Оный монастырь начально построенъ въ [1] году, во время бывшихъ великихъ князей Василія Васильевича Владимірскаго, Московскаго и всея Россіи, Бориса Александровича Тверскаго и Ѳедора Ольговича Рязанскаго, при архіепископѣ Новгородскомъ и Псковскомъ Іонѣ, пришедшемъ на сей пустой островъ монахомъ Зосимою, который по умертвіи въ семъ же монастырѣ объявился святымъ; послѣ жь того мало по малу оный монастырь пришелъ въ цвѣтущее состояніе, и во владѣніи его было жалованныхъ отъ разныхъ государей и данныхъ отъ господъ крестьянъ, по тогдашнему счисленію 7.500 душъ. Въ немъ двоекратно изволилъ быть въ 1694 іюня 7‑го и 1702 годахъ августа 10‑го числъ Петръ Великій, первый Россійскій императоръ, и въ то свое пришествіе жаловалъ въ монастырь деньги, хлѣбъ и порохъ; въ память же того по его царскому приказанію на берегу, у самой пристани, возлѣ гостиныхъ деревянныхъ келій, построена деревянная часовня, и поставленъ большой четвероконечный деревянный крестъ, возлѣ котораго креста и часовни и я поставилъ четвероконечный же большой деревянный крестъ, съ слѣдующими на немъ надписями:
- «Се примиреніе Творца съ Его созданіемъ».
- «Очищеніе грѣха и хлѣбъ ангельскій».
- «Дверь вѣчности и чаша жизни».
- въ срединѣ: «Источникъ безсмертія и душевнаго покоя».
- «Путь небесный и щитъ спасенія».
А на другой сторонѣ означено мое имя, годъ и іюль мѣсяцъ.
Внутри онаго монастыря строеніе все каменное изъ кирпича, а стѣна, что вокругъ монастыря, сдѣланная на подобіи крѣпости, съ восьми башнями изъ дикаго камня. Въ немъ въ шести церквахъ четырнадцать престоловъ; въ первой, въ соборѣ, — настоящій храмъ Преображенію Господню, съ правой стороны — придѣлъ Собору Архангела Михаила и прочимъ безплотнымъ Силамъ, съ лѣвой стороны — предѣлъ преподобнымъ отцемъ Зосиму и Савватію, въ которомъ и мощи ихъ въ серебреныхъ ракахъ, запечатанныхъ Петромъ Великимъ, препочиваютъ. Вверху надъ соборомъ на сводѣ по угламъ четыре престола: въ главахъ первый — двунадесятьми, второй — седьмидесятьми апостоламъ, третій — великомученику Ѳеодору Стратилату, четвертый — преподобному Іоанну Списателю Лествицы; во второй соборной теплой церкви — Успенію Пресвятыя Богородицы, во оной же церкви на верху два престола: первый — усѣкновенію Честныя Главы Іоанна Предтечи, второй — великомученику Димитрію, Селунскому чудотворцу. Въ оной Успенской церкви братская трапеза и при ней кухня, келарская и хлѣбодарьня, а внизу хлѣбопекарня, просвирная и нѣсколько для жительства трудниковъ келей; въ третьей церкви, подъ колокольней, —престолъ Николаю Чудотворцу; въ четвертой, больничной, — Филиппу митрополиту Московскому; въ пятой, надъ Святыми Воротами, — Благовѣщенію Пресвятыя Богородицы; въ шестой, деревянной, за монастыремъ на кладбищѣ, — преподобному Онуфрію Великому. Между соборомъ и колокольнею въ каменной часовнѣ подъ спудомъ препочиваютъ въ землѣ мощи преподобнаго Гермона, который при началѣ сего монастыря жилъ на ономъ острову съ преподобными Зосимомъ и Савватіемъ. Въ помянутой монастырской хлѣбопекарнѣ есть въ столѣ небольшой Одигитріи Богоматери явленный образъ, который, какъ сказываютъ, отъ бывшаго предъ симъ пожара остался невредимъ.
