. е. суммой всего убытка, причиненного собственнику, а не каждой отдельной цифрой.
Правило 218 ст. составляет право или обязанность истца?X. Второй вопрос, который может возбудить рассматриваемое правило, заключается в следующем: закон обязывает ли истца соединить в один все свои иски, относящиеся к разным имениям и одной ответной стороне, или только предоставляет ему на это право? Разрешение этого вопроса весьма важно в том отношении, что если в этом правиле заключается обязанность истца, то в случае предъявления нескольких исков отдельно в каждом из судов, в ведомстве коих находятся спорные имения, ответчик имеет право отвода; если же здесь предоставляется только право истцу, то ответчик не может защищаться отводом. Нам кажется, что ответ должен зависеть от того, в чем состоит предмет иска, и может ли быть исковое требование без всякого ущерба для сторон и правосудия раздробляемо, или нет. В первом случае истец имеет несомненное право предъявить несколько исков, как, например, в случае взыскания долга по нескольким закладным на разные имения. Здесь, очевидно, он не может быть принужден к соединению всех своих исков в один, и ответчик не имеет никакого основания возражать против несоединения их, как и в том случае, когда истец имеет несколько векселей ответчика и может по своему произволу предъявить их ко взысканию или все вместе, или порознь (76 № 82). Во втором — предъявление нескольких исков ответчик имеет полное право не допускать и требовать их соединения. Так, например, истец просит признать за ним наследственные права на известную долю в нескольких имениях, уже унаследованных ответчиком. Здесь оспаривается и защищается одно право, и для ответчика важно, чтобы последовало одно решение, а не несколько, быть может противоречащих одно другому; почему закон (2 п. 571 ст.) и предоставляет ему заявить отвод. Таким образом, рассматриваемый вопрос должен быть разрешаем в каждом отдельном случае соответственно с тем, в чем состоят исковые требования.
219. Иск, относящийся к движимому имуществу совокупно с недвижимым, предъявляется, по усмотрению истца, или по месту нахождения недвижимого имения, или по месту жительства ответчика.
Условия, при которых возможно применение этой статьи.I. Для разъяснения этой статьи устава нам нужно разрешить только один вопрос: о какой совокупности имуществ движимого и недвижимого говорится здесь? Выше мы видели, что всякого рода иски о движимости должны быть предъявляемы по месту жительства ответчика, а все иски о недвижимости — по месту нахождения таковой; следует ли, поэтому, рассматриваемую статью понимать в том смысле, что коль скоро между одними и теми же лицами идет спор о движимом имуществе совокупно с недвижимым, то оба предыдущие правила сливаются в одно и усмотрению истца предоставляется следовать тому или другому из них? Например: А должен Б по векселю и завладел его недвижимым имением. Вправе ли Б предъявить к А один иск, по месту ли его жительства, или по месту нахождения спорного имения, и просить о взыскании с него долга и об изъятии из его незаконного владения недвижимого имения? Что на этот вопрос не может быть дан ответ в утвердительном смысле, указывает нам правило, содержащееся в 258 ст. устава, по силе которой иски, истекающие из разных оснований, не должны быть смешиваемы в одном исковом прошении, хотя бы они относились и к одному лицу; в приведенном же нами примере два иска, истекающие из совершенно различных оснований — одно договор займа, а другое — право на недвижимость — соединены в один иск. Ясно, что, по правилу последней ст., такое соединение не может быть допущено, а из этого следует, что разбираемая статья имеет в виду не всякую случайную совокупность споров между двумя лицами о движимом и недвижимом имуществах, а нечто другое. Но что именно? — На этот последний вопрос дает нам ответ та же 258 ст., которая воспрещает соединять в один только такие иски, предъявляемые хотя бы и к одному лицу, которые истекают из разных оснований, — значит: иски, хотя бы и различные по предмету, но истекающие из одного и того же основания, могут быть соединяемы, и коль скоро возникает спор, проистекающий из одного и того же основания, о движимости и недвижимости, оба требования истца могут быть соединены в одно и предъявлены, по усмотрению истца, или в суде, в округе коего находится спорная недвижимость, или в округе которого ответчик имеет жительство. Таковы иски: требование об изъятии из владения ответчика незаконно захваченных им движимого и недвижимого имуществ истца; требование одного из сонаследников, обращенное к другому, который утвердил себя одного в правах общего наследства, состоящего из движимости и недвижимости, о признании и его наследственных прав на эти имущества, и т. п. По нашему мнению, по правилу 219 ст., могут быть предъявляемы и такие иски, относящиеся к движимому имуществу совокупно с недвижимым, которые проистекают из договоров. Например: владелец фабрики заключает договор об отдаче ее в аренду вместе с оборотным капиталом и договора этого не исполняет. Анненков (т. 1 стр. 194—195) говорит, что «относительно подсудности этого спора должно получить применение общее правило о подсудности споров о вещном праве пользования, выраженное в 212 ст.»; почему же он не считает возможным применения и к этому случаю правила 219 ст., этого он не объясняет. Но 212 ст. говорит не об одном вещном праве пользования, а устанавливает правила подсудности споров о всяком вещном праве на недвижимость; статья же 219 есть изъятие из этих последних правил, и коль скоро она не может быть применена к тому случаю, когда спор идет о праве пользования движимым и недвижимым имуществами совокупно, то она не может быть применяема и к тем случаям, когда стороны будут спорить о всяком другом праве на эти имущества; без спора же о праве не может быть требования о виндикации имущества; а если 219 ст. не возбраняет предъявлять таких исков, которые имеют предметом спор о праве (если бы это ею воспрещалось, то об этом было бы в ней прямо сказано, чего нет), то почему же право пользования должно иметь какое-то преимущество пред правом собственности, владения и пр.? Впрочем, такие иски и не на основании 219 ст. могут быть предъявляемы или по месту жительства ответчика, или по месту нахождения недвижимого имения: ведь, это иски об исполнении договора, которые, по силе 209 ст., должны быть предъявляемы по месту исполнения их; место же исполнения здесь совпадает с местом нахождения недвижимого имения; но мы видели (см. объяснение к 209 ст. IX), что статья 209 не отнимает у истца права предъявить иск об исполнении договора и по месту его жительства. Следовательно: где бы такой иск ни был предъявлен — по месту ли нахождения имения, или по месту жительства ответчика, последний не имеет оснований к отводу.
Под словом движимость должно понимать и капиталы.II. Итак, 219 ст. устанавливает правило подсудности таких исков, относящихся к недвижимым и движимым имуществам в совокупности, которые вытекают из одного и того же основания; при этом слова «движимое имущество» не должны быть понимаемы в том тесном смысле, что под ними подразумеваются исключительно вещи, но не капиталы. Если бы это было не так, то по силе 219 ст., сонаследник, требующий, на основании 1241 ст. т. X ч. 1, от сонаследника своей наследственной доли в наследстве, состоящем в недвижимом имении и капиталах, не мог бы предъявить своего иска, а между тем, это именно один из тех исков, для которых и установлено разбираемое правило.
В сенатской практике был такой случай: поверенный купцов Голевых предъявил в Харьковском окружном суде иск к находящемуся в г. Харькове управлению казенной курско-харьково-севастопольской железной дороги о причиненных его доверителям убытках, происшедших вследствие подтопа мельницы Голевых устройством на р. Северном Донце железнодорожного моста, не соответствующего величине названной реки, и состоящих в порче пшеницы, муки, отрубей, паровиков, печей, полов и элеваторов. Поверенный ответчика заявил отвод о неподсудности сего дела Харьковскому окружному суду, потому что Голевы взыскивают убытки, причиненные их недвижимому имению, находящемуся в Курской губернии. Харьковский окружной суд признал означенный отвод правильным и постановил — в рассмотрение иска Голевых не входить. Судебная палата оставила частную жалобу поверенного Голевых без последствий, руководствуясь следующими соображениями: предметом требования Голевых являются убытки, причиненные не только недвижимому имуществу (мельнице), но и находящемуся в нем движимому имуществу (хлебу в зерне и муке). Подсудность подобных смешанных исков об убытках в уставе гражданского судопроизводства прямо не установлена; но если принять во внимание, что в данном случае упомянутая движимость может почитаться принадлежностью мельницы, которая без зерна не в состоянии осуществлять своего назначения, то следует заключить, что иск об убытках в движимом имуществе, предъявленный совокупно с иском об убытках в недвижимом имуществе, должен предъявляться согласно 213 ст. уст. гр. суд., по месту нахождения этого имущества.
Сенат нашел, что по общему правилу (ст. 203 уст. гр. суд.), иск предъявляется суду, в округе коего ответчик имеет постоянное жительство. Из сего исключаются положительно указанные в законе случаи, в коих для подсудности установлены особые правила. К таковым случаям, по закону (ст. 212 уст. гр. суд.), отнесены, между прочим, иски о праве собственности, владения или пользования и о всяком ином праве на недвижимое имущество или на его принадлежности. Такие иски предъявляются по месту нахождения сего имущества. Рассматриваемый иск не соответствует признакам этой подсудности, потому что не касается какого-либо спора о праве на недвижимость. Затем, к исключениям из того же общего правила относятся и иски по нарушению владения недвижимым имуществом и о причиненных сему имуществу убытках и ущербах. Подобные иски предъявляются также по месту нахождения недвижимого имущества (ст. 213). Настоящий иск мог бы следовать этой подсудности лишь при условии признания той движимости, о порче которой заявляет истец, принадлежностью недвижимости, т. е. мельницы, которой причинен вред. Но, вопреки заключению палаты, находящийся на мельнице хлеб в зерне и муке не составляет принадлежности мельницы, потому что, по смыслу ст. 388 т. X ч. 1, принадлежностью могут считаться приспособления для производства, а не предназначенные для перемола запасы зерна и переработанные мельницею продукты. Предъявленный по рассматриваемому делу иск составляет требование о присуждении вознаграждения за ущерб, причиненный как мельнице (недвижимости), так и находившимся на ней пшенице, муке и отрубям (движимости), и соответствует определению ст. 219 уст. гр. суд., по которой иск, относящийся к движимому имуществу совокупно с недвижимым, предъявляется, по усмотрению истца, или по месту нахождения недвижимого имения, или по месту жительства ответчика. Посему, истец имел законное основание к предъявлению своего иска тому суду, который был им избран (02 № 122).
Иск по 219 ст. не может быть предъявлен в месте временного пребывания.III. Затем, следует указать на то, что, как полагает и Анненков, иски, относящиеся к движимости и недвижимости, не могут быть предъявляемы ни в каком ином суде, кроме тех, которые указаны в рассматриваемой статье. Мы уже не раз говорили, что закон, предоставляя истцу право привлекать ответчика по месту его временного пребывания, имеет единственную цель — дать ему возможность предъявить иск в том случае, когда ответчик не может быть привлечен к суду потому ли, что он не имеет в России постоянного жительства, или потому, что умышленно переезжает из одного города в другой, чтобы истец не мог предъявить к нему такого иска, который может быть предъявлен только в месте его постоянной оседлости; но здесь о такой невозможности не может быть и речи, ибо, если ответчик станет уклоняться от привлечения его по месту его жительства, то он всегда может быть привлечен по месту нахождения спорного имения. Что же касается правила 210 ст. то эта последняя, конечно, может быть применена и к таким искам, потому что иного исхода, как вызов ответчика чрез публикацию, когда он находится за границей или в безвестном отсутствии, для истца нет; но, по силе этой же ст., иск должен быть предъявлен по месту нахождения его недвижимого имения и только тогда, когда у него такого имения нет, — по месту его последнего жительства, или по месту исполнения или совершения обязательства; здесь же недвижимое имение составляет предмет спора и потому иск может быть предъявлен в том суде, в округе коего оно находится, а потому — прибегать ко всяким другим способам разыскания ответчика нет никакого основания.
Таково правило действующего устава. Что же касается проекта нового устава, то составители его предположили исключить эту статью из устава, как ничем не оправдываемую, нарушающую тот основной принцип, по которому движимость должна следовать недвижимости, вследствие чего иски о движимости и недвижимости должны быть предъявляемы по месту нахождения последней. Этим, говорят они, будут устранены те злоупотребления, которые встречаются ныне в судебной практике, а именно, если истец имеет какое-либо притязание к недвижимому имению, но почему-либо невыгодно предъявлять иска по месту нахождения того имения, то ему нетрудно указать на то, что в округе суда, где ему удобнее вести дело, находится известное движимое имущество, имеющее известную связь с недвижимостью (см. объясн. зап., т. I, стр. 88—89).
220. Иски против компаний, обществ и товариществ предъявляются суду, в ведомстве коего состоит правление их или фирма.
Правила 220—222 ст. касаются только споров о движимости.I. Этой статьей начинаются правила о подсудности исков, предъявляемых к лицам юридическим. Нетрудно убедиться, что этими правилами, точно так же, как и правилами, изложенными в 203—205 ст., устанавливается подсудность юридических лиц лишь по отношению исков о движимости, в обширном смысле этого последнего слова, и что правила о подсудности исков, касающихся недвижимых имений, должны быть те же и для лиц юридических, которые установлены для лиц физических и изображены в ст. 212, 213, 214, 215 и 219 устава. Это следует из того во 1-х, что точно такие правила, которые содержатся в 220 и 221 ст., слово в слово повторены в ст. 35 и 36, которыми определяется подсудность мировой юстиции. Мировым же установлениям большая часть споров, проистекающих из недвижимых имений, вовсе неподсудна. Следовательно, если бы предположить, что рассматриваемые статьи содержали в себе правила, отличные от правил о подсудности лиц физических, и устанавливали то начало, по которому все без исключения иски к лицам юридическим, — что бы ни было предметом их — движимость или недвижимость — должны быть предъявляемы по месту нахождения правления или фирмы юридического лица, то неизбежно нужно было бы прийти к тому заключению, что статьями 35 и 36 отменяются общие правила мировой подсудности, изложенные в 29 и 31 ст., и что, коль скоро ответчиком является лицо юридическое, всякого рода иски, хотя бы предметом их были и споры о праве на недвижимые имения, подлежат ведению мировых судов, чего, конечно, ни в каком случае допустить невозможно. Во-2-х, невозможно подобное предположение еще и потому, что никакое законодательство не делает такого различия между лицами юридическими и физическими, в силу которого первые пользовались бы пред последними преимуществами, изменяющими общие начала, преподанные законом для защиты прав каждого. Не делает такого различия и наше законодательство, которое и по отношению особо покровительствуемых им учреждений, каковы казенные управления, сохраняет общее правило о подсудности исков, относящихся до недвижимых имений, предписывая рассматривать их в тех судах, в округах которых находятся эти имения (1288 ст.). Наконец, и правительствующий сенат разрешает этот вопрос в таком же точно смысле, причем говорит, что иски против компании, общества и товарищества, когда предметом их являются недвижимые имения, должны быть предъявляемы по месту нахождения сих последних, а не по месту нахождения правлений или фирм обществ (82 № 165).
Итак, 220 и 221 ст. говорят исключительно о тех исках, которые, по отношению к лицам физическим, должны быть предъявляемы, согласно 203 ст., по месту жительства последних.
Эти правила не исключают правил 209, 212—214 и 219 ст.II. Из этого же следует, что и всякое юридическое лицо, как и лицо физическое, по искам о недвижимости должно быть привлекаемо к суду, в округе коего находится спорная недвижимость; по искам об исполнении договоров — к суду, в округе коего, по силе договора, должно было последовать исполнение обязательства, или суду — по месту нахождения правления или фирмы ответчика; по искам о движимом и недвижимом имуществах совокупно, — к суду — или по месту нахождения недвижимости, или по месту нахождения правления или фирмы.
Последствия неправильного предъявления исков к лицам юридическим.III. Затем, неправильное привлечение к суду юридического лица, т. е. предъявление к нему иска не в том суде, где бы следовало предъявить его по закону, должно влечь за собою те же последствия, как и нарушение правил о подсудности для лиц физических. Предъявление иска о недвижимости в суде, в округе коего находится правление или фирма ответчика, но спорная недвижимость не состоит в нем, а равно и предъявление исков, по роду своему неподсудных общим судебным установлениям, должно влечь за собою прекращение дела по усмотрению самого суда (1 и 2 п.п. 584 ст.); предъявление всех других исков не в том суде, где они должны быть предъявлены по правилу 220 ст., может повлечь за собою оставление искового прошения без рассмотрения только в том случае, когда со стороны ответчика будет заявлен отвод.
Статья 220 относится и к тем юридическим лицам, которые существуют на основании закона.IV. Засим, разрешим такой вопрос: о каких именно юридических лицах говорит рассматриваемая статья? Употребленные в ней выражения — общества, компании, товарищества, правление и фирма — указывают на то, что здесь идет речь о таких юридических лицах, которые возникают из договоров: — товарищества полные, товарищества на вере или по вкладам, товарищества по участкам или компании (ст. 2128 т. Х ч. 1) и т. п. А то обстоятельство, что здесь не говорится о разного рода казенных управлениях, которые также могут быть субъектами прав и являться в качестве ответчиков, следует из того, что по отношению к этим последним имеются особые правила, изложенные в 1282 и послед. ст. устава. Но кроме тех и других, есть еще один вид юридических лиц, которые существуют на основании закона, каковы дворянские, земские, городские и сельские общества, о подсудности которых нигде в уставе ничего не сказано, между тем составители уставов не игнорировали и этих обществ совершенно и во 2 п. 343 статьи включили правило, по которому дела земских учреждений, городских и сельских обществ должны разрешаться по выслушании заключения прокурора. Государственный совет тоже имел рассуждение об этих исках (мотив под 1282 ст.) и пришел к тому заключению, что они подлежат рассмотрению на основании общего порядка, для дел частных лиц установленного, с единственным изъятием, указанным в приведенном 2 п. 343 ст. Где же, спрашивается, должны быть предъявляемы иски к этим обществам? Конечно, и здесь надлежит руководствоваться наиболее подходящими узаконениями. А так как ни 203, ни 220 ст. к подобным случаям подходить не могут, потому что — с одной стороны, и эти общества, как всякие другие юридические лица, места жительства иметь не могут, а с другой не имеют ни правления, ни фирмы, — то мы должны искать более подходящего закона и таковой находим в 1288 ст. сего же устава, так как, по прежнему порядку судопроизводства, подобные дела, по крайней мере некоторые из них, производились порядком, установленным для тяжебных дел казны (ст. 841 т. X ч. 2 изд. 1857 г.). По силе же 1288 ст., иски частных лиц на казенные управления предъявляются на общем основании — или по месту нахождения спорного имущества, или по месту, где нанесены частному лицу убытки, или по месту нахождения того присутственного места или должностного лица, которое представляет на суде казенное управление. Следовательно и иски к разного рода обществам, дворянским, земским, городским и сельским, должны быть предъявляемы на общем основании, т. е. предъявляемые к ним иски о движимости должны принадлежать ведомству того суда, в округе которого состоит то или другое общество, хотя бы оно и не имело особого представительного учреждения, как, например, сельские общества.
