живое воплощеніе юной красавицы-весны. Вѣточку отломили, графиня взяла ее своими нѣжными пальчиками и бережно повезла домой, защищая отъ солнца шелковымъ зонтикомъ. Пріѣхали въ замокъ, вѣточку понесли по высокимъ, роскошно убраннымъ покоямъ. На открытыхъ окнахъ развѣвались бѣлыя занавѣси, въ блестящихъ, прозрачныхъ вазахъ стояли букеты чудесныхъ цвѣтовъ. Въ одну изъ вазъ, словно вылѣпленную изъ свѣжевыпавшаго снѣга, поставили и вѣтку яблони, окруживъ ее свѣжими свѣтло-зелеными буковыми вѣтвями. Прелесть, какъ красиво было! Вѣтка возгордилась, и что же? это было, вѣдь, въ порядкѣ вещей!
Черезъ комнату проходило много разнаго народа; каждый посѣтитель смѣлъ высказать свое мнѣніе лишь въ такой мѣрѣ, въ какой за нимъ самимъ признавали извѣстное значеніе. И вотъ, нѣкоторые не говорили совсѣмъ ничего, нѣкоторые же черезчуръ много; вѣтка смекнула, что и между людьми, какъ между растеніями, есть разница.
„Одни служатъ для красоты, другіе только для пользы, а безъ третьихъ и вовсе можно обойтись“, думала вѣтка.
Ее поставили какъ-разъ противъ открытаго окна, откуда ей были видны весь садъ и поле, такъ что она вдоволь могла наглядѣться на разные цвѣты и растенія и размышлять о разницѣ между ними: тамъ было много всякихъ—и роскошныхъ, и простыхъ, даже слишкомъ простыхъ.
— Бѣдныя отверженныя растенія!—сказала вѣтка.—Большая, въ самомъ дѣлѣ, разница между нами! Какими несчастными должны они себя чувствовать, если только они вообще способны чувствовать, какъ я и мнѣ подобныя! Да, большая между нами разница! Но такъ и должно быть,—иначе всѣ были бы равны!
И вѣтка смотрѣла на полевыя растенія съ какимъ-то состраданіемъ; особенно жалкимъ казался ей одинъ сортъ цвѣтовъ, которыми кишмя кишѣли всѣ поля и даже канавы. Никто не собиралъ ихъ въ букеты,—они были слишкомъ просты, обыкновенны; ихъ можно было найти даже между камнями мостовой, они пробивались отовсюду, какъ самая послѣдняя сорная трава. И имя-то у нихъ было прегадкое: „Чортовы подойники“.[1]
- ↑ Датское названіе „одуванчиковъ“. Прозваны они такъ за молочную жидкость, которою наполнены ихъ стебли. Примѣч. перев.
живое воплощение юной красавицы-весны. Веточку отломили, графиня взяла её своими нежными пальчиками и бережно повезла домой, защищая от солнца шёлковым зонтиком. Приехали в за́мок, веточку понесли по высоким, роскошно убранным покоям. На открытых окнах развевались белые за́навеси, в блестящих, прозрачных вазах стояли букеты чудесных цветов. В одну из ваз, словно вылепленную из свежевыпавшего снега, поставили и ветку яблони, окружив её свежими светло-зелёными буковыми ветвями. Прелесть, как красиво было! Ветка возгордилась, и что же? это было, ведь, в порядке вещей!
Через комнату проходило много разного народа; каждый посетитель смел высказать своё мнение лишь в такой мере, в какой за ним самим признавали известное значение. И вот, некоторые не говорили совсем ничего, некоторые же чересчур много; ветка смекнула, что и между людьми, как между растениями, есть разница.
«Одни служат для красоты, другие только для пользы, а без третьих и вовсе можно обойтись», думала ветка.
Её поставили как раз против открытого окна, откуда ей были видны весь сад и поле, так что она вдоволь могла наглядеться на разные цветы и растения и размышлять о разнице между ними: там было много всяких — и роскошных, и простых, даже слишком простых.
— Бедные отверженные растения! — сказала ветка. — Большая, в самом деле, разница между нами! Какими несчастными должны они себя чувствовать, если только они вообще способны чувствовать, как я и мне подобные! Да, большая между нами разница! Но так и должно быть, — иначе все были бы равны!
И ветка смотрела на полевые растения с каким-то состраданием; особенно жалким казался ей один сорт цветов, которыми кишмя кишели все поля и даже канавы. Никто не собирал их в букеты, — они были слишком просты, обыкновенны; их можно было найти даже между камнями мостовой, они пробивались отовсюду, как самая последняя сорная трава. И имя-то у них было прегадкое: «Чёртовы подойники».[1]
- ↑ Датское название «одуванчиков». Прозваны они так за молочную жидкость, которой наполнены их стебли. Примеч. перев.
