ставление о предмете, несоответствующее истине. В гражданском праве вопрос о заблуждении рассматривается вместе с вопросом о неведении (ignorantia), т. е. отсутствии всякого представления о предмете, так как считается безразличным: находится ли лицо в полном неведении, или будет иметь только мнимое знание (falsa existimatio)[1].
Что касается влияния заблуждения на действительность юридической сделки со стороны его отношения к воле лица, то прежде всего принимается за общее правило, что мотивы, которыми руководствуется лицо, заключающее юридическую сделку, влиять на действительность ее не могут, ибо каков бы ни был мотив — мы имеем дело с волей, воплотившейся в сделке. Поэтому заблуждение, как мотив к совершению акта, не имеет влияния на действительность этого акта, если в него вложена и выражена в действии воля лица[2].
Напр., неправильно определяя стоимость данной вещи в 100, когда на самом деле она стоит 60, я решаюсь ее купить. Тут ошибка, но сделка тем не менее действительна, ибо в нее вложена моя воля, направленная на совершение именно данной сделки купли-продажи.
Другое дело, когда лицо действует при заблуждении, касающемся содержания воли; в этих случаях не имеется настоящей воли и потому юридический акт недействителен[3]. Такое заблуждение называют существенным (error essentialis) и оно касается существенных сторон сделки. Что считать существенным, что не существенным в сделке — это римское право старалось определить внешними признаками. Так, существенно заблуждение в характере сделки, error in negotio.
Я думаю, что вступаю в сделку дарения, мой же контрагент имеет в виду сделку займа. L. 36. D. 41, 1; L. 18 pr. D. 12, 1.
Одно неправильное обозначение сделки на ее действительность влияния не имеет[4].
Затем, существенно заблуждение в самом предмете сделки, error in corpore.
Я желаю купить fundum Cornelianum, а покупаю fundum Sempronianum. L. 9 pr. D. 18, 1; L. 34 pr. D. 41, 2; L. 2 § 6. D. 41, 4.
