ДУБЪ.[править]
Зеленые кудри намётомъ раскинулъ
Таинственникъ древній завѣтныхъ дубровъ.
О, дубъ! раскажи мнѣ: который вѣкъ минулъ,
Когда ты родился, мой старецъ лѣсовъ?
Запомнишь ли время, когда предъ тобою
Дымилися жертвы, молились жрецы?
И сколько сраженій имѣлъ ты съ грозою?
Какіе тобою вѣнчались пѣвцы?
"Въ глуши недоступной на тундрѣ рожденный,
Не зрѣлъ предъ собой я ни жертвъ, ни жрецовъ,
И битвъ не считалъ я съ грозой разъяренной,
Досель не вѣнчалъ я безсмертныхъ пѣвцовъ:
На дѣвственной вѣтви орелъ жилъ когда-то,
И шелестомъ крыльевъ мой сонъ нарушалъ,
А долу, подъ сѣнью, гдѣ высохло благо —
По тяжкой работѣ Царь Петръ отдыхалъ.
ДРАМАТИЧЕСКОМУ ПОЭТУ.[править]
Любви, высокихъ ощущеній,
Страданій доблестныхъ пѣвецъ,
Люблю твой мужественный геній!
Перо твое — стальной рѣзецъ.
Когда поэта мнѣ рисуешь,
Или героя кажешь мнѣ —
Ты сердце мучишь и волнуешь,
Стремишь къ небесной вышинѣ;
Когда выводишь предковъ тѣни,
Россіи доблестныхъ сыновъ,
И звукомъ мощныхъ пѣснопѣніи
Ты оживляешь прахъ гробовъ,
Я полонъ гордости народной,
Невольно дань тебѣ плачу,
И стихъ твой, лестно-благородной,
Расцѣловать тогда хочу;
Или поешь забавы Леля,
Въ кругу товарищей, друзей,
Достоинъ лавра ты и хмѣля,
Изъ рукъ возлюбленной твоей.
Живи и пой, какъ жилъ донынѣ,
Какъ пѣлъ донынѣ звучно ты,
И вѣрь: твой голосъ не въ пустынѣ
Гремѣлъ съ Парнасской высоты.
Л. ЯКУБОВИЧЪ.