Въ ризницѣ нашелъ я очень много достойныхъ любопытства и примѣчанія вещей: два золотыхъ осѣняльныхъ креста, подаянія царя Іоанна Васильевича, вѣсомъ одинъ три, а другой полтора фунта; золотой же потиръ или для причащенія чаша, убранная каменьями, вѣсомъ пять фунтовъ; архимандричья шапка съ разными драгоцѣнными каменьями и крупнымъ жемчугомъ, по оцѣнкѣ въ тридцать тысячъ рублей, подаянія царя Алексѣя Михайловича, а другая — его духовника, только не такъ дорога, всѣхъ же шапокъ восемь разныхъ добротъ и цѣнъ; четырнадцать хорошихъ архимандричьихъ ризъ, у которыхъ оплечья, а у нѣкоторыхъ изъ нихъ и подольники унизаны крупнымъ жемчугомъ и усажены разными драгоцѣнными каменьями; на лучшихъ ризахъ есть два достопамятныхъ жабовыхъ камня, одинъ въ вершокъ, на немъ вырѣзанъ баральефъ Благовѣщенія Пресвятыя Богородицы, а другой болѣе того со изображеніемъ, баральефъ же, Михаила Архангела во весь ростъ; восемь дьяконскихъ стихарей и шесть орарей, также унизанныхъ крупнымъ жемчугомъ, и нѣкоторые изъ нихъ украшены каменьями и золотыми крестами; довольное число, также съ жемчугомъ и каменьями, патрахилей, поручей и архимандричьихъ набедренниковъ и палицъ, и прочихъ облаченій и покрововъ; сверхъ того, двѣ драгоцѣнныхъ плащеницы, шитыя шелками, съ каменьями и жемчугами; нѣсколько дорогихъ Евангеліевъ, писанныхъ и печатныхъ, изъ которыхъ достопамятнѣйшее — княжны Пожарской, писанное самою ею во времена Дмитрія Ивановича Донского. Въ книгохранительницѣ при соборѣ изрядное собраніе книгъ древнихъ печатныхъ, на съѣденіе плесени и моли преданныхъ; достапамятнѣе изъ нихъ есть книга, писанная полууставомъ съ золотомъ, на александрицкой листовой бумагѣ, житіе преподобныхъ Зосима и Савватія, съ лицевымъ на всякое чудо и приключеніе изображеніемъ; за оную книгу, сказываютъ тамошніе монахи, уже давали имъ пятьсотъ рублей; другая жь подобная сей въ полъ листа. Вторая книгохранительница, состоящая въ вѣдомствѣ того же монастырскаго духовника отца Клеопы, чаятельно наполнена не малымъ вздоромъ, состоящая изъ полуторыхъ тысящъ скорописныхъ книгъ, въ числѣ коихъ есть до ста однихъ сборниковъ, множество экземпляровъ Скрижалей, Лѣствечниковъ, Каменей вѣры и прочихъ тому подобныхъ старинныхъ книгъ; оныя они потаеннымъ образомъ даютъ списывать раскольщикамъ, что чаятельно нарочито умножаетъ число отщепленьцовъ, почему и жалѣть надобно, что оныя библіотеки не отбраны подъ сохраненіе синода.
Въ ружейной палатѣ множество старинныхъ ружей, ружейныхъ стволовъ, ложъ, порошницъ, луковъ, стрѣлъ, пистолетовъ, шпагъ, шишаковъ и прочаго стариннаго военнаго орудія, и нѣсколько платья, что все не составляетъ важности, а есть только три жалованныхъ отъ государей съ золотыми и серебренными въ высѣчками булатныхъ шпаги въ хорошихъ позолоченныхъ, серебромъ оправленныхъ ножнахъ, а другихъ никакихъ любопытныхъ вещей нѣтъ; а имѣлось много, но въ предосторожность нынѣшней со Шведомъ войны присланъ былъ въ Соловецкій монастырь съ нѣсколькими человѣкъ военной команды изъ Петрозаводска совѣтникъ, (который на Соловецкомъ острову сдѣлалъ три ничего не значущихъ батареи, чрезъ коихъ рвы мы съ Сергѣемъ Николаевичемъ Синявинымъ черезъ перескакивали), и ему для вооруженія бывшей съ нимъ команды военной позволено было сію ружейную палату разобрать, то изъ нее возами бралъ, и возами жь назадъ отвозили. По стѣнѣ, что изъ дикаго камня вкругъ монастыря, а больше въ башняхъ, лежитъ нѣсколько изрядной величины мѣдныхъ старинныхъ, теперь уже въ употребленіе негодныхъ пушекъ и въ пороховомъ магазеинѣ пороху и ядеръ.
