нято общее название — praescriptio[1]. Но словом praescriptio в римском его смысле можно назвать разве только один вид давности, а именно исковую погасительную давность, между тем как давность в обширном смысле есть совокупность многих институтов, которые все имеют только тот общий признак, что данное фактическое состояние узаконяется по истечении известного периода времени.
Praescripto в сущности есть лишь один из видов возражения (ехсерtio) на иск (Gajus 4 §§ 130—137). Если возражение на иск выписывалось во главе исковой формулы (praescribebatur), то оно называлось praescriptio (Gajus 4 § 132). В числе таких возражений одним из наиболее действительных было возражение об исковой погасительной давности. Поэтому название praescriptio собственно может быть отнесено только к исковой давности, а не ко всякой давности.
Однако такое несоответствующее название давности приобрело в науке твердое положение, почему и следует его считать обязательным в современном юридическом языке для обозначения давности.
По последствиям, оказываемым в сфере конкретных прав, praescriptio, как уже сказано, может быть или aequisitiva или extinctiva[2]. Но приобретению прав может соответствовать потеря их. Поэтому когда говорится о приобретательной или погасительной давности, то всегда тот или другой характер ее определяется по цели, которую имеют в виду при данном случае, ссылаясь на истечение давностного срока. Иначе говоря, тот или другой вид давности определяется не по последствиям ее для той или другой стороны, а по цели, которую желают достичь ссылкой на истечение законного срока.
Приобретательная и погасительная давность имеют один общий признак, заключающийся в том, что период времени всегда точно определен. Другими словами, всякая praescriptio, как acquisitiva, так и extinctiva, есть praescriptio definita. Но рядом с этим говорят еще о praescriptio indefinita, immemorialis, иначе vetustas[3], незапамятная давность. Прилагается она к таким явлениям, когда известное фактическое состояние продолжается так долго, что ни современное,