По проекту устава вполне целесообразно предположено восполнить оказавшийся пробел включением в устав особой статьи, гласящей так: «иски против общественных, сословных и иных всякого рода учреждений и установлений предъявляются суду, в ведомстве коего состоят их законные представители», причем, само собою разумеется, что под словом «представители» понимаются не те физические лица, которые в данное время состоят во главе общественного или иного учреждения или установления, а именно заведующее делами установление.
Особенная подсудность железнодорожных обществ.V. Наконец, мы должны указать на ту особливую подсудность железных дорог, которая указана в общем уставе российских железных дорог 12 июня 1885 года (примеч. к 202 ст. устава) и которая не касается исков, возникающих из договоров, заключаемых их местными конторами и агентами, о чем будет сказано при рассмотрении следующей 221 ст. Эта особливая подсудность содержится в двух статьях общего устава и заключается в следующем: 1) иски, имеющие своим основанием перевозку грузов, пассажирского багажа, нарушение правил о перевозке пассажиров и причинение личного вреда эксплуатацией железной дороги, предъявляются, по усмотрению истца, по месту нахождения правления или управления подлежащей железной дороги, станции отправления или назначения, или же по месту причинившего личный вред события; иски же, имеющие своим основанием правила о приеме к отправке грузов до заключения договора о перевозке — по месту нахождения правления, или управления, или станции отправления (ст. 127), и 2) что иски железных дорог друг к другу, возникающие из солидарной их ответственности за перевозку грузов и вообще из участия их в исполнении договоров о перевозках прямого сообщения, предъявляются исключительно тому суду, в ведомстве которого находится правление дороги-ответчицы (ст. 130). Последнее из этих двух правил не требует комментарий. Что же касается первого, то прежде всего: оно не может возбуждать сомнения в тех лишь случаях, когда личный вред причинен лицу, следующему с поездом от одной до другой станции одной и той же дороги. Например: пассажир едет из Тулы в Курск и близ Орла поезд терпит крушение. По буквальному смыслу закона, пассажир, коему причинен этим крушением личный вред, имеет право предъявить иск в окружных судах: петербургском — место нахождения правления, московском — место нахождения управления, тульском — станция отправления, курском — станция назначения, и орловском — место, где причинен вред. Не может быть сомнения и в том случае, когда вред причинен лицу, не бывшему в поезде; например: будочник не запер в свое время переезда, вследствие чего поезд налетел на переезжавший дорогу экипаж и искалечил проезжего. Ясно, что для этого последнего возможно предъявление иска только в одном из трех судов — по месту нахождения правления, управления или того переезда, где случилось несчастье, так как в этом случае для потерпевшего не было станций отправления и назначения. Но берем такой случай: пассажир едет с билетом прямого сообщения из Киева по курско-киевской, либаво-роменской и варшавской дорогам в Гродно и получает увечье, вследствие крушения поезда близ Гомеля, находящегося в округе Могилевского суда. В каких судах он может предъявить свой иск? Если бы речь шла об убытках, причиненных в том же месте товару, следующему тем же путем по прямому сообщению, то вопрос легко разрешился бы правилом 128 ст., предусматривающей порчу или гибель груза при перевозке прямого сообщения; но подсудность исков за личный вред пассажиру, едущему прямым сообщением, закон не предусматривает. Из совокупного же смысла 92 и 99 ст. общ. уст. следует заключить, что потерпевший личный вред имеет право привлечь только ту дорогу, на которой произошло событие, причинившее ему врем, а не одну из трех — отправления, назначения и виновную, — как в случае гибели груза или багажа при перевозке прямого сообщения. Если же дороги отправления и назначения не могут быть признаны ответственными перед ним, то невозможно, чтобы он мог привлечь виновную дорогу в судах, по месту станции первоначального отправления или конечной назначения, так как этим судам виновная дорога не подведома вовсе (см. 221 ст. V). Но тогда что же считать станциями отправления и назначения? Или может быть, и в этом случае право потерпевшего ограничивается выбором только одного из трех судов — по месту нахождения правления и управления дороги и по месту несчастья? Но этого нельзя допустить во внимание той цели, которую законодатель имел в виду, предоставляя истцу широкое право выбора одного из пяти мест, именно — предоставить ему искать вознаграждения там, где для него удобнее, ибо в огромном большинстве случаев конечные станции пути близки к месту его жительства, где, конечно, и удобнее вести ему процесс. Кроме этого: если бы для пассажира прямого сообщения невозможно было бы предъявлять иски по месту нахождения конечных станций, тогда как для всякого другого, едущего с билетом дороги-виновницы, это право предоставлено, то было бы странно, когда бы два пассажира, ехавшие тем же путем, но один с билетом прямого сообщения, а другой приобретая билеты для проезда по каждой дороге особо, потерпели в одном и том же месте вред, и первый должен был бы ограничиться выбором одного из трех судов, тогда как другой имел бы выбор одного из пяти, ибо для него станции отправления и назначения будут те, от которой и до которой он взял билет. Поэтому, следует допустить, что согласно примечанию к 128 ст., для пассажира прямого сообщения должны считаться станциями отправления и назначения станции, на которых он должен был переходить с одной дороги на другую. Так, в нашем примере: едущий из Киева в Гродно переходит с курско-киевской на либаво-роменскую дорогу в Бахмаче (округ Нежинского суда), а с этой последней на варшавскую в Вильне (округ Виленского суда). По месту нахождения той или другой станций он так же имеет право предъявить свой иск к либаво-роменской дороге, если на ней случилось несчастье, как и в судах по месту нахождения правления или управления ее, или по месту причинившего вред или убыток.
Далее, правило 127 ст. ж. д. уст. вызывало еще такой вопрос: как следует понимать выражение — «перевозку грузов», дабы верно определить подсудность исков, имеющих своим предметом споры грузоотправителей с железными дорогами? На этот вопрос дает ответ вторая половина той же 127 и статья 61 того же устава, по совокупному смыслу которых, под означенным выражением подразумевается заключение сторонами договора о перевозке, для чего требуется, чтобы доставленный на железную дорогу груз был принят ею вместе с накладною; принятие же это удостоверяется приложением к накладной штемпеля дороги с означением года, месяца и дня принятия. Посему, доколе такой штемпель наложен не будет, договор о перевозке не заключен, и все споры, которые могут возникнуть в это время, как например споры из нарушения очереди отправки груза, принятого с обожданием (02 № 11) и пр., подлежат действию второй половины 127 ст., т. е. иски о них могут быть предъявляемы только в одном из трех судов — по месту нахождения или правления или управления дороги, или же станции отправления.
Иски к иностранным обществам, действующим в России.VI. Засим остается еще один вопрос: в каком суде должен быть предъявлен иск к такому обществу, товариществу или компании, которые не имеют в пределах государства ни правления, ни фирмы, но тем не менее действуют в России? Этот вопрос уже два раза доходил до сената, которым высказано: наши законы о подсудности определяют таковую русским судебным установлениям, а не иностранным судам, и посему, если ответчиком является иностранная компания, действующая в России, то представитель ее не может требовать применения ни 209, ни 220 ст. и должен подчиниться ведомству суда или по месту нахождения агента общества, или по месту деятельности этого общества в России (70 № 1780; 72 № 892).
221. Иски против компаний, обществ или товариществ, возникающие из договоров, заключенных с местными их конторами или агентами, предъявляются: или по месту нахождения сих контор или агентов, или же по месту нахождения правления или фирмы.
Что такое агент?I. Каждому частному лицу — как физическому, так и юридическому, — ведущему какое-либо торговое или промышленное предприятие, закон предоставляет полное право распространять свою торговую или промышленную деятельность по всему государству при одном условии — платежа установленной пошлины в пользу казны (т. V пол. о пошл. за пр. торг. изд. 1886 г. ст. 32—362).
Для сего они имеют право:
1) уполномочивать от себя, общей или частной доверенностью, отдельных лиц в качестве приказчиков, поверенных, комиссионеров и т. п. для отправления всяких вообще торговых действий и оборотов, на отправление коих эти лица сами имеют право (т. XI ч. 2 уст. торг. ст. 40 и след.), как-то: продавать и закупать товары, приобретать материалы для фабрик и заводов, нанимать людей и пр. и пр. Эти отдельные личности, действующие от имени своих верителей и исполняющие их поручения, носят общее название агентов. Круг деятельности их, обыкновенно, определяется доверенностью, выданною им их верителями, а иногда, если известное лицо действует, как агент юридического лица — общества, товарищества или компании — уставами сих последних. Очень часто деятельность агента определяется известною местностью, в черте которой он обязан иметь постоянное жительство и за пределами которой он не имеет права входить ни в какие сделки от имени своего верителя. Напротив того, деятельность других не ограничивается никакой определенной местностью — она распространяется на большое пространство и производится ими посредством постоянных разъездов. Постоянное место жительства сих последних не имеет никакого значения и никакого влияния на совершаемые ими сделки, хотя бы оно случайно и находилось в пределах круга их деятельности. Первые обыкновенно называются местными агентами, вторые — странствующими (commis voyageurs).
Рассматриваемая статья закона говорит исключительно о местных агентах, а потому, для применения правила, содержащегося в ней, всегда должно быть установлено, на основании ли устава общества, доверенности ли, коей агент уполномочен, или иным каким-либо путем, то обстоятельство, что вступивший в сделку агент действительно имеет постоянное пребывание свое, т. е. является постоянным представителем общества в той местности, где предъявляется иск; раз будет доказано противное, т. е. будет доказано, что в известной местности не было постоянного нахождения агента ответчика, а только временное, случайное его пребывание, ответчик имеет полное право заявить отвод о неподсудности, и таковой должен быть уважен судом (82 № 43);
Что такое местные конторы?2) учреждать в разных городах особые заведения — склады, амбары, лавки, магазины, конторы и пр. Из этих заведений конторы и их отделения имеют особое значение во всяком коммерческом предприятии, так как они, обыкновенно, являются полными представителями их фирм в данной местности: им, как и отдельным лицам (агентам), предоставляется право действовать от имени их верителей — закупать товары, принимать заказы, делать займы, исполнять разные комиссии и т. п. Вследствие этого, никакая контора не может быть учреждена без особого разрешения правительства (п. 5 прилож. к 53 ст. уст. торг.). Посему, только такие конторы, которые учреждаются на основании существующих о том узаконений, признаются законом представителями их учредителей, обязанных ответствовать по всякой сделке заключенной ими.
Что касается рода и пределов их деятельности, за которую хозяин или фирма может ответствовать, то таковая определяется обыкновенно особым полномочием, данным им хозяином или фирмой, а иногда родом и пределами деятельности самой фирмы. Фирма, например, принимает поручения частных лиц покупать для них процентные бумаги; те же операции производит и контора от имени фирмы, — следовательно, эти поручения принимаются конторой на страх фирмы, которая, поэтому, и является ответственной по всякой сделке, заключенной конторой с посторонним лицом о покупке для него процентных бумаг (87 № 44); фирма принимает имущества на страх от огня; контора ее или агент делают то же от имени фирмы, и эта последняя опять является ответственной пред контрагентам (78 № 282).
Иски, не вытекающие из договоров, не могут быть предъявляемы по 221 ст.II. Но для применения правила разбираемой статьи, т. е. для установления того, имеет ли истец право предъявить иск к фирме по месту нахождения агента или конторы фирмы, не достаточно установить, что контора и агент имеют постоянное нахождение в округе, того суда, где предъявляется иск, и что иск этот вытекает из той деятельности, которая предоставлена конторе или агенту. Буквальный смысл 221 ст. указывает на то, что по правилу, изображенному в ней, могут быть предъявляемы только те иски, которые вытекают из договоров, заключенных местными конторами или агентами. Раз предъявленный иск вытекает не из договора, а из какого-либо действия конторы или агента, то хотя бы эти действия и были учинены в пользу фирмы и за них должна ответствовать фирма, — иск должен быть предъявлен по правилу 220, а не 221 ст. (72 № 347; 79 № 7).
Так: истец заложил имение в банке, который поручил своему отделению выдать ему занятую сумму; отделение не выдало денег в срок и это послужило поводом к предъявлению иска об убытках; так как этот иск не вытекал из договора, заключенного с местным агентом, то он неправильно был предъявлен в суде, в округе коего агент имел пребывание.
Вследствие неосторожности служащих в конторе склада керосина произошел пожар, истребивший строения соседнего владельца, который предъявил к фирме иск по месту нахождения конторы; здесь тоже иск не имел своим основанием договора и не мог быть предъявлен по 221 ст.
Служащий в конторе предъявил иск по месту нахождения ее об убытках за удержание правлением общества его паспорта; и этот иск не мог быть предъявлен по 221 ст. (79 № 7) и т. п.
Напротив того, следующие иски правильно были предъявлены по правилу 221 ст.
Агент страхового общества принял имущество на страх и выдал предварительное свидетельство, а полис впоследствии выдан был правлением общества. Иск за сгоревшее имущество был предъявлен по месту нахождения агента; общество доказывало, что полис выдан правлением и потому договор должен почитаться заключенным с правлением, а не с агентом, но сенат признал, что выдачею страхователю предварительного свидетельства агент общества вошел в договорное с ним соглашение и договор должен почитаться заключенным агентом (78 № 282).
Контора транспортирования кладей приняла для перевозки товар, который был испорчен в пути; иск правильно был предъявлен по месту нахождения конторы, ибо в основании его был договор перевозки.
Непременный член отделения банка принял от истца поручение приобрести для него на уплаченные им деньги процентные бумаги, но бумаг не доставил; иск о возврате денег мог быть предъявлен по месту нахождения отделения (87 № 44), и т. п.
Иски по 221 ст. не могут быть предъявляемы к лицам физическим.III. Третье условие, необходимое для применения 221 ст. действующего устава, заключается в том, что иски по месту нахождения контор и агентов могут быть предъявляемы только тогда, когда ответчиком является юридическое лицо — общество, товарищество, компания, — но не физическое — купец, фабрикант, заводчик, — хотя бы и имеющее в разных местностях правильно учрежденные конторы и местных агентов, так как в этой статье буквально выражено, что, по содержащемуся в ней правилу, могут быть предъявляемы иски против компаний, обществ или товариществ; иски же, возникающие и из договоров, заключенных местными конторами и агентами, но лиц физических, хотя бы последние и вели торговлю под какой-либо фирмой или именовались торговым домом, могут быть предъявляемы не иначе, как по общим правилам о подсудности, т. е. на основании 203—210, 218—227 и 228 ст. устава, так как по отношению к этим лицам никакого изъятия относительно исков, возникающих из договоров, заключенных их представителями, в действующем уставе не сделано (75 № 988).
Нельзя, однако, не признать, что это весьма крупный пробел в нашем уставе, так как нельзя отрицать полезности рассматриваемого правила в отношении многих физических лиц, которые очень часто находятся в таких же отношениях к своим контрагентам, в каких находятся и разные товарищества и общества к своим, но почему-то ставятся законом в особое привилегированное положение, чем последние. Действительно, — управляющие и заведующие недвижимыми имениями других лиц часто вступают в различные договоры с посторонними лицами по предметам, касающимся тех имений; в силу чего же, спрашивается, эти посторонние лица, при неисполнении или нарушении такими же управляющими и заведующими договоров, заключенных от имени их верителей, должны предъявлять свои иски по месту жительства последнего, иногда на огромном расстоянии от имений, для которых ими что-либо сделано или доставлено, а им ничего за это не уплачено? Поэтому, нельзя не приветствовать предположения составителей проекта нового устава о введении, во-1-х, того правила, которое и ныне действует в губерниях Прибалтийских по делам торговым, — «правилу, изложенному в ст. 221 уст. гр. суд., подчиняются и иски против купцов, возникающие из договоров, заключенных с представителями их контор, фабрик и торговых заведений, или с их поверенными, уполномоченными общею доверенностью по производству торговли» (п. 3 прилож. к 1805 ст. уст.), а во-2-х об издании двух главных правил, еще шире распространяющих рассматриваемое правило, а именно: «иски, возникающие из договоров, заключенных, лично или чрез уполномоченных, собственниками, владельцами и арендаторами недвижимых имений по предметам, относящимся к управлению означенными имениями (ст. 61), и иски, возникающие между хозяевами и управляющими из управления имениями, торговыми или промышленными заведениями, предъявляются, по усмотрению истца, или по месту жительства ответчика или по месту нахождения тех имений и заведений» (ст. 62).
Иск по 221 ст. должен быть предъявлен к самой фирме, а не к местной конторе или агенту.IV. Само собою разумеется, что предъявляя иск и по 221 ст., в местном, по нахождению вступивших в договор конторы или агента, суде, истец обязан предъявить его не к конторе или агенту, а к тому именно обществу, товариществу или компании, от имени которых они действуют (77 № 226), так как и конторы и агенты, действуя в имени своих патронов, являются представителями сих последних, которые обязаны ответствовать за все сделанное их поверенными в силу данного им поручения (67 № 421; 75 № 273; 78 № 218 и др.), а потому они лично и должны быть привлекаемы к суду в качестве ответчиков; и уже от них будет зависеть поручить представление их личности на суде, кому они найдут нужным (73 № 196; 75 № 465; 78 № 159 и др.). Посему, истец, предъявляя свой иск, обязан указать место нахождения правления или фирмы того лица, к коему иск его относится (82 № 141).
Применение 221 ст. к делам с железными дорогами.V. Правило, изложенное в 221 ст., должно точно так же относиться и к обществам железных дорог, как и ко всякому другому юридическому лицу, если только позднейшим узаконением — Общим уставом российских железных дорог — не определена особливая подсудность сих обществ (примеч. к 202 ст.). По отношению же к занимающему нас вопросу, особливая подсудность исков к железным дорогам устанавливается следующими статьями железнодорожного устава:
127. Иски к железным дорогам, имеющие своим основанием перевозку грузов или пассажирского багажа и нарушение правил о перевозке пассажиров, предъявляются по усмотрению истца, по месту нахождения правления или управления подлежащей дороги, или станции отправления или назначения. Иски же, имеющие своим основанием взыскание вознаграждения за нарушение правил о приеме к отправке грузов до заключения договора о перевозке (т. е. до принятия груза вместе с накладной к отправке, что удостоверяется приложением штемпеля на накладной и выдачею ее дубликата отправителю, ст. 61 и 62), предъявляются, по усмотрению истца, по месту нахождения правления или управления, или же по месту нахождения станции отправления.
128. Иски к железным дорогам, имеющие своим основанием перевозку грузов или пассажирского багажа по договору о перевозке прямого сообщения, предъявляются, по усмотрению истца, или к дороге отправления, или к дороге назначения, или же к дороге, на которой произошли утрата или повреждение груза или багажа, по месту нахождения правления или управления, или же станции отправления или назначения. При предъявлении исков о наложенных платежах соблюдаются правила, определенные в ст. 76 и 107.
Примечание. Станцией отправления дороги, на которой произошла утрата или повреждение, почитается та из станций этой дороги, которая первая приняла или должна была принять груз с накладной или багаж, от предшествовавшей ей дороги.
76. Если дорога отправления не уплатит суммы наложенного платежа, по неполучению ее от дороги назначения, то ответственною пред отправителем является дорога, не выславшая суммы наложенного платежа.