Оный монастырь не состоитъ подъ вѣдомствомъ епархіальнаго архіерея и его консисторіи, а зависитъ во всемъ отъ синода ставропигіальнымъ; въ немъ во время моей бытности былъ архимандритъ Іеронимъ: по данному изстари сему монастырю предъ прочими преимуществу, служитъ литургію подобно архіерею, со осѣненіемъ свѣчами, и принимаетъ дары, только что никого не можетъ посвящать даже и въ стихарь и облачается во обыкновенную архимандричью одежду въ алтарѣ. Іеромонаховъ въ семъ монастырѣ въ мой проѣздъ было одиннадцать, іеродьяконовъ 4, монаховъ четырнадцать, бѣльцовъ, чтущихся къ постриженію, четыре; вмѣсто штатныхъ служителей дано для оборонительства отъ набѣговъ иноземцевъ отъ Петра Великаго солдатъ вѣчно 300 человѣкъ. Пороховая казна и пушки, оные солдаты, которыхъ во время моей тамъ бытности, на лицо съ малолѣтными ихъ дѣтьми состояло девяносто одинъ человѣкъ, находятся и понынѣ въ вѣдомствѣ и распоряженіи того монастыря архимандрита, на караулахъ и бекетѣ, при исправленіи разныхъ, монастырскихъ работъ; изъ нихъ нѣкоторые обучены иконописному, рѣзному, гредировкѣ, столярному, сапожному, портному, кузнечному и отчасти и слесарному мастерству. Архимандритъ получаетъ изъ Архангельской казенной палаты годового штатнаго жалованья 500 рублей, для пріѣзжающихъ господъ 300 р., намѣстникъ Симонъ 50 рублей, казначей 25 рублей, іеромонахи по пятнадцати и іеродьяконы по тринадцати, монахи по девяти рублей; сверхъ же сего, дѣлятъ изъ сборной отъ богомольцевъ за молебны и всенощныя кружки половину, а другую оставляютъ на монастырскіе расходы и на трапезу для всего монастыря и пріѣзжающихъ богомольцевъ; изъ дѣлежной же половины архимандритъ себѣ беретъ противъ всѣхъ половину, изъ остальной же затѣмъ части послѣднему іеромонаху въ годъ достается отъ ста до полуторыхъ сотъ рублей; а также и на солдатъ обыкновенное солдатское денежное жалованье и провіантъ получается изъ Архангельской же казенной палаты по третямъ. Къ онымъ соловецкимъ солдатамъ для наблюденія карауловъ за содержащимися въ ссылкѣ офицеръ, нѣсколько сержантовъ и копраловъ опредѣляется отъ Архангельскаго баталіона.
Во оный монастырь каждый годъ въ мартѣ мѣсяцѣ большія чайки прилетаютъ и живутъ внутри и около монастыря до августа мѣсяца, и выводятъ въ монастырѣ и около на крышкахъ и возлѣ дорогъ своихъ дѣтей, и во все оное съ марта до августа мѣсяца время такъ смѣлы и не боязливы, что ихъ можно ловить рукамъ. А въ августѣ мѣсяцѣ прилетаютъ вороны и, выгнавъ изъ монастыря чаекъ, живутъ всю зиму до марта мѣсяца, а въ мартѣ опять прилетаютъ чайки и выгоняютъ вороновъ.
