Перейти к содержанию

Огниво (Андерсен; Ганзен)/ДО

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Огниво
авторъ Гансъ Христіанъ Андерсенъ (1805—1875), пер. А. В. Ганзенъ (1869—1942)
Оригинал: дат. Fyrtøiet, 1835. — Источникъ: Собраніе сочиненій Андерсена въ четырехъ томахъ. — 2-e изд.. — СПб., 1899. — Т. 1. — С. 3—9..

[3]

Шелъ солдатъ по дорогѣ: разъ—два! разъ—два! Ранецъ за спиной, сабля сбоку; онъ шелъ домой съ войны. На дорогѣ встрѣтилась ему старая вѣдьма; нижняя губа висѣла у нея до самой груди.

— Здорово, служивый! — сказала она. — Какая у тебя славная сабля и большой ранецъ; вотъ бравый солдатъ! Сейчасъ ты получишь денегъ, сколько твоей душѣ угодно.

— Спасибо, старая вѣдьма! — сказалъ солдатъ.

— Видишь, вонъ это старое дерево? — сказала вѣдьма, показывая на дерево, которое стояло возлѣ. — Оно пустое внутри! Влѣзь на верхъ, тамъ будетъ дупло, ты и спустись въ него, въ самый низъ! Я обвяжу тебя веревкой вокругъ пояса и вытащу назадъ, когда ты крикнешь мнѣ.

— А зачѣмъ мнѣ лѣзть туда, въ дерево? — спросилъ солдатъ.

— За деньгами! — сказала вѣдьма. — Надо тебѣ сказать, что, когда ты доберешься до самого низа, ты увидишь большой подземный ходъ; тамъ совсеѣмъ свѣтло, потому что горитъ добрая сотня лампъ. Потомъ ты увидишь три двери; можешь отворить ихъ, ключи торчатъ снаружи. Войди въ первую комнату и увидишь посреди пола большой сундукъ, а на немъ собаку; глаза у нея, словно чайныя чашки! Но ты не бойся! Я дамъ тебѣ свой синій клѣтчатый передникъ, разстели его на полу, живо подойди и схвати собаку, посади ее на передникъ, открой сундукъ и бери изъ него вволю. Тутъ однѣ мѣдныя деньги; захочешь серебра — ступай въ другую комнату; тамъ сидитъ собака сь глазами, что твои мельничныя колеса; да ты не пугайся, сажай ее на передникъ и бери себѣ денежки. А хочешь, можешь достать и золота, сколько угодно; пойди только въ третью [4]комнату. Но у собаки, что сидитъ тамъ, глаза — каждый съ „Круглую башню“[1]. Вотъ это такъ собака! Только нечего бояться и ея. Посади ее на мой передникъ, и она тебя не тронетъ, а ты бери себѣ золота, сколько хочешь!

— Оно бы недурно! — сказалъ солдатъ. — Но что же ты съ меня возьмешь за это, старая вѣдьма? Вѣдь, ужъ, что-нибудь да тебѣ отъ меня нужно?

— Я не возьму съ тебя ни полушки! — сказала вѣдьма. — Только принеси мнѣ старое огниво, которое позабыла тамъ въ послѣдній разъ моя бабушка!

— Ну, обвязывай меня веревкой! — сказалъ солдатъ.

— Готово! — сказала вѣдьма. — А вотъ и мой синій клѣтчатый передникъ!

Солдатъ влѣзъ на дерево, спустился въ дупло и очутился, какъ сказала вѣдьма, въ большомъ проходѣ, гдѣ горѣли сотни сотенъ лампъ.

Вотъ онъ открылъ первую дверъ. У! тамъ сидѣлъ песъ съ глазами, точно чайныя чашки, и такъ и глазѣлъ на него.

— Малый не дуренъ! — сказалъ солдатъ, посадилъ его на вѣдьминъ передникъ и набралъ себѣ полный карманъ мѣдныхъ денегъ, потомъ закрылъ сундукъ, опять посадилъ на него собаку и отправился въ другую комнату. Ай-ай! тамъ сидѣла собака съ глазами, какъ мельничныя колеса.

— Нечего тебѣ таращиться на меня, глаза заболятъ! — сказалъ солдатъ и посадилъ собаку на вѣдьминъ передникъ. Увидѣвъ въ сундукѣ такую кучу серебра, онъ выбросилъ изъ кармана всю мѣдь и набилъ оба кармана и ранецъ однимъ серебромъ. Затѣмъ солдатъ пошелъ въ третью комнату. Фу, ты, пропасть! У этой собаки глаза были ни дать, ни взять — двѣ „Круглыя башни“ и вертѣлись, точно колеса.