Правило, изложенное в первой (127) из этих статей, было рассмотрено нами при объяснении предыдущей 220 ст. (объясн. V) по отношению к искам за причиненный при эксплуатации дороги вред; а так как подсудность исков, возникающих из договоров о перевозке грузов или багажа по одной и той же дороге, определяется теми же правилами, то дальнейшее разъяснение 127 ст. было бы повторением сказанного, а потому мы переходим к рассмотрению следующей 128 ст.
Этим последним законом истцу предоставляется весьма широкое право выбора одной из трех дорог для привлечения к ответу, но непременно одной (90 № 82), и одного из девяти судов, в котором может быть предъявлен иск. Конечно, не может быть никакого затруднения в том случае, когда истец пожелает предъявить иск по месту правления или управления одной из этих трех дорог: в этом случае, очевидно, он имеет право привлечь только ту дорогу, правление или управление которой находится в округе того суда, где возбуждается дело. Но когда он избирает один из трех судов по месту нахождения первоначальной ли станции отправления, или станции отправления той дороги, на которой произошла утрата груза, или, наконец, станции назначения, то может возникнуть следующий вопрос: вправе ли он привлекать сюда каждую из трех поименованных дорог, или обязан обратить свое требование непременно к той дороге, которой принадлежит выбранная им станция? Например: груз отправлен из Таганрога в Тверь; следовательно, должен пройти по курско-харьково-азовской, московско-курской и николаевской дорогам, но гибнет или подвергается порче на московско-курской. Истец выбирает станцию отправления, т. е. Таганрог, находящуюся в округе таганрогского суда и стоящую на линии курско-харьково-азовской дороги. Спрашивается: вместе с таким выбором суда, окончилось ли его право выбора и дороги-ответчицы, или нет? — т. е. обязан ли он предъявить иск непременно к курско-харьково-азовской дороге, или он имеет право требовать в таганрогский суд к ответу и одну из остальных дорог? Этот последний вопрос должен быть разрешен отрицательно во внимание следующих соображений: по расположению слов разбираемой статьи, правило, изложенное в ней, должно быть понимаемо в том смысле, что закон предоставляет истцу прежде всего выбрать одну из трех дорог для привлечения к ответственности, а затем указывает и те суды, в которых она может быть привлечена по общим правилам о местной подсудности, т. е. те, которым она подведома по месту нахождения ее правления, управления или принадлежащей ей станции. Посему, истец прежде всего и должен избрать дорогу, а потом уже один из тех трех судов, которым избранная им дорога подведома по тому или другому основанию. Если же допустить противное сему толкование, т. е. если допустить, что истец имеет право прежде выбрать суд, а потом дорогу-ответчицу и привлекать ее к избранному им суду, несмотря на то, что дорога не подведома сему суду ни в каком отношении, то цель предоставления ему такого произвола, который прямо противоречит общим правилам о местной подсудности, невозможно ничем объяснить: широкое право выбора, предоставляемого истцу законом, одного из трех ответчиков и одного из трех судов на каждого ответчика, вполне гарантирует ему всякое удобство для ведения дела, что и является единственною целью, которую законодатель мог иметь в виду, устанавливая рассматриваемое правило.
Правило 76 ст. замечательно в том отношении, что оно составляет изъятие из общего правила, по которому ответственным лицом является тот, с кем, или от имени кого, заключен договор. Здесь договор о перевозке груза заключает дорога-отправительница чрез своего агента (80 № 97; 82 № 23; 84 № 130), между тем ответственность возлагается на дорогу назначения, которая ни в какие отношения непосредственно с отправителем не входила. Для нас не важно выяснение той цели, которую преследовал законодатель, устанавливая это правило, но важно установить тот суд, в котором должен быть предъявлен иск к ответственной дороге, т. е. к дороге назначения. Закон не указывает этого суда, но по общему правилу (ст. 220 уст. гражд. суд. и 125 общ. уст.), коль скоро в законе нет положительного изъятия, иск должен быть предъявлен по месту нахождения правления общества ответственной дороги. Так: из Харькова препровождается груз с наложенным платежом в Минск. Либаво-Роменская дорога не взыскивает наложенного платежа с получателя и не высылает его дороге-отправительнице в Харьков. Отправитель должен предъявить свой иск в Петербурге, по месту нахождения правления общества Либаво-Роменской дороги, несмотря на то, что правление дороги-отправительницы находится в Харькове, а управление виновной — в Минске.
Но если дорога назначения взыскала платежи с получателя и выслала его дороге отправительнице, а эта последняя не выдает его отправителю, к кому и в каком суде должен быть предъявлен иск? По смыслу 75 ст., вопрос этот разрешается в том смысле, что ответственной дорогой является дорога отправительница; хотя же ни в этой, ни в какой-либо другой статье Общ. уст. не указан суд, в коем должен быть предъявлен этот иск, но так как иск этот имеет своим предметом договор о перевозке, то к этому случаю должно быть применено правило 127 ст., т. е. иск может быть предъявлен по месту нахождения правления, управления, или станции отправления этой дороги.
Наконец: груз, отправленный с наложенным платежом, гибнет в пути; кто и где должен ответствовать пред отправителем? Здесь, несомненно, должно иметь применение правило 128 ст., по которой ответчицей может быть выбрана, по усмотрению истца, одна из дорог — отправления, назначения или та, где последовала гибель груза, так как в этом случае сущность иска будет не взыскание наложенного платежа, а требование возмещения убытков за утрату груза.
Иски к железным дорогам, не касающиеся перевозки грузов и пассажиров.VI. Но подсудность железных дорог не исчерпывается приведенными правилами Общ. уст. — конторы и агенты дороги могут входить с посторонними лицами в договорные отношения не только по отношению перевозки грузов, багажа и пассажиров, но и по другим предметам. Как должна определяться подсудность исков, возникающих из этих последних договоров? Хотя по примечанию к 202 ст. уст. гражд. суд. и по 125 ст. Общ. уст. ж. д. в этих случаях должны действовать общие правила о подсудности, т. е. в данном случае правила 221 ст. уст. гражд. суд., но и эти последние не всегда могут служить прямым руководством для разрешения предложенного вопроса. Так, например, некоторые дороги имеют общие правила о квартирном довольствии служащих, о пособиях им и т. п., которые издаются правлением дороги и которые, по разъяснению сената, есть не что иное, как договорное соглашение между обществом и служащими, возлагающее на обе договорившиеся стороны известные обязанности (87 № 70). Предположим теперь, что, по уставу ли общества, или по особой инструкции, начальнику станции предоставлено право нанимать на станцию, согласно общим положениям дороги, служащих на станции — стрелочников, сцепщиков, сторожей и т. п.; что один из таковых, не получивший квартирного довольствия или следующего ему пособия, предъявляет к дороге иск — где он должен предъявить его? Другими словами: считать ли такой договор, заключенным местным агентом, или самим правлением? При разрешении утвердительно второй части вопроса, иск может быть предъявлен только по месту нахождения правления, а при утвердительном разрешении первой — он может быть предъявлен и по месту нахождения той станции, на службу которой истец был нанят. Что этот вопрос должен быть разрешен в том смысле, что это договор, заключенный местным агентом, может служить доказательством, разъяснение сената в решении его 1884 г. № 130, где высказано, что действие железнодорожного агента на станции отправления, по предмету принятия товара для его отправления не может быть рассматриваемо иначе, как вступление его, агента, в силу принадлежащего ему по самому предмету его служебной деятельности права, от имени и по поручению железнодорожного общества в договорное соглашение с товароотправителем о перевозке товара последнего. Но если в силу принадлежащего права начальнику станции, по самому предмету его служебной деятельности, он, начальник станции, нанимает на вверенную ему станцию служащих, то этим самым он входит с ними в те договорные отношения, которые по общему правилу, изображенному в 221 ст. уст. гражд. суд., предоставляют право контрагенту предъявить иск к обществу по месту нахождения постоянного агента.
В заключение скажем, что правила о подсудности, содержащиеся в Общ. уст. рос. ж. д., относятся ко всем дорогам как принадлежащим частным лицам и обществам, так и к казенным, ибо для последних в сем уставе не сделано никакого исключения.
222. По спорам товарищей или соучастников между собою о неисполнении договора или взаимных расчетах по его исполнению, а равно по претензиям участников и посторонних лиц к товариществу или обществу, уже прекратившему свои действия, иски предъявляются суду, в ведомстве коего состоит и состояло товарищество или компания пред начатием спора.
222 ст. заключает в себе два правила.I. Анненков (т. 1 стр. 224—227) совершенно справедливо указывает на то, что эта статья содержит в себе два совершенно различных правила, из коих одно, относящееся к случаю, когда товарищество еще действует, а другое — к случаю, когда оно перестало действовать. Эти два правила можно выразить так: 1) по спорам товарищей общества или компании о исполнении товарищеского договора или о взаимных расчетах по его исполнению иски предъявляются суду, в ведомстве коего состоит правление или фирма общества и 2) иски участников и посторонних лиц к товариществу или обществу, уже прекратившему свои действия, — суду, в ведомстве коего состояло правление или фирма его перед начатием спора.
Правило 222 ст. и при действии фирмы может быть применяемо к спорам между сотоварищами.II. Однако, мы не можем согласиться с тем, что первое из этих правил предполагает только споры соучастников с целым обществом, а не между собою, так как для определения подсудности последних, как споров между лицами физическими, правило 222 ст. непригодно. Несомненно то, что правило, коим устанавливается подсудность споров как между соучастниками товарищества с целым обществом, когда оно не прекратило еще своих действий, так и между собою по исполнению учредительного договора или по взаимным расчетам, возникающим из него же, постановлено в интересах правосудия, так как ни в каком ином суде не будет столько удобства к разрешению этих споров, как в суде, в округе которого состоит фирма или правление общества, где сосредоточены все дела, счеты, документы и прочие данные, на основании коих могут быть разрешаемы эти споры с возможною правильностью. Представим же себе такой случай: три фабриканта из Тулы, Рязани и Нижнего Новгорода учредили полное товарищество для продажи произведений их фабрик в Москве под фирмою такого-то торгового дома, и по учредительному договору предоставили нижегородскому сотоварищу заведовать предприятием. По прошествии известного времени между ними возникает спор о правильности распределения дивиденда, причем тульский и рязанский сотоварищи обвиняют нижегородского в том, что он обделил их, доказывая, что на долю каждого из них причитается более того, что ими получено. Спор доходит до суда. В каком суде следует предъявить его? Если это спор между лицами физическими, то он подсуден или нижегородскому окружному суду, по месту постоянного жительства ответчика, или — московскому, по месту исполнения договора. Но сам Анненков (см. объясн. IX к ст. 209) отрицает возможность предъявления таких исков по 209 ст., так как здесь речь идет не об исполнении договора. Следовательно, иск должен быть предъявлен в Нижнем Новгороде. Но, не говоря уже о том, что для истцов крайне затруднительно вести дело не в том суде, где состоит фирма, неудобство чрезвычайное и для самого суда, так как проверить книги, счеты, а может быть и наличность товара, и допросить приказчиков в качестве свидетелей возможно только в Москве. О том же, что и в подобном случае иск должен быть предъявлен к правлению, и речи быть не может, ибо никакого правления в том смысле, в каком оно учреждается в других товариществах — на вере и на акциях, — здесь не имеется; совокупность же всех служащих в фирме не есть правление. Посему, коль скоро целесообразность рассматриваемого правила будет отрицаться, тяжбы, подобные приведенному примеру, невозможны.
В проекте нового устава статья эта редактируется так, что не оставляет уже никакого сомнения в том, что по правилу ее должны предъявляться иски товарищей друг к другу об исполнении договора компании, общества или товарищества, либо о взаимных между ними расчетах (ст. 60), причем об исках товарищей к обществу здесь вовсе не упоминается ввиду того, что подсудность исков к компаниям, обществам или товариществам и без того точно определяется правилом 220 ст., которая не делает различия между исками посторонних лиц и исками членов или товарищей общества или компании.
Итак, 222 ст. правильно определяет подсудность исков, как по спорам соучастников в том или другом товариществе между собою, возникающим из учредительного договора, так и соучастников же с целым обществом или его правлением, как например: а) иски учредителей к обществу о возмещении убытков, причиненных невыдачею причитающегося на их долю количества акций (82 № 157, 159); б) требования акционеров об обязании правления общества открыть им для обозрения книги, счеты и дела товарищества (79 № 236; 82 № 15; 84 № 126); в) требование члена клуба о признании неправильным постановления общего собрания об исключении его из числа членов клуба (80 № 186) и т. п.
III. По отношению второго правила рассматриваемого закона в практике возникали два вопроса: 1) с какого момента следует считать деятельность общества прекращенной и 2) к кому должны быть предъявляемы иски по прекращении действий общества? Оба эти вопроса восходили на рассмотрение IV деп. правит. сената и им разрешены так: моментом прекращения торгового дома (фирмы) должен быть признан момент обращения его к ликвидации, а не момент окончания последней (Носенко, стр. 170); с этого момента иски должны предъявляться ко всем бывшим товарищам — пайщикам, а не к правлению уже уничтоженного товарищества, в лице всех или одного из директоров (Носенко, стр. 174).
2221. Иск к золотопромышленнику, подлежащий по общим правилам о подсудности предъявлению по месту жительства ответчика, может быть предъявлен по месту нахождения прииска. Но суду, по просьбе ответчика, предоставляется постановить с соблюдением правил, изложенных в статьях 207, 208 и 580—583, о переводе возбужденного по такому иску дела в суд, в округе которого ответчик имеет постоянное жительство.
I. Этой новеллой вводится в устав гражд. суд. как будто совершенно особое правило, устанавливающее подсудность по профессии ответчика. Действительно по буквальному смыслу этой новеллы, — достаточно быть золотопромышленником, чтобы быть привлеченным к суду по такому месту, в котором ответчик никогда даже не был, и совершенно независимо оттого, из какого основания проистекает этот иск, из отношений ли каких либо истца к прииску или к золотопромышленному делу, из отношений ли, которые не имеют ничего общего к названной профессии, или даже из правоотношений неимущественных, чисто личных, каковы отношения семейственные и пр. Но такое понимание этой статьи, несмотря на ее категоричность, не находит себе оправдания ни в чем. Нет никакого сколько-нибудь солидного основания к тому предположению, чтобы одно то, что данное лицо золотопромышленник, давало право всем без исключения его кредиторам, из какого бы основания ни возникли их претензии, изменять ту подсудность их исков, которая установлена общими правилами о подсудности по месту жительства ответчика. Напротив того, т. к. в этой статье сказано иски к золотопромышленнику, то этим самым закон указывает на то, что, по преподанному им правилу, могут быть предъявляемы лишь иски к золотопромышленнику, как к таковому, т. е. все те иски, которые вытекают из отношений к золотому промыслу, каковы иски, имеющие своим предметом всякого рода договоры, заключаемые золотопромышленником по эксплуатации золотых приисков, — значит: иски всех служащих на прииске, иски о продаже всякого рода предметов, припасов, провизии и пр., потребных в приисковом деле. Предоставление контрагентам золотопромышленника такой льготы, которая предоставляется им разбираемой статьей, вполне понятно и объяснимо в только что приведенном смысле: государство имеет особый интерес в золотопромышленном деле и не может не покровительствовать ему, но именно делу, а не личности золотопромышленника, которая сама по себе для него не имеет особого значения. Вот в этих только видах и предоставляется всем тем, чьи претензии возникли из отношения к золотопромышленному предприятию, выбирать, в случае возникновения с хозяином этого предприятия каких-либо споров, тот из двух указанных в 2221 ст. судов, в котором для истца выгоднее предъявить свой иск. Этим ограждаются, значит, права таких кредиторов, которые без сего часто были бы вынуждаемы прибегать к защите чрезвычайно отдаленных судов от места, где возникли отношения, породившие данный спор.
Таким образом, по правилу этой новеллы к золотопромышленнику могут быть предъявляемы лишь иски, вытекающие из каких бы то ни было отношений к золотому промыслу. Все же прочие споры, ничего общего не имеющие с золотопромышленным делом, должны быть предъявляемы по общим правилам о местной подсудности.
Но само собою разумеется, разрешение вопроса о том, правильно ли данный иск предъявлен по месту прииска, а не по месту жительства ответчика, возможно лишь тогда, когда со стороны последнего заявлен отвод по 1 п. 571 ст. Если такой отвод будет признан правильным, то последствием сего предъявленный иск должен быть прекращен. При ином разрешении его ответчику предоставляется право просить о переводе дела, о чем подробнее будет сказано при объяснении ст. 580—583.
223. По объявлении несостоятельности должника все иски к лицу его предъявляются суду, в ведомстве коего производится дело о его несостоятельности.
Какие иски предъявляются в суде по месту производства дела о несостоятельности.I. В проекте нового устава правило этой статьи излагается так: «по объявлении несостоятельности должника, все иски, об имуществе, подлежащем обращению в конкурсную массу, за исключением указанных в ст. 53, предъявляются суду, в ведомстве коего производится дело о его несостоятельности» (ст. 58).
Эта редакция рассматриваемого правила более правильна и ею устраняются все те недоумения, которые вызываются на практике ст. 223 действующего устава, ибо не подлежит сомнению, что этою последнею статьею устанавливается подсудность далеко не всех исков к лицу несостоятельного, а лишь тех, кои могут быть предъявляемы к конкурсному управлению, как законному представителю несостоятельного. Это вытекает из следующего:
Лицо (физическое или юридическое), впадшее в неоплатные долги, признается неспособным продолжать ведение своих имущественных дел, вследствие чего и для ограждения интересов его кредиторов оно устраняется от такового ведения и его место заступает его законный представитель — конкурс. Конкурс вступает в права хозяина, управителя и полного распорядителя, но не всем имуществом несостоятельного, а лишь тем, на которое кредиторы его могли бы, по закону, обратить свои взыскания, если бы таковые производились обыкновенным порядком. Все прочее имущество должника и все те права его, которые не связываются с имуществом, подлежащим обращению в конкурс, по-прежнему остаются в полном распоряжении должника, за которым сохраняется и право судебной защиты этих прав.
Какие же это права?
Права, не переходящие в конкурс: а) личные;II. Прежде всего права личные — не имущественные. Эти права не имеют никакого влияния на раздел его имущества, они остаются неприкосновенными, и в защите их, если представится к тому надобность, он ни в чем не ограничивается. Вследствие этого, правила, изображенные в 21 и 226 ст. устава, должны иметь применение исключительно в тех случаях, когда дело касается имущественных прав объявленного несостоятельным. А потому, и признанный несостоятельным может лично обжаловать действия конкурса и суда, когда постановлениями их нарушаются его личные — не имущественные права, как например, постановление о самом признании несостоятельности (80 № 154), определение свойства несостоятельности (82 № 67), постановление о возбуждении преследования за нарушение данной подписки о невыезде из города (80 № 279) и т. п. Тем более несостоятельный не лишен прав на самостоятельную защиту таких личных прав своих, которые не имеют никакого отношения к его имущественному положению и к производящемуся об этом делу, как например, дела семейственные. Если же он «сам не лишен права на защиту таких прав своих, то он не может быть лишен и права быть замененным, в силу 16 ст. уст. гражд. суд., лицом, уполномоченным законною от него доверенностью» (80 № 279); вследствие чего, к делам подобного рода не могут иметь никакого применения ни 5 п. 2330 ст. т. X ч. 1, ни 223 ст. уст. гражд. судопр.