Сей монастырь стоитъ на острову Бѣлаго моря, называемомъ Соловецкимъ (по которому и оный монастырь таковое жь названіе имѣетъ), который длинною почитаютъ до 75 берегомъ, вокругъ моря до 150, а шириною не равенъ, однакожь самое широкое мѣсто не больше 30 верстъ, собою продолговатъ, и море около его обошло мысами и завонями; лежитъ отъ сѣвера къ югу; на немъ, по объявленію тамошнихъ жителей, до 170 небольшихъ озеръ, въ нихъ ловится рыба: лещи, щуки, окуни, а изрѣдко и плотицы; звѣри всегда бываютъ олени, лисицы, заицы и бѣлки; а гадовъ никакихъ нѣтъ. Достойнаго жь примѣчанія то, что Филиппъ митрополитъ, во время своей въ Соловецкомъ монастырѣ бытности игумномъ, провелъ изъ озера въ озеро не широкія канавы, а изъ ближнихъ въ лежащее при самомъ Святомъ Святое озеро, и на проведенной въ него чрезъ монастырь канавѣ, между монастыря, внутри жь монастырской каменной ограды, во особомъ дворѣ построена каменная жь о четырехъ жерновыхъ камняхъ и толчеею водяная мельница; въ ней толкутъ и мелятъ разный хлѣбъ на монастырскія разныя потребы.
Во ономъ монастырѣ, на особыхъ близъ монастыря дворахъ, держатъ лошадей и быковъ, а кобылицъ и коровъ, будто по завѣщанію преподобнаго Зосима, не держатъ; на лошадяхъ исправляютъ монастырскія работы и небольшую пахату, а быковъ употребляютъ на ѣзду работникамъ и солдатамъ, а залишнихъ лошадей и быковъ продаютъ; сѣно жь на прокормленіе ихъ имѣютъ свое и никогда его не покупаютъ, а косятъ оное горбушами на Соловецкомъ, Анзерскомъ и Заицкомъ, а больше на двухъ Муксалмыхъ островахъ, ибо два оныхъ острова рядомъ одинъ съ другимъ какъ будто сѣнокосные при рѣкахъ лежащіе луга, и для того Филиппомъ митрополитомъ во время въ Соловецкомъ монастырѣ игуменства, затѣмъ что преподобнымъ Зосимомъ запрещено на Соловецкомъ острову держать коровъ, тамъ выстроенъ былъ коровій дворъ, гдѣ для довольствія монаховъ молокомъ и масломъ, а солдатъ и работниковъ говядиною, держали коровъ и быковъ; по отбытіи жь его изъ Соловецкаго монастыря въ Москву въ митрополиты, тотъ коровій, наступившимъ на его мѣсто игумномъ, разоренъ, и коровы всѣ распроданы, а оставлены одни только быки, которыхъ содержатъ и понынѣ на Соловецкомъ острову, а съ тѣхъ Муксалмыхъ острововъ получаютъ сѣно.
Изъ Соловецкаго монастыря 30-го числа іюня, въ понедѣльникъ въ три часа по полудни на монастырскихъ 10 лошадяхъ, въ архимандричьей колясочкѣ, съ четырьмя для переѣзду моремъ гребцами и пятымъ лоцманомъ, поѣхалъ вмѣстѣ съ капитанъ-лейтенантомъ Сергѣемъ Николаевичемъ Синявинымъ (который по причинѣ своей въ лѣвой рукѣ, отъ полученныхъ въ нынѣшнее со Шведомъ сраженіе ранъ, болѣзни, жилъ по обѣщанію въ Соловецкомъ монастырѣ три мѣсяца), поѣхалъ въ Анзерскій скитъ, который разстояніемъ отъ Соловецкаго острова моремъ пять, а отъ монастыря до того Анзерскаго острова, на которомъ оный скитъ, двадцать верстъ. Сперва ѣхали срединою Соловецкаго острова, а потомъ берегомъ того жь острова на востокъ. Проѣхавши отъ монастыря четыре версты, верстъ десять ѣхали около глубокой гавани; въ нее изъ моря одинъ только проходъ, не широкій, въ ворота, называемыя Желѣзныя.
Отъѣхавши отъ монастыря Соловецкимъ островомъ пятнадцать верстъ, остановились въ сдѣланной возлѣ моря на берегу того острова монастырской пристани, называемой Рыбалды. Въ ней живутъ монастырскіе промышленники, которые ловятъ морскихъ разныхъ звѣрей, рыбу и перетапливаютъ морскихъ звѣрей сало. Строенія во оной пристани деревяннаго — для пріѣзду архимандрита кельи и часовня; салотопня; для жительства промышленниковъ и работниковъ, — во одной связи, двѣ черныхъ избы, и для прибору звѣриныхъ и рыболовныхъ снастей и кожъ три анбара. Мы, оставивъ лошадей и повозки, поѣхали при противной, не очень большой погодѣ въ простой монастырской лодкѣ моремъ.
Ѣдучи жь салмою или плесомъ, видны были вдали въ правой сторонѣ два вышепомянутыхъ Муксалмыхъ острова, (на которыхъ прежде былъ довольно для монастыря достаточный коровій дворъ); они разстояніемъ одинъ отъ другого не болѣе полу версты, оба во окружности до тридцати верстъ, а въ лѣвой, вблизи два небольшихъ, низкихъ и ровныхъ острова, Замошня и Золотуха; они по тамошнему обыкновенію, по низкости и ровности называются коргами; на нихъ промышленники бьютъ морскихъ звѣрей бѣлугъ, нерьповъ и зайцевъ.
Проѣхавши моремъ, плесомъ пять, да около Анзерскаго острова десять, итого — пятнадцать, да Соловецкимъ островомъ сухимъ путемъ пятнадцать, а всего отъ Соловецкаго монастыря тридцать верстъ, въ десять часовъ по полудни пріѣхали къ Анзерскому скиту и пристали въ кельѣ живущаго тамъ изъ Соловецкаго монастыря іеромонаха Серафима.
Оный скитъ стоитъ на острову Бѣлаго моря, называемомъ Анзерскій (по которому и скитъ таковое жь названіе имѣетъ), который въ окружности до шестидесяти верстъ, а широта его не ровна, однакожь въ самыхъ широкихъ мѣстахъ не болѣе десяти верстъ, весьма лѣсистъ, травливъ и часто гористъ; на немъ до шестидесяти небольшихъ озеръ, въ нихъ во всѣхъ никакой рыбы, кромѣ окуней, не ловится; на ономъ острову всегда бываютъ звѣри: олени, лисицы и заицы; птицы: тетеревы глухіе, полевики и куропатки; гадовъ никакихъ на всемъ ономъ острову нѣтъ.
Скитъ сей построенъ на концѣ выдавшейся изъ моря въ Анзерскій островъ, версты на три, довольно глубокой, но не широкой Троицкой губы; въ извѣстное время ловится въ ней очень много семги, и по объявленію господина Ивана Александровича Маркова, каргопольскаго купца, бывшаго монопольнаго откупщика сельдяныхъ промыслъ, самая по всему Бѣлому морю изобильная сельдяная ловля.
Во ономъ скитѣ одна каменная церковь, въ ней настоящій храмъ Живоначальной Троицы, придѣлъ — преподобному Михаилу Малеину; возлѣ церкви каменная часовня, въ которой подъ спудомъ препочиваютъ мощи преподобнаго Еліазарія Анзерскаго, начальника сего скита. Не подалеку отъ церкви нѣсколько малыхъ пустыхъ келей, а жилыхъ только двѣ. Въ четырехъ отъ сего скита верстахъ, на томъ же Анзерскомъ острову, на высокой горѣ, названной Голгоѳѣ, бывшимъ въ Анзерскомъ скитѣ іеромонахомъ Іисусомъ построено пять малыхъ келей одна отъ другой особо, и жилъ онъ тамъ съ четырьмя учениками, тѣло жь его погребено въ часовнѣ на самомъ верху тоя горы Голгоѳа; возлѣ оной часовни онымъ же іеромонахомъ Іисусомъ построена маленькая деревянная церковь во имя Страстей Христовыхъ; въ ней, по нежительству теперь на той горѣ никого, служба бываетъ весьма рѣдко. А и въ Анзерскомъ скитѣ въ мой проѣздъ жилъ одинъ только іеромонахъ да послушникъ, присланные изъ Соловецкаго монастыря для сбереженія церкви, а прежде бывало отъ тридцати до шестидесяти монаховъ, кромѣ бѣльцовъ. Въ семъ скитѣ и понынѣ въ тамошней ризницѣ хранятся жалованныя грамоты, даванныя отъ государей Михаила Ѳеодоровича и отъ Алексѣя Михаиловича іеромонаху Еліазарію на рыбныя ловли и о жалованныхъ монахамъ деньгахъ. И во ономъ скитѣ, также какъ и въ Соловецкомъ монастырѣ, есть чайки, живущія по перемѣнно съ воронами, только что не такъ много, не столько смѣлы и гораздо сердитѣе соловецкихъ, гнѣзды имѣютъ около дорогъ и по крышкамъ строеній. Во ономъ скитѣ по пріѣздѣ того жь 30-го числа въ понедѣльникъ слушали всеночную и ночевали въ кельяхъ іеромонаха Серафима.
А во вторникъ перваго числа іюля слушали литургію (и) молебенъ; послѣ жь обѣда съ показаннымъ іеромонахомъ ходили на помянутую гору Голгоѳъ, гдѣ служили въ церквѣ Страстемъ Христовымъ молебенъ съ акаѳистомъ, а въ часовнѣ по іеромонахѣ Іисусѣ литію, а оттоль пришедши, напившись чаю и посмотрѣвши жалованныхъ грамотъ, при противной же небольшой погодѣ, поѣхали ночью обратно въ Соловецкій монастырь тѣмъ же путемъ, какъ и оттоль ѣхали; а въ монастырь пріѣхали іюля 2-го числа въ среду.
Въ субботу 5-го числа іюля жь, въ монастырской восьмивесельной шлюпкѣ, и данными для гребли отъ прапорщика Семена Семеновича Верховитинова монастырскими жь солдатами, вмѣстѣ съ помянутымъ господиномъ Синявинымъ и Архангелогородскаго баталіона съ маіоромъ Ильею Ѳедоровичемъ Бѣляевымъ (который въ мой проѣздъ жилъ въ Соловецкомъ монастырѣ для изслѣдованія дѣлъ о ушедшемъ изъ-подъ караула бывшемъ въ ссылкѣ господинѣ и о покраденныхъ монастырскихъ свѣчныхъ трехъ-сотъ рублей деньгахъ) и съ женою его Татьяною Васильевною и съ даннымъ отъ архимандрита для отправленія нѣкоторой службы іеромонахомъ Венедиктомъ, ѣздили послѣ вечеренъ на Заицкій островъ, до котораго отъ Соловецкаго острова пять верстъ моремъ; по благополучной же и тихой погодѣ ѣхали до Заицкаго острова менѣе часа. По пріѣздѣ туда расположились квартерою въ архимандричьихъ деревянныхъ кельяхъ, построенныхъ нарочно на случай его пріѣзда.
Оный Заицкій островъ во обширности до трехъ верстъ, въ видѣ круглъ, ровенъ и весьма каменистъ; лѣсу на немъ никакого нѣтъ, а только одна трава и изрѣдко маленькій кустарникъ; для пристани къ нему сдѣлана изъ дикаго камня небольшая для шлюпокъ и лодокъ гавань, и въ самомъ ономъ мѣстѣ, отъ пристающихъ за морскою погодою къ сему острову, множество деревянныхъ большихъ и малыхъ крестовъ, число коихъ не менѣе трехъ тысячъ, гдѣ и я съ надписаніемъ на жести своего имени, года и мѣсяца прибилъ близь церкви къ большому небольшой крестъ, а Илья Ѳедоровичъ у самаго съ пріѣзду къ пристани берега поставилъ большой. На ономъ острову была одна только небольшая деревянная часовня, а по пришествіи своемъ на оный отъ погоды жь Петръ Великій вздумалъ изъ часовни сдѣлать церковь во имя святаго апостола Андрея Первозваннаго, и въ одну ночь къ часовнѣ пристроенъ олтарь и освящена. Другого жь, кромѣ архимандричьихъ деревянныхъ келей и кухни, никакого строенія нѣтъ. Каменное строеніе построено Филиппомъ митрополитомъ, и чаятельно, и все селеніе имъ же заведено. При церкви никого изъ монаховъ нѣтъ, а только для сбереженія лѣтомъ живетъ одинъ трудникъ, а на зиму, оставивъ церковь и кельи, пріѣзжаетъ въ Соловецкій монастырь. Здѣсь мы по пріѣздѣ слушали въ вечеру въ церкви всенощную, а въ воскресенье 6-го числа литургію, водное освященіе и молебенъ и потомъ, отобѣдавши, съ благополучнымъ небольшимъ вѣтромъ, поѣхали обратно въ Соловецкій монастырь.
Во вторникъ 8-го числа того жь іюля съ Сергѣемъ Николаевичемъ Синявинымъ ходили смотрѣть имѣющуюся на томъ же Соловецкомъ острову пустынь Филиппа митрополита, до коей отъ монастыря почитаютъ три версты, но тамъ, кромѣ маленькой кельи, ничего нѣтъ. А по оной изъ монастыря дорогѣ, за скотнымъ дворомъ и кузницамъ, на самомъ томъ мѣстѣ, гдѣ князь Мещеринъ, во время усмиренія жившихъ въ Соловецкомъ монастырѣ ослушниковъ, съ своею военною немалою командою подъ монастыремъ стоялъ девять лѣтъ, построена часовня, и показаннымъ петрозаводскимъ совѣтникомъ сдѣлана изъ упомянутыхъ одна батарея.
А 9-го числа въ среду, съ вышеписанными господами Синявинымъ и Ильей Ѳедоровичемъ Бѣляевымъ, на монастырскихъ же лошадяхъ ѣздили смотрѣть имѣющуюся на Соловецкомъ же острову Савватіеву пустынь, Сѣкирину гору и прочія мѣста.
Въ двухъ отъ монастыря верстахъ заходили съ дороги въ деревянную часовню преподобнаго Зосима, а не подалеку отъ нея и въ Германову, а въ Савватіеву пустынь пріѣхали поздно, для чего тамъ въ сдѣланныхъ для пріѣзду архимандрита и прочихъ деревянныхъ кельяхъ, ночевали, а до оной пустыни отъ монастыря почитаютъ 13 верстъ. На томъ мѣстѣ, какъ сказываютъ, спасался преподобный Савватій съ начала своего на Соловецкій островъ пришествія и по день кончины, въ память чего и построена надъ озеромъ деревянная часовня и означенныя кельи.
А 10-го числа въ четвертокъ изъ Савватіевской пустыни ѣздили въ пустынь Сосновку (она такъ называется по небольшому того жь названія озеру); въ ней въ деревянной часовнѣ есть небольшой Корсунской Божіей Матери явленный образъ; возлѣ оной пустыни есть выдавшаяся изъ моря въ Соловецкій островъ довольной глубины губа, называемая Сосновая, которая длинною верстъ двадцать; въ ней становятся отъ морской погоды съ грузомъ суда.
Изъ пустыни Сосновки ѣздили въ Исаковскую пустыньку, построенную преподобнымъ Зосимомъ съ начала его на Соловецкій островъ пришествія, а Исаковскою она называется по озеру Исакову, на берегу котораго она стоитъ; сіе озеро простирается версты на четыре; хлѣбная его вода, нарочитая глубина и частые, травой поросшіе заливы даютъ мыслить, что оно изобильно рыбою и дичью. Разстояніемъ отъ Исаковской пустыни съ версту есть вдавшаяся изъ моря въ Соловецкій островъ, версты на четыре, не очень глубокая Паламоновская губа; въ ней хорошій бываетъ половъ рыбы наваги и корюхи. Напослѣдокъ изъ Исаковской же пустыни ѣздили водою чрезъ Сѣкирино озеро на Сѣкирину гору, которая на Соловецкомъ острову почитается самою высокою; на верху оной во время нынѣшней со Шведомъ войны сдѣлана батарея и маякъ; а отъ оной горы послѣ вечеренъ пріѣхали опять въ Соловецкій монастырь. Итакъ, съ вышеписанными на малое время отлучками, всего въ Соловецкомъ монастырѣ пробылъ съ 25-го іюня по 13-е іюля, то-есть, осьмнадцать дней.
Примѣчанія
- ↑ В тексте пропущен год, согласно источникам датой основания монастыря являются 1420—1430-е гг. — Примѣчаніе редактора Викитеки.