— Мое почтеніе! — сказалъ солдатъ и взялъ подъ козырекъ.

Такой собаки онъ еще не видывалъ.

Долго смотрѣть на нее онъ, впрочемъ, не сталъ, а взялъ, да посадилъ ее на передникъ и открылъ сундукъ. Батюшки! сколько тутъ было золота! Онъ могъ бы купить на него весь [5]Копенгагенъ, всѣхъ сахарныхъ поросятъ у торговокъ сластями, всѣхъ оловянныхъ солдатиковъ, деревянныхъ лошадокъ и всѣ кнутики въ свѣтѣ! На все хватило бы! Солдатъ повыбросилъ изъ кармановъ и ранца серебряныя деньги и такъ набилъ всѣ карманы, ранецъ, шапку и сапоги золотомъ, что еле-еле могъ двигаться. Теперь-то онъ былъ съ деньгами! Собаку онъ опять посадилъ на сундукъ, захлопнулъ дверь и закричалъ наверхъ:

— Тащи меня, старая вѣдьма!

— Взялъ ты огниво? — спросила вѣдьма.

— Ахъ, правда, совсѣмъ было забылъ про него! — сказалъ солдатъ, пошелъ и взялъ огниво. Вѣдьма вытащила его наверхъ, и онъ опять очутился на дорогѣ, съ набитыми золотомъ карманами, сапогами, ранцемъ и фуражкой.

— Зачѣмъ тебѣ это огниво? — спросилъ солдатъ.

— Не твое дѣло! — сказала вѣдьма. — Ты, вѣдь, получилъ деньги! Отдай же мнѣ огниво!

— Какъ бы не такъ! — сказалъ солдатъ. — Сейчасъ говори, зачѣмъ тебѣ оно, не то я вытащу саблю, да срублю тебѣ голову.

— Не скажу! — отвѣчала вѣдьма.

Солдатъ взялъ и срубилъ ей голову. Такъ вѣдьма и свалилась! А онъ завязалъ всѣ свои деньги въ ея передникъ, взвалилъ узелъ на спину, сунулъ огниво въ карманъ и отправился прямо въ городъ.

Городъ былъ чудесный; солдатъ остановился въ самой лучшей гостиницѣ и потребовалъ себѣ самыя лучшія комнаты и всѣ свои любимыя блюда, — теперь, вѣдь, онъ былъ богачемъ!

Слуга, который долженъ былъ чистить его сапоги, удивился было, что у такого богатаго господина такіе плохіе сапоги, но солдатъ еще не успѣлъ обзавестись новыми; зато на другой день онъ купилъ себѣ и сапоги, и богатыя платья.

Теперь солдатъ сдѣлался настоящимъ бариномъ, и ему разсказали обо всѣхъ чудесахъ, какія были тутъ въ городѣ, и о королѣ, и о его прелестной дочери, принцессѣ.

— Какъ бы увидать ее? — спросилъ солдатъ.

— Этого никакъ нельзя! — сказали ему. — Она живетъ въ огромномъ мѣдномъ замкѣ, за высокими стѣнами съ башнями. Никто, кромѣ самого короля, не смѣетъ ни войдти туда, ни выйдти оттуда, потому что королю предсказали, будто она [6]выйдетъ замужъ за простого солдата, а это не можетъ быть королю по сердцу!

„Посмотрѣлъ бы я ее!“ — подумалъ солдатъ.

Да кто бы ему позволилъ?!

Теперь-то онъ зажилъ весело: ходилъ въ театры, гулялъ въ Королевскомъ саду и много помогалъ бѣднымъ. И хорошо дѣлалъ: онъ, вѣдь, по себѣ зналъ, какъ плохо сидѣть безъ гроша въ карманѣ! Теперь онъ былъ богатъ, прекрасно одѣвался и пріобрѣлъ очень много друзей; всѣ они называли его славнымъ малымъ, настоящимъ бариномъ, а ему это очень нравилось. Такъ онъ все тратилъ, да тратилъ деньги, а вновь-то взять было неоткуда, и осталось у него въ концѣ-концовъ всего-на-всего двѣ денежки! Пришлось перебраться изъ хорошихъ комнатъ въ крошечную коморку, подъ самою крышей, самому чистить себѣ сапоги и зашивать на нихъ дыры; никто изъ друзей не навѣщалъ его, — ужъ очень высоко было подниматься къ нему!

Разъ какъ-то, вечеромъ, сидѣлъ солдатъ въ своей коморкѣ; совсѣмъ уже стемнѣло, а у него не было даже денегъ на свѣчку; онъ и вспомнилъ про маленькій огарочекъ въ огнивѣ, которое досталъ въ подземельи, куда спускала его вѣдьма. Солдатъ досталъ огниво и огарокъ, но какъ только, высѣкая огонь, ударилъ по кремню, дверь распахнулась, и передъ нимъ очутилась собака съ глазами, точно чайныя чашки, та самая, которую онъ видѣлъ въ подземельѣ.

— Что угодно, господинъ?

— Вотъ такъ штука! — сказалъ солдатъ. — Огниво-то, выходитъ, презабавное: я могу получить все, что захочу! Добудь-ка мнѣ деньжонокъ! — сказалъ онъ собакѣ, и разъ — ея и слѣдъ простылъ, два — она опять тутъ, какъ тутъ, а въ зубахъ у нея большой мѣшокъ, набитый мѣдными деньгами! Тутъ солдатъ и узналъ, что за чудное было у него огниво. Стоило ударить по кремню разъ — являлась собака, которая сидѣла на сундукѣ съ мѣдными деньгами, два раза — являлась та, у которой было серебро, а три — являлась собака съ золотомъ.

И вотъ, солдатъ опять перебрался въ хорошія комнаты, сталъ ходить въ щегольскомъ платьѣ, и всѣ его друзья сейчасъ же опять узнали его и ужасно полюбили.

Разъ ему и приди въ голову: „Почему бы это нельзя видѣть принцессы? Она такая красавица, говорятъ всѣ, а что [7]толку, если она вѣкъ свой сидитъ въ мѣдномъ замкѣ, за высокими стѣнами съ башнями? Неужели мнѣ такъ и не удастся взглянуть на нее? Ну-ка, гдѣ мое огниво?“ — и онъ ударилъ по кремню разъ, — въ тотъ же мигъ передъ нимъ стояла собака съ глазами, точно чайныя чашки.

— Теперь, правда, уже ночь, — сказалъ солдать: — но мнѣ такъ захотѣлось увидѣть принцессу, хоть на одну минуточку!

Собака сейчасъ же за дверь, и не успѣлъ солдать опомниться, она явилась снова со спящею принцессой на спинѣ. Принцесса была чудо какъ хороша; сразу было видно, что она принцесса, и солдатъ никакъ не могь удержаться, чтобы не поцѣловать ея, — онъ былъ, вѣдь, бравый воинъ, настоящій кавалеръ!

Собака отнесла принцессу назадъ, и за утреннямъ чаемъ принцесса разсказала королю съ королевой, какой она видѣла сегодня ночью удивительный сонъ про собаку и солдата: будто она ѣхала верхомъ на собакѣ, а солдатъ поцѣловалъ ее.

— Вотъ такъ исторія! — сказала королева.

И на слѣдующую ночь къ постели принцессы приставили старуху-фрейлину, — она должна была разузнать, былъ-ли то въ самомъ дѣлѣ сонъ, или что другое.

А солдату опять ужасно захотѣлось увидѣть прелестную принцессу, и вотъ, ночью, опять явилась собака, схватила принцессу и помчалась съ ней во всю прыть, но старуха-фрейлина надѣла непромокаемые сапоги и пустилась въ догонку. Увидавъ, что собака скрылась съ принцессой въ одномъ большомъ домѣ, фрейлина подумала: — „Теперь я знаю, гдѣ надо начать розыски!“ — поставила мѣломъ на воротахъ дома крестъ и отправилась домой спать. Но собака, когда понесла принцессу назадъ, увидала этотъ крестъ, взяла сейчасъ же кусокъ мѣла и наставила крестовъ на всѣхъ воротахъ въ городѣ. Это было ловко придумано: теперь фрейлина не могла больше отыскать настоящихъ воротъ, — повсюду стояли кресты.

Рано утромъ король съ королевой, старуха-фрейлина и всѣ офицеры пошли посмотрѣть, куда это ѣздила принцесса ночью.

— Вотъ куда! — сказалъ королъ, увидѣвъ первыя ворота съ крестомъ.

— Нѣтъ, воть куда, муженекъ! — сказала королева, увидѣвъ крестъ на другихъ воротахъ.

[8]

— Да и здѣсь крестъ, и здѣсь! — сказали другіе, видя кресты на всѣхъ воротахъ. Тутъ всѣ и увидали, что не добиться имъ толку.

Но королева была женщина умная, мастерица на все, а не только въ каретахъ разъѣзжать. Взяла она свои золотыя ножницы, изрѣзала большой кусокъ шелковой матеріи въ кусочки и сшила крошечный хорошенькій мѣшочекъ, насыпала въ него мелкой гречневой крупы, привязала его на спину принцессѣ и потомъ прорѣзала въ мѣшечкѣ дырочку, чтобы крупа могла сыпаться на дорогу, по которой ѣздила принцесса.

Ночью собака явилась опять, посадила принцессу на спину и понесла къ солдату; солдатъ такъ полюбилъ принцессу, что отъ души желалъ бы стать принцемъ и жениться на ней.

Собака совсѣмъ и не замѣтила, что крупа сыпалась за нею по всей дорогѣ, отъ самаго дворца до окна солдата, куда она вспрыгнула съ принцессой. Поутру король и королева сразу узнали, куда ѣздила принцесса, и солдата посадили въ тюрьму.

Какъ тамъ было темно и скучно! Засадили его туда и сказали: „Завтра утромъ тебя повѣсятъ!“ Очень было невесело слушать это, а огниво свое онъ позабылъ дома въ гостиницѣ.

Утромъ солдатъ подошелъ къ маленькому окошечку и сталъ смотрѣть сквозь желѣзную рѣшетку на улицу; народъ толпами валилъ за городъ посмотрѣть, какъ его будутъ вѣшать; били барабаны, проходили полки солдатъ. Тутъ же бѣжалъ какой-то мальчишка-сапожникъ въ кожаномъ передникѣ и туфляхъ; онъ мчался въ припрыжку, и одна изъ его туфель слетѣла съ ноги и ударилась прямо въ стѣну тюрьмы, чуть не въ окошко, гдѣ стоялъ солдатъ.

— Эй, ты, куда торопишься! — сказалъ ему солдатъ. — Безъ меня, вѣдь, дѣло не обойдется! А вотъ, если сбѣгаешь туда, гдѣ я жилъ, за моимъ огнивомъ, получишь четыре монетки. Только живо!

Мальчишка былъ не прочъ получить четыре монетки и стрѣлой пустился за огнивомъ, отдалъ его солдату, и… а вотъ, теперь послушаемъ!

За городомъ была устроена висѣлица, вокругъ стояли солдаты и много сотенъ тысячъ народу. Король и королева сидѣли на чудесномъ тронѣ прямо противъ судей и всего Совѣта.

Солдатъ уже стоялъ на лѣстницѣ, но когда хотѣли накинуть ему на шею веревку, онъ сказалъ, что прежде, нежели наказать [9] грѣшника, всегда исполняютъ какое-нибудь невинное желаніе его. А ему бы очень хотѣлось выкурить трубочку табаку, — это, вѣдь, будетъ послѣдняя его трубочка на бѣломъ свѣтѣ!

Королю не захотѣлось отказать, и солдатъ вытащилъ свое огниво, ударилъ по кремню разъ, два, три — и передъ нимъ стояли всѣ три собаки.

— Ну-ка, помогите мнѣ избавиться отъ петли! — сказалъ солдатъ.

И собаки бросились на судей и на весь Совѣтъ: того за ноги, того за носъ, да кверху на нѣсколько сажень, и всѣ разбивались въ дребезги!

— Не хочу! — сказалъ король, но самая большая собака схватила его, вмѣстѣ съ королевой, и подбросила ихъ кверху вслѣдъ за другими. Тогда солдаты испугались, а весь народъ закричалъ:

— Милый солдатъ, будь нашимъ королемъ и возьми за себя прекрасную принцессу!

Солдата посадили въ королевскую карету, а всѣ три собаки танцовали передъ ней и кричали: „ура!“ Мальчишки свистали, и солдаты отдавали честь. Принцесса вышла изъ своего мѣднаго замка и сдѣлалась королевой, чѣмъ была очень довольна. Свадебный пиръ продолжался цѣлую недѣлю; собаки тоже сидѣли за столомъ и таращили глаза.

  1. „Круглая башня“ — „Rundetaarn“ одно изъ самыхъ высокихъ зданій Копенгагена и играетъ у датчанъ, въ смыслѣ сравненія, такую же роль, какъ у насъ, напримѣръ, „Иванъ Великій“. Примѣч. перев.