б) имущественные;Затем, есть некоторые имущественные права, которые закон настолько тесно связывает с личностью владельца их, что отделить их от личности последнего и распорядиться ими может только сам собственник их и никто другой. Таково, например, — авторское право на литературные, художественные и музыкальные произведения; это право не может быть отчуждаемо без согласия автора даже и на воспроизведения литературных, художественных и музыкальных предметов, если они не обращены еще в продажу самим автором (ст. 1040 и 1041 уст. гр. суд.).
в) от коих отказывается конкурс.Засим, по силе 21 ст., конкурсному управлению предоставлено право отказаться, если оно найдет нужным, от ведения того или другого дела, касающегося и имущественных интересов несостоятельного, и предоставить ему самому право защиты, на что и выдается ему от конкурса особое свидетельство. Несомненно, что и эти дела не могут быть подчиняемы особливой подсудности, а должны следовать общему порядку, следовательно, и не в том суде, где производится дело о несостоятельности. Так например, несостоятельный, указывая конкурсу свое имущество, указывает, между прочим, на недвижимое имение, находящееся в другом судебном округе и состоящее в незаконном владении постороннего лица. Конкурс не находит выгодным заводить об этом имении дело и предоставляет ведение такового самому несостоятельному, который и предъявляет иск в надлежащем суде. Ответчик, защищаясь против этого иска, предъявляет встречный иск о своем праве на то же самое имущество, и очевидно, что этот встречный иск должен производиться в том же самом суде, в котором предъявлен и первоначальный, ибо ни сам несостоятельный, ни конкурсное управление, отказавшееся от защиты этого имения, не вправе предъявить отвод по 223 ст. и требовать, чтобы ответчик по первоначальному иску обратился с своими исковыми требованиями в тот суд, в котором ведется дело о несостоятельности.
Итак, по правилу разбираемой статьи должны быть предъявляемы лишь те иски, предметом коих являются споры об имуществе, подлежащем обращению в конкурс. Для выяснения же, какого рода могут быть эти споры, должно принять во внимание следующее:
Тройственность деятельности конкурса влияет на установленную в 223 ст. подсудность.III. Конкурсное управление, по самому существу своему, имеет на своей обязанности отправление трех функций — оно, как низшая степень суда, есть присутственное место, распоряжения которого могут подлежать обжалованию; оно, — заведуя и управляя имуществом несостоятельного, есть самостоятельная хозяйственная единица; и, наконец, оно, вступая в права несостоятельного по отношению к его имуществу и его кредиторам, является и правопреемником и представителем несостоятельного. Каждый вид этой деятельности конкурсного управления может ставить его в ответственное положение перед судом, перед которым, в силу этого, оно и должно являться трояко — как присутственное место, как самостоятельный ответчик и как представитель несостоятельного.
Распоряжения конкурса, которые могут быть обжалованы в высшую инстанцию.IV. Что касается жалоб на действия и распоряжения конкурсного управления, то таковые, само собою разумеется, могут быть подаваемы только в тот суд, в ведомстве которого оно состоит, так как в этом отношении никакому другому суду оно подчиняться не может. Но есть и такие распоряжения конкурсных управлений, которые закон предоставляет стороне или обжаловать установленным порядком, или оспаривать посредством иска. Так, отнесение, на основании 509 ст. уст. суд. торг., изд. 1903 г., претензии кредитора к третьему разряду дает право недовольному обжаловать это распоряжение или предъявить к конкурсному управлению иск в надлежащем суде в установленный для сего срок. Выражение — «в надлежащем» — указывает на то, что и на такого рода иски правило 223 ст. не распространяется; следовательно, они должны быть предъявляемы тому суду, которому они подведомы по роду на основании общих правил о подсудности, что признается и правительствующим сенатом, как по кассационному (79 № 107; 86 № 10), так и по IV его департаментам (Носенко стр. 521).
Точно также, закон предоставляет право кредитору предъявить иск к конкурсу об убытках, если конкурс, пользуясь предоставленным ему в 3 п. 477 ст. правом, откажется от исполнения договора, заключенного кредитором с несостоятельным; и этот иск, по разъяснениям сената, должен быть предъявлен в надлежащем судебном установлении и в течение всего срока земской давности (78 № 238; 82 № 115 и Носенко, стр. 498).
Иски, возникающие из действий конкурсов.V. Если же в этих двух случаях иски должны предъявляться на основании общих правил о подсудности, то тем более не могут быть предъявляемы по 223 ст. такие иски, которые вытекают из чисто хозяйственных распоряжений конкурсных управлений, когда этими распоряжениями нарушаются права совершенно посторонних для конкурса лиц. «Конкурсным управлениям, говорит сенат в одном из своих решений безусловно присвоено значение судебного места только в отношении претензий, числящихся на том лице, по делам коего учрежден конкурс. Относительно же споров между конкурсным управлением и частными лицами, которые не состоят ни в каких отношениях к должнику, особых указаний в законе не содержится, а потому, при подобных спорах конкурсное управление представляется не чем иным, как стороною, которая может быть привлекаема к денежной ответственности и предъявлять свои требования не иначе, как в порядке искового производства на общем основании» (75 № 179). Для пояснения того, какие иски должны быть предъявляемы непосредственно к конкурсным управлениям, можно привести следующие примеры:
а) конкурсное управление, разыскивая имущество должника, указывает на имущество, находящееся во владении третьего лица; это третье лицо имеет полное право предъявить иск по 1092 ст. в суде, по месту наложения ареста;
б) конкурс принял к исполнению договор, заключенный несостоятельным, и затем не исполняет такового (74 № 737); противная сторона не лишена права предъявить иск по 209 ст. в суде, по месту исполнения договора, если, по силе договора, он должен быть исполнен не в том округе, где конкурсное управление имеет свое местонахождение;
в) управляя недвижимым имением должника, находящимся в другом округе, конкурс чрез своего уполномоченного нарушает владение соседнего собственника; этот последний вправе предъявить иск к конкурсу, на основании 34 и 213 ст. устава, по месту нахождения имения;
г) приобретя на публичных торгах имущество несостоятельного должника, покупщик внес более, чем следовало, а суд всю внесенную им сумму передал в конкурс; приобретатель правильно предъявил иск к конкурсу о возврате излишне внесенных денег (71 № 445; 78 № 265);
д) должник до объявления несостоятельности продал истцу движимое имущество, которое, по объявлении должника несостоятельным, поступило в конкурс, к которому и предъявлен был иск (Носенко, стр. 456) и т. п.;
е) принимая в свое управление имущество должника, конкурс принял и имущество, доставшееся должнику и другим лицам по наследству; сонаследники вправе предъявить иск к конкурсу о возврате принадлежащих им долей того наследства (04 № 99).
Значение 223 ст. для этих исков.VI. Но, коль скоро в том или другом деле конкурсное управление должно являться не чем иным, как стороною, правило 223 ст. не может иметь иного значения, как указание того суда, которому конкурс подсуден по месту своего нахождения, подобно правилу, содержащемуся в 220 ст. и определяющему подсудность всякого юридического лица, ибо в этих случаях конкурс не может быть рассматриваем иначе, как лицо юридическое, имеющее свои имущественные права и обязанности. Из этого же следует, что по рассматриваемым искам к конкурсным управлениям могут быть применяемы все остальные правила о подсудности. Так, нет никакого основания не предоставить права истцу воспользоваться правилом 218 ст. в таком, например, случае: А заключил с Б и В договор, по которому обязался доставлять им известного рода товар; впоследствии Б и В признаны несостоятельными должниками и над делами их учреждены два конкурса в разных судебных округах. Оба конкурса приняли, на основании 3 п. 477 ст. уст. суд. торг., договор к исполнению, и А продолжает доставлять товар, а денег не получает ни от того, ни от другого конкурса, почему и предъявляет к ним иск в том или другом суде по своему усмотрению. Одинаково, нельзя найти основания для отказа истцу в выборе, по своему усмотрению, одного из судов, в округах коих имеют и место нахождения конкурсное управление и местожительство другой его контрагент, если, как в случае, подобном предыдущему, только одного из контрагентов Б или В заменяет конкурс, а другой ничем не ограничен в своей правоспособности, и т. п.
Когда конкурс является в суде представителем несостоятельного.VII. Обращаемся засим к тем случаям, когда конкурсное управление является прямым представителем несостоятельного и от имени его обязано отвечать по всем искам, к сему последнему предъявленным. Здесь прежде всего представляется вопрос: какие именно иски могут быть предъявляемы к лицу несостоятельного по учреждении конкурса? По силе 416 ст. уст. суд. торг., все имеющие на должнике какие-либо иски по имуществу, все заимодавцы его и должники по какому бы то праву ни было, и невзирая на то, что сроки обязательств еще не наступили, обязаны в тот суд, где открылась несостоятельность, предъявить в определенный срок свои права и обязанности. Но предъявление сих исков и претензий не имеет того значения, которое имеет предъявление исков в обыкновенном порядке, ибо все они, на основании 442 ст. того же устава, передаются судом в конкурсное управление, которое одно вправе рассмотреть их и распределить по родам и разрядам, без чего никто из кредиторов не может получить удовлетворения (76 № 74; 78 № 293; 82 № 115; 84 № 46 и мн. др.).
Очевидно, по сему, в 223 ст. говорится не об этих исках. О каких же?
Прежде всего укажем на то, что иск к несостоятельному по закладной может быть предъявлен в суде, без заявления о нем в конкурс, но исключительно о взыскании капитала и процентов (70 № 1795; 86 № 57), ибо удовлетворение по закладной должно быть произведено из заложенного имущества, которое, если не будет выкуплено конкурсом, сему последнему принадлежать не может; иски же, хотя и вытекающие из договоров о залоге и закладе, но имеющие предметом взыскание неустойки (70 № 1795) и судебных издержек (Носенко стр. 456), должны быть заявлены непосредственно в конкурс.
Затем возможны и такие иски к лицу несостоятельного, предмет которых составляет не какое либо договорное соглашение должника с кредитором, а спор о том или другом праве между должником и лицом, не состоящим с ним в отношениях кредитора к должнику в тесном смысле этих слов. Так, например, в решении сената за 1881 год № 32 помещен следующий случай: французский подданный Барро признан был определением французского же суда несостоятельным должником, и учрежденный над делами его конкурс продал некоему Зогражо право собственности на изобретенную Барро машину и на ее эксплуатацию в разных государствах; между тем то же право на эксплуатацию машины в России сам несостоятельный Барро переуступил купцу Грабовскому, который потом тоже был объявлен несостоятельным. Таким образом столкнулись права — несостоятельного Грабовского в лице его конкурсного управления и не состоявшего с ним ни в каких отношениях Зогражо. Понятно, что этот последний, для восстановления своего права, мог предъявить только иск в установленном порядке к лицу несостоятельного Грабовского, но не имел никакого основания заявлять о своем праве в конкурс, так как подобные заявления, как сказано было выше, закон установил на те случаи, в коих заявляющий требует удовлетворения по своей претензии из конкурсной массы, чего в приведенном случае нет и быть не могло.
Далее: должник, как и всякий субъект права, мог до объявления его несостоятельности, стать в такие юридические отношения к постороннему лицу, которые нисколько не касаются имущества должника, но касаются имущественных прав этого постороннего лица, которому может принадлежать право на получение удовлетворения из конкурсной массы, но не ранее, как по признании за ним этого права судом в общем исковом порядке. Таковы отношения из вещных прав на недвижимое имение, из нарушения владения или права участия, из личных действий должника (иски об убытках и ущербе) и т. п.
Вот об этих исках, не имеющих своим предметом споров об имуществе, подлежащем обращению в конкурс, и говорит 223 ст. Но тогда является вопрос, безусловно ли все эти иски, как сказано в этой статье, подлежат предъявлению в суде, по месту нахождения конкурсного управления?
Если разрешить этот вопрос утвердительно, то необходимо признать, что все установленные законом исключения из общего правила о местной подсудности, правилом разбираемой статьи отменяются, и все иски, предусматриваемые ст. 209, 212, 213, 2131, 2132, 217, 218, и 219, должны быть предъявляемы по месту нахождения конкурсного управления. Но тогда, чем можно оправдать, например, то, что иски о праве собственности на недвижимое имение и о всяком другом праве, о нарушенном владении, о праве участия и т. п., должны быть предъявляемы в названном суде, а не в суде по месту нахождения имений, или по месту неисполнения договоров и пр.
На этот последний вопрос мы решительно не имеем ответа в действующем законе, ни в кассационной практике сената. По нашему же мнению, к таким искам правило 223 ст. должно быть применяемо лишь настолько, насколько им устанавливается правило, заменяющее таковые же 203 ст., для лиц физических, и 220 для лиц юридических. Это наше предположение мы основываем на следующих соображениях: требование закона, чтобы все иски, подлежащие рассмотрению в конкурсном порядке, были предъявлены в суде по месту производства дела о несостоятельности, имеет, как мы видели выше, совершенно определенную цель. Но невозможно найти оснований к распространению этого правила на те иски, цель коих не есть получение удовлетворения из конкурсной массы: ни из чего решительно нельзя вывести такого заключения, которое давало бы право предполагать, что признанные несостоятельными ставятся законом в такие условия, которые не допускаются ни для всех остальных частных лиц, как физических, так и юридических, ни для каких-либо обществ и казенных управлений. Кроме того, если бы законодатель имел необходимость в этих особенных условиях, то должен бы предусмотреть и те случаи, когда иск должен быть предъявлен по одному из правил, составляющих изъятие из общего правила, чего тоже нет.
По проекту же нового устава означенное сомнение совершенно устраняется включением в соответствующую рассматриваемой 58 ст. главу — «об имуществе, подлежащем обращению в конкурсную массу, за исключением указанных в 53 ст.», из чего следует, что эта особая подсудность устанавливается исключительно для исков о таком имуществе должника, которое подлежит обращению в конкурсную массу, но и то за исключением исков о вещном праве на недвижимое имение (упомянутых в 53 ст. проекта), что вполне правильно, ибо вполне соответствует той цели рассматриваемого закона, с каковою он издан. Хотя же это правило в настоящее время является только проектом, но в сущности оно не составляет ничего нового, т. к. выведено из общего разума законов, а потому являясь не чем иным, как простым выяснением оказавшейся в законодательстве неясности, должно быть применяемо и ныне.
Таким образом, по правилу 223 ст., — в суд, в котором производится дело о несостоятельности, должны быть предъявляемы лишь те иски по спорам об имуществе должника, подлежащем обращению в конкурс, для которых не сделано особых исключений в законе (ст. 212 и первая полов. 213). Все же прочие иски, имеющие своим предметом споры, не касающиеся имущества должника, уже обращенного или обращаемого в конкурсную массу, должны быть предъявляемы по общим правилам о подсудности, причем должно быть принимаемо во внимание не место жительства должника (ответчика), а место нахождения его представителя — конкурса.
Засим нам остается указать пределы того времени, в течение коего должно иметь применение правило 223 ст. Здесь первый вопрос такой:
Иски к несостоятельным до учреждения конкурса.VIII. Если правило 223 ст. ограничивается временем существования конкурсного управления, то как должны производиться иски, предъявленные до объявления несостоятельности, или, хотя и по объявлении, но до учреждения конкурса? Этот вопрос разрешен сенатом в том смысле, что все иски, предъявленные до объявления несостоятельности, не могут быть ни приостанавливаемы, ни прекращаемы, но должны производиться обыкновенным порядком в тех судах, где они были начаты (74 № 873), равно как и все те, которые будут предъявлены в промежуток между объявлением несостоятельности и учреждением конкурса, с единственным из обыкновенного порядка изъятием в том, что, вместо должника, в дело могут вступить каждый из его кредиторов (ст. 23), или присяжный попечитель, если на то он будет уполномочен наличными заимодавцами (76 № 271; 89 № 2)[8]. Из этого следует то, что если иск будет предъявлен в том суде, где производится дело о несостоятельности, то о предъявлении его должен быть поставлен в известность присяжный попечитель (79 № 366).
Иски по прекращении конкурса.IX. Отсюда же вытекает и другой вопрос: может ли кредитор, имеющий на несостоятельном должнике претензию, возникшую до объявления несостоятельности и конкурсу не заявленную, требовать удовлетворения по этой претензии, уже после прекращения конкурса, из имущества должника, не вошедшего в конкурсную массу? Этот последний вопрос кассационным департаментом был разрешен отрицательно (72 № 463), но впоследствии он дошел до рассмотрения Государственного Совета, по мнению которого незаявление кредитором своей претензии в конкурс должно быть понимаемо только как нежелание кредитора, по той или другой причине, участвовать в конкурсном дележе имущества должника, но не как окончательный отказ от своего права и безвозвратная потеря такового. Посему, с прекращением конкурса, хотя бы и мировой сделкой между должником и кредиторами, участвовавшими в конкурсе, каждый из не участвовавших в нем кредиторов имеет право до истечения всей исковой давности предъявить свой иск к должнику и требовать удовлетворения из всякого имущества, которое у него тогда окажется (Собр. Узак. 1881 г. № 130 ст. 838). Это мнение Государственного Совета удостоилось Высочайшего утверждения и вошло в новый устав о судопроизводстве торговом в виде примечания к 528 ст. Но само собою разумеется, что предъявление таких исков должно подчиняться общим правилам о подсудности, и правило 223 ст. на подобные случаи распространяемо быть не может (77 № 335; 82 № 167). Равным образом по общим правилам о подсудности должны предъявляться и иски по 530 ст. уст. суд. торг., т. е. иски о полном удовлетворении кредиторов неосторожного или злостного должника, когда по окончании конкурса должник вновь приобретет какое-либо имущество.
224. Дела иностранцев, находящихся в России, как между собою, так и с русскими подданными, подлежат ведомству русских судебных установлений, по общим законам о подсудности.
Правило этой ст. относится как к лицам физическим, так и юридическим.I. Во время составления уставов, как и в настоящее время, права иностранцев, находящихся в России, на судебную защиту и вообще все юридические права их определялись постановлениями, содержащимися в IX т. зак. о сост. По 1519 ст. этого тома изд. 1857 г. (ст. 822 изд. 1899 г.) — иностранцы, находясь в России, как лично, так и по имуществу их, подлежат действию российских законов, и пользуются общею оных защитою, а по силе 1535 ст. (ст. 833) они могут вступать во всякие договоры, обязательства и условия, как между собою, так и с русскими подданными; следовательно, иностранцы, пребывающие в России, имеют право, как и русские подданные, учреждать торговые дома, общества, товарищества и компании, при одном условии, чтобы такого рода договоры составлялись с соблюдением всех, как по существу, так и по форме, правил, российскими законами предписанных. Из этого следует, что раз иностранцы образуют то или другое общество или товарищество в России и получают санкцию надлежащей власти Империи, это общество, товарищество или компания должны пользоваться теми же правами, какими пользуются общества и товарищества, образуемые русскими подданными. Точно также и те общества и товарищества, которые учреждаются за границей на основании иностранных законов, но которые получают разрешение русской власти на распространение своих действий в России, вместе с этим разрешением получают и право судебной защиты. Вся разница этих последних от обществ, учреждаемых по русским законам, должна заключаться в том, что их уставы не имеют силы закона и должны быть рассматриваемы как договоры (68 № 703). Посему, правило 224 ст., коим устанавливается подсудность находящихся в России иностранцев, должно быть понимаемо в том смысле, что им устанавливается подсудность как лиц физических, так и юридических.
Общества, учрежденные за границей и не получившие права действовать в России.II. Но если это справедливо по отношению юридических лиц, учреждаемых в России с разрешения русских властей, или получающих от них право действовать здесь, то в совершенно другом положении находятся те юридические лица, которые учреждаются в иностранных государствах по законам их стран, и которым не предоставлено право действовать у нас. При обращении последних к защите русских судов, должен быть принимаем во внимание принцип взаимства, которое устанавливается на основании особых конвенций, заключаемых Россией с подлежащими правительствами: раз подобная конвенция заключена с тем или другим государством, следовательно признано, что акционерные и другие общества, имеющие местопребывание в одной из договорившихся стран и надлежащим порядком там учрежденные, должны быть признаваемы и в другой стране, как имеющие законное существование и право пользования в ней судебной защитой в качестве истцов или ответчиков, — всякое законно учрежденное за границей общество вправе предъявлять в русских судах иски, независимо от того, предоставлено ли такому обществу производство в России торговли и промышленности (96 № 2; ср. прим. 1 к 2139 ст. 1 ч. X т.). Наоборот, — если между русским и каким-либо иностранным правительствами такой конвенции не существует — никакое акционерное общество того государства не может прибегать под защиту русских судов (83 № 44). Возможно, однако, что и такое общество, не имеющее, по правилу взаимства, права на судебную защиту, все-таки предъявит иск в одном из русских судов, — в каком порядке этот суд может уклониться от рассмотрения подобного иска? Ответ на этот вопрос мы находим в 3 п. 584 ст., по которому суд обязан прекратить у себя дело, когда обнаружится, что тяжущийся не имеет права ходатайствовать в суде. Но вопрос о том, имеет ли истец право на предъявление иска, как будет показано в своем месте и как постоянно разъясняет сенат (67 № 241; 69 № 369, 530; 83 № 113), суд не вправе возбуждать без отвода со стороны ответчика, а потому, коль скоро ответчик своевременно заявит такой отвод, суд обязан прежде всего установить, в каком именно государстве учреждено общество, предъявившее иск, т. е, в таком ли, с которым заключена Россией требуемая конвенция, или нет; при установлении существования конвенции[9] отвод должен быть оставлен без уважения, а в противном случае — суд обязан прекратить у себя производство (83 № 44); если же со стороны ответчика отвода не будет сделано, суд должен рассмотреть иск.
По этому правилу могут предъявлять иски и иностранцы, не находящиеся в России.III. Итак, право судебной защиты иностранных акционерных обществ в России обусловливается или конвенцией с правительством той страны, к которой принадлежит общество, или волей ответчика, если таковой конвенции нет: — пожелает ответчик предоставить истцу это право — и суд должен предоставить его; не пожелает — и суд обязан подчиниться требованию о прекращении дела. Но не одни иностранные общества, т. е. юридические лица, могут нуждаться в защите русских судов; такая же надобность может явиться и у физического лица, у того или другого иностранного подданного, не находящегося в России, — спрашивается: какими правилами должен руководствоваться суд, когда в качестве истца предстанет пред ним такой иностранец? Конечно, и здесь, при отсутствии отвода со стороны ответчика, суд, ввиду тех же соображений, не вправе признать истца не имеющим права на иск; но, как он должен поступить, когда такой отвод будет заявлен ответчиком, который сошлется на правило разбираемой статьи, из смысла которой следует тот вывод, что иностранцы, не находящиеся в России, не имеют права предъявлять исков в русских судах ни к русским подданным, ни к иностранцам, находящимся в пределах Империи? Действительно, в 224 ст. сказано: — «дела иностранцев, находящихся в России…» и если сопоставить редакцию этой статьи с редакцией всех предшествующих ей и имеющих всегда одну и ту же цель — установить лишь тот суд, ведомству которого должно подлежать то или другое дело, то необходимо предположить, что разбираемой статьей устава законодатель имел в виду указать не только суд, в котором может быть предъявлен иск к иностранцу, находящемуся в России, но и самое право таких иностранцев предъявлять свои иски как к иностранцам, так и к русским подданным. Право же на предъявление иска, т. е. право на судебную защиту, есть право материальное, и в законах судопроизводственных оно не должно иметь места. Тем более оно представляется здесь излишним, что в законах о состояниях имеется такое же правило (822 ст.) и указывается на то, что иностранцы и не находящиеся в России, также не лишены у нас права судебной защиты. Так: по силе 830 ст. они могут приобретать недвижимые имения в Империи, причем вовсе не обязываются непременно жить в России. Но иски, касающиеся недвижимых имуществ, могут быть предъявляемы только в судах той страны, где находятся сии имущества. Следовательно, если бы иностранец, не находящийся в России, не имел права на предъявление иска в русских судах, то право приобретения им недвижимых имений здесь было бы пустым звуком, ибо невозможно представить себе права владения имуществом без права судебной защиты его. Далее: по 1106 ст. т. X ч. 1, иностранцы не устраняются от права наследования в России, и опять безотносительно к тому, находятся ли они в России, или нет; а в ст. 835 зак. о сост. прямо сказано, что иностранцы, пребывающие вне пределов Империи, могут требовать открывшееся здесь наследство. Требование же наследства обыкновенно соединяется с ходатайством в судах, а нередко и с тяжбой. Таким образом, по законам материального права, иностранцы, и не находящиеся в России, не лишены права на предъявление исков в русских судах. Из этого следует, что разбираемая статья не должна быть понимаема в том смысле, что в русских судах имеют право предъявлять иски только иностранцы, находящиеся в России. В самом деле: если мы обратимся к мотивам, на которых основана 224 ст. (стр. 119—121 изд. Г. К.), то легко убедимся в том, что государственный совет вовсе не касался вопроса о праве иностранцев, находящихся и не находящихся в России, на судебную защиту, а имел в виду одну цель — установить правило подсудности исков, предъявляемых к иностранцам, находящимся в России, как русскими подданными, так и иностранцами. Для сего, приняв правило, содержавшееся в 998 ст. т. X ч. 2, где было сказано: «судебное разбирательство тяжб и исков иностранцев с русскими подданными подлежит ведомству общих судебных мест по званию ответчика», — он хотел только дополнить его тем, что таким же порядком должны производиться дела и иностранцев между собою, коль скоро ответчики находятся в России, и с этою целью включил в тексте статьи неудачное выражение — «находящихся в России». Из сего следует, что рассматриваемое выражение ни в каком случае не должно быть понимаемо в том смысле, что 224 ст. устанавливает право иностранцев на судебную защиту в России.
Можно ли предъявлять иски в наших судах к иностранцам, не находящимся в России?IV. Приведенные соображения подтверждаются и другими вопросами, вытекающими из неудачной редакции разбираемого закона, и нередко встречающимися в практике. Так, например: — может ли быть предъявлен иск к иностранцу, находящемуся вне пределов Империи, когда, например, дело касается недвижимого его имения, находящегося в России, или договора, исполнение которого должно последовать здесь, т. е. на основании 212—214, 209 и 210 ст.?
Можно, когда предмет иска недвижимое имение, находящееся здесьЧто касается исков, относящихся до недвижимых имений, находящихся в России, то уже из правила 1281 ст., по силе которой решения судебных мест государств иностранных не приводятся в исполнение и не имеют никакой силы в Империи, если ими разрешаются иски о правах собственности на недвижимые имения, в России находящиеся, — явствует, что такие иски могут быть предъявляемы только в России. Следовательно, если ответчик по такому иску находится вне пределов Империи, то будет ли он русский или иностранный подданный, он должен быть вызван в тот из русских судов, где находится его имение, иначе подобные споры были бы неразрешимы; другими словами — те недвижимые имения, права на которые нарушаются иностранными подданными, находящимися за границей, должны были бы оставаться вне защиты законов, чего, конечно, ни одно законодательство допустить не может. Правда: в приведенной 1281 ст. говорится только о решениях, касающихся права собственности на недвижимые имения; но если принять во внимание, что по нашему уставу все иски, относящиеся до недвижимых имений, должны быть предъявляемы не иначе, как по месту нахождения спорных имений, то и по всякому иску, касающемуся недвижимости, хотя бы и не имеющему своим предметом права собственности, ответчик может быть вызван в русский суд, несмотря на то, что он не находится в пределах России и не состоит в подданстве ее.
или договор, исполнение которого назначено в России.V. Относительно же исков, предъявляемых к не находящимся в России иностранцам по месту исполнения договора, точно так же может быть применено правило 209 ст., как и в тех случаях, когда иск предъявляется к русскому подданному, находящемуся за границей, ибо иностранец ответчик, вступая в договор, место исполнения которого назначено в России, тем самым подчиняется русским законам, и если в некоторых случаях истец вынужден будет за исполнением решения обратиться в иностранный суд такой страны, с которой у нас нет договорных отношений об исполнении решений, и должен будет предъявлять там особый иск, то одно это обстоятельство не может служить основанием для русских судов уклониться от рассмотрения предъявленных им исков, даже и в том случае, если бы со стороны ответчика последовал отвод о неподсудности: истец сам должен знать все последствия, которым он подвергается, предъявляя иск не в той стране, где решение может быть приведено в исполнение, и не дело суда принимать на себя опеку, о которой никто не просит. Если же этот вывод справедлив для судов Империи в тесном смысле слова, то он еще более справедлив по отношению судов, входящих в округ варшавской судебной палаты, где действуют особые узаконения, а в том числе и гражданское уложение Царства Польского 1/13 июня 1825 года, по силе 13 ст. которого: «иностранец, даже не проживающий в Царстве Польском, может быть подсуден судам Царства по исполнению обязательств, принятых им на себя в том же Царстве».
Иски, из других договоров вытекающие, неподсудны нашим судам.VI. Другое дело, когда иск предъявляется к не находящемуся в России иностранцу о таком договоре, исполнение которого назначено вне пределов нашего государства. В этих случаях иск не может быть предъявлен в русском суде, а в случае предъявления его, на основании 210 ст., по месту последнего пребывания ответчика в России, если он действительно и жил когда-нибудь здесь, иск подлежит оставлению без рассмотрения; но, само собою разумеется, только тогда, когда будет заявлен отвод, ибо по собственному усмотрению суд не может прекратить подобного дела по той причине, что 584 ст. таких случаев не предусматривает.
Все эти положения вводятся проектом нового устава в закон следующими двумя статьями:
75. «Иски к иностранцам, пребывающим за границею, подлежат ведомству русских судебных установлений в следующих случаях: 1) когда иск касается прав на недвижимое имение, находящееся в России, и 2) когда обязательство, из коего иск проистекает, возникло в России или подлежит в ней исполнению», и
76. «Иски к русским подданным, пребывающим в России, могут быть предъявляемы русским судебным установлениям, хотя бы обязательство возникло и за границею».
Исключение, допускаемое Сенатом,VII. Но если ответчик иностранец будет застигнут подобным иском в месте временного своего пребывания в России, то, по разъяснению сената, отвод ответчика должен быть оставлен без уважения, так как по 224 ст., дела иностранцев, находящихся в России, подлежат ведомству русских судебных установлений по общим законам о подсудности. А в силу этих общих законов, истец может привлечь ответчика к суду, и в том месте, где сей последний, даже не имея оседлости или обзаведения, временно находится (79 № 20).
не должно быть принимаемо безусловно.VIII. Однако, это разъяснение правительствующего сената едва ли может быть принято безусловно. В случае, рассмотренном сенатом, дело шло о простом взыскании долга по заемному обязательству, выданному за границей; само собою разумеется, что разрешение такого иска в большинстве случаев не представит особого затруднения для суда. Но возможно, что истец иностранец предъявит иск тоже к иностранцу, приехавшему на время в Россию, об исполнении такого договора, заключенного за границей, исполнение которого назначено за границей и возможно только там. Разрешение этого иска в России может представиться настолько затруднительным и неудобным для русского суда по невозможности проверить доказательства — допросить свидетелей, произвести местный осмотр, экспертизу и т. п., что правильного решения нельзя и ожидать. Кроме того, принятие подобного иска русским судебным установлением ничем и не оправдывается: в основу законов о подсудности иностранцев туземным судам, положено то начало, что каждый, живущий в государстве, пользуется покровительством законов этого государства, которые и должны ограждать его от всяких посягательств на те права, коими он может пользоваться там на основании местных узаконений. Защищать же одного иностранца, живущего в том или другом государстве, против другого, не живущего в нем и не посягающего на права, защищаемые законами этого государства, последнее не обязывается ничем. Посему, такие иски не должны подлежать рассмотрению. Но как и в силу чего суд может прекратить у себя подобное дело? По силе 206 и 207 ст., ответчик, привлеченный к суду в месте временного пребывания, не имеет права заявлять отвода; он может просить лишь о переводе дела в суд по месту его жительства. В данном же случае и этого невозможно — во-1-х, потому, что на основании второй половины 207 ст., не вправе просить о переводе тот, кто не может удостоверить о своем постоянном месте жительства в Империи; а дело идет как раз о лице, которое на время прибыло в Россию и постоянного места жительства в ней не имеет и не обязано иметь; во-2-х потому, что правила и сроки, установленные нашими законами на предмет перевода дела из одного суда в другой, обязательны лишь для наших судов и могут не иметь никакой силы и значения для судов иностранных. Наконец, ввиду этих соображений, ответчик и не будет требовать перевода, а будет настаивать на том, что дело неподсудно русским судам и должно быть прекращено. Нам кажется, что подобный отвод должен быть принят в уважение, ввиду явной невозможности правильно разрешить дело и ввиду неприменимости наших правил о подсудности к делам, которые наше законодательство не обязано защищать.
225. Из означенного в предшедшей (224) статье правила исключаются иски, предъявляемые к лицам, принадлежащим к иностранным посольствам. Русские подданные, имеющие денежные к сим лицам требования, могут обращаться в министерство иностранных дел, которое обязано иметь настояние об удовлетворении оных (а).
Примечание. Лица, находящиеся в услужении у иностранных послов, посланников и других дипломатических агентов, подлежат ведомству судебных установлений по общим законам о подсудности, но вызов их к суду, если их местожительство известно, делается чрез посредство министерства иностранных дел (б).
Что такое лица, принадлежащие к посольству?I. Правило этой статьи устава основано на принципе внеземельности, в силу которого иностранные владетельные особы с семействами, представители иностранных государей и их семейства, и союзные войска признаются подчиненными судам не той страны, в которой временно находятся, а судам того государства, к которому принадлежат. Но уже из самого текста закона легко усмотреть, что это правило не безусловно и может допускать исключения. Прежде всего нужно заметить, что оно составляет изъятие из общих правил о подсудности исключительно для лиц, принадлежащих к посольствам, и не должно распространяться на лица, находящиеся в услужении у всякого рода дипломатических агентов. Посему, для правильного понимания мысли закона, необходимо выяснить, что следует подразумевать под именем «лиц принадлежащих к посольствам и дипломатических агентов». По нашему закону (ст. 2370 т. 1), посольства и миссии состоят из определенного штатами числа чиновников с званием советников, старших и младших секретарей и их помощников. Но наш закон, в данном случае, не должен служить исходной точкой, ибо по законам той или другой страны в состав посольства могут входить и другие должностные лица, как-то: переводчики, драгоманы, атташе и т. п. Ввиду этого, правительствующий сенат дает следующее руководящее разъяснение: к категории лиц, принадлежащих к иностранным посольствам, могут быть относимы лишь лица, входящие в состав самого посольства, и потому облеченные дипломатическим званием; а т. к. означенным званием пользуются лишь сами начальники дипломатических миссий, и те лица, о назначении коих в состав этих миссий по принятым международным обычаям всякий раз особо сообщается министерству иностранных дел для включения в списки дипломатического корпуса, то всякий раз, когда заходит вопрос о применении 225 ст. уст. гр. суд. к данному лицу, это лицо должно представить суду удостоверение российского министерства иностранных дел о включении его в эти списки (95 № 15).
Таким образом, одно то, что привлеченное к ответу лицо состоит при каком-либо иностранном посольстве или миссии, занимая там ту или другую должность, само по себе не имеет никакого значения.
Слуги посольств вызываются к суду повестками.II. По отношению к лицам, состоящим в услужении у дипломатических агентов, как прямо сказано в примечании к разбираемой статье закона, сделано одно изъятие из общих правил о подсудности, а именно то, что они вызываются к суду не непосредственно, как все прочие лица, находящиеся в России, а чрез министерство иностранных дел. Последнее выражение — «чрез министерство иностранных дел» — следует понимать в том смысле, что повестки на имя вызываемого должны препровождаться в министерство с просьбой о вручении их по принадлежности, так как устав гражданского судопроизводства указывает на два способа вызова к суду — чрез повестку, когда местожительство вызываемого известно, и посредством публикации, когда оно неизвестно; правило же примечания разбираемой статьи постановлено именно на тот случай, когда жительство ответчика известно.
III. Само собою разумеется, что таким порядком должен быть делаем вызов по всякому делу, касающемуся лица, находящегося в услужении дипломатических агентов, т. е. будет ли иск иметь своим предметом какое-либо личное взыскание, касающееся недвижимого имения, состоящего в России, хотя бы и не в том судебном округе, где находится посольство, и когда иск предъявляется не по месту жительства ответчика, а по месту нахождения спорного имения, по месту исполнения договора и по другим установленным в законе признакам о подсудности, отличным от признаков о подсудности по месту жительства.
Что такое дипломатические агенты?IV. Что же касается вопроса, что следует понимать под именем дипломатических агентов, то ответ на него мы находим в ст. 2367 т. 1 Учр. Мин., по силе которой, дипломатические агенты разделяются на четыре класса: 1) послов, 2) посланников, министров и иных уполномоченных при государях; 3) министров резидентов и 4) поверенных в делах. Такое деление дипломатических агентов установлено на Венском конгрессе 1815 года и с тех пор принимается всеми государствами, из чего, а равно из смысла 2368 ст. того же тома следует, что генеральные консулы, консулы, вице-консулы и проч. торговые или коммерческие агенты не причисляются к роду дипломатических агентов, а потому на них и не должно быть распространяемо действие разбираемой статьи.
Иски к членам посольств о недвижимости, находящейся в России.V. Засим мы должны обратить внимание на правило, содержащееся во второй части 225 ст.: «русские подданные, имеющие денежные к сим лицам требования» и т. д. Сопоставление этого правила с правилом первой части той же статьи указывает на то, что разбираемый закон составляет изъятие лишь по отношению к денежным требованиям. Но возможны случаи, когда предметом иска будет и не денежное требование, а какой-либо спор о недвижимом имуществе, принадлежащем члену того или другого иностранного посольства и находящемся в России. Что такой иск должен подлежать ведению того из русских судов, в ведомстве коего находится имение, следует из того, что, как было сказано выше, ни одно дело о недвижимом имении, находящемся в России, никакому иностранному суду подлежать не может (1281 ст.), а «невозможно представить себе такого дела, которое было бы неподсудно никакому суду» (68 № 724). В видах устранения всякого по этому предмету сомнения, в проекте нового устава прямо говорится о том, что по правилу 225 ст. должны быть предъявляемы иски лишь по денежным требованиям.
Затем следует вопрос: в каком порядке может быть вызван ответчик, когда в исковом прошении прямо будет указано на то, что ответчик принадлежит к иностранному посольству и имеет местожительство свое в Петербурге? Непосредственный вызов здесь невозможен, ибо помещения посольств пользуются внеземельностью и для судебно-исполнительной власти недоступны; невозможна также пересылка повестки и чрез министерство иностранных дел, так как на последнее никаким законом не возлагается обязанность доставлять повестки о вызове к суду лицам, принадлежащим к посольствам — оно может пересылать повестки лишь лицам, находящимся в услужении у дипломатических агентов, но не самим агентам. Вызывать ответчика чрез публикацию нельзя, потому что такой вызов установлен на тот случай, когда местожительство ответчика неизвестно, или когда он находится за границей, чего в предположенном нами случае нет. Иного же способа вызова в законе не указано. Нам кажется, однако, что здесь может быть применен только последний способ, т. е. вызов чрез публикацию на том же основании, по которому вызываются все ответчики, не находящиеся в ведомстве какого-либо нашего суда, чрез посредство коего можно бы сделать вызов установленным порядком (ст. 279), ибо по принципу внеземельности, как было сказано выше, дипломатические агенты, хотя в действительности и находятся в России, но предполагаются находящимися под покровительством судов и законов своего государства, а следовательно, как бы живущими в этом государстве.
Иностранцы не лишены права обращаться в мин. ин. д. об удовлетворении их денежных претензий с членов посольств.VI. Наконец, в разбираемом правиле сказано, что русские подданные, имеющие денежные к сим лицам требования, могут обращаться в министерство иностранных дел, которое обязано иметь настояние об удовлетворении оных. Правило это установлено на тот конец, что хотя дипломатические агенты и пользуются правом внеземельности, но в действительности не могут обходиться без всяких сношений с окружающими их людьми и volens-nolens могут быть вынуждены обязываться пред подданными того государства, в котором находятся; так например, невозможно обойтись без приобретения на месте жизненных припасов и т. п., а уже это одно может служить основанием долговых обязательств, оставление коих без удовлетворения по той единственно причине, что должники не подлежат ведомству русских судов, было бы крайне несправедливо по отношению к подданным своей собственной страны. Но в положение таких кредиторов могут быть поставлены и не одни русские подданные, а и подданные иностранных держав, находящиеся в России и ведущие здесь торговлю. Допустим, что подданные той страны, к которой принадлежит посольство, еще лишены возможности получить удовлетворение чрез непосредственное обращение к главе посольства, но подданные других стран? Текст разбираемой статьи не делает ни для кого исключения относительно предоставления кому-либо права привлекать членов посольств к суду, следовательно о том, чтобы иностранный подданный мог обратиться к русскому суду с подобным иском, не может быть и речи. По разбираемому же правилу, он не может заявить о своей претензии и в наше министерство иностранных дел, ибо это правило предоставлено только русским подданным. А между тем в законах о состояниях говорится, что иностранные подданные, находящиеся в России, состоят под покровительством русских законов, которые в данном случае никакого покровительства им не оказывают. Но эти выводы, вытекая из буквы закона, легко устраняются духом его. Мы сказали уже, что составители уставов, редактируя 224 и 225 ст., не касались материальных прав иностранцев, а имели одно только в виду — установить правила подсудности их русским судам и в основание этих правил взяли такие же, существовавшие прежде. В этих же последних (ст. 1004 т. X ч. 2) было сказано: «если поступит обязательство ко взысканию на лица, принадлежащие к иностранным посольствам, то делается сношение с министерством иностранных дел, которое и обязано употреблять дальнейшие по сему предмету настояния». Здесь, как видно, не делается никакого различия между русскими и иностранными подданными, и это правило составители уставов желали удержать целиком в уставе (стр. 120 изд. Г. К.) и опять неудачно отступили от него, неточно выразив ту мысль, которую желали выразить, а именно, что все имеющие денежные требования на членов иностранных посольств имеют право обращаться с таковыми в министерство иностранных дел. Почему, нужно принять, что разбираемое правило предоставляет такое же право и иностранцам, как и русским подданным.
226. Встречный иск подлежит ведомству суда, в коем предъявлен первоначальный иск, если только он, по своему роду, не подведом другому суду.
Что такое встречный иск.I. Встречным иском называется обратное требование, заявляемое ответчиком в форме иска, предъявляемого в том же суде, в котором предъявлен истцом первоначальный или, как говорят, главный иск. Допущение предъявления встречного иска оправдывается тем положением, что тот, кто предъявляет к другому какое-либо требование об удовлетворении, сам обязан удовлетворить ответчика, если последний имеет к нему какое-либо требование. Это положение представляется вполне справедливым, когда предметами обоих исков являются денежные требования, ибо несправедливо было бы присуждать ответчика к платежу чего-либо истцу, когда последний сам должен что-либо ответчику; здесь вполне правильно одновременно рассмотреть эти взаимные требования сторон, определить, сколько каждая из них должна своему противнику, и присудить разницу этих сумм с той стороны, которая должна больше, т. е. произвести зачет. Этим достигается и другое удобство, а именно — сокращение производства, так как вместо двух дел суд должен разрешить одно, чем конечно будут сбережены и время и средства, необходимые для ведения отдельного процесса.
Условия допустимости предъявления встречного иска: а) по взглядам наших юристов;II. Но если это справедливо в отношении исков о денежных требованиях, то следует ли из этого делать тот вывод, что закон допускает предъявление встречного иска лишь в том случае, когда он предъявляется именно с целью зачета, и не допускается, когда о зачете не может быть речи, как например, когда главный иск имеет предметом требование долга по обязательству, а встречный вытекает из спора о каком-либо вещном праве на недвижимое имение, т. е. когда между обоими исками не только нет ничего общего, но они совершенно различны не только по своей природе, но и по порядкам производства их?
Вопрос этот возбудил очень много споров в юридической литературе, причем было высказано несколько самых разнообразных мнений[10]. Одни считают необходимым, чтобы оба иска проистекали из одного и того же основания; другие признают нужным, чтобы между ними была тесная связь по основаниям и предметам; третьи требуют, чтобы существовала такая связь, которая дает возможность производить зачет; четвертые допускают встречный иск, как способ возражения против главного; пятые довольствуются единством оснований, как напр., — иск о праве собственности на имение, находящееся в пожизненном владении ответчика, и иск последнего о вознаграждении за издержки по этому имению; иск о праве собственности на находку и иск о вознаграждении за находку, и т. п.; шестые ставят необходимым условием однородность объектов требований — оба иска должны относиться к недвижимому имению, или оба к движимому, хотя бы они проистекали из различных оснований и не подлежали зачету; седьмые, наконец, не находят нужным никакой связи; необходимо лишь одно, — чтобы встречный иск был по роду подсуден тому суду, в котором предъявляется.
б) по проекту нового устава;III. По проекту нового устава необходимо, чтобы встречный иск вытекал из одного и того же основания с главным иском, или служил к зачету с сим последним иском, и по своему роду и по месту нахождения недвижимого имения не был подведом другому суду (ст. 68).
Таким образом, по проекту, для допустимости встречного иска, необходимо одно из двух условий — чтобы встречный иск служил к зачету с главным, или чтобы он вытекал из одного и того же основания что и главный, но и то и другое лишь при наличности третьего условия — подведомственности встречного иска по роду и по месту нахождения недвижимого имения тому суду, в котором он предъявляется.
Рассмотрим оба эти условия.
аа) зачет;IV. Так как для зачета не требуется ничего более, как определение того, сколько одна из сторон должна уплатить другой, что, за весьма редкими исключениями, возможно только при взаимных требованиях денежных сумм, то из какого бы основания ни проистекал встречный, он всегда допустим, хотя бы между основаниями обоих исков не было ничего общего. Посему, ответчик, привлеченный по иску о неплатеже долга по обязательству, может предъявить встречный иск о взыскании убытков, арендной платы, платежей за работы, услуги и пр. и пр. Другими словами — против всякого иска о взыскании денежной суммы, допустим всякий встречный иск о том же.
Но зачет возможен и в других случаях, когда спор касается обязанностей каждой из сторон передать другой совершенно однородные вещи, как это бывает в спорах, вытекающих из договоров о ссуде; так напр., — истец требует, чтобы ответчик возвратил ему такое-то количество данного ему в ссуду зерна; ответчик в свою очередь ссудил истцу известное количество того же рода зерна. Очевидно, что здесь ничто не препятствует зачету, и потому, встречный иск может быть допустим. Но раз предметы требования не однородны, или хотя и однородны, но индивидуально определены, о зачете не может быть речи, следовательно не может быть речи и о допустимости встречного иска. Так: если истец требует, чтобы в исполнение одного договора ответчик передал ему стадо овец, а ответчик на основании другого договора просит понудить истца передать ему лошадь, — зачет немыслим, немыслим и встречный иск.
бб) единство оснований;V. По другому условию, встречный иск, не направляемый к зачету, допустим лишь тогда, когда он проистекает из одного основания с главным.
ааа) что такое основание иска?Но тогда, что такое основание иска? — На этот вопрос сенат дает различные ответы. В нескольких решениях он так определяет эти слова: «под основанием иска следует разуметь то юридическое отношение, из коего истекает исковое требование» (73 № 1311; 74 № 511; 80 № 301; 81 № 166; 82 № 159 и др.), а в одном такое: «основание иска заключается в предполагаемом со стороны истца, правильно или нет, нарушении ответчиком принадлежащего ему, истцу, известного гражданского права, вытекающего из силы ли действующих законов, или же возникшего из договорных с ответчиком отношений» (88 № 102). Затем еще в одном уже такое: «основание иска составляет: в смысле материального права — то правоотношение, из которого иск проистекает, а в процессуальном смысле — совокупность обстоятельств, оправдывающих по закону исковое требование и потому подлежащих указанию в исковом прошении» (00 № 35). Определение этих слов в процессуальном отношении здесь не имеет значения, так как дело идет об основании материально-правовом, за которое и должно быть принято, как наиболее соответствующее позднейшим взглядам теории, — то правоотношение, из которого иск проистекает. Посему, для признания допустимости встречного иска, не служащего к зачету, необходимо, чтобы он вытекал из того же правоотношения, из которого вытекает и главный.
ббб) что такое правоотношение?Но тогда, — что такое правоотношение? — Под именем правоотношения подразумевают юридически определенное отношение 1) лица к вещи и 2) одного лица к другому лицу. В смысле первом — всякое вещное право есть правоотношение, так как им устанавливаются пределы отношения лица к объекту его права, пределы власти и господства его над этим объектом. Если такое правоотношение учреждено и утверждено установленным порядком, оно называется юридическим; таково например, право собственности; если же оно только терпимо, пока не будет опровергнуто, — называется фактическим; таково одно владение вещью.
В смысле втором — правоотношение есть такое юридическое отношение между двумя лицами, которое порождает для этих лиц известные права и обязанности. Неисполнение этих обязанностей одной стороной дает право другой требовать понуждения ее к исполнению всего того, что в силу данного отношения она обязана исполнять.
Вот, если по поводу такого отношения между двумя лицами возникнет спор о взаимных притязаниях, дающих им право на предъявление друг к другу требований, то эти требования (при предъявлении их суду — иски) будут проистекать из одного правоотношения, а следовательно будут иметь одно основание.
Но два лица могут находиться в таких между собою отношениях, каждое из которых порождает для них особые права и особые обязанности. Другими словами, между двумя лицами может быть не одно правоотношение, а несколько. Поэтому, одно то, что каждая из сторон может предъявить к своему противнику несколько требований, не служит доказательством, что эти требования вытекают из одного правоотношения и потому имеют одно основание. Словом, — тождество лиц здесь не имеет никакого значения. Нужно одно, чтобы оба требования проистекали из одного и того, юридически точно определенного отношения; только тогда эти требования будут проистекать из одного правоотношения и иметь одно основание. Так:
а) X купил у Y известную вещь, оказавшуюся ненадлежащего качества, почему он не уплатил за нее покупной суммы. Y предъявляет иск о взыскании с X неуплаченного, а X иском требует, чтобы Y принял эту вещь обратно, возвратил часть полученной покупной суммы и вознаградил за убытки. Здесь между X и Y одно правоотношение, договор купли-продажи, а потому оба их иска имеют одно основание.
б) А арендует у В имение и неправильно пользуется им, что дает право В требовать прекращения договора аренды, о чем и предъявляет иск. Но В приобрел у А по неформальному акту другое имение и требует уничтожения сделки о продаже того имения и о возвращении такового ему. Здесь одни и те же лица, но иски их покоятся на различных основаниях, так как проистекают из двух совершенно различных правоотношений, ибо первое из них установлено договором найма, а второе — сделкой о переуступке права собственности на недвижимое имение.
вв) последствия предъявления недопустимого встр. иска.VI. Засим, в отношении правил о встречном иске по проекту устава, нам остается сказать о последствиях предъявления встречного иска в противность проектируемого правила. Последствием этого должно быть не что иное, как отказ суда в принятии такого иска к своему рассмотрению совокупно с главным, хотя бы по общим правилам о местной подсудности он и не был изъят из ведомства того суда. Что истец, как встречный ответчик, имеет право требовать прекращения этого иска, об этом не может быть сомнения. Но вправе ли сам суд отказаться от принятия его, когда со стороны встречного ответчика не делается отвода? Несомненно вправе, ибо рассматриваемое правило постановляется столько же в видах охранения интересов правосудия, сколько и интересов истца по главному иску, в видах устранения тех осложнений и запутанности в процессе, которые всегда имеют место, когда суду приходится в одном производстве решать два различные дела, не имеющие между собою ничего общего.
Итак, суд может, по собственной инициативе, отказать ответчику в принятии от него встречного иска, предъявленного несогласно с разбираемым правилом. Но допустим, что ответчик своевременно не заявляет отвода и суд не возбуждает его, принимает неправильно предъявленный ему иск и постановляет решение по обоим искам, — вправе ли суды высших инстанций исправить эту неправильность по собственному ли усмотрению или по несвоевременно заявленному встречным ответчиком отводу? — По нашему мнению, вопрос должен быть разрешен в отрицательном смысле. Хотя проектируемое правило имеет целью охранение интересов правосудия, но оно все-таки относится к правилам о местной подсудности, на нарушение коих должен указать ответчик. Коль же скоро такое указание не было сделано своевременно и суд не встретил препятствия к принятию иска, — высшие инстанции уже не вправе уничтожить все законченное в первой инстанции производство.
в) по действующему уставу.VII. Нельзя отрицать полезность и целесообразность только что рассмотренного правила проекта, но оно может иметь применение не ранее, как по получении надлежащей санкции для обращения его в закон. В настоящее же время нет никаких оснований к допущению его применения, так как по силе 226 ст. действующего устава допустимость встречных исков ничем не ограничена, кроме неподсудности встречного иска по роду. Только иски, неподсудные данному суду по роду, не могут быть предъявляемы и в качестве встречных исков.
Но тогда, что такое иск, неподсудный данному суду по роду?
Что значит выражение «по своему роду»?VIII. Анненков (т. 1 стр. 198), исследуя тот же вопрос, приходит к тому заключению, что приведенное выражение «должно быть понимаемо в том смысле, что в одном суде могут производиться встречные иски только тогда, если оба иска, и встречный и первоначальный, касаются или имущества движимого или имущества недвижимого. Но если в суде производится иск о движимости — будет ли то вещный иск, но только о движимости, то тому же суду никак не может быть подсуден, в виде встречного иска, иск о недвижимости».
Однако, с таким толкованием невозможно согласиться. Невозможно найти ни одного основания, в силу которого нельзя было бы совокупно рассмотреть два такие, например, иска: один из наследников завладел всем наследственным недвижимым имением, а другой — всем наследственным капиталом; первый требует от второго выдачи половины капитала, а второй встречным иском — половины недвижимого имения? То основание, которое в другом месте (т. I стр. 93) наш автор приводит как доказательство такой же невозможности соединения исков петиторного и посессорного, а именно, что первый производится в общем, а второй в сокращенном порядке, весьма слабо, и тем более, что он не указывает даже, в чем и для кого может быть неудобно такое соединение? Для суда это столько же неудобно, сколько неудобно рассмотрение двух дел вместо одного: для встречного истца, предъявляющего иск о праве собственности, неудобства вовсе нет, ибо он сам добровольно подчиняется ему, и только для первоначального истца, предъявившего владельческий иск, может представиться некоторое неудобство в том, что дело протянется дольше, чем оно могло бы тянуться, если бы не было встречного иска. Но в интересах правосудия и это неудобство должно умалиться до нуля. Действительно: если А обвиняет Б в завладении его недвижимым имуществом, а Б предъявляет встречный иск о признании права собственности на то же имущество, то было ли бы удобно не допускать этого встречного иска и, произведя дело в сокращенном порядке, сначала изъять это имущество из владения Б, как своевольно отобравшего его от А, а чрез несколько времени, по производстве дела в общем порядке, отбирать его снова от А и возвращать Б, который представит несомненные доказательства права своей собственности? Так понимают это и наши судебные установления, никогда не затруднявшиеся в соединении подобных исков в одно производство: — в решениях сената можно найти не один пример тому, что ни окружные суды, ни судебные палаты, ни правительствующий сенат не находили невозможности в принятии встречного иска о праве собственности, когда первоначальный иск был о восстановлении владения (77 № 67; 79 № 343; 82 № 149 и др.). Итак: выражение «по своему роду» не обозначает однородности имуществ, составляющих предмет первоначального и встречного исков.
Это выражение не имеет и значения общности оснований исков.IX. Если исходить из того, что цель встречного иска есть «зачет долга истца при присуждении ему удовлетворения с ответчика» (77 № 250), то можно предположить, что первоначальный и встречный иски должны иметь одно общее юридическое основание; но уже буквальный смысл 39 ст. устава опровергает и это предположение. По силе этого закона, мировой судья обязан прекратить у себя дело только при наличности двух условий: 1) когда встречный иск неразрывно связан с первоначальным и 2) когда он, по цене своей, неподсуден мировым установлениям. Следовательно, — если цена встречного иска не превышает 500 руб., то будет ли какая-либо связь между обоими исками или нет, мировой судья должен войти в рассмотрение их обоих. Посему, всякий раз, когда заходила речь о том, что суд неправильно вошел в рассмотрение встречного иска, не имеющего никакой связи с первоначальным, сенат объяснял, что устав гражд. суд. отнюдь не требует, чтобы встречный иск имел тесную связь с первоначальным (77 № 250 и др.). Вследствие этого, не признавалось неправильным соединение в одном производстве таких, например, исков главного и встречного:
а) по закладной и об убытках за непередачу проданного имения (72 № 523);
б) о взыскании долга за взятые на заводе вещи и о взыскании убытков за неисполнение к сроку заказа (76 № 173);
в) о понуждении ответчика к исполнению договора поставки и о взыскании долга за забранный в лавке товар (77 № 250);
г) о взыскании долга по расписке и о взыскании полученных в качестве поверенного денег (78 № 115);
д) о доходах, полученных с недвижимого имения и о процентах за неуплату присужденной встречному истцу суммы (78 № 219);
е) о понуждении ответчика возвратить истцу самовольно взятые у него вещи и об обязании истца возвратить имеющиеся у него вещи ответчика (79 № 161);
ж) об уничтожении арендного договора и об уничтожении данной на недвижимое имение (81 № 36) и т. п.
Следовательно, разбираемое выражение не может быть понимаемо в смысле однородности или общности тех юридических оснований, из которых вытекают требования встречного и главного исков.
Выражение это обозначает иски, подсудные другим судам.X. Засим, остается еще одно предположение: не следует ли разбираемое выражение понимать в том смысле, что встречный иск не подлежит совокупному рассмотрению с первоначальным в том лишь случае, когда он изъят из подсудности того окружного суда, где он предъявлен, вследствие ли неподведомности вообще судебным установлениям или неподсудности суду по цене или месту нахождения недвижимого имения? Если мы сопоставим редакции 226 и 584 ст. устава, то прежде всего заметим, что в 1 п. 584 ст., обязывающем суд не принимать к своему рассмотрению исков, изъятых из ведомства окружных судов, содержится то же выражение — по роду своему: — «если оно (дело), по роду своему, изъято от подсудности окружным судам». Но здесь выражение «по роду своему» обозначает те иски, которые отнесены к ведомству других судов — мировых, волостных, коммерческих, духовных и т. п. Если же эти последние иски, на основании правила 1 п. 584 ст., не могут подлежать ведению окружных судов вообще, то само собою разумеется, что они не могут подлежать их ведению и в том случае, когда предъявляются в виде встречных. Например, — жена требует обязать мужа давать ей содержание; муж встречным иском требует признать брак их недействительным. Но признание брака недействительным может последовать только по рассмотрении дела в духовном суде; поэтому, такое требование и может быть предъявлено только в духовном суде. Коль же скоро оно предъявляется в окружном суде, то этот последний должен уклониться от рассмотрения его; а чтобы не было сомнения в том, что окружной суд не имеет права принимать к своему рассмотрению исков, неподсудных ему по своему роду, и в том случае, когда они предъявляются в виде встречных по правилу 226 ст., составляющему во всяком случае изъятие из общих правил о подсудности, законодатель и счел необходимым указать, что это допускаемое им изъятие относится к тем только искам, которые по роду своему подсудны окружным судам, для чего и прибавлено выражение — «если он по роду своему» и т. д. Что именно только это толкование разбираемому выражению и может быть дано, убеждает нас еще и то обстоятельство, что и по прежнему порядку судопроизводства, встречный иск подлежал ведению того же суда, в котором был предъявлен и первоначальный, «разве дело по роду своему принадлежать будет какому-либо особенному ведомству» (ст. 208 т. X ч. 2 изд. 1857 г.). Но если это так, то почему законодатель не выразил этого правила в такой форме, как например, выражено правило, содержащееся в 1 п. 584 ст.: «суд обязан, независимо от отводов со стороны тяжущихся, не принимать к своему рассмотрению дела: 1) когда оно, по роду своему, изъято от подсудности окружных судов», т. е. так, как оно было выражено в приведенной 208 ст. т. X ч. 2? Нам кажется, что разница в редакциях 584 и 226 ст. имеет свою цель и свое основание: 584 ст. состоит из нескольких пунктов, каждый из коих содержит частный случай общего правила, по которому окружной суд не должен принимать к своему рассмотрению того или другого иска: — он должен уклониться от рассмотрения иска, и вообще изъятого от подсудности окружным судам, и такого, который подсуден другому окружному суду по месту нахождения недвижимого имения. В статье же 226 эти случаи обобщаются выражением «подведом другому суду», чем устанавливается то, что встречный иск не подлежит принятию как в том случае, когда он вовсе неподведом окружному суду по самому свойству своему, так и в том, когда он не изъят вообще из подсудности окружных судов, но подведом другому окружному суду по месту нахождения недвижимого имения. Действительно: невозможно допустить, чтобы ответчик имел право во всяком случае, даже и в том, когда между обоими исками нет никакой связи, предъявлять встречный иск о недвижимом имении, не находящемся в округе того суда, где предъявлен первоначальный, ибо это противоречило бы коренным правилам о подсудности исков, касающихся недвижимых имений, а такое противоречие не может быть подразумеваемо, но должно быть положительно выражено в законе, чего на самом деле нет.
Иски, неподсудные по роду, должны оставляться без рассмотрения.XI. Таким образом, хотя по 226 ст. встречный иск и может быть предъявлен в том окружном суде, в котором предъявлен первоначальный, несмотря на то, что по общим правилам о подсудности, — каковы местожительство ответчика, место временного его пребывания, место нахождения юридического лица, место исполнения договора и т. п. — он неподсуден этому окружному суду, — но такие иски, которые по роду своему изъяты из подсудности окружных судов вообще, или подсудны другому окружному суду по месту нахождения недвижимого имения, не могут быть предъявляемы на основании разбираемого правила и тогда, когда они предъявляются в форме встречных, а в случае предъявления их, должны быть оставляемы без рассмотрения.
Исключения из этого правила.XII. Однако, это последнее правило не безусловно и допускает исключения. Многие встречные иски, и неподсудные по роду, цене или по месту нахождения имения тому окружному суду, в котором предъявлен первоначальный иск, должны быть принимаемы этим судом к своему рассмотрению, несмотря на их неподсудность ему. Такое заключение вытекает из правила 39 ст., по силе которой мировой судья обязан прекратить у себя производство дела и предоставить тяжущимся разобраться в окружном суде, если встречный иск, неподсудный мировой юстиции, будет неразрывно связан с первоначальным. Посему, коль скоро по предъявлении неподсудного встречного иска судья прекратит у себя все производство, т. е. и производство по первоначальному, подсудному ему иску, истцу не остается ничего более, как предъявить свой иск подлежащему окружному суду, так как, по совершенно правильному разъяснению сената — «руководствуясь 202 ст. и тем соображением, что невозможно себе представить такого дела, которое не было бы подсудно никакому суду, — нельзя не прийти к тому заключению, что первоначальный истец, за отказом ему в разрешении его дела по неподсудности оного мировым учреждениям, как имеющего связь с встречным иском его противника, подлежащим ведомству окружного суда, — очевидно может иметь право со своим первоначальным иском, суммою хотя и менее 500 руб., обратиться прямо в окружной суд, не выжидая предъявления иска со стороны противника, и окружной суд, за силою приведенной 202 ст., не будет иметь основания отказать в принятии дела к своему производству. Допустить мнение, противное сему — значило бы самую возможность предъявления иска для одной из тяжущихся сторон поставить в зависимость от произвола противной стороны, что, без сомнения, равнялось бы отказу в правосудии» (68 № 724). Но если, при таких условиях, окружной суд обязан принять к своему рассмотрению неподсудный ему первоначальный иск, то тем более он не вправе отказаться от рассмотрения такого неподсудного ему встречного иска, который имеет тесную связь с подсудным ему первоначальным: «если закон, говорит сенат в другом своем решении, изъемлет из ведомства мировых судебных установлений дела в случае предъявления встречного иска, неразрывно связанного с первоначальным и по цене своей им неподсудного, то тем более это правило должно быть соблюдаемо в исках, возникающих из одного и того же акта, или из одного и того же основания, при существовании тесной связи между исковыми требованиями. Допустив противное, надлежало бы признать, что одно и то же дело, по различию возникающих требований сторон из одного и того же договора или сделки, может подлежать, соображаясь с подсудностью заявленных требований, последовательному рассмотрению нескольких судебных установлений, т. е. судов мировых, общих, торговых и волостных. Такой порядок имел бы неминуемым последствием замедление хода дел, возбуждение пререкания между судебными местами и стеснение судов в правильном разборе споров, ибо предшествовавшее постановление суда неизбежно заключало бы предрешение вопросов, подлежащих обсуждению другого суда» (70 № 349).
Посему, если предметом первоначального иска является, напр., требование о прекращении незаконного владения недвижимым имением, то предметом встречного иска может быть требование о взыскании с истца издержек по 632 или 633 ст. 1 ч. X т. за произведенные в том имении улучшения, хотя бы цена этого встречного иска была менее 500 р., ибо оба эти иска не только тесно связаны между собою, но имеют и одно основание.
Если это справедливо, то нет основания к недопущению и такого встречного иска, который, не будучи изъят по роду из ведомства общих судебных мест, не подсуден им только по цене, когда он должен служить зачету. Так: первоначальный иск состоит в требовании о взыскании 2,000 руб. долгу по заемному обязательству, а встречный о взыскании 400 руб. убытков и т. п.
Общие выводы.XIII. Итак: подсудность окружным судам встречных исков должна определяться или тем, что встречный иск по роду своему не подведом другому суду, когда он не имеет никакой связи с первоначальным, или тем, что имеет с ним неразрывную связь, хотя по роду своему или по цене и неподсуден окружному суду. Выше приведены примеры для пояснения первой части последнего вывода, здесь же приведем несколько примеров для пояснения его второй части: 1) А и Б заключили договор, по которому А обязался перед Б доставить ему к определенному сроку определенное количество ржи на сумму 600 руб., в счет которых Б, при заключении договора, уплатил 300 р., а остальные 300 руб. обязался уплатить за неделю до означенного срока. Затем Б предъявляет иск о понуждении А к исполнению договора, которого он к сроку не исполнил; в свою очередь А предъявляет встречный иск о взыскании с Б недоплаченных 300 руб.; 2) крестьянин предъявляет к своему брату иск в сумме 200 руб. о признании за ним права совместного пользования наделенною их семейству землей, к пользованию которой ответчик не допускает истца; ответчик предъявляет встречный иск о взыскании с истца 50 руб. за произведенные на той земле постройки, которые с признанием первоначального иска должны поступить в общее их с истцом пользование и 3) два купца вошли в сделку, по которой один нанял в доме другого квартиру и вместо денег обязался доставлять в его лавку произведения своей фабрики. Затем первый предъявляет иск о понуждении второго к сдаче отданной ему квартиры, а второй встречным иском требует обязать истца доставить ему известное количество товара, которого он, вопреки договора, не доставил ему. В этих трех примерах встречные иски, по своему роду, подсудны — в 1-м мировым установлениям, во 2-м волостному суду и в 3-м коммерческому суду, но все они имеют тесную связь с первоначальными. Не принять их к своему рассмотрению значит, как правильно указывает сенат в приведенном выше решении, подвергнуть одно и то же дело последовательному рассмотрению разных судов, что, кроме неудобства для тяжущихся, неудобно и для целей правосудия, так как предшествующее решение в большинстве случаев будет предрешать последующее и связывать свободу того суда, который будет рассматривать дело позже.
Но здесь может возбудиться такой вопрос: в силу какого же права окружной суд может принять к своему рассмотрению не только иск, подсудный мировой юстиции, на что он уполномочивается правилом 39 ст., но и иски, подсудные волостному и коммерческому судам? На этот вопрос правительствующий сенат дает такой ответ: «при стечении в одном производстве нескольких предметов, из коих одни подсудны низшему, а другие высшему суду, все дело, в целом объеме, подлежит, по общему правилу, рассмотрению высшего суда» (69 № 1311). Однако, если мировые учреждения и волостные суды, по отношению окружных судов, могут считаться низшими судами, то есть ли основание и коммерческие суды считать низшими? Основание это заключается в 28 ст. устава, по силе которой в тех местностях, где нет коммерческих судов, все подведомые им дела подлежат ведению общих гражданских судов, тогда как никакое дело, не относящееся до торговых или торговле свойственных оборотов, ведению коммерческих судов подлежать не может. В силу этого окружной суд, принимая по необходимости к своему рассмотрению дело, подсудное коммерческому суду, не выйдет из пределов предоставленной ему власти, а потому, при разрешении подобных споров, должен быть признаваем высшим судом.
XIV. Впрочем, если приведенное соображение справедливо относительно таких исков, которые по природе своей принадлежат к числу исков, подведомых окружным судам, и неподведомы им только потому, что ведение их предоставлено низшим судам, то оно ни в каком случае не может быть применяемо к тем искам, которые по самому свойству своему не подлежат ведению окружных судов, независимо ни от цены их, ни от времени предъявления. Так: оно не может быть применяемо к искам о расторжении браков, к искам о вознаграждении за вред и убытки, причиненные медленностью, нерадением или неосмотрительностью должностных лиц и т. п., хотя бы подобные иски и имели самую тесную связь с первоначальными, подсудными окружным судам на основании общих правил судопроизводства. Эти иски, будучи безусловно изъяты из ведомства окружных судов, ни в каком случае не могут быть принимаемы ими к своему рассмотрению.
Резюмируя все вышеизложенное, придем к следующим выводам:
1) окружной суд не вправе уклониться от рассмотрения встречного иска на том основании, что он не однороден с первоначальным, не вытекает из одного основания и не имеет тесной связи с ним, если только он не изъят из подсудности окружных судов вообще и того суда в частности по месту нахождения недвижимого имения;
2) он должен принять и такой встречный иск, который по существу своему подведом ему, но неподведом потому, что отнесен к компетенции низшего суда, если только этот встречный иск имеет неразрывную связь с первоначальным, и
3) ни при каких условиях окружной суд не может принять такого встречного иска, который по самой природе исковых требований не подведом ему.
Подсудность встречного иска по прекращении первоначального.IX. Теперь нам остается определить подсудность встречного иска, принятого судом к рассмотрению и неподсудного сему суду по месту жительства встречного ответчика, когда первоначальный иск будет прекращен по заявлению ли первоначального истца, или судом за неявкою его к разбирательству дела. Так как, по закону, подсудность встречного иска определяется местом производства первоначального, то раз встречный иск принят судом и следовательно признан им подсудным ему, он остается подсудным и в том случае, когда первоначальный иск будет прекращен по той или другой причине, ибо, как было сказано выше (объясн. к 203 ст. VI), никакие случайности во время производства дела не могут изменить первоначальной подсудности. Этот взгляд разделяется и правительствующим сенатом (68 № 619).
227. При заключении договора, вступающие в оный могут определить тот суд первой степени, которому они подчиняют могущие возникнуть между ними споры об этом договоре и об исполнении оного.
Условия, ограничивающие добровольную подсудность.I. При обсуждении вопроса о добровольной подсудности в государственном совете высказаны были следующие мнения: «Принятое во всех государствах правило: определять подсудность исков, относящихся не к имуществам, а к лицам, по месту жительства ответчика, имеет главнейшею целью охранение его прав, польз и самого спокойствия, так чтобы вчиняемое против него дело производилось в ближайших, по возможности, к нему местах. Но легко может случиться, что ответчик найдет более для себя удобным иметь дело в другом каком-либо суде. В сем случае едва ли будет справедливо в том отказать ему, если только истец на сие согласен. Правило о подсудности по месту жительства ответчика ограждает исключительно интересы частных лиц, и потому не представляется основания воспрещать им отступления, по взаимному соглашению, от сего правила, ограждающего их выгоды. Напротив, закон о рассмотрении дел в установленной постепенности инстанций ограждает общий порядок и касается круга действий судебных мест, и потому неудобно предоставить произволу частных лиц нарушение сего общего закона. Поэтому, в видах облегчения частных лиц, избрание того или другого судебного места для рассмотрения возникшего между ними спора надлежит предоставить обоюдному их соглашению, с тем, однако же, чтобы этим не нарушались правила о подсудности по роду дел и о постепенности инстанций.
«Причем возник вопрос: не следует ли предоставить тяжущимся подобное право не только в делах по личным искам, но и по искам о недвижимом имении? Вопрос этот разрешен отрицательно по следующим основаниям: место нахождения имения, о коем спор происходит, составляет такой признак подсудности, который с одной стороны по своей простоте, точности и определительности, не допускает никаких споров и возражений, а с другой по справедливости своей внутренней цели, охраняет не только право тяжущихся, но и других лиц, могущих предъявить какое-либо право к тому имуществу. Независимо от сего, строгое соблюдение закона имеет в виду упрощение и ускорение рассмотрения вообще дел о недвижимых имениях, требующих нередко местного осмотра, допроса свидетелей на месте и т. п. Таким образом от исполнения этого закона зависит не только облегчение в разрешении одного дела, но и соблюдение экономии судопроизводства во многих делах и охранение прав тех лиц, которые не участвовали в соглашении тяжущихся об избрании суда, но имеют законное основание к участию в деле. Весьма возможен случай, что двое тяжущихся предъявят спор об имении, на которое имеет право и третье лицо, и для того, чтобы лишить его этого права, предъявляют умышленно спор в отдаленном от места нахождения имения суде и скрытно от этого лица домогаются судебного решения, или даже кончают дело примирением. Сохранение же закона о подсудности по месту нахождения недвижимого имения не только затрудняет торжество подобной злоумышленности со стороны тяжущихся, но вообще представляет всевозможные удобства и для тяжущихся и для суда и способствует к скорейшему и более правильному разрешению дела» (Уст. изд. Г. К. стр. 121—124).
На основании этих суждений и постановлены правила рассматриваемой 227 и следующей 228 статей устава, из чего следует то заключение, что по силе этих статей право тяжущихся избирать, по добровольному соглашению, тот или другой суд для разбора возникающих между ними споров, ограничивается только тремя следующими условиями: 1) чтобы этим соглашением не нарушались правила о подсудности по роду дел; 2) чтобы им не нарушались правила о постепенности судебных инстанций и 3) чтобы не нарушались правила о подсудности дел по месту нахождения недвижимого имения.
227 и 228 ст. не допускают изменения законной подсудности по роду дел;II. Мы уже имели случай говорить о том, что именно закон подразумевает под выражением «подсудность по роду дел» (см. VIII—X объясн. к ст. 226); она зависит от самого свойства дела, которое делает его подсудным одному какому-либо судебному установлению — общим судебным местам, мировым, волостным, коммерческим, духовным судам и т. п. Дело, подсудное одному из сих установлений, неподсудно всем другим и не может сделаться подсудным им вследствие произвола тяжущихся или вследствие желания их подчинить известному суду такое дело, которое по закону ему не подчинено.
Так, дело, подсудное коммерческому суду, не может быть подсудным общим судебным установлениям, и наоборот, — единственно на том основании, что обе стороны взаимно согласились подчинить свой спор не тому суду, коему он подведом на основании закона, и такое соглашение свое включили в договор, послуживший поводом к этому спору. Такие договорные соглашения, говорит сенат, «сохраняют обязательную силу, доколе не нарушают правила о подсудности по роду дел и постепенности инстанций, ибо изменение сих основных начал судопроизводства ни в каком случае не должно зависеть от усмотрения частных лиц» (70 № 507). Точно также, дело, по роду своему подсудное мировой юстиции, не может быть сделано подсудным общим судебным установлениям, и наоборот (76 № 461). Из этого правила закон делал одно только исключение, выраженное в 30 ст. устава, по силе которой «мировой судья может принять к своему рассмотрению всякий спор и иск гражданский, если обе тяжущиеся стороны будут просить его о решении их дела по совести». Но и такое изменение подсудности по роду на основании обоюдного соглашения тяжущихся может последовать, как установила сенатская практика, только в том случае, если обе стороны прямо обратятся к мировому судье с просьбой о рассмотрении их дела по совести, и если эта просьба их будет формулирована настолько ясно, что не оставит ни малейшего сомнения в действительности воли тяжущихся относительно уполномочия мирового судьи на окончательное решение дела по совести (68 № 531; 70 № 852; 71 № 446; 72 № 515, 682; 75 № 357; 76 № 461; 79 № 5). Но эта статья отменена 21 декабря 1887 г. и теперь не действует. Включение же в договор условия о подчинении мировому судье подсудного ему дела не может заменить собою требуемой законом обоюдной личной просьбы, и мировой судья не имеет права принять к своему рассмотрению подобного дела на основании одного условия, выраженного в договоре (76 № 461). В силу этого, подобные договорные соглашения должны быть признаваемы недействительными всякий раз, когда ими дело, подсудное по роду своему одному суду, подчиняется другому (70 № 507; 75 № 781; 90 № 26), и судебное установление, в котором предъявляется иск на основании таких недействительных соглашений, обязано не принимать его к своему рассмотрению в силу 1 п. 584 ст., хотя бы ответчик и не заявлял отвода.
они не допускают изменения постепенности инстанций;III. Воспрещение нарушать правило о постепенности судебных инстанций прямо выражено в тексте разбираемой статьи словами — «могут определить тот суд первой степени», и т. д.; под именем же суда первой степени закон наш понимает не что иное, как низшую инстанцию известного судебного установления. Посему, в тех делах, в которых стороны не ограничены в выборе того или другого суда по своему произволу, они могут избирать только первую инстанцию; так, если дело по роду подсудно мировой юстиции — любого мирового судью, но не мировой съезд; в случае же подсудности дела общим судебным установлениям — любой окружной суд, не судебную палату. Избрание же съезда вместо судьи, палаты — вместо окружного суда, должно влечь за собою те же последствия, которые указаны выше на случай нарушения правил о подсудности по роду дел, т. е. признание такого соглашения недействительным и отказ в рассмотрении дела.
они не допускают изменения постепенности инстанций;IV. Что касается воспрещения нарушать правила о подсудности по месту нахождения недвижимого имения, каковое воспрещение выражено в следующей 228 ст., то, как это видно из приведенного выше мнения госуд. совета, добровольная подсудность с нарушением общих правил подсудности споров о недвижимых имениях не должна быть допускаема исключительно в тех только случаях, для которых закон сделал изъятия из общих правил о подсудности по месту жительства ответчика и установил правила 212—216 ст.; напротив того, в исках, вытекающих из договоров о недвижимости и имеющих своим предметом какое-либо личное требование или взыскание, никакого ограничения воли сторон закон не полагает. Так, правительствующий сенат признал за тяжущимися право избрать по своему усмотрению окружной суд для разрешения всех споров по договору, по которому истцы, приобретшие от владельца имения лес на сруб, часть такового продали от себя другим лицам с тем условием, что неуплата в назначенные сроки определенных в договоре сумм влечет за собою уничтожение договора, взыскание неустойки и отобрание всего вырубленного леса (о чем и был предъявлен иск в том суде, который был избран контрагентами по добровольному соглашению). Здесь сенат исходил из того, что подобный договор не есть договор о недвижимости, ибо лес, проданный на сруб, почитается движимым имуществом. Исходя же из этого разъяснения, следует признать, что все те споры, которые вытекают из договоров, не имеющих своим предметом какого-либо права на недвижимость, и которые по сему могут быть предъявляемы по общим правилам о подсудности (см. объясн. к 212 ст.), могут быть вчиняемы во всяком суде, коему контрагенты подчиняют их на основании добровольного соглашения. Конечно, вопрос о том, касается ли данный спор какого-либо права на недвижимое имущество или нет, должен быть разрешаем всякий раз судом, сообразно данным каждого дела. Но раз суд признает, что дело не идет о таком предмете, который является основанием для изъятия дела из общих правил о подсудности, соглашение сторон о подчинении их спора избранному им суду должно быть принято в уважение, а дело к рассмотрению; в противном же случае, соглашение сторон должно быть признано недействительным, и в принятии иска, неподсудного по месту нахождения имения, им отказано на основании 2 п. 584 ст.
Только три условия ограничивают добровольную подсудность.V. Засим, за исключением приведенных выше трех ограничений, подсудность по роду, постепенность инстанций и подсудность по месту нахождения недвижимого имения, — никакие другие ограничения воли сторон избирать тот или другой суд не должны быть делаемы (75 № 781). Так, правительствующий сенат признал неправильным отказ судебной палаты принять к своему рассмотрению дело по 227 ст. на том основании, что рассмотрению ее подлежал договор, исполнение которого должно было последовать в такой местности, где не введены судебные уставы (75 № 781), и мирового съезда — на том основании, что если владелец завода будет входить в соглашение со всеми своими рабочими относительно подчинения всех их споров местному мировому судье, то последнему придется вести весьма обширную переписку по вызову сторон, вручению копий заочных решений и пр. (76 № 17).
Можно ли избирать иностранные суды.VI. В практике сената возникал вопрос, — могут ли стороны избирать иностранные суды? Вопрос этот разрешен отрицательно во внимание того, что 227 ст. имеет в виду лишь суды Империи, а не иностранные суды, которых судебные уставы вовсе не касаются, и что допустить противное значило бы признать за договаривающимися право отказываться от обращения для ограждения своих прав в русские суды по делам, подлежащим ведению сих последних; но право прибегать к судебной защите и отыскивать судом то, что предъявляющий иск считает своею принадлежностью, есть неотъемлемое право каждого и не может быть ограничено по воле частных лиц в случаях не предусмотренных законом (90 № 26).
Смысл этого разъяснения тот, что соглашение сторон о подчинении их спора какому-либо иностранному суду для русских судов необязательно, и тот спор, который по такому соглашению подчинен иностранному суду, не может быть отвергнут тем из русских судов, коему он подведом по правилам о родовой и местной подсудности.
Но как должен быть разрешен обратный вопрос, т. е. должен ли русский суд принять к своему ведению иск, предъявленный ему на основании соглашения, воспоследовавшего между двумя иностранцами и в иностранном государстве? Напр., — два французские гражданина, вступая в договорные между собою условия, определили, что возможные из этого споры они подчиняют с.-петербургскому окружному суду? В тех случаях, когда обе договорившиеся стороны находятся в России, или спор касается имущества, находящегося в России, или возникает из договора, подлежащего исполнению в России же — в утвердительном ответе нет ни малейшего сомнения, ибо по закону иностранцы не лишены права судебной защиты в России, раз она вызывается обстоятельствами дела, подведомого русским судам; следовательно, могут пользоваться и правилом 227 ст. То же обстоятельство, что договор заключен вне пределов России, никакого значения иметь не может. Но если одна из сторон и не находится в России, для русского суда нет основания не принять к своему рассмотрению такого спора, ибо, по сказанному при рассмотрении 224 ст. (V—VI объясн.), в русских судах могут быть предъявляемы иски к иностранцам, не находящимся в России.
Вступать в соглашение о добровольной подсудности закон не воспрещает никому;VII. Теперь мы должны обратить внимание на то, что при обсуждении правил о добровольной подсудности в госуд. совете был поднят еще один вопрос о правоспособности некоторых лиц ко вступлению в договорные соглашения относительно изменения законной подсудности в добровольную. В мотивах под 228 ст. уст. изд. Г. К. (стр. 123) сказано: «было бы неосторожно распространять сие дозволение на дела малолетних и несовершеннолетних, по коим ходатайство возложено на опекунов или попечителей, дабы неблагонамеренные из них не обратили сего права во вред лиц, состоящих под их опекою или попечительством». Но, как видно, мнение это, высказанное одним, не было принято другими; по крайней мере нигде в законе не сделано указания на то, что представители малолетних, или вообще неправоспособных, лишаются права на вступление в договорные соглашения относительно добровольной подсудности, а без такого положительного указания на ограничение их прав законом, конечно, не может быть и речи о признании подобных сделок опекунов недействительными. Анненков тоже не видит основания для воспрещения опекунам заключать договоры с условиями подобного рода, но считает положительно невозможным допущение волюнтарной подсудности в делах, в которых участвуют несостоятельные, «потому что, говорит он (т. I стр. 223), для подсудности этих дел установлен такой обязательный признак подсудности — место нахождения конкурса или суда, в котором производится дело о несостоятельности, — который не может быть изменен соглашением или волей сторон. Признак этот до такой степени обязателен для подсудности исков против лиц несостоятельных, что, по моему мнению, следует даже признать, что если бы в договор, заключенный с лицом до объявления его несостоятельности, было включено условие о волюнтарной подсудности, то условие это, по объявлении несостоятельности, должно утратить свое значение, и дело, несмотря на существование этого условия, должно быть начато непременно в том суде, где производится дело о несостоятельности одного из контрагентов, а не в суде, определенном в договоре». Однако, и с этим мнением невозможно согласиться вполне. При рассмотрении 223 ст. мы говорили о том, в каком смысле должно быть понимаемо правило, изложенное в ней о подсудности всех исков к несостоятельным суду, в котором производится дело о несостоятельности. На основании же приведенных там соображений, необходимо прийти к тому заключению, что условие о добровольной подсудности, с признанием одного из контрагентов несостоятельным, должно терять свое значение в том лишь случае, когда договор должен быть предъявлен в конкурс. Но ежели договор будет такого рода, который подлежит еще исполнению, и конкурсное управление, по праву, предоставленному ему 3 п. 570 ст. уст. о суд. торг., примет его к исполнению, то для него все условия этого договора должны быть столько же обязательны, сколько и для всякого преемника прав другого лица, потому что здесь оно должно явиться не чем иным, как особым субъектом гражданских прав, как хозяйственной единицей, а потому, действуя как таковые, оно ничем не отличается от всякого частного лица, и следовательно может, вместе с договором, принять и условие о подсудности споров, могущих возникнуть впоследствии из этого договора какому угодно суду. Равным образом конкурсное управление и само, в качестве представителя управляемого им имущества несостоятельного, не лишено права, вступая в договор с кем-либо, включить условие о подсудности будущих споров не тому суду, где производится дело о несостоятельности, ибо и оно не ограничивается законом в тех правах, которые предоставлены каждому субъекту гражданских прав.
не исключая лиц юридических и казенных управлений.VIII. Таким образом, каждый, кто имеет право вступать в договоры, имеет право вступать и в соглашение относительно изменения общих правил о подсудности исков, — конечно, в тех пределах, кои установлены для сего законом, — а следовательно, условие о добровольной подсудности может заключать как всякое физическое, так и всякое юридическое лицо (84 № 96), не исключая и казенных управлений, о чем положительно сказано в 1305 ст.
Обязательны ли условия о добровольной подсудности, включаемые в страховые полисы и т. п. акты?IX. Засим нам остается рассмотреть еще один вопрос: должны ли быть признаваемы действительными те условия о подсудности споров между контрагентами известному суду, которые включаются некоторыми обществами в квитанции, выдаваемые вступающим с ними в тот или другой договор и неподписанные другим контрагентом? Так, например, некоторые страховые общества помещают в полисах такую фразу: «на основании 227 ст. уст. гр. суд. настоящее застрахование заключено с тем, чтобы всякий могущий возникнуть из оного спор был разбираем по месту нахождения правления общества там-то». Рассматривая этот вопрос в первый раз, правительствующий сенат коснулся его только слегка и, не исследуя его с настоящей полнотой, высказал лишь то положение, что «по ст. 1530 т. X ч. I, договаривающимся сторонам представляется на волю включать в договор по обоюдному согласию и усмотрению всякие условия, законам не противные, а согласно 227 ст. уст. гражд. суд. и определять тот суд 1-й инстанции, коему они подчиняют могущие возникнуть между ними споры об этом договоре и об исполнении оного; а потому мировой съезд, признав, согласно заявленному отводу, дело себе неподсудным ввиду изложенного в квитанции общества условия, по которому все судебные споры между обществом и его контрагентами рассматриваются и решаются по месту пребывания правления, ничем не нарушил 209 ст.», не приняв к своему рассмотрению иска по договору, исполнение которого назначено было в округе того мирового съезда (75 № 233). При обсуждении же вопроса во второй раз, высказаны были иные взгляды: «В уставе гр. суд. в ст. 203—228, подробно изложены правила о подсудности разного рода исков, причем ст. 227 того же устава дозволяет сторонам, при самом заключении договора, определить тот суд первой степени, которому они подчиняют могущие возникнуть между ними споры об этом договоре и об исполнении оного, и, в этом отношении, в статье этой не сделано никакого изъятия, которым компаниям и обществам или товариществам воспрещалось бы входить с участвующими, при заключении с ними договоров, в соглашение относительно избрания суда для разбора исков, могущих возникнуть из тех договоров. Ежели таким образом сам закон дозволяет определять, по взаимному соглашению сторон, подсудность исков, возникающих из договоров, то очевидно, что, при наличности такого соглашения, споры относительно подсудности таких исков должны быть разрешаемы на основании состоявшегося между сторонами при заключении договоров соглашения, а не на основании общих законов о подсудности разного рода исков; но для того, чтобы такое соглашение могло служить основанием для изменения определенной законом о подсудности, необходимо, чтобы оно было основано на взаимном добровольном согласии и выражено положительно». Посему, коль скоро между сторонами заходит спор об обязательности для одной из них такого соглашения, суд должен установить — не имеет ли значение добровольного соглашения принятие контрагентом общества квитанции с вышеприведенной надписью о подчинении всех споров известному суду и добровольного отказа контрагента от предоставляемых ему законом прав предъявлять иск к обществу по установленным в законе правилам о подсудности, или нет? (84 № 96). В рассмотренном сенатом деле последний вопрос не был обсуждаем ни окружным судом, ни судебной палатой, а потому в существе своем он не был рассмотрен и сенатом. Но нетрудно убедиться в том, что помещаемые в полисах разных обществ подобные приведенному правила об обязанности контрагентов их подчиняться суду по месту нахождения правления обществ, в большинстве случаев не должно иметь никакой обязательной силы. Для примера берем полис и устав Российского страхового от огня общества. В первом из них сказано: — «настоящее страхование заключено с тем, чтобы всякий могущий возникнуть из оного спор был разбираем по месту нахождения правления общества». В уставе же этого общества в § 60 изложено: — «независимо от правил застрахования, определяемых самым уставом, в полис могут быть включаемы, по взаимному соглашению правления общества с страхователями, и другие условия, которые в таком случае делаются обязательными для обеих сторон». Но по § 104, все споры между обществом и страхователями решаются или третейским судом, или общим порядком, в уставе гражданского судопроизводства указанным. Следовательно, включение в полис принимаемой будто на себя страхователем обязанности подчиниться тому суду, в ведомстве коего находится правление общества, основано не на правилах застрахования, в самом уставе указанных, а на взаимном соглашении страхователя с обществом. Но такое соглашение, как всякое договорное соглашение, тогда только может быть признано действительным, «когда оно утверждается на непринужденном произволе и согласии» (ст. 700 т. X ч. 1); значит: раз между сторонами возникает спор о том, добровольное ли было соглашение между сторонами или страхователь был вынужден принять его, суд должен разрешить вопрос по представленным ему данным. Но, если такой спор не возбуждается, сам суд не вправе уклониться от рассмотрения дела и под тем предлогом, что дело идет об убытках в недвижимом имении, почему подсудность дела должна определяться правилом 213 ст., т. к., по справедливому замечанию сената, по этой статье определяется подсудность дела об убытках, причиненных действиями ответчика, а не об убытках, которые страховое общество по договору обязалось уплатить собственнику за погибшее имущество (94 № 27).
Условие о добровольной подсудности должно быть положительно выражено всеми тяжущимися.X. Вообще, согласие тяжущихся на изменение законной подсудности добровольною должно быть положительно выражено всеми участвующими в деле; согласие же некоторых из них без участия других, для сих последних никакого значения иметь не должно. Так, в судебной практике часто случается, что один контрагент переуступает права свои по договору с другим третьему лицу и при этом принимает на себя обязанность, в случае неполучения удовлетворения от должника, ответствовать вместе с последним и подчиниться такому-то суду, обыкновенно тому, в котором удобнее судиться передающему договор, с таковою целью и совершается такая фиктивная передача. Такие случаи восходили до рассмотрения сената, который подобные условия признавал недействительными и необязательными для другого контрагента, не участвовавшего в передаче (86 № 2; 86 № 65), а посему, достаточно сему последнему заявить отвод установленным порядком по 1 п. 571 ст. и суд должен будет прекратить у себя производство.
Последствия неправильного соглашения сторон.XI. Остается указать на последствия неправильного соглашения сторон относительно добровольной подсудности. Эти последствия могут быть двоякого рода: во-1-х — иск предъявляется в том суде, которому стороны подчинились по условию, но иск этот не подсуден ему по роду; здесь должно быть применено правило 1 п. 584 ст. уст., т. е. суд должен отказать в принятии дела к своему рассмотрению; во-2-х, иск предъявляется в том суде, коему он подсуден по роду и по месту, а по добровольному соглашению назначен такой суд, коему дело неподсудно по роду или же, как в приведенном выше примере, иностранный суд. В этом случае соглашение сторон должно быть игнорируемо, и дело должно быть принято к рассмотрению так, как означенного соглашения и не было бы вовсе; в случае заявления ответчиком отвода, таковой должен быть оставлен без последствия (ср. 90 № 26).
228. Во всех делах, за исключением дел о недвижимых имениях, стороны могут, по взаимному согласию, избрать для разрешения спора и не тот окружной суд, рассмотрению коего дело подлежало бы в общем порядке подсудности.
Правило 227 статьи отличается от правила 228 исключительно тем, что по последнему, условие об изменении добровольной подсудности может быть заключено сторонами во всякое время, и даже в том случае, когда, если спор идет об исполнении или неисполнении договора, в самом договоре, служащем основанием иска, ничего об этом не сказано. Поэтому, все то, что было сказано относительно правила 227 ст., должно быть относимо и к правилу 228 ст. Остается разрешить только один вопрос: — в какой форме стороны должны заявлять суду, рассмотрению которого они подчиняют свой спор, о согласии своем на это подчинение? Если мы примем во внимание, что добровольная подсудность допускается законом, как было сказано выше, только в тех делах, вопрос о подсудности которых сам суд не вправе возбуждать, то совершенно достаточно истцу предъявить свой иск, а ответчику не заявлять отвода о неподсудности. Но, само собою разумеется, стороны не лишены права заключать об этом и отдельное условие, подать суду коллективное прошение и т. п. — во всех этих случаях суд, не имея никакого основания к отказу, должен принять дело к своему рассмотрению.