МАЗЕПЫ
Ахъ! нынѣ я не тотъ совсѣмъ,
Меня друзья бы не узнали,
И на челѣ тогда моемъ
Власы сѣдые не блистали.
Я былъ еще совсѣмъ не старъ,
А иссушилъ мне сердце жаръ
Страстей; явилися морщины
И ненавистные сѣдины;
Но и теперь преклонныхъ лѣтъ
Я презираю тяготѣнье.
Я зналъ еще души волненье —
Любви минувшей грозный слѣдъ.
Но говорю: краса Терезы…
Теперь среди полночной грезы
Мнѣ кажется: идетъ она
Между каштановъ и черешенъ;
Катится по небу луна…
Какъ я доволенъ и утѣшенъ!
Я вижу кудри… взоръ живой
Горячей влагою одѣлся…
Какъ жемчугъ перси бѣлизной…
Такъ живо образъ дорогой
В уме моемъ напечатлѣлся!
Станъ невысокий помню я
И азіатскія движенья,
Уста пурпурныя ея,
Стыда румянецъ и смятенье…
Но полно, полно! Я любилъ,
Я чувствъ своихъ не измѣнилъ!..
. . . . . . . . . . . . . . .
Любовь, сокрывшись въ сердцѣ дикомъ,
Въ однѣхъ лишь крайностяхъ горитъ
И вѣчно [тщетно рокъ свирѣпой
Возсталъ] меня не охладитъ,
И тень минувшаго бѣжитъ
Понынѣ всюду за Мазепой…