Михаил Булгаков.
Сильнодействующее средство[править]
Если К. Войтенко не уплатят жалования, пьеса будет отправлена «Гудком» в Малый театр, в Москву, где ее и поставят.
Действующие лица:[править]
Клавдия Войтенко, учительница неопределенного возраста. В шубке и шапочке, в руках какие-то бумаги.
Крымский культотдельщик — среднего возраста, симпатичный. Одет в рыжий френч и такие же штаны.
Курьер из культотдела — 50 лет.
Сцена представляет кабинет крымского культотдела. Накурено, тесно, паршиво. На первом плане стол с телефоном и чернильницей. Над столом три плаката: «Если ты пришел к занятому человеку — ты погиб», «Кончил дело — гуляй смело», «Рукопожатия отменяются раз и навсегда».
Культотдельщик сидит за столом и задумчиво смотрит в зрительный зал.
У двери на стуле курьер. Полдень.
Курьер. О-хо-хо… (Кашляет.)
(Пауза.)
Дверь открывается, и входит Войтенко.
Курьер. Куды? Куды? Вам кого?
Войтенко. Мне его (указывает пальцем на культотдельщика).
Курьер. Они заняты, нельзя.
Войтенко (застенчиво). Ну, я подожду.
Курьер. Сядьте тут, только не шумите.
(Войтенко садится на стул. Пауза.)
Войтенко (шепотом). Чем же он занят? Никого нету.
Курьер. Это нам неизвестно. Может, они думают… Что к чему…
(Пауза.)
Войтенко. Мне, голубчик, на поезд надо. Опоздаю я. Может, ты б сказал ему…
Курьер. Ну, ладно. Доложу. (Идет к столу и кашляет. Пауза. Кашляет.)
Культотдельщик (очнулся). Уйди, Афанасий, ты мне надоел. (Задумался)
Курьер (вернулся). Ну, вот… я ж говорил… а ну вас к Богу.
Войтенко (волнуется). Мне в Евпаторию надо, я опоздаю.
(Идет к столу и кашляет.)
Культотдельщик (рассеянно). Уйдешь ли ты, Афанасий? (Поднял глаза.) Пардон! Вы ко мне?
Войтенко. К вам, извините…
Культотдельщик. С кем имею честь?
Войтенко (приседает). Позвольте представиться: учительница школы ликбеза на ст. Евпатория Южных железных дорог Клавдия Войтенко, урожденная Манько.
Культотдельщик. Тэк-с. Что ж вам угодно, урожденная Манько?
Войтенко (волнуется). Изволите ли видеть, я еще за август жалования не получала.
Культотдельщик. Гм… Какая история! Вы, наверное, списков не прислали.
Войтенко (устало). Какое там не прислали. Присылали. (Вертит какие-то бумаги.) Список прислали, и профуполномоченному нашему евпаторскому я говорила… двадцать раз.
Культотдельщик. Гм… Аф-фанасий!
Курьер. Чего изволите?
Культотдельщик. Потрудись узнать, где список на жалование урожденной Манько!
(Пауза. Курьер возвращается.)
Курьер. Нету урожденной… (кашляет).
Культотдельщик. Ну, вот видите!
Войтенко. Позвольте, что ж я вижу? (Волнуется.) Это вы должны видеть! Если у вас пропадает…
Культотдельщик. Виноват-с. Прошу быть осторожнее. Это вам не Евпатория.
Войтенко (начинает плакать). С августа месяца… сего… бегаешь… ходишь… ходишь…
Культотдельщик (растерялся). Прошу не плакать в присутственном месте.
Курьер. Наплачут полные комнаты, а вытирать мне… Только и делаешь, что с тряпкой бегаешь. (Ворчит неразборчиво.)
Войтенко (рыдает).
Культотдельщик. Прошу вас успокоиться!
Войтенко (рыдает).
Культотдельщик. Подайте другие списки!
Войтенко (сквозь бурные рыдания). Я на вас жалобу подам в Ка-Ка.
Культотдельщик (обиделся). По-пожалуйста. Хоть в Ка-Ка, хоть в Р-Ка-Ка. Не испугаете!
Войтенко. В «Гудок» напишу!! Как вы…
Культотдельщик (бледный, как смерть). Виноват… Хе-хе, зачем же так? Э… спешить? Афанасий, стакан воды урожденной Манько. Присядьте, прошу вас. Хе-хе, экая вы горячка!.. Сейчас… Фррр! Фррр! «Гудок»!.. Афанасий! Сбегай к Марье Ивановне. Скажи, чтоб был список. Со дна моря чтоб его достала. Хе-хе. Знаете ли, бумаг целая гибель, голова кругом вдет.
Войтенко (просыхает, вытирает глаза платочком).
Курьер (входит). Нашлось. (Протягивает бумагу.)
Культотдельщик (с торжеством). Ну, вот видите, и нашлось. А вы сейчас плакать… «Гудок»! Вот мы вам сейчас резолюцейку напишем… Чирк перышком, и готово… Выдать деньги.
Войтенко (совсем высохла). Я уж надежду потеряла!
Культотдельщик. Что вы! Что вы! Никогда не следует терять надежд! Вот с этой резолюцией прямо, потом направо, потом опять направо, потом налево, там отдадите…
Войтенко (сияет). Благодарю вас, благодарю вас!
Культотдельщик. Что вы, помилуйте, это мой долг! А «Гудок», это, знаете, ни к чему… Ну зачем раздувать факты. Аф-фа-на-сий! Проводи! (Приятно улыбается.)
«Гудок», 3 января 1924 г.