1. В бесчисленном множестве случаев осуществление частных прав совершается добровольно и беспрепятственно, но нередко оно наталкивается на противодействие, которое необходимо преодолеть.
Здесь частное право входит в соприкосновение с публичным правом, которое наделяет его юридическою защитою, оттесняя в то же время самозащиту[2].
Самозащита есть осуществление известного права, проводимое, несмотря на противодействие, собственными силами лица управомоченного, без обращения к содействию властей.
Самозащита, казалось бы, должна быть допущена везде там, где нарушены права лица, убежденного в их действительности, так как именно она является самым скорым и решительным средством противодействия неправде. Тем не менее государство вынуждено заключить ее в самые тесные рамки; при самозащите обе стороны легко могут переступить ее границы и, прикрываясь ею, дойти до произвола и насилия. Ограничить самозащиту возможно только путем публичных или частных наказаний. Таким образом, даже при осуществлении несомненного права, легко могут возникнуть трагические последствия в виде ответственности перед уголовным законом.
2. Самозащита бывает или самообороной или самоуправством.
Самообороной называется поддержание собственной силой существующего положения вещей против посягательств на него других лиц. Главным ее видом является сопротивление против нарушения владения.
Самоуправство усматривается в установлении собственными силами состояния, согласного с нашим правом. Так к самоуправству относится осуществление права требования, напр., путем отнятия объекта долга, так наз. самоудовлетворение.
Самооборона обыкновенно считается правомерной[3], наоборот самоуправство не допускается.
Впрочем в случаях крайней необходимости, т. е., когда помощь со стороны пришла бы слишком поздно, чтобы отвратить от нас неисправимый ущерб, разрешается и самоуправство[4].
Далее самоуправство допускается, когда оно было дозволено самим договором, поскольку оно не выходит из условленных границ[5][6].
3. Недозволенная самозащита влекла за собою в Риме публичное наказание, за так наз. crimen vis[7]. К нему присоединялись и следующие частные штрафы:
a) На основании decretum divi Marci кредитор, взявший самоуправно в заклад вещь должника, терял свое право требования[8]. Это было распространено и на те случаи, когда кредитор вообще самоуправно вынуждал уплату долга. Не требовалось, чтобы самоуправство состояло в насилии.
b) На основании l. 7. С. unde vi. 8. 4 от 389-го года собственник, насильственно отнимавший свою вещь у владельца, обязан был возвратить ее этому последнему и сверх того терял свое право собственности. Если же отнявший у владельца вещь не был ее собственником, то кроме вещи он обязан был выдать владельцу еще и ее стоимость.
Уже общегерманскому праву были чужды римские публичные и частные наказания за самозащиту[9]; теперь они отменены окончательно.
4. Самозащита сама по себе более не наказывается, но средства самозащиты могут составить уголовные проступки. Таким проступком считается насильственное неправомерное принуждение другого лица к какому-нибудь действию или упущению[10]. То обстоятельство, что лицо так поступило в целях осуществления собственного права, еще не делает его действия правомерным: оно таковым признается лишь в том случае, если лицо не выходило из пределов дозволенной законом самозащиты, как напр. при защите владения[11].
На том же основании не преследуется ни гражданским, ни уголовным законом повреждение чужой вещи, происшедшее вследствие дозволенной самозащиты[12]. Точно также в дозволенной самозащите заключается оправдание против обвинения в нарушении неприкосновенности жилища и других проступков[13].
1. Самозащита допускается лишь в ограниченных размерах; к тому же не всякий имеет достаточно сил для нее, не всякий и склонен к ней. Поэтому частное право нуждается прежде всего в помощи государства. В результате получается своеобразное взаимодействие частного и публичного права.
Первенство здесь принадлежит частному праву. Непременно требуется наличность нуждающихся в защите частных прав или по крайней мере частных интересов. Заинтересованные лица должны проявить свою деятельность по их охране и сделать необходимые для этого заявления (Antrag).
Государство, убедившись в существовании известного права, выступает на помощь со средствами публичного права и с его принудительным исполнением.
Неправилен тот взгляд, в силу которого частное право само по себе уже дает полномочие обратить взыскание на имущество должника, арестовать его вещи и пользоваться другими средствами принудительного исполнения, и что лишь для осуществления этих средств частное лицо обязано обратиться к содействию суда и его органов. Согласно такому воззрению, государство предоставляло бы своих должностных лиц к услугам частных лиц, ходатайства сторон (Antrag) обратились бы в поручения (Auftrag), а должностные лица в представителей тяжущихся[15].
Здесь важно уяснить себе следующее. Государство само по себе нисколько не заинтересовано в осуществлении отдельных частных прав. Для него безразлично, находится ли данная вещь в руках A. или B., уплатил ли Д. своевременно свой долг или нет. Публичный интерес заключается лишь в том, чтобы каждому воздавалось его право, раз он об этом ходатайствует; таковы требования правильной организации общественной жизни.
По этой причине публичное право, а также публичная обязанность государства относительно осуществления частных прав, находятся в зависимости от деятельности сторон. Без их заявления суд не станет действовать; если же ходатайство будет взято обратно, то прекратится и деятельность суда. Но судья и его органы несмотря на то, что они действуют вследствие заявления частных лиц, исполняют публично-правовые функции. Свою компетенцию они получают по поручению государства и служат ему тем, что удовлетворяют ходатайства сторон[16].
2. Разбор гражданских дел поручен государственною властью суду.
Гражданские судебные дела возникают из частноправовых отношений. Однако и отношения публичного права нередко имеют частноправовую сторону и этим порождают судебные дела[17]. Так, например, имущественно-правовые требования государственных чиновников к государству считаются судебными делами, несмотря на то, что отношения государства к его чиновникам сами но себе публично-правового характера.
3. Публичное право предписывает, перед кем стороны должны вести судебные дела. Соглашения сторон но поводу судебного разбирательства, уклоняющиеся от такого порядка, допускаются лишь в исключительных случаях. Безусловно запрещено присвоение заинтересованной стороной роли судьи в собственном деле — nemo judex in propria causa[18][19].
4. Право требовать правосудия принадлежит каждому гражданину. В этом заключается самое важное субъективно-публичное право отдельной личности. Опираясь на это основное положение, сторона требует своего права от судьи не как милости, но в силу долга последнего